Лед твоих объятий
Рассказ вышел коротким. Да, перебрала на вечеринке, да, заночевала в склепе, еще ударилась в темноте о крышку гробницы, но ведь ничего противозаконного я не совершила? Про то, что со мной была Тайра, говорить не стала. Ричард же не спрашивал, верно? А подставлять подругу не хотелось.
Император слушал мою историю молча. Он не предложил мне сесть, и мы так и стояли друг против друга в полутьме Круглого кабинета. Ричард возвышался надо мной, подавляя своим ростом и силой, но я старалась не придавать значения недовольству монарха. Что он может мне сделать? Ничего. Нет, понятно, сейчас прочтет очередную нотацию, поставит на вид и отошлет к отцу. Впрочем, как всегда. А то, что он злится… Да ладно. Не так уж это и страшно.
– Вот так все и было, – перечислив немудреные события, закончила свой рассказ.
– Крови много? – после небольшой паузы, бесстрастно уточнил Император.
– Что?
– Крови много потеряла?
– Порядочно. У меня до сих пор еще рана не зажила.
Я откинула с виска волосы, показывая свежий шрам, прикрытый простенькой иллюзией.
Ричард внимательно осмотрел его, а потом взглянул мне в глаза и твердо сказал:
– Что ж, Ребекка. Вот и пришел конец твоему ребячеству. Ты сама, собственными руками, сотворила свою судьбу.
Я уловила в его голосе непонятное сочувствие и насторожилась.
– О чем вы, Ваше величество?
– Твоя свободная жизнь закончилась, Бекки, – тихо произнес Ричард. – Ты должна будешь выйти замуж за лорда Кимли.
– Что?! За этого ненормального? Ни за что!
Я возмущенно уставилась на Императора.
– И потом, я вообще не собираюсь выходить замуж! Зачем мне это надо?
– Знаю, Бекки, знаю, – спокойно проговорил Ричард, и в его глазах я увидела все то же доргово сочувствие. – Только помочь ничем не могу. Ты стала причиной пробуждения Проклятого, и тебе придется стать его женой.
– Но почему?
– Ты никогда не увлекалась семейной историей, Бекки, но сейчас знание наших преданий тебе бы очень пригодилось.
Ричард невесело усмехнулся, и у меня по спине холодок пробежал от его улыбки.
– И что такого в этих легендах? Что-то ужасное, да?
Я все еще пыталась бодриться, хотя интуиция настойчиво вопила о том, что у меня большие проблемы. Очень большие проблемы.
– Нет, Ребекка. В них нет ничего ужасного, – глухо ответил Ричард и устало потер лоб. – Просто жизнь.
При посторонних он не позволял себе подобного. Всегда собранный, спокойный, невозмутимый, Император никогда не показывал своих слабостей. Правда, у него их и не было, если не считать привычки касаться лба весьма характерным жестом.
– Тогда с чего вы решили, что я должна выйти замуж?
Я сознательно не упоминала имени Кимли, чтобы не раздражать Ричарда. Интуиция подсказывала, что мой найденыш вызывает у монарха не самые лучшие чувства.
– Ты знаешь, кто такой Себастиан Кимли? – вопросом на вопрос ответил Император.
– Кроме того, что он был канцлером Сартаны, братом Императора Артура и владельцем Ругдена – ничего.
– Ты меня не разочаровала, Бекки. Успела раскопать основные сведения, – усмехнулся Ричард. – А еще он был тем, кто убил Императора Теодора и занял его место, получив в придачу мощное проклятие. И именно это проклятие и свело его в могилу. И лежал бы он там еще очень долго, если бы одна не в меру безалаберная девица не умудрилась окропить своей кровью его ледяное ложе и провести ночь на именном надгробии.
– И что? Разве это преступление?
– Нет, не преступление. Но у любого проклятия существует условие его снятия. И ты исхитрилась выполнить все условия обряда, снимающего проклятие. Брачного обряда, Бекки.
– Чего?
Я удивленно уставилась на Императора.
– Да-да, и не смотри на меня так. По древним законам Севера вы с Кимли считаетесь мужем и женой.
– Крев сатари! – в полный голос выругалась я, и запоздало извинилась: – Простите, Ваше величество.
Император только головой покачал.
– Подождите, но ведь он был мертв, – принялась рассуждать, пытаясь разобраться. – А брак с мертвым не может считаться действительным!
– Истинные Ледяные не умирают, Ребекка.
Ричард посмотрел на меня, как на малое дитя.
