Домовой-2: проект «Гибрид»

– Испужался он!.. – передразнил старика старший из бойцов. – А точно перепужался только, а? А может в хате его прячешь?.. Говорят, видели, что долго он с тобой там общался…

Суровый и пристальный взгляд начальника группы в водянистые, наполненные страхом глаза старика заставили хозяина дома задрожать от страха. Взгляд, словно у анаконды, гипнотизировал, заставлял ежиться и трястись. Никто не мог ему противостоять. Эти суровые глаза кололи самых крепких изменников на допросах. За испепеляющий, пронизывающий до самой души прищур старший патрульный ГБР «Феникс» и получил свою кличку.

– Змей! Все чисто! – отрапортовал один из вернувшихся с территории усадьбы бойцов. – Все проверили. Следов тоже никаких…

– Поня-я-я-ятно, – не сводя своих детекторов, неприятно усмехнувшись, тяжело проговорил главарь группы.

Он еще мгновение сверлил трясущегося от страха старика, которого того и гляди с минуты на минуту инфаркт хватит, и наконец-то моргнул.

– Собираемся, – скомандовал Змей зычным голосом, и дед чуть не ахнул, на столько резко и внезапно это прозвучало.

– Учти, дед, – запрыгнув на пассажирское место броневика, прошипел командир ищеек. – Если узнаю, что скрываешь урода или не все мне рассказал, то вернусь и… – он провел пальцем по горлу. – Понял?

– Д-д-д-д-да, – проскулил старичок, снимая вмиг промокшую шляпу.

Машина, с визгом шин, рванула дальше по дороге, оставляя за спиной избу и ее владельца. Старик, дрожа, мял шляпу побелевшими пальцами ровно до того момента, пока броневик не скрылся за поворотом. Как только машина исчезла за лесом, Прохор внезапно распрямился, стал серьезным, нацепил шляпу обратно и, усмехнувшись, твердым, уверенным шагом направился к будке.

– Вылазий, – постучали костяшки пальцев по стенке дровенника. – Уехали.

В стене отодвинулась сперва одна доска, затем вторая. Из темного зева показался ствол пулемета, за ним вылез и сам хозяин.

– Ну, отец, ты даешь! – ухмыльнулся Домовой, по-новому глядя на Прохора. – Я уж думал все, хана, сдашь! Ну ты и актер… Тебе б в театре играть!

– Ха! Да я таких щенков, когда служил, знаешь, как сортиры драить заставлял? – оскалился Прохор. – Они у меня языками их мыли при одном только взгляде! Шалупонь! Сбруйку понавесили и думают, что их тут кто-то боится… – старик сплюнул в грязь, потрепал пса за ухом.

– Да-а-а, смотрю, не жалуют тут вояк местных…

– А за что их жаловать-то?! – махнул старик рукой, приглашая на повозку. – Земли отобрали, налогом обложили… Уроды, одним словом! Ладно, поехали… Дело делать надо.

Домовой хекнул, запрыгнул на жесткую ботву, поерзал задницей, усаживаясь. Несмотря на то, что он очень спешил, торопиться сейчас было никак нельзя.

Из рассказа Прохора выяснилось, что в город сейчас просто так не попасть. Туда-то и в обычный день, по его словам,, проехать было сложно: пока очередь обозников отстоишь, потом пока товар весь покажешь, пока его запишут, пока пересчитают… а теперь, когда наемник шуму на дороге наделал, это вообще, наверняка, стало практически невозможным, но все же Прохор обещался с этим помочь.

– Там. Усе. Объяснять! – загадочно ухмыльнулся он, выкатывая телегу на лесную дорогу. – Нам такие люди нужны будут, солдат ты хороший, сам видел, так что, делу твоему мы поможем, а ты поможешь нашему…

До соседней деревни было не слишком далеко, но старая кляча еле ползла, и потому добрались они до места назначения лишь к вечеру. Ко всему, наемнику еще приходилось несколько раз спрыгивать с телеги и прятаться в придорожных кустах, когда в лесу раздавался рев двигателей. Из короткого рассказа «проводника», пока они катили по раскисшей дороге, Домовой понял некоторые местные нюансы. Заправлял всем здесь некий Орден – аналог наемнической гильдии в регионе, откуда приехал Сашка. Только в отличие от наемников того же Мончегорска или Столицы, Орден работал немного иначе.

