Рыжая некромантка

– Так амулет же больше не нагревался, – растерянно произнёс Дрим. Магда улыбнулась:

– Ты же сам говорил, что Листвяна насвистывала и даже пела, вот она всех зверей и распугала.

– Песенка же весёлая была!

– И весёлой песенкой можно до судорог напугать, только спеть её надо правильно! – снова улыбнулась Магда и добавила: – Тебе надо Листвяну благодарить, что жив вернулся!

– Ты говоришь так, будто эта рыжая девчушка… – начал Дрим, на этот раз Магда его перебила:

– Чувствую, что эта рыжая девчушка совсем не такая безобидная, как выглядит.

– Но кто же она?

– Знаешь, Дрим, очень я бы хотела знать – кто она!

– Листвяна! Айда с нами! – ватага детворы звала дочь Зура и Суримы собирать ягоды. Девочка посмотрела на свою приёмную мать и спросила:

– Сурима, можно мне с ними?

– Конечно, доченька, только будь осторожна! – ответила женщина, она называла Листвяну дочкой, но та не называла ни Суриму мамой, ни Зура отцом. Если мужчина на это не обращал внимания, то его жену это очень расстраивало. К тому же Листвяна упрямо не хотела надевать амулет-оберег. Рассказ старосты селения о произошедшем на новом поле успокоил только Зура (всё указывало на то, что девочка имеет магические способности и может за себя постоять), но Сурима очень беспокоилась. Девочка убежала на улицу, а Зур, глядя ей вслед, задумчиво произнёс:

– Как поедем в город, надо будет её магу показать, возможно, у неё есть способности и её надо отдать в обучение…

– Как отдать?! Листвяну отдать чужим людям?! – не дала высказаться мужу Сурима и тоном, нетерпящим возражений, добавила: – Не бывать этому!

А сама Листвяна, даже не догадываясь, какие планы относительно её возникли у её приёмного отца, шла с ватагой ребятни вдоль речки Быстрицы. Шли вниз по течению, так как, протекая через деревню, речка проходила сквозь охранный круг, отсекающий возможность появления в воде хищников и нежити. Речка была быстрая, и подняться вверх по течению большим хищникам и нежити (речная нежить неповоротлива) было довольно трудно. Была возможность, что в реке окажется нечисть, но вероятность этого была крайне мала, к тому же у всех детей были охранные амулеты. Компания ребят за ограду деревни вышла, чуть зайдя в воду, вообще-то они должны были выйти через охраняемую калитку, но туда долго идти, вдоль речки быстрее получается. Охранник таких калиток и ворот, конечно, выпустил бы, но перед этим долго бы рассказывал, что и как надо делать, а чего нельзя, кого опасаться. Кому охота такое долго выслушивать, тем более что такие сторожа, как и ограда, – фикция, основная защита деревни – магический охранный круг. Дети обошли забор по мелководью и остановились, всё-таки надо выйти из-под деревенской защиты. Но там манила к себе небольшая заводь, день был жаркий и поплескаться – ой как хочется! Но страшно, эта заводь уже за пределами деревенского охранного круга. Но всё же желание пересилило осторожность, и дети с визгом посыпались в воду. Листвяна не стала исключением, но она в отличие от остальных, непроизвольно старающихся держаться ближе к деревне и её защитному кругу, поплыла к дальнему краю заводи. Девочка ныряла и кувыркалась, получая удовольствие, как оказалось, она плавала гораздо лучше остальных ребят. Во время одного такого ныряния скрывшаяся под водой Листвяна долго не показывалась из-под воды, так долго, что это вызвало беспокойство остальных. Дети выбрались на берег и собрались уже бежать в деревню, чтоб рассказать о случившимся несчастье: о том, что утонула их новая подружка. А может и русалки утащили или ещё того хуже – водяник поймал девочку!