– Совсем? – голос мой дрогнул.
– Совсем, – кивнул монарх.
– Но как же тогда…
Я не договорила, не в силах осознать масштаб трагедии.
– Нет, постойте, но ведь вы сами только что сказали, что Император Теодор был убит. Кстати, а почему об этом никому не известно?
– Ледяные не афишируют этот факт.
– Но ведь Теодор мертв, да?
– Мертв, Ребекка, – подтвердил Ричард. – Кимли сумел использовать единственную возможность убить Истинного.
– И что он сделал?
Я затаила дыхание.
– Ребекка, умерь свое любопытство, – поморщился Император. – Рано тебе еще такие вещи знать.
– Но тогда получается, все вокруг лгут?
– Нет, Бекки. Не лгут. Не говорят всю правду, но и не лгут. Истинных осталось слишком мало, и они скрываются от обычных людей. Поэтому все, что связано с Ледяными, окутано покровом тайны, а подробности их жизни постепенно превратились в легенды.
Я недоверчиво покосилась на Императора.
– Может, еще и боги существуют?
– Существуют, Бекки. Еще как существуют.
Ричард был абсолютно серьезен.
– А можно я выругаюсь, Ваше величество? Уж больно хочется.
– Что ж, если это поможет, не сдерживай себя, Бекки.
Император усмехнулся, а я несколько минут пересказывала все известные мне идиомы.
– И это герцогиня, – дождавшись, пока я выговорюсь, хмыкнул Ричард. – Богатый запас. И какое виртуозное применение.
Ну да. В ангарах механиков, где я проводила все свободное время, еще и не такого наслушаешься.
– Спасибо, Ваше величество. Я старалась.
Я скромно потупила глаза.
– Ладно, если ты успокоилась, давай обсудим детали брачного договора.
Ричард снова потер лоб, и в глазах монарха ярко сверкнул лед.
Плохой признак. Лед просыпается, когда Истинный испытывает эмоции, а я не помню, чтобы Император когда-либо их проявлял. Всегда закрытый, застегнутый на все пуговицы, не имеющий слабостей, Ричард не позволял себе и намека на обычные человеческие чувства, и никто не смел его ослушаться.
Тем не менее я не собиралась сдаваться.
– При всем моем уважении к вам, Ваше величество, я не выйду замуж за лорда Кимли, – заявила я, твердо посмотрев в лицо монарха.
– Поздно, Ребекка. Ты уже это сделала. Бумаги – всего лишь формальность. Любой жрец подтвердит, что на тебе – брачный знак, и ты больше не можешь считаться леди Гринделл. С этого дня, ты – герцогиня Эшерская. И запомни, Бекки, только от тебя теперь зависит, как сложится в дальнейшем твоя жизнь. Я верну Проклятому принадлежащие ему ранее имущество и титул, а также несколько замков и дворец в Сарте. Так что, как видишь, герцог – весьма завидный муж. Надеюсь, у тебя хватит благоразумия с ним поладить.
– В гробу я видела этого доргова Кимли, – пробормотала я.
– К сожалению, там ты его уже видела, – совершенно серьезно заметил Ричард.
– Вот и оставался бы в своем склепе!
Я не могла сдержать эмоции.
– Смирись, Бекки. За свои поступки, вольные или невольные, всегда приходится нести ответственность, – задумчиво произнес Ричард. В его красивых серых глазах мелькнула печаль.
– И что, никак нельзя избежать этого брака?
У меня в голове не укладывалось то, что говорил монарх.
– Нет, Ребекка.
– А развод?
– Кровный обряд связывает пару навсегда.
– Неужели совсем ничего?
– Нет.
Император одарил меня пристальным взглядом.
– И, зная тебя, предупреждаю сразу – даже не пытайся, Бекки. Иначе я не посмотрю на наше родство и буду разговаривать с тобой совсем по-другому. Все, иди, готовься к свадьбе. Для всех вы – жених и невеста. Можешь придумать какую-нибудь историю, чтобы объяснить неожиданно вспыхнувшие чувства. И еще, Ребекка…
На миг его лицо заледенело, а в глазах мелькнула снежная метель. Упс. Похоже, правитель очень зол!
– Думаю, ты понимаешь, что о нашем разговоре никто не должен знать?
– Да, Ваше величество.
– Что ж, доброй ночи, Бекки.
– Доброй ночи, Ваше величество.