– Так вот, – продолжал Прохор, изредка потряхивая вожжами. – Когда Орден ентот сюдысь пришел, совсем житья не стало. Сперва-то нормально все было. Бандюков окрестных повывели, мертвяков поубавили, но рано мы радовались! Ироды эти все деревни налогом обложили, оружие отобрали. Вот ты думаешь, кукуруза на моем поле моя? Не-е-ет! Фигушки! Ордынская! – дед сплюнул. – Как сажать, растить и защищать ее, так она моя, а как початки потрошить потом, брюхо набивая, так она, видите ли, Ордену принадлежит… Да со многим тут так… Если кто чем-то занимается, обязан оброк в казну уплачивать…

– Ну, дед, сами ж допустили, согласись? – укоризненно пробурчал Домовой, прикрыв глаза от усталости.

– Ага! Сами! Как же! Мы Орден сюда не звали! – старик эмоционально сплюнул, замешкался. – Думаешь, просто так земли-то отдали? – продолжил он уже более тихим и злым голосом, по которому наемнику сразу стало ясно, что за дело его ждет… – Сперва словами отпор давали, потом силой, но когда Орден отродий этих чертовых нагнал, то совсем кисло стало.

– Каких отродий?

– Да нечисть… Кабы не монстры эти, так может и не вышло бы ничего! Слишком уж Заозерск их далече, чтобы сюда свои лапы протянуть…

– Не понял, дед, что за нечисть? Ты о чем?

– Да тот старик, про которого ты спрашивал… Ученый хренов! Привез тварей… Вроде люди, а вроде и нет. Души в них нет! Точно-то никто и не знает, что за уродцы такие, но что лютые, это да. Один – десятерых стоит! Чего там доктор этот солдатикам своим колет, никто и ведать не ведает.

– А подробнее? – Сашка поднялся на локтях.

– Слушай, солдатик! Я – человек маленький. Ты меня не грузи вопросами своими, хорошо? Сам я их видать не видывал, но слухи разные ходют! Не едят, говорят, не спят, боли не боятся… Ты их рубишь, рубишь, а они все идут и идут. Вот за счет силы ентой нечистой Епископ и взял земли наши… Люди еще пропадать стали давече. Крепкие, сильные мужики ни с того, ни с сего в лесу исчезают на заготовке или на покосе… бабы тоже, и не абы какие, а самые красивые. Девок и жен теперь мужики по домам заперли, так бывало и прямо ночью из деревни красть начали, а еще, говорят, что целыми деревнями стали люди пропадать, что ближе к топям… Так что, доктор твой очень плохой человек, и я тебе не советую с ним связываться… Но мое дело маленькое – поле стеречь, да за кукурузой ухаживать, тебе решать.

– Нету у меня, отец, варианта другого. Старик этот… – Сашка сделал паузу, за которую успел обдумать дальнейшую модель своего поведения. – …дочурку мою украл…

– Етишкины кошки! – снял дед шляпу. – Сочувствую… ну, тогда понимаю…

Повисла тяжелая тишина, лишь скрип колес, стук копыт да похрапывание кобылы нарушали ее. Прохор тихонечко вздохнул. За годы службы в особом отделе он научился в людях разбираться, не хуже давешнего Змия людей рентгеном глаз своих просвечивал. То, что перед ним настоящий боец, в которых их небольшое воинство ополченцев так сильно нуждалось, в глаза бросалось очень сильно. Одно то, как мужик этот лихо разобрался с ударной группой на дороге, характеризовало его как сильного воина. Держался здоровяк тоже на уровне. На провокации не поддавался и на простоту не покупался. Смотрел и слушал с недоверием, да и сам нет-нет, да спросит что-то вроде простое, а подумай, так и ниточку раскрутить можно такую, по которой чуть ли не весь местный расклад дел выведать можно. Что ж, не зря он решил сбегать тогда на дорогу, посмотреть, что происходит, и здоровяка спасти, а ведь поначалу думал ему в башку выстрелить, да перед Орденом выслужиться, войти в доверие, но, старик улыбнулся, он сделал правильную ставку, и, как говорится, она сыграла.