Но тут из под воды появилась Листвяна и она была не одна! С ней была русалка! Дети испуганно закричали, а Листвяна как ни в чём не бывало выбралась на берег, и неизвестно откуда взявшийся тёплый ветерок обсушил её смуглую, чуть золотистую кожу и высушил рыжие волосы. Русалка немного отодвинулась от девочки дальше в воду, а вот сама Листвяна на ветерок не обратила внимания, как будто это было в порядке вещей.

– Что ты будешь делать? Ведь он сюда плывёт, сейчас здесь будет, – сказала русалка, словно продолжая разговор. Девочка пожала плечами:

– Подожду, посмотрю, там видно будет.

– Но он же… – начала русалка, но не смогла закончить, ей помешал детский крик. Ребятня вопила от ужаса – через перекат, отделявший заводь от вытекавшей из неё речки, перебирался водяник! Перекат был слишком мелкий для него, и он почти весь показался над водой. Зелёный, похожий на большую лягушку, но даже самая отвратительная лягушка по сравнению с ним выглядела бы красавицей. Шкура водяника была покрыта коричневыми бородавками, а голову почти надвое делила огромная зубастая пасть. Глаза, горевшие жёлтым огнём, дополняли картину.

– Ой пропала я! – запричитала русалка. – Убежать вверх по течению не смогу, там ваша деревня с охранным кругом, а вниз… Дорогу водяник перекрыл. Он меня съест или водяницей сделает, не знаю, что хуже!

Водяник издал звук, напоминающий рычание и бульканье одновременно, а Листвяна, без страха даже с интересом разглядывающая речное чудовище, произнесла:

– Ага!

В этот момент упало сухое дерево, несколькими сучьями пробив водяника насквозь. То ли под действием течения, то ли под собственным весом. Дерево перевернулось, и ветки, на которые было наколото водяное чудище, оказались сверху, выдернув извивающегося водяника из реки и выставив на солнце, не оставляя ему шансов на спасение. Пробившие водяника ветки, вошедшие глубоко в тело, не позволят освободиться, а лучи жаркого солнца высушат водяного жителя менее чем за полчаса.

– Он же умрёт! Его солнце быстро высушит! – очень эмоционально отреагировала на случившееся русалка.

– Хррр! – согласился с ней водяник.

– Если тебе его жалко, можешь снять, – посоветовала Листвяна и предупредила: – Только, боюсь, он из тебя водяницу делать не будет, а тобой закусит. Так сказать, в знак благодарности.

Русалка скользнула в воду (при появлении водяника она почти вылезла на берег) и, осторожно перевалив через перекат, ушла вниз по течению реки.

– Водяник почуял добычу, ваш запах-то вода вниз сносила, вот и поплыл сюда, – произнесла Магда, она и Дрим стояли у самого охранного круга. Староста деревни держал в руках арбалет с серебряным болтом, и судя по свечению вокруг этой стрелы, болт был ещё и магическим. А знахарка продолжала говорить, обращаясь к одевающейся Листвяне: – Русалка-то тут от него пряталась. Вверх по реке уплыть не могла – охранный круг её бы не пропустил, а за перекатом её водяник ждал. Подойти близко к деревне боялся, но тут столько лакомства появилось, вот он на запах и пошёл, забыв об осторожности. Тут бы он вами и пообедал.

– Если бы Магда не почуяла опасность и не предупредила меня, то точно у водяника сегодня был бы пир! – обращаясь к детям, укоризненно произнёс Дрим и наставительно добавил: – Выходить из деревни надо через охраняемые ворота или калитки, а не через дыры в заборе!

– Но у нас же защитные амулеты! И мы их не снимали, когда купались! – возразил один из мальчишек, осмелевший когда опасность миновала.

– Водяник этот амулет не стал бы есть, это точно, – улыбнулся Дрим и пояснил: – Он бы его выплюнул. Даже мой амулет не спасает от этой нежити, только серебряный зачарованный болт!