***Шарг! Шарг-шарг-шарг!
У меня не хватало слов! Как можно было так вляпаться?! У-у, проклятый Кимли! Чего ему не лежалось спокойно?! И я тоже хороша! Поперлась в этот дурацкий склеп! Ударилась! Уснула на старой гробнице! Крев сатари!
Я выскочила из телепорта и помчалась к лестнице.
В голове гулким набатом звучали слова Ричарда: – Кровный обряд связывает пару навсегда.
Шарг! И ведь, самое обидное, что некого винить в произошедшем, кроме себя самой. Бушующие эмоции требовали выхода, и я рванула наверх, к двигорной башне. Пользоваться а-стором не хотелось – пока он доплетется, я буду уже на площадке.
Дождавшись, когда раздвижные двери плавно разъедутся, открывая вид на пустынную двиг-ро, выбежала в промозглую туманную серость и огляделась. Темные двигоры мирно спали под навесом. Мои ж вы хорошие. Я залюбовались четкими силуэтами. Посадочные огни отражались в чешуйчатых боках, мерцали бликами, переливались в ярком шейном оперении, подсвечивали острые блестящие клювы.
Ладно. Нужно выплеснуть негатив. Может, хоть тогда смогу найти какой-нибудь выход?
Недолго думая, забралась в кабину своей любимой эсочки, погладила приборную панель и улыбнулась, почувствовав волну тепла и сочувствия.
– Спасибо, мой хороший, – прошептала в ответ. – Я тоже тебя люблю.
Эс-тор окатил такими яркими эмоциями, что я потерялась.
– Да, мы с тобой едины, ты прав, – оправившись от сбивающих с ног ощущений, пробормотала в ответ. – А теперь давай полетаем, и пусть все неприятности останутся за бортом!
Двиг довольно заурчал, чуть вздрогнул, сорвался с места и взлетел, направляясь в сторону Альпик. Серая мгла расступалась перед хищной мордой, влажный воздух обтекал ладное металлическое тело, холодные капли блестели на темной чешуе.
– Хэй! – резко выкрикнула, избавляясь от неприятных воспоминаний.
Двиг принял мой возглас за призыв к действию. Он резко спикировал вниз и пролетел под Висячими мостами.
– Хэ-хэй!
Эс-тор резко взмыл вверх.
– О да!
Дорг! Как же я любила это ощущение полета! Мои руки лежали на пульте, а душа парила вместе с любимой эсочкой. Острое чувство высоты и бескрайности неба захватывало целиком, оставляя все проблемы далеко внизу.
– Давай, детка! Лети! – кричала я, и двиг подхватывал этот крик своими крыльями, легко планируя на воздушных потоках. – Мы с тобой сильные, и справимся с чем угодно! Даже с такой невыносимой занозой, как Кимли!
Двиг согласно урчал. В его низком голосе мне слышалась безоговорочная поддержка, и это грело душу. Никто и никогда не понимал и не принимал меня так, как двиги. Эти железные создания оказались более чуткими, чем люди, их не обманывала внешняя мишура, они видели душу и принимали тебя целиком, со всеми твоими достоинствами и недостатками.
Далеко внизу мелькали огни вечно бодрствующей столицы, острые шпили императорского дворца, яркие вспышки Главного Телепорта, широкая лента Нойны. Когда-то эта река отделяла Сартану от всего остального мира, и никто не мог проникнуть за построенный магами магический контур. Теперь все иначе.
Эс-тор неспешно пролетел над рекой и стал приближаться к Альпикам. Огромная территория древних садов слабо освещалась редкими магическими аерами. Здесь все сохранялось в неизменном виде еще со времен Артура Благословенного, и побочные продукты цивилизации отсутствовали напрочь – в садах не было ни огромных вигросных экранов, ни назойливой рекламы, ни грохота музыки.
Двиг миновал Центральный вход, заложил крутой вираж и стал снижаться. Аллеи, лабиринты, арки, фонтаны – все это многовековое великолепие оставалось позади, но я не торопилась приземляться. Мне хотелось найти тот уголок сада, где точно никого не будет, и я смогу побыть в одиночестве.
Это представлялось довольно сложной задачей. В Сарте почти не осталось уединенных мест. Люди-люди-люди. Они были везде. Если только…
– К озеру! – коротко приказала я, выворачивая рычаг.
Эс-тор послушно нырнул под ветви высоких сантаров, проскользнул сквозь магическую преграду и остановился у самой кромки воды.
– Спасибо, мой хороший.
Я легонько погладила приборную панель, вышла из двигора и скинула туфли. Ступни утонули в мягкой траве.