Домовой сидел, наполовину прикрыв глаза, разрешив телу немного отдохнуть. Он слишком устал и вымотался, и физически и эмоционально. Пока тело отдыхало, голова работала не хуже компьютера. Что получалось из рассказов Прохора? Местными землями владеет некий Орден, от которого местные, мягко говоря, не в восторге. По окрестностям небольшие группки бывших вояк прячутся, которые бросили службу, увидев, во что превратился их город. Их мало. Сил хватает только набеги на караваны совершать да постреливать иногда по ордынцам. Вот к ним его вроде как и везли. Зачем? Да понятно, вон как дед смотрел на то, как наемник лихо два броневика вояк зачистил. Наверняка, сделают сейчас предложение, от которого он не сможет отказаться. И, как подсказывала наемничья чуйка, связано это будет, скорее всего, с убийством.

***

Ну, так, собственно, и оказалось.

Большая изба, называемая здесь корчмой, стояла в сердце небольшой деревеньки. Десятка три домиков, в четыре улицы, большая площадь с невысоким бревенчатым помостом перед домом головы, вот и все селение. Как пояснил все тот же Прохор, местные занимались заготовкой дров и позднее, к зиме, переправляли их в город. На окраине как раз уже стояли шесть подготовленных телег и готовились еще три.

– Лину спроси, – наставлял дед, разворачивая телегу в обратном направлении, ссадив пассажира. – Скажи, что от Прохора. Она тебя и проведет в город. Спросит, расскажи про броневики, она все поймет.

– Да я уж и сам понял, дед… – пристально посмотрел на старика Сашка. – Замочить кого-то нужно будет…

Старик не ответил. Он печально вздохнул, пожал плечами.

– Ты, кстати, это… Пушкой там своей особо не свети. Народ резкий, хоть и дровосеки… Ну, бывай, наемник, – попрощался старик и поскрипел своей телегой обратно в темный в лес.

– Бывай, – тихо, сам себе под нос попрощался Домовой и, перекинув ремень пулемета через голову, закинув его за спину так, чтобы в случае опасности его можно было быстро привести в боевую готовность, Сашка вошел в местную едальню.

Корчма была небольшой. Одно вытянутое помещение с тремя подпорочными столбами по центру, четыре узких окна, по два с каждой стороны, да два десятка столов, где с лавками, где со стульями. Большая часть занята. Сегодня пятница и, если здесь так же, как и в Мончегорске, то завтра у народа выходной, вот и оттягиваются. Хотя, как именно у крестьян дела обстоят с выходными днями, в разгар заготовок, он не знал, но по обилию посетителей и горячительных напитков на столах предположил именно так. Вечерело. Солнце едва-едва коснулось своим нижним краем кромки леса и потому в помещении горели свечи и лампады. Судя по всему, электричества в деревне не было.

Желудок дал о себе знать, сразу же, как только хозяин втянул носом приятные ароматы чего-то съестного и горячего, готовящегося на кухне. Еще бы! Утренняя порция тушенки с гречкой сгорела уже давно, а дальше уже случившиеся обстоятельства поесть ему не дали.

Закончив осматриваться, Домовой шагнул к раздаточному окну, за которым виднелась миловидная женщина, жарившая что-то на огромной сковороде, привлек ее внимание и поинтересовался, где ему найти некую Лину и чем бы можно было перекусить. Женщина отерла испарину, окинула его долгим взглядом, ни на миг при этом не переставая помешивать шкварчащее на сковороде мясо.