– Или большая сухая осина, – добавила Магда и, глядя на уже затихшего водяника, достала серебряный нож: – Подожду, когда совсем сдохнет, потом кое-что вырежу. Свежий водяник – большая удача и ею надо воспользоваться.

– Дядя Дрим, так мы пойдём? Водяник-то сдох, – произнёс самый смелый из ребячьей компании, ответила Магда, внимательно глянув на Листвяну:

– Идите, если собрались, чего уж, – когда дети убежали, она добавила, укоризненно качая головой: – А дыры в ограде, Дрим, надо бы заделать.

А мужчина, рассматривая остаток ствола осины, торчащий из земли, произнес:

– Дерево хоть и сухое, но ещё крепкое. Ветра-то не было, чего оно сломалось?

– Да так вовремя сломалось и упало куда надо, а ты не увиливай! Дыры заделать надо! И как можно скорее! – усмехнувшись, но при этом строго сказала Магда и, задумчиво глядя в след ребятне, добавила: – Кто же ты такая, Листвяна?

Ягоды были большие и вкусные – корзинки и животы наполнились быстро. Идти домой не хотелось, и дети затеяли игру в салочки. Листвяна бегала наравне со всеми, и нельзя было сказать, что она быстрее остальных. Детвора так увлеклась игрой, что позабыла обо всём, опомнились только тогда, когда начало темнеть. Дети засобирались домой, всё-таки идти надо было почти три аллы, как вдруг раздавшийся вой заставил их поспешить. Вой доносился из леса, до которого от этой рощи было довольно далеко, алл десять, поэтому дети не очень и испугались. Но всё же эти угрожающие звуки заставили маленьких собирателей ягод поторопиться, но выйти из рощи им не удалось, дорогу к деревне преградила стая серо-коричневых зверей.

– Мамочка! Почему мой амулет молчал? – заплакала одна из девочек, остальные к ней присоединились. Кто-то из мальчишек предложил:

– Бежим обратно! Залезем на деревья и звери нас не достанут!

– Это короты, они по деревьям запросто лазят, – произнёс самый старший и пояснил молчание амулетов: – Короты звери, а не нежить. Вот амулеты и не предупредили.

Девочки заревели в голос, к ним присоединились и мальчишки, только двое старших ребят не плакали, а кусали губы – положение было безвыходным.

– Они нас съедят! – плакали уже все дети.

– Не-а! – не плакала только рыжая девочка, перехватив поудобнее корзинку с ягодами (остальные тоже не бросили свои корзинки, несмотря на бедственность положения), она шагнула вперёд, выставив перед собой свободную руку и грозно сдвинув брови, сказала: – Уходите!

Неизвестно, что на ладошке Листвяны увидели лесные хищники, но они попятились, при этом многие из них поджали хвосты. Девочка шагнула вперёд, заставляя коротов попятиться. Неспешно шагая, девочка продолжала держать перед собой вытянутую руку, ребятня, перестав всхлипывать, тесной кучкой шла за ней следом. Расступившиеся звери не убежали, а потянулись за детворой. Листвяна, продолжая держать перед собой руку, переместилась так, чтоб находится между кучкой детей и стаей хищников.

– Не бежать! Идём спокойно! – скомандовала Листвяна и добавила: – Если они бросятся на нас, я их не удержу!

Медленно отступая, детвора приблизилась к ограде деревни, только у самых ворот их заметили, всё-таки сгущающие сумерки ограничивали видимость. Ударил надвратный колокол, и двое мужчин, выбежавшие из ворот, разрядили в стаю зверей свои арбалеты. Обе стрелы попали в цель, при этом не просто убив зверя, а взорвавшись небольшим огненным клубком. Дети с визгом бросились в распахнутые ворота, а оттуда выбежали ещё двое селян и выстрелили в лесных зверей. Первые два стража успели перезарядить арбалеты, и новые огненные клубки если не остановили коротов, то не дали им приблизиться. Воспользовавшись этим, люди вернулись в селение, закрыв ворота, один из мужчин нёс рыжую девочку. Листвяна начала оседать на землю, как только были сделаны первые выстрелы.

