Беллери Холл

– Сейчас? – она взглянула на меня своими огромными, непередаваемо сказочными глазами. – Я счастлива – ответила она.

– Я рад, – сказал я. – Пошли, присядем? – предложил ей, указав на одну из скамеек, установленных вдоль брусчатки, которая вела далеко чащи парка.

– Пойдём, я не против, – ответила Пулья, и снова одарила меня своей улыбкой.

Добравшись до скамейки, расположенной около низкорослой травы. Растение показалось мне знакомым на растущую зелёную траву, растущую на газоне моего дома.

– Это Фиолья – растение, играющее музыку, здесь в парке.

Это странное растение представляло собой длинные, тонкие зеленоватые стебельки, напоминавшие мне струны моей двенадцатиструнной гитары, которую мне подарили однажды на мой тринадцатый день рождения. Собственно, это и послужило поводом, моей тяги к музыке, что переросло в хобби.

– Интересно. – Я провёл кончиками указательного пальца в компании с остальными по Фиолье. Растение воспроизвело несколько разновысотных звуков.

– Это далеко не всё! – подметила голосом, с капельками интриги, вызывающей интерес.

Оставив наедине Фиолью в одиночестве. Я отвёл взгляд, не успев оглядеться вокруг, заметил неподалёку от брусчатки впереди, перед собой выстроившихся в треугольник трёх девчонок; они бросали друг другу разноцветный надувной шар, и при ударе о пальцы, между мячом и их ладонями я мельком заметил исходящие яркие голубоватые волны, исчезающие в никуда, спустя некоторое расстояние.

– Это кто? – я показал взглядом на девчонок.

– Это… Разве ты не заметил в кабинете истории, что они учатся вместе с нами в классе.

– Нет…

– Та, что сейчас принимает подачу – это Сапэ.

Пулья имела в виду девчонку, отбивающую сейчас очередную подачу подушечками тонких пальцев. – Что стоит правее – это Лина.

Девчонка всегда немного подпрыгивала, чтобы отбить – летящий, стремящийся в её сторону мяч. Порошок каменной пыли, что был когда–то мелкими камешками, поднимался после, повторяющегося с интервалом примерно секунд в десять, прыжка.

– И наконец – Мемпл. Она стояла примерно в нескольких шага между интервалом, стоящих друг напротив друга Сапэ и Линой. Мемпл стояла уверенно на ногах, не собираясь подпрыгивать, навстречу к инвентарю. Мяч становился всё ближе, и девчонке оставалось только протянуть руки дюйма на два повыше головы и вытянуть чуть – чуть вперёд. После нескольких секунд полёта мяча и ожидания Мемпл отбить его, чтобы начать новый «треугольник подач».

– Это очень круто! – заметил я, с образовавшейся на моём лице улыбкой.

– Я вижу, ты всё–таки нашёл мой подарок?– Пулья взглянула на футболку. Смайл на ней отображал моё, ещё сонное состояние. – Ты ещё не до конца проснулся… – предположила Пулья, когда увидела мой, зевающий рисунок на футболке.

– Да, и прочёл твоё письмо.

– Надеюсь, ты понимаешь насколько важно то, что в нём было написано?

– Да… Конечно–конечно – согласился я, кивая головой, как только вспомнил о первом правиле Хаспина и о…

Иначе за этим последует наказание, и далеко не детское.

…Об обязательном наказании, позволь мы себе переступить границу Трионии.

Пулья одарила меня, необычайно знакомым взглядом. По–моему, я догадывался, кому из моих знакомых принадлежал этот до боли знакомый взгляд. Но для достоверности моих догадок не хватало чего–то… совсем малости. Казалось, что вот–вот и я найду к этому ключик.

Я снова кинул свой взгляд на, играющих на площадке девчонок. К ним подошёл Кей.

– … Привет, а можно с вами? – услышали мы с Пульей, доносившийся до нас голос моего друга, а немного позже и этих девчонок.

– Да, конечно! – сказала Лили.

Кей ещё не видел нас, и теперь треугольник довольно удачно трансформировался в равнобедренную трапецию.