– Хозя-я-яин! – позвало пузо, и носитель оного скривился.

Эх! Надо было с еды начинать… Привык он сразу к делу. Ну, понятно же, сейчас начнется: да кто такой, да откуда. Вон те здоровяки подойдут потом… Короче, пожрать толком, кажись, не дадут… Домовой вздохнул. И снова он оказался прав!..

– А ты, собственно, кто такой и зачем она тебе? – бросила короткий, настороженный взгляд корчмарка куда-то за плечо незнакомцу. – Я тебя тут раньше не видела…

Движение за спиной он ощутил затылком. Снова вздохнул, не заметно подтянул ремень на груди, вроде как почесав ее. Ну вот, бугаи подошли, наверняка косятся на него сейчас, кулаки разминают… А хрен вам! Не намерен он сегодня драться! Ему бы племянницу спасти, и при этом срочно!

Скосив взгляд, показывая, что бугаи замечены и приняты к сведению, наемник продолжил уже громче.

– Я от Прохора. Он сказал найти девушку по имени Лина. Если что, можете его догнать и спросить. Он, наверное, еще не успел далеко отъехать от деревни. – Женщина отставила сковороду, снова утерла пот.

– Зачем она тебе? – спросил здоровяк справа.

Домовой медленно обернулся, жалобно глянув на сковороду. В пузе снова зашумело… Хрена себе! – изумленно поднял он голову на говорившего. И где таких делают?.. Как бы Сашка и сам был не маленьким дядей, плечи во, грудь во, руки, что у некоторых ноги, и морда страшная, суровая, но стоявшие перед ним, судя по всему братья, были еще больше. Каждый под два метра. Одеты просто. Широкие штаны на ремне, да рубахи с коротким рукавом. Верхние пуговицы расстегнуты, в декольте, так сказать, виднеются могучие грудные волосатые мышцы, да и на руках банки ого-го. Один из них играючи вертел в лапищах здоровенный валочный топор.

– Че молчишь? – поинтересовался «дровосек».

– Ты Лина?! – шутливо выпучил глаза наемник. – Эк жизнь-то тебя помотала… – он демонстративно отвернулся от опешившего здоровяка, кинул через плечо: – Прохор сказал с ней вопросы решать… А кто ты такой, я в душе не… незнаю, короче…

Его грубо схватили за плечо, развернули.

– Слышь, комик… – навис «дровосек». – Ты откуда такой борзый?! Жизнь что ли запасная есть? Или комплект зубов в кармане еще один?!

– Оттуда, – набычился в свою очередь Сашка, ощущая, как тело задрожало, наполняясь адреналином.

Ох, придется все же драться. Вон как второй напрягся. Ноги согнул слегка, корпус подвернул. Его надо первым валить. В кадык, дернуть на себя, бросить на пол под ноги «дровосеку», схватить стул да по харе…

А вот тут он ошибся. Закончились, видать, пророческие силы, Ванга в нем уснула… Окрик из глубины зала заставил здоровяков неудовлетворенно вздохнуть. Они расступились, пропуская к наемнику… Да а-а-агрх! Они все тут такие, что ли?! Высокая, может всего на пару сантиметров ниже его самого женщина, шла к ним походкой носорога. Видали когда-нибудь, как он ходит? Нет? Вот и Сашка не видал, но почему-то в голову пришло именно такое сравнение. Шаги четкие, движения скупые, плавные. Она, словно ледокол, двигалась через все заведение, ловко маневрируя между людьми, раскачивая широкими, крепкими бедрами. Кто-то сам уходил с ее пути, кого-то она толчком плеча отодвигала. Голова чуть наклонена вниз, словно лбом на таран собралась идти. Глаза карие, нос, видно было, не раз уже оказывался на боку. Губы узкие, поджатые. Скулы широкие. Было в ней в общем что-то от татарок, видел их Сашка не раз. Вот точно. Похожа! И глаза оказывается, слегка раскосые… Фигура мощная. Грудь у женщины маленькая, но вот грудная клетка… О да! Сразу видно, железо потягать она любит, точнее любила, жирка немного нарастила, но в целом все еще опасный противник. Ноги и руки мощные, мускулистые, но не перекаченные. Волосы черные, не очень длинные. Слева подбриты под «ежик», кажется, а от пробора через макушку на правую щеку уложены. Домовой отметил, что несмотря на свою мужиковатость, незнакомка очень даже симпатичная, да черт возьми, она даже красивая!