Окованные железом ворота не спасли бы жителей деревни от хищников, те бы в них не ломились, а просто перелезли бы через бревенчатую ограду, преградой стал магический охранный круг. Короты бесновались в метрах трёх от стены, но созванные надвратным колоколом жители деревни заняли места у частокола. Зачарованные арбалетные болты били без промаха. Ни один корот не ушёл, перед воротами полегла вся стая. Дети, позабыв свои недавние страхи, тоже висели на частоколе (там, где были свободные места) и громкими криками выражали свой восторг, наблюдая избиение лесных хищников.

– Большая стая, – произнёс один из мужчин и добавил: – Повезло мелким, что идущие по следу короты догнали их у самых ворот. От стаи этих хищников ни в лесу, ни в чистом поле спасения нет!

– Они хотели нас съесть ещё у рощи, где мы ягоды собирали! – пискнула девочка, что звала мамочку, когда появились короты. Её поддержали и другие дети, теперь, когда испуг прошёл, а с хищниками расправились, произошедшее выглядело как героическое приключение: отважная ребятня сумела удрать от лесных хищников!

– Съесть ещё у рощи? Так они ещё там на вас напасть хотели? – удивился мужчина, а староста Дрим поинтересовался:

– И как же вам удалось от них убежать? Даже если вы бежали сломя голову, удрать от хорота не получится! Так что произошло на самом деле? Где вы встретили коротов? Говорите правду, это важно. Таких стай может быть несколько, и тем, кто встретит другую стаю, может так не повезти, как вам.

– Да что их слушать, я же видел – они подошли к воротам, и сразу стая за ними появилась. Говорю же – повезло мелюзге, что эти твари их раньше не догнали! – вмешался тот же мужчина, видно, охранявший ворота.

– У рощи! – выкрикнул мальчишка, уязвлённый, что ему не верят. Девочка, у которой ещё и слёзы не просохли, плачущим голосом дополнила:

– У рощи! Они так страшно выли и рычали…

– Сначала выли, а рычали потом, когда Листвяна им сказала уходить… – поправил подружку паренёк. Но та, не обращая внимания на поправку, продолжала рассказывать: – Листвяна им сказала уходить и показала куда, вот так руку вытянув. Но они туда не пошли, а шли следом за нами и рычали! А Листвяна сзади была и всё им показывала куда…

– Постой, постой, – остановил девочку Дрим, – давай сначала и подробнее.

Рассказывала не только эта девочка, в этом приняли участие все дети. Они говорили, перебивая друг друга, и их рассказ изобиловал такими событиями, которых и в принципе быть не могло. Но Дрим, и не только он, выделил главное – короты испугались, когда увидели ладошку Листвяны или то, что было на ней, чего так и не увидели остальные дети. Дрим повернулся к Суриме, державшей на руках приёмную дочь. Женщина отрицательно покачала головой, показывая, что не позволит сейчас трогать Листвяну, Дрим согласно кивнул – он может поговорить с девочкой и позже, может, она расскажет, что произошло возле рощи. Вроде как у старосты и этого необычного ребёнка установились вполне дружеские отношения, вряд ли Листвяна будет что-то скрывать от Дрима. Но некоторые из селян думали иначе. Одна из женщин, после рассказов детей сделавшая какие-то свои выводы, закричала визгливым голосом:

– Она ведьма! Чёрная ведьма! Недаром же её даже короты испугались. Её надо прогнать из деревни, а лучше – сжечь!