Альпики. Остров загадочного прошлого в огромном мире прагматичного настоящего. Раньше я не любила бывать в этом пристанище древних преданий, но сейчас незыблемый оплот старины оказался тем единственным местом, где я могла спокойно подумать.
Усевшись на берегу, опустила ноги в прохладную воду и прикрыла глаза. Холод привычно скользнул внутрь, вызывая отклик моего льда и затапливая душу умиротворением. Хорошо… Мысли вернулись к произошедшему. Кимли. Истинный Ледяной. Гордый, сильный, мрачный, упрямый. Несовременный и зацикленный на глупых условностях. С ним будет непросто, это очевидно. Свела же судьба! Интересно, кому из нас не повезло больше? Сомневаюсь, что Кимли обрадуется, узнав, что мы женаты. Не похож он на человека, нуждающегося в семейных узах.
Я представила найденыша отцом семейства и едва не рассмеялась. Нет. Это уж слишком.
Как и любой Истинный, Кимли просто создан для одиночества. Ледяные редко отваживаются разделить с кем-либо судьбу, разве что по великой необходимости. Вот как Ричард, например. Или как мой отец.
Так. И что это нам дает?
Я открыла глаза и уставилась на отражение одинокого аера, тускло мерцающего на островке в центре озера.
Хм. Пришедшая идея была простой, как все гениальное. Точно! Прекрасный выход!
Я порывисто поднялась, улыбнулась и запрыгнула в кабину эсочки. Ничего! Если судьба преподносит неожиданные сюрпризы, нужно извлекать из них максимальную пользу.
Поднимая двиг над тихими водами озера, я обдумывала детали пришедшей в голову идеи. Все складывалось как нельзя лучше! Осталось только уломать Кимли, чтобы он принял мои условия. А я уломаю. В конце концов, он мне жизнью обязан.
Себастиан Кимли
Нет, определенно, все не может быть так плохо!
Он раздраженно скинул камзол и подошел к окну. Внизу лежала сияющая огнями Сарта. Яркая, шумная, прорезающая небо высоченными домами и огромными посадочными башнями для двигоров. Чужая.
Вид изменившийся столицы отозвался в душе болью и острым чувством одиночества. Один. Снова один.
Он прислонился лбом к холодному стеклу и прикрыл глаза. Как много всего произошло, пока он гнил в своем склепе! Артур возродился в теле Первого короля и правил Сартаной двести пятьдесят лет. И Анна… Верная, преданная Анна. Энни была с ним рядом, родила ему детей, поддерживала во всем и любила. Любила так, как умела только она. Всей своей чистой, незапятнанной душой и горячим, пламенным сердцем.
Энни. Нежная, трепетная Энни. Как же он перед ней виноват! И перед Артом виноват, но ничего уже не в силах исправить.
Он чуть слышно вздохнул. Прекрасный, но недосягаемый образ любимой вновь возник перед внутренним взором, маня своей нежной улыбкой, ясным взглядом прекрасных глаз, движением изящных рук.
Сатари катав! Каким же он был идиотом, что не сумел удержать выпавшее ему на долю счастье! Сам все испортил и разрушил. Не оставил камня на камне. Предал и растоптал.
Брат, любимая. Сейчас он готов был отдать свою никчемную жизнь, только бы увидеть их хоть на минуту и успеть попросить прощения, но, увы. Арт и Энн ушли во владения Белой Девы. Как там сказал Гивейский? Артур решил не препятствовать прогрессу и завершил эпоху Древней Магии. С восшествием на престол его сына – их с Анной сына, – наступила эра Техномагии. Ледяные постепенно отошли в тень, магия превратилась в прикладную науку, а на первый план вышли достижения человеческого разума.
Он скривился. Достижения… Что хорошего в этих бесчисленных уродливых железках, заменивших привычные и понятные вещи? Ничего. Абсолютно. Что заставило Арта уйти? Неужели устал от бремени власти? Вряд ли. Брат всегда был слишком ответственным, чтобы просто все бросить и зажить собственной жизнью. Тогда почему? Ответа не было.
Он взял со стола очередную книгу и раздраженно перелистнул страницы. Почти ничего. Вылизанная, стилизованная, сказочная версия царствования Императора Артура. Легенда.
Он смотрел на яркие магические иллюстрации, но видел не их, а своего брата – живого, настоящего, с мудрым взглядом светло-серых глаз и скупой, едва заметной улыбкой. Похоже, кто-то сознательно превратил прошлое в сборник милых устаревших легенд. Интересно, кто? И, самое главное, почему?