– Че хотел? – с ходу уперлась она взглядом в незнакомца.

От женщины явственно дохнуло перегаром.

– Лина нужна. Я от Прохора.

– Ну, я Лина. Вопрос повторить?..

– А ответ? «Ну Лина»? – Сашка свел брови к переносице.

Лицо в лицо, глаза в глаза. Они стояли, сверля друг друга, тяжело дыша. Между ними с первого мгновения установилась незримая связь. Оба не любили, когда с ними так разговаривают. Наемнику почему-то захотелось этой неандерталке снова нос на бок своротить, а женщине яйца этому австралопитеку оторвать. Короче, страстная и пылкая любовь с первого взгляда…

– Я – Лина, – уже тверже проговорила женщина, ухмыльнувшись.

– Я – Домовой, – ответил наемник. – Я тут проездом и мне срочно нужно в город. Прохор сказал, ты можешь это устроить.

Женщина наклонила голову к правому плечу. Волосы ее при этом качнулись, открывая накаченную шею. Задумчиво осмотрев незнакомца, Лина снова хмыкнула.

– И чего это вдруг Прохор решил, что я тебе помогу?

Австралопитек недвусмысленно глянул на стоящих рядом здоровяков. Неандерталка покосилась на братьев, кивнула головой, и амбалы, шумно дыша, вернулись за свой стол.

– Он просил рассказать о разбитых мною двух броневиках ордынцев.

Женщина удивленно подняла правую бровь.

– Подробнее…

– Мне срочно в город нужно. Времени нет на разговоры!

– Подроб-нее… – снова насупилась Лина, набычившись.

– Расстрелял ГБР, когда они меня встретили…

– Один?

– Один.

Женщина задумчиво пожевала губами, посмотрела в глубь зала.

– Пошли. Расскажешь…

Кинув жадный взгляд на пронесенную мимо сковороду жаренного мяса, Сашка вздохнул, но, дабы не терять лица, неспешно проследовал за женщиной.

– Садись, – приказным тоном кинула Лина, с грохотом усаживаясь на один из стульев.

Столик стоял в самом углу. Вокруг было шумно и людно. Садиться спиной ко входу не хотелось, но лишь с этой стороны стола находился единственный пустой стул. Наемник привычно осмотрелся. Слева стена, сзади тройка набычившихся здоровяков, конечно же, под два метра и косая сажень в плечах. Справа еще четверо. Три мужика и женщина. Он ухмыльнулся. Ну, хоть эта, вроде бы нормальная, хотя, может быть, еще просто не выросла. На вид ей лет двадцать всего. Но кто знает, что за стероиды тут принимают, или радиоактивная жила какая под деревней залегает? Может еще тоже мутирует в такую вот… Лину…

Отодвинув стул, он сел боком, поставил пулемет между ног стволом вверх, уперся ноющей спиной в стену, с наслаждением вытянулся. Женщина хмыкнула, хекнула и взгромоздила свои ботинки, никак не меньше сорокового размера, на стол. Ловко выловив пальцами шипящее, еще горячее мясо из принесенной сковороды, она отправила здоровенный кусок в рот. Сашка чуть не взвыл. Жрать и так-то уже хотелось неимоверно, а эта обезъянина еще и пальцы от жира не спеша так, со смаком, громко обсасывает и лыбится, издеваясь. Понимая, что не скроет своего голодного взгляда, он бесцеремонно взял вилку, лежащую на краю стола, перекособочившись, навис над столом, поводил ей в воздухе, нацелился на самый здоровый кусок, ловко нанизал его и тоже запихал в рот. Лина снова хмыкнула, вроде даже одобрительно.