Машинально, повернув голову влево, я увидел совсем близко, на одной из аллей Трионии, целующуюся пару; после окончания длительного поцелуя. Мой рот начал точно такое же машинальное движение, что и голова:

– О–о, мистер Флуп…

– Где? – спросила Пулья, и перевела взгляд с накалившейся благодаря Кею игры в ту сторону, которую была повёрнута моя голова. – Точно! А с ним – миссис Кнаф. – подтвердила совершенно спокойно она.

– Разве это тебя не удивляет? – спросил я, после чего понял, что задал немного глупый вопрос. Всё–таки Пулья здесь намного дольше, может даже всю жизнь, и она уж точно знает намного больше. Поэтому, то, что она не удивляется, есть соответствующее объяснение.

– Нет, глупый… Все уже давно знают, что Мистер Флуп и миссис Кнаф помолвлены. Директор не чает в ней души. И они до сих пор прячутся от всех, как дети.

– Ясно. – Я решил, что отношения директора и библиотекаря школы – не моего ума дело, поэтому я отбросил какие–либо мысли, касающиеся их личной жизни. – Пойдём, поздороваемся с Кеем и девчонками, я как раз с ними познакомлюсь…

– Подожди… – остановила меня Пулья.

– Ты чего? – спросил я.

– Пошли со мной, я кое–что покажу тебе…

Если честно, мне эта фраза показалась знакомой, и после длительной паузы я вспомнил, что точно под таким же предлогом Джини увела меня на озеро – Онтарио со школьной дискотеки.

Я застыл в позе, походящей на позу сгорбленного старика Ливинга – уборщика портлендской школы, который в прошлом году вышел на покой. У него была приличная пенсия, так что о материальном достатке, он мог не беспокоиться; он вышел на пенсию в 2010, три года назад. Работал электриком у нас в школе, следил за исправной подачей питания, ну и что они там делают? Ходят по этажам в специальной рабочей форме синего цвета, с надписью Электро–Сити–Скул – специальная компания, для всех школ Америки, при этом деревянным бруском включают свет, нажимая на, установленные на стенах включатели, высоко, почти у потолка.

Хорошие электрики всегда востребованы!

Старик Ливинг – был из их числа!

Взглянув в то место, где пять минут назад директор и библиотекарь слились в любовном поцелуе – никого не оказалось; они уже давно приблизились к Хаспину, и пересекли порог школы.

– Ну, хорошо. – Согласился я, и выпрямился, когда Пулья поднялась со скамейки.

Мы подошли как можно ближе к аллее, состоящей из растущих глубоко из земли грота высоких деревьев.

Красиво выложенная из полукруглых камней дорожка вела далеко–далеко в никуда, границы её с двух сторон обозначались камнями прямоугольной формы; ветерок здесь был настолько лёгким, что ветви растущих вдоль деревьев и кусты низкорослых растений, походивших на Фиолью, ни разу не шелохнулись, ни на фут.

– Ну… что с тобой Кей – услышал я голос одной из девчонок на площадке, затем услышал: сначала громкий, звонкий удар надувного мяча, а позже ещё два, но амплитудой пониже; мы не стали оборачиваться и пошли дальше, туда, где находится что–то, что хочет показать мне Пулья.

Пройдя примерно половину пути, я поднял голову вверх и заметил, что с северо–запада на восток пролетали странной формы тела птицы, их крылья мне показались абсолютно нормальными; смущало только одно – их размер. Размер крыльев был довольно большим, притом, что туловища этих двух, медленно пролетающих мимо нас с Пульей птиц были слишком короткими.

– А что это за пти…

Пулья меня оборвала.

– Это Сэгги – птицы, которые питаются живой плотью, так что… – в её взгляде читалось что–то типа – «БУДЬ ОСТОРОЖЕН!». – Так что, пожалуйста, не делай резких движений, они на это реагируют.

– Хорошо, если ты говоришь… то я постараюсь. – Я попытался успокоить подругу, чтобы она так не волновалась, это не полезно для здоровья.

– Ну что пойдём? – она успокоилась, и чувствовала себя более–менее нормально, правда смайл на её футболке побагровел от волнения.

Мой смайлик оставался спокойным, правда в его глазах отражались капельки удивления, и не без причины. Я и вправду был удивлён.

– Конечно, Пулья – сказал я.

Чтобы Пулья окончательно была спокойна, я предложил ей взяться за руки, но она сказала, что с ней всё в порядке и продолжили сой не долгий путь.