Эта женщина оказалась не одинокая, её поддержало несколько селян. И ещё не толпа, но уже достаточное количество людей надвинулось на Суриму, пытавшуюся прикрыть Листвяну. Дрима, вставшего на пути у своих односельчан, просто отодвинули в сторону. Между разгорячёнными селянами и Суримой встала Магда:

– Да, пусть Листвяна ведьма! Я ведь тоже ведьма, так почему вы меня не пытаетесь сжечь?

– Ты наша ведьма, а она чёрная! – закричала та же женщина, сразу обвинившая Листвяну и теперь протягивающая руки, словно собиралась забрать девочку у Суримы. Магда решительно её оттолкнула:

– Она еще маленькая, пусть и сильная, но маленькая! Но постоять за себя может! Какой ведьмой она станет, зависит от вас! От вашего отношения к ней, подумайте люди! Только от вас зависит – кем она станет! Будет творить зло или добро!

– Отойди, Магда! – произнёс человек в длинном одеянии и, подняв руки к небу, провозгласил: – Ведьма – прислужница Тофоса и должна гореть в огне! Так говорит светлый Ирха! На костёр ведьму!

Несколько рук сразу потянулись к Суриме, пытаясь забрать у неё девочку, а жрец продолжал говорить:

– Отдай исчадье Тофоса, Сурима, иначе вместе с ней пойдёшь на костёр! А ты, Магда, отойди в сторону, за твои дела тебя ещё постигнет справедливая кара!

– Опомнитесь, люди! Что вы делаете! В чём виновата Листвяна?! В том, что спасла ваших детей?! – закричал Дрим, но его не слушали, а жрец, ещё больше возбуждая толпу, подняв руки, провозгласил, словно читая проповедь:

– Ведьма должна гореть! Только очистительный огонь способен разогнать мрак тёмного Тофоса! Покайтесь и смиренно примите волю Ирхи! – повернувшись к стоящим отдельной группой вокруг Суримы Зуру, Дриму и Магде, жрец грозно изрёк: – Вы, подобравшие ведьму, покайтесь и смиритесь! А ты, Дрим, недостойный быть старостой деревни!

Сурима теснее прижала к себе обмякшую и неподвижную приёмную дочь. Дрим непроизвольно стал нащупывать несуществующий у него меч, а Магда начала что-то шептать. Только Зур стоял неподвижно, обнимая и поддерживая жену. А жрец продолжал, сначала обратившись к этой группе, а потом к остальным жителям деревни:

– Покайтесь и смиритесь! Хватайте ведьму, добрые люди, в костёр её!

Руки нескольких селян, пытавшихся схватить девочку, только коснулись её, как она открыла глаза, что-то в них было такое, что люди отшатнулись, осеняя себя знаком Ирхи, знаком, отгоняющим демонов Тофоса. Девочка встала на ноги и сняла платье, отдавая его Суриме, сказала:

– Возьми, а то сгорит, жалко будет.

Женщина машинально взяла платьице Листвяны и глянула на горящий у ворот костёр. Он всегда горел у ворот деревни, такие костры горели и у малых калиток, в случае опасности огонь можно было сдвинуть на место выбитых ворот или калиток. Сломать ворота мог большой зверь или особо огромная нежить, если звери и нежить были поменьше, их можно было отогнать, бросая горящие палки, выхватываемые из костров. Большой зверь, стая таких зверей могли пробить магический защитный круг, а ворота и калитки были самым уязвимым местом в ограде. Сурима поняла, что девочка хочет сделать, и заголосила. Листвяна обняла её, сказав: «Не плачь, мамочка, со мною ничего не случится», шагнула в костёр.

Бьющуюся в истерике Суриму с трудом удерживали Зур и Дрим. Женщина кричала:

– Она назвала меня мамой! Первый раз назвала! Она спасла ваших детей! А вы её… Нелюди! Будьте прокляты!