Домовой мысленно застонал. Ка-а-а-а-а-ак же вкусно!.. Горячее, сочное мясо, с какой-то кисло-сладкой приправой и жареным лучком… Сейчас он готов был съесть три, нет, четыре такие сковороды! Вот прям так, руками, запихивая в рот, и, не прожевав, глотать, капать жиром на одежду и чавкать от удовольствия. Но рожи, как говорилось выше, терять не хотелось. Вон как неандерталка смотрит. Насмешливо, но уважительно. Так. Первый невербальный контакт установлен.

– Угощайся, – милостиво разрешила Лина и в который уже раз ухмыльнулась.

Ну, угощайся, так угощайся… В большой семьей что? Правильно, хлебалом не щелкают, потому Сашка, пожав плечами, в наглую придвинул к себе всю сковороду и, нанизав сразу два куска мяса, отправил их в рот.

– Мне нужно в город. Ваш ученый похитил мою дочку, – тщательно прожевав, вытерев рот рукавом, утолив первый голод, продолжил он придерживаться своей легенды. – Я почти нагнал его, когда эти ваши ордынцы перехватили меня на дороге. Пришлось их пострелять малость. Потом встретил Прохора, он привез сюда, сказал, что ты поймешь…

– Угу, – задумчиво произнесла Лина.

Она приняла принесенную ей деревянную кружку и сделала чудовищный глоток, кажется, осушив ее сразу наполовину! Вот это горло! Фантазия тут же подкину пару пошлых картинок с использованием этой глотки. В кружке-то, на вскидку, никак не меньше литра было. Вытерев пену с губ, утерев подбородок, она стряхнула с шеи капельки и… оглушительно рыгнула. Наемник чуть было не скривился. Такого даже он себе не позволял на переговорах. Ну, понятно, надо показать, кто тут главный, органами помериться, как говорится… А наемник и не отказался бы, и что она девочка? А он бы в глубину… Сашка мотнул головой, отгоняя странные мысли. От женщины веяло силой. Она была уверенной, собранной, не наигранной, настоящей. Когда пытаются показать себя важнее, чем есть, это обычно сразу опытному взгляду видно, а когда ты на самом деле важен, то ничего показывать не нужно, оно само лезет. В жестах, в мимике, даже в дыхании что-то такое просматривается.

– Ну, так что, поможешь?

– Ну-у-у, помогу… – поставила Лина кружку на стол и сделала знак официанту.

Молодой парнишка кивнул, быстро убежал к раздаточному окну и показался вновь, неся на разносе уже четыре кружки.

– Слушаю, – бесцеремонно схватив со стола одну из посудин, Домовой сделал небольшой глоток, покатал жидкость по языку и, кивнув своим мыслям, повторил жест Лины, а именно залпом опустошив кружку наполовину и так же громогласно потом рыгнув.

– Нет, – рассмеялась женщина. – Это я тебя слушаю… у-у-у, какой ты звонкий…

Наемник ухмыльнулся. Все. Теперь точно к делу перейдут. Оба расслабились, напряжение, висевшее между ними, стало таять.

– Не первый день живу… Говори, что тебе нужно за это.

Лина хмыкнула, подняла вторую кружку.

– А ты не глуп, наемник. От тебя мне нужно будет лишь одна малюю-ю-ю-сенькая услуга. Кое-кого убить… – Домовой оскалился.

– И кого же?

– Да так, – женщина грохнула кружкой по столу. – Местный глава, преподобный отец…

Наемник оскалился еще шире. Ну, так-то да, совсем плевое дело! Главу местных земель убрать. Да он же перевороты в городах каждую пятницу устраивает, что ему? А сегодня как раз пятница! По понедельникам у него -спасение красавиц, по вторникам – бандитов сотнями душит. В среду – несметные богатства привозит торговцам. В четверг – рыбный день, в субботу и воскресенье у него выходные, прогуливает и пропивает все заработанное да баб имеет никак не меньше чем сотнями.