Этот вопрос тревожил его, но ответа он пока не видел. Крутилось что-то в уме, какая-то мысль, которую он никак не мог уловить. Усталость брала свое.
Бросив взгляд на кровать, он невольно скривился. Сон… Нет, увольте! Спать он не мог. Боялся. Да, вот так. Он, Истинный Ледяной, боялся! Ему страшно было закрыть глаза и снова очнуться в проклятой тьме собственного склепа. Да, глупо. Но он ничего не мог с собой поделать. Гнилая сырость гробницы въелась в его плоть, текла по венам вместе с кровью, омрачала смрадом сбивающееся дыхание. И он до сих пор не верил, что избавился от проклятия. Вот, кстати, вопрос – как? Каким образом?
В памяти смутно всплывало нечеткое воспоминание. Темнота, мертвенная тишина гробницы, раздающийся в ней медленный, чуть слышный стук сердца. И неожиданно прозвучавшие слова: – "Ледяная кровь и общая ночь!". Голос был негромким, мелодичным, девичьим.
Он так и не понял тогда, что это значит, но сейчас внутри забрезжила смутная догадка. Если он не ошибается, то… Унаши сатар! Что там еще?
Легкий шум в коридоре заставил его отвлечься от размышлений. Отложив книгу, он подошел к двери, прислушался. Ну конечно! Снова эта сумасбродная девчонка! Преследует она его, что ли?
Он распахнул створку и молча воззрился на застывшую с поднятой рукой девушку. Та широко улыбнулась и бесшабашно сдула со лба светлую прядь.
– Не спите? – невозмутимо поинтересовалось несносное создание. – Замечательно!
Ребекка Гринделл
– Нужно поговорить! – решительно заявила я сверлящему меня мрачным взглядом найденышу.
– Для вас нормально вламываться в спальню одинокого мужчины глубокой ночью? – насмешливо спросил Кимли.
Он замер в проеме, небрежно прислонившись к стене. Рубашка расстегнута на груди, влажные длинные волосы падают на плечи небрежной волной, в синих глазах застыл холод. Красив, ничего не скажешь. Вот только мне его красота и даром не нужна.
– Если этот мужчина – мой обожаемый супруг, то да, – хмыкнула я. – Нормально.
– Снова пили? – нахмурился несносный моралист.
Он уставился на меня с плохо скрытым осуждением.
Фью! Еще не хватало перед этим Проклятым оправдываться! Хотя…
– Ни капли, – решив не нарываться на ссору, усмехнулась и подошла ближе. – Проверять будете? Выдохнуть?
Изобразив на лице готовность исполнить задуманное, подняла глаза на Кимли и уставилась на него невинным взглядом. А что? С папенькой навострилась. Тот вечно подозревает меня во всех тяжких. Хотя пью я редко и не очень много, но народную молву и моего родителя не переубедить, и все уверены, что я едва ли не запойная пьяница.
– Прекратите паясничать, – нахмурился найденыш. – Что вам от меня нужно? И что вы там лепетали про мужа?
– Может, пригласите войти?
Я с намеком заглянула за широкое плечо, преграждающее вход в комнату.
Кимли окинул меня подозрительным взглядом.
– Что? – насмешливо переспросила я, и он неохотно отодвинулся, позволяя пройти внутрь.
Ну как, позволяя? Пришлось протискиваться, почти касаясь его затянутой в старомодную шелковую рубашку груди. Весьма широкой и мускулистой, между прочим.
Я невольно поймала себя на этой одобрительной мысли и скривилась. Дорг бы побрал несносного Кимли!
Ледяной невозмутимо дождался, пока я войду, толкнул дверь, но закрывать ее до конца не стал. Надо же, какое старомодное благородство. Можно подумать, кому-то есть дело до моей нравственности.
В комнате вспыхнул яркий свет, и я невольно скривилась.
Ричард выделил незваному гостю исторические, как их называли во дворце, покои. Старинные предметы обстановки, небольшая библиотека, составленная из древних фолиантов, отсутствие привычной техники – настоящее погружение в мир прошлого. Бр-р. Неуютно. Вот Тэй здесь бы точно понравилось, а на меня вся эта позолота навевает тоску.
Кимли прошел к столу, закрыл лежащую на нем книгу и повернулся ко мне.
– Итак, – не предложив сесть, хмуро произнес он. – Чем обязан?
– Не боитесь, что нас услышат?