Люди виновато переглядывались, ведь и правда – Листвяна ничего плохого никому не сделала, защитила детей от хоротов, а они… А девочка поступила самоотверженно и благородно, понимая, что обвинить в ведовстве могут и её приёмных родителей, сама шагнула в костёр, принимая мученическую смерть! Жрец, увидев перемену в настроении селян, закричал:

– Ирха вразумил ведьму, и она сама решила очиститься в священном пламени! В благословенном пламени, которое противостоит холоду и мраку владений Тофоса! Да сбудется воля светлого Ирхи! Несите же хворост, бросайте его в огонь и пусть очистившаяся душа ведьмы вознесётся на суд к Ирхе!

Люди, поддавшись влиянию жреца, стали носить хворост и бросать его в огонь, радостно принимающий эти подношения и поднявшийся выше деревенской ограды. А жрец обратил внимание на Дрима, продолжавшего вместе с Зуром удерживают Суриму:

– Ты недостоен быть старостой, вместо тебя теперь будет Грум! Подойди сюда, мой мальчик, и получи благословение светлого Ирхи. Люди! Отныне староста Больших Трав благочестивый Грум!

– Вот так просто, без выборов… – тихо пробормотал Дрим, но жрец его услышал и, указывая пальцем на уже бывшего старосту, прокричал:

– Молчи, нечестивец! – затем палец жреца переместился на сжавшегося Зура, и служитель Ирхи, вынес ещё один приговор: – Нечестивцы, приютившие ведьму, тоже должны быть преданы костру. Но Ирха в своей безграничной милости оставляет им жизнь, дабы они смирением и покаянием искупили свою вину! Зур и Сурима будут изгнаны из Больших Трав, а их имущество отойдёт храму!

Жрец многозначительно посмотрел на Грума, и тот важно кивнул:

– Да будет так! Изгнаны будут Зург, Сурима и их домочадцы. Уйти должен и Дрим, его имущество также отходит храму.

– Лихо одним махом от конкурента новый староста избавился, заодно храм чужое добро получил, – хмыкнула Магда, чем обратила внимание жреца на себя, теперь палец служителя Ирхи был наставлен на знахарку:

– Ведьма Магда, тоже должна быть сожжена!

– Костёр-то занят, где жечь будете? – ехидно спросила знахарка, не выказывая страха. Жрец на мгновение растерялся, но быстро опомнился и злобно закричал:

– Ведьма Магда заслуживает немедленной смерти! Немедленной! Так не будем же мешкать, побьём её камнями! Несите камни!

Люди кинулись кто куда и вскоре стали возвращаться, держа в руках камни разных размеров. Магда побледнела и попыталась отойти от Зурга и Суримы, которую до этого пыталась утешать. Но знахарку удержал Дрим:

– Пусть попробуют бросить, хватит ли у них смелости и совести.

– Хватит, зачем вам вместе со мной умирать? – ответила Магда, Дрим усмехнулся:

– Изгнание из деревни – верная смерть. Если бы в другое время, то была бы возможность добраться до города, но сейчас… Ещё две стаи коротов где-то неподалёку.

И словно подтверждая эти слова, раздался тоскливый вой.

Пока жрец отвлекал внимание людей своими гневными речами, никто в костёр ничего не подбрасывал, а хворост прогорает быстро, и когда пламя стало намного меньше, селяне вместо обгоревшего тела увидели невредимую девочку, свернувшуюся клубочком в самой середине костра так, как будто она спала, при этом девочка улыбалась.

– Листвяночка! – снова закричала Сурима, девочка, а может, это был просто морок – ведь в огне никто не уцелеет, словно услышала – открыла глаза и потянулась. Потом села и стала протирать глаза, как ребёнок после сладкого сна.

– Листвяночка! – снова закричала Сурима, пытаясь вырваться из рук мужа и сельского старосты. Девочка встала в догорающем костре и, глядя на замолчавшего жреца, сообщила:

– Холодно стало! Уже не греет!