– А тебе не кажется, что это немного не равномерно… За то, чтобы просто провести в город, убить целого местного главу?!

– Нет, – женщина улыбнулась, составила локти на стол, положила на сомкнутые пальцы подбородок.

Ее кожаная безрукавка натянулась, в прорехе показалась упругая грудь, руки и плечи напряглись, стул жалобно скрипнул.

– Это ж совсем так, плевая просьба… Поверь, провести тебя в город намного сложнее будет…

– Ну да, ну да… А почему сами тогда убить его не можете?

– Да можем, – женщина слегка прикрыла усталые глаза. – Но нас же всех в лицо знают, нам попасть в город сложнее, а ты новенький…

– Меня старик тот знает и наверняка, – Домовой обвел пальцем свое лицо, – фотокарточку мою уже срисовал поди…

Лина вздохнула. Откинулась на спинку стула, поскучнев, развела руками.

– Тогда мне не о чем с тобой говорить. Сам сказал, фейс твой у охраны есть. Это ведь, напомню, тебе надо в город… В общем, или ты нам помогаешь, или выход там …

Она указала пальцем в сторону двери и тут же напряглась. Наемник обернулся. В корчму вошли несколько человек. Все они были одеты в одинаковую черную одежду, похожую на ту, в которую были облачены убитые на дороге Домовым солдаты Ордена. Сашка боковым зрением успел запримететь минимум троих, прежде чем народ в зале поднялся со своих мест, закрывая ему обзор спинами.

– Сиди, – прошипела Лина, когда он попытался встать, чтобы разглядеть всех противников. – Быстро, под стол!

Женщина тоже поднялась, вышла из-за столика.

– Внимание! – прогудело со стороны входа. – Мы разыскиваем пришлого. Рост метр восемьдесят, короткая стрижка, шрам на левой стороне лица, передвигается на мотоцикле. Кто-нибудь видел его?

В помещении воцарилась тишина. Никто даже не скосил взгляд в сторону столика, за которым сидела Лина и ее посетитель.

– Слышь, военный, – пробасил «лесоруб», расправляя плечи. – Вам тут не рады… Никакого пришлого мы не видели, и вас бы не хотели…

– Всем оставаться на местах! – невозмутимым голосом снова пробасил старший отряда, и Домовой узнал голос говорившего: тот же тип, кто приезжал к Прохору… – Я повторяю…

– Лезь под стол! – снова прошипела Лина, глядя на наемника испепеляющим взглядом.

Приказ был странным. Вряд ли женщина так пыталась реализовать свои сексуальные желания, вон как напряглась вена на шее, глаза в щелочку сузились, кулаки сжались, а значит, в этом был какой-то толк. Пригнувшись, наемник, как бы ни было это унизительно, но заполз под стол. Лина мягким движением пятки пнула стену за спиной, в которой немедленно открылась небольшая дверца. М! Так вот оно что! Недолго думая, Домовой на карачках прополз в образовавшийся тайник, втащил за собой пулемет, прикрыл дверцу. Он оказался в небольшом пыльном, затянутом паутиной коридоре, образованном двумя стенами. В щели под потолком тайника проникал скудный свет из корчмы. В зале поднялся шум. Народ был чем-то явно недоволен, но звуков драки вроде пока не слышно.

Аккуратно, бочком, в неудобной позе, он, обтирая грязь со стен, прошел вдоль коридора, в конце которого обнаружилась небольшая лесенка. Также боком он спустился в подвальное помещение – яму, примерно два на два метра, с высоким потолком и укрепленными стенами. Справа от лестницы стена деревянная, остальные три – бетонные. Наверное, это фундамент здания, а деревянная – перегородка между, так сказать, официальным подвалом корчмы и тайником. Послышались голоса. В узкие щели меж досок ударил свет фонаря. Видимо, воины ордена осматривают подвал, в поисках беглеца.