– Я не подсчитывал, но счёт идёт на миллиарды.
– Ого! – оживился мой друг. – Ты, конечно же, послал его к чёрту?
– В том-то и вся штука, что нет, – рассмеялся я. – Я поставил им условие, которое они никогда не выполнят. Я сказал, что соглашусь на их предложение только в том случае, если увижу эту планету своими глазами.
Я ожидал новую бурю смеха, но, как ни странно, Хаддар не разделил моего веселья. Он как-то сник и долго размышлял.
– В самом деле, дружище, – услышал я вдруг его голос, – с чего бы это они стали предлагать тебе эти снимки за такую цену? На что они рассчитывали? Может… – он снова задумался, но ненадолго и продолжил. – А что если они однажды придут к тебе и предложат лететь, а? Сможешь ты тогда отказаться от своих слов?
– Ха! – ответил я на это. – Ты что, всерьёз думаешь, что они летали в другую галактику, да? Вот это уже точно из области фантастики. Ты ведь не хуже меня знаешь, пилотируемые корабли никогда не летали дальше орбиты Земли.
– Это официально, – Хаддар сунул в рот кусок бифштекса. – А ты в курсе, что они творят в тихушку?
Такое заявление было для меня полной неожиданностью. Я удивлённо глянул на друга, сосредоточившегося на процессе пережёвывания мяса. А ведь он, кажется, прав. Действительно, посылая спутники на Венеру или Марс, почему бы не отправить туда людей?
– Что ж, может быть… – не стал я спорить, чтобы не встрять в бесполезную словесную перепалку, – они летали и дальше. Но, согласись, другая галактика – это уже через чур.
– Странно тогда…
– В смысле?
– Да, вот думаю… на что они тогда надеялись, затевая это?
– На то, что влюблённый в природу болван, увидев их снимки, так обрадуется, что сразу выложит им сто миллиардов, а вместо процентов заберёт эти красивые цветные фотографии.
– Сколько, сколько? – ужаснулся Хаддар, прекратив жевать. – Нет, старина, такие деньги не в моей компетенции. Давай лучше выпьем. Что-то сегодня вино на меня совершенно не действует. Наверное, этот прохвост – официант разбавил его водой. Давай попросим что-нибудь покрепче.
– А, может, хватит, дружище? Поехали лучше домой.
– Рано ещё, – отмахнулся тот. – Мы не так уж часто с тобой встречаемся, чтобы так быстро расстаться.
Он подозвал официанта и заказал ещё вина. После того, как оно было выпито, мы ещё долго болтали с ним о всякой всячине, вспоминали студенческие вечеринки, обсуждали коммерческие дела Хаддара и закончили где-то около часа ночи.
На мой взгляд, держался я неплохо, хотя и с трудом мог передвигать ноги, а равновесие держал с помощью телохранителя. Хаддар, выпивший больше меня, выглядел намного лучше, и потому на моё предложение отвезти его домой, рассмеявшись, ответил:
– Я вовсе не пьян, старина, так что можешь за меня не волноваться. Езжай, а я, наверное, ещё подружку навещу. Если хочешь, поедем вместе.
– Боюсь, что в таком состоянии я могу только разочаровать женщину, – отшутился я, еле ворочая языком; сейчас мне хотелось только одного – спать.
Глядя, как Хаддар тяжёлой походкой, держась за перила, направился к выходу, я повторно предложил ему помощь. Он опять отказался, но против того, чтобы мы проводили его до автомобиля, возражать не стал. Свой спорткар он оставил у входа. Там категорически запрещалось ставить машины, но ему, как сыну владельца этого заведения, было можно.
Первым на улицу вышел Лони, осмотрелся и разрешил выйти нам. Темнота, пронизанная разноцветной иллюминацией, плотным покрывалом окутывала город. Верхушки домов сливались с ночным беззвёздным небом. Прохлада приятно освежала хмельную голову.
С тревогой глядя вслед спортивному «Туруссу» друга, я невольно обратил внимание на его задний номер: четыре семёрки с буквами С и Х – Стрейз Хаддар. Ещё мелькнула мысль, что его легко запомнить. К примеру, номер своего «Джигуди» я не знаю до сих пор. Попытался его вспомнить, но Лони меня отвлёк, сказав, что и нам пора возвращаться. Мы вернулись в ресторан, чтобы через него попасть на подземную стоянку. Спускаясь в лифте, я попросил его покатать меня по городу. После такого количества выпитого мне просто необходимо было проветриться. Лони согласился. Подойдя к машине, он привычным жестом достал брелок и нажал на кнопку.
И тут случилось непонятное. Наш «броник», как ласково называли его телохранители, не откликнулся на сигнал брелока. Я ещё не успел осознать, что бы это могло означать, как встревоженный Лони тут же закрыл меня собой и прижал к автомобилю. Осматриваясь по сторонам, он потянул за ручку задней двери. Та почему-то оказалась незапертой. Тогда он распахнул её, быстро заглянул внутрь и, убедившись, что в машине никого нет, грубо запихнул меня в салон. Когда грозит смертельная опасность, тут уж не до церемоний. Это я понимал, несмотря на своё плачевное состояние, и поэтому нисколько не обиделся на телохранителя. Пока я пытался принять вертикальное положение и поудобнее сесть, он заскочил на переднее сидение и заблокировал остальные двери. Теперь нашим жизням ничего не угрожало. Если верить Орсону, наш «Джигуди» мог выдержать выстрел из гранатомёта.