Я пристально посмотрела на него и кивнула на дверь, невольно отмечая, какими ледяными стали глаза стоящего напротив мужчины.
– Полог тишины вас устроит?
Кимли легонько щелкнул пальцами, и комнату на секунду окутала едва заметная дымка.
– Прошу, – указав на кресло, он отошел к окну.
– Для начала, хочу задать вам вопрос.
Я села и небрежно поправила юбку.
– Да?
– Вы знали условие снятия проклятия?
– Нет, – после некоторого раздумья, ответил Кимли.
Я уловила в его голосе сомнение.
– Уверены?
– А почему я должен обсуждать это с вами, да еще и среди ночи?
– Хотя бы потому, что именно я, пусть и невольно, разрушила ваше проклятие.
– Постойте, – Кимли нахмурился.
Он окинул меня медленным взглядом и заметно помрачнел.
– Кровь и ночь, – тихо пробормотал Ледяной. – Унаши Сатар…
В его глазах что-то вспыхнуло.
– Вижу, вы осознали всю глубину проблемы, – усмехнувшись, развела руками.
– Мы…
Он не договорил, мрачно уставившись на меня.
– Мы с вами женаты, – кивнула я.
В комнате повисла тишина. Кимли молча сверлил меня взглядом, и в его синих глазах я видела зарождающуюся метель. Красиво, конечно, но очень непрактично.
– Так, ладно, пока вы не заморозили весь дворец, предлагаю успокоиться и постараться извлечь пользу из нашего безвыходного положения.
– Объяснитесь, – коротко приказал Ледяной.
Шарг! Ненавижу подобный тон. Ну да ладно. Чего не вытерпишь ради грядущей свободы?
– Вот скажите мне, вы планировали жениться?
– Вообще или в ближайшее время?
Кимли криво усмехнулся, и лед ушел из его взгляда.
– Вообще.
Я внимательно наблюдала за лицом стоящего напротив мужчины.
– Нет. Не планировал.
Он ответил быстро, без раздумий, но я успела заметить какую-то странную тень, промелькнувшую в глубине ярко-синих глаз.
– В этом мы с вами схожи. Я тоже никогда не хотела выходить замуж.
Я легкомысленно улыбнулась и закинула ногу на ногу.
– Почему? – в голосе Кимли прозвучало недоумение. – Разве замужество – не мечта любой девушки? Белое платье, звон колоколов и прочие милые женскому сердцу атрибуты?
– Фью! Нашли чем удивить! Да кому это сейчас надо? Любым, как вы выразились, атрибутам, я предпочту свободу и самостоятельность.
– А как же любовь?
Ледяной чуть прищурился.
– Любовь? Атавизм. Отживший и никому не нужный, – пожав плечами, ответила мужчине и, не позволив ему возразить, продолжила: – Но давайте вернемся к нашей проблеме. Если ни вам, ни мне не нужен брак, значит, мы можем его попросту не афишировать и оставаться свободными людьми. Кстати, это очень удобно, особенно учитывая долг рода и все такое. Согласны?
Кимли подошел ко мне и, бесцеремонно задрав рукав моей блузки, оголил предплечье.
– Эй, вы чего?
Я попыталась вырваться из крепкой хватки.
– Не мешайте, – послышалось в ответ.
Ледяной провел пальцами по коже и тихо спросил:
– А с брачным знаком что будете делать?
Он легко поглаживал морозный узор, а я во все глаза смотрела на проступившую под его движениями серебристую татуировку и спешно соображала, как ее вывести. А тело удивительно остро реагировало на невесомые касания, вызывая отклик моего льда. Еще не хватало! Нет, надо избавляться от брачной татуировки, это она виновата. Ну не могу же я всерьез реагировать на какого-то древнего Ледяного?
– Даже не думайте, – словно прочитав мои мысли, усмехнулся мужчина. – Та-ор обычно незаметен, но до конца никогда не исчезает.
– А почему я его не видела? Сколько времени прошло, а он только сейчас появился!
– Видимо, ваш ночной приход ко мне не прошел бесследно, – усмехнулся Кимли. – Последняя капля, знаете ли.
– В смысле?
– В прямом. Чем чаще мы видимся, тем ярче он становится.
Вот это новость!
– А у вас тоже такое украшение имеется?
Я потянулась проверить, но Кимли напряженно отстранился.
Подумаешь! Не больно-то и надо.
– Ладно. Не важно. Прикрою эту гадость какой-нибудь иллюзией. Или браслетом. А что? Возможно, верну моду на широкие обручи.