– Ты забыл её закрыть? – сделал я предположение, с трудом выговаривая слова.
– Я никогда не забываю, сэр, – ответил Лони, перелезая на своё место. – Кто-то вскрыл «броник». Вопрос – для чего?
Я был слишком пьян, чтобы сходу ответить на такой вопрос, потому выдал лишь многозначительное «м-м-м». Не много подумав, Лони сунул ключ в замок зажигания и включил бортовое питание. Панель приборов не зажглась.
– Вот и ответ на наш вопрос, – резюмировал он.
– Какой? – пролепетал я.
– Похоже, что-то сотворили с аккумулятором.
Он нагнулся и потянул рычаг открывания капота. Щёлкнул замок, и капот подскочил, показывая, что он открыт. Прежде чем выйти из салона, Лони достал пистолет и взвёл курок.
– Пойду, посмотрю, – повернувшись ко мне, объяснил он свои действия и добавил. – Я сейчас выйду, а вы заблокируйте дверь. И если что, вызывайте полицию.
Как только он захлопнул за собой дверь, я сразу же её заблокировал. Затем попытался сосредоточиться и сконцентрировать свои мыслительные способности, чтобы проанализировать происходящее. Но это было нелегко сделать. И когда телохранитель, постучав в окно, попросил открыть дверь, у меня так ничего и не получилось.
– Ну и что там? – поинтересовался я, когда он сел за руль.
– Так и есть. Сняли клемму. Теперь, сэр, возникает другой вопрос – зачем?
Я откинулся на спинку сидения и повторил недоумевая.
– Действительно, зачем?
18
– Это сделали неспроста, сэр, – после некоторого раздумья сказал Лони, включая зажигание; мощный мотор утробно заурчал. – Может, нам лучше отменить прогулку и вернуться домой?
Тревога всё-таки пробила алкогольный заслон и просочилась в моё серое вещество. Я почувствовал, что начинаю трезветь, а значит, и здраво рассуждать. На ум почему-то сразу пришёл Хаддар, и меня охватило беспокойство. Он был слишком пьян, чтобы управлять автомобилем. В таком состоянии можно запросто попасть в аварию. Надо попробовать помешать этому. Без сомнения, за то время, что мы потеряли, Хаддар на своём спорткаре успел уже далеко уехать. Но Лони отлично знал город и мог попасть на Верд-Ходда раньше его – тот не мог не миновать магистраль, если, конечно, направлялся к себе домой, – и это был наш шанс.
– Позже, – ответил я, – а сейчас попробуй догнать Хаддара. Боюсь, как бы с ним что-нибудь не произошло. Если он поехал домой, ты сможешь догнать?
– Если повезёт, мы сможем перехватить его у перекрестка на Хайд-Парк, – ответил Лони. – Я знаю короткую дорогу. Плюс нарушение скоростного режима.
– Едем! – скомандовал я. – Нарушения я беру на себя.
Выехав из стоянки, мы свернули на Корл-Ходда. Последствия тумана – маслянистые пятна – были уже ликвидированы специальными уборочными машинами, и шоссе теперь блестело, отражая огни фонарей и реклам.
– Я вот что думаю, сэр, – сказал он, набирая скорость, – как они открыли «броник»?
– Не отвлекайся, – посоветовал я, – и давай быстрее.
Лони прибавил газу. А я приспустил стекло, позволив прохладе выветривать из меня хмель, и, тупо уставившись на спинку переднего сидения, попытался заставить свой мозг работать. Кто-то снял клемму с аккумулятора. Но чтобы открыть капот, нужно попасть в салон. А как он это сделал? Завод-изготовитель уверял, что сигнализация изготовлена в единственном экземпляре, специально для моего «Джигуди», и что вскрыть её – это один шанс из миллиона. Кто же это такой ловкий? Красный «Алекса – спорт»? Тогда что ему от нас нужно? Для чего он это сделал? Но попытки ответить на эти вопросы были тщетны: мозг воевал с алкоголем, и ему было не до моих проблем.
Мы мчались по каким-то улочкам, иногда по тем местам, где вообще не разрешалось ездить, делая крутые повороты на немыслимой скорости. Потом миновали квартал, приобретший дурную славу места сборищ всякого преступного сброда, и вот, наконец, выехали на Верд-Ходда. Широкая магистраль, всегда оживленная днём, в столь поздний час была почти свободна, и мы быстро добрались до нужного перекрестка. Но только собрались свернуть на Хайд-Парк, как нас остановил полицейский и вежливо объяснил, что дорога временно перекрыта, и нам придётся проехать в объезд.
Невдалеке в свете фар виднелось несколько полицейских «Бульдогов» и машина «Скорой помощи». А чуть поодаль от них – несколько легковушек, сбившихся у тротуара. Я почему-то не сомневался, что Хаддар остался позади, и чтобы помешать ему, сделать какую-нибудь глупость, решил подождать его здесь. Опустив тонированное бронированное стекло пониже, я подозвал полицейского.
– Что случилось, офицер? – поинтересовался я у него.