Огонь есть огонь, и он независимо от того, какое пламя большое или маленькое, всё равно жжёт! Да и как, вообще, может быть, что пламя не то что жечь, греть перестало? Люди, забыв то, что хотели сделать, с недоумением и даже страхом смотрели на костёр и на девочку. Не столько на костёр, сколько на Листвяну. Первой опомнилась Магда, громко и обличительно закричавшая, указывая на жреца:

– Священный огонь Ирхи не греет! Не потому ли, что среди нас слуга Тофоса?! Нечестивец, смущающий нас лживыми речами? Тот, кто хотел предать лютой смерти ребёнка, спасшего ваших детей? Но милостивый Ирха не позволил совершиться злодейству и явил нам чудо! Священный огонь (а как ещё можно назвать это очистительное пламя?) не тронул Листвяну!

Люди внимательно слушали свою знахарку, пожалуй, даже внимательнее, чем жреца перед этим. Сурима, воспользовавшись тем, что внимание Зурга и Дрима отвлекла Магда, вырвалась из рук мужчин и выхватила свою приёмную дочь из костра. Хоть огонь уже и был слабый, но он должен был обжечь женщину и поджечь её одежду, но этого не произошло. Сурима обнимала девочку, причитая при этом:

– Листвяночка, доченька, ты не обожглась? Как ты себя чувствуешь?

– Нет, мама, не обожглась, только замёрзла.

Люди замерли, на их глазах произошло если не чудо, то что? Даже жрец утратил своё красноречие, только недоумённо глядел на обнимающихся Суриму и её дочь. А вот Магде произошедшее будто придало сил, и она снова закричала, продолжая указывать на жреца:

– Вот! Вот кто настоящий слуга тёмного Тофоса! Притворяется служителем светлого Ирхи, а сам делает своё чёрное дело! Уж не он ли причина бед, свалившихся на нашу деревню в последнее время? А хороты? Не он ли их подманил и натравил на наших детей? Только не удалось ему это чёрное дело, Листвяна не дала детям погибнуть? Тогда он решил сжечь эту отмеченную светлым Ирхой девочку, но Ирха заступился за неё и явил нам чудо! Я не удивлюсь, что у этого нечестивца, появятся отметки Тофоса, заиндевеют усы и борода!

При этих словах Магда скосила глаза в сторону Листвяны и многозначительно поглядела на девочку, та улыбнулась – и у жреца усы и борода не то что заиндевели – превратились в сосульки! Сосульками стали усы и длинные волосы! Магда, словно обрадовавшись, обличительно закричала:

– Вот, кто настоящий слуга Тофоса, он и должен…

Что должен жрец, Магда сказать не успела, в лукавого служителя Ирхи полетели камни. Гнев толпы, который он так старательно готовил, стараясь направить на Магду, обратился против него самого. Люди старательно забрасывали его камнями, меньше чем через тридцать секунд всё было кончено. Грум, видя, что случилось с его дядей, постарался улизнуть, пока гнев людей не обратился и против него. Приоткрыв ворота, он выскользнул за ограду. Но, видно, далеко не ушёл, раздалось победное рычание, перешедшее в вой. Раздвигая створки ворот, появились головы коротов, щёлкающих большим зубами.

– Они пробили защиту! – послышались панические крики. Дрим закричал:

– Бросайте в них… – он хотел сказать – горящие ветки, но осёкся, костёр догорал, а ветки и заготовки факелов для метания сожгли, когда пытались расправиться с ведьмой. Отбиваться от коротов было нечем, и стая лесных зверей вот-вот хлынет в деревню, чтобы напасть на растерявшихся людей. Сурима, державшая на руках Листвяну, стояла ближе всех к воротам, так как она находилась у потухающего костра, а он был у самых ворот, девочка и её мать должны были стать первыми жертвами хищников, но этого не произошло. Листвяна протянула вперёд свои ручки, и сорвавшийся с её ладошек огонь вымел коротов за ворота. Дрим бросился к воротам и закрыл их, потом подхватив чей-то брошенный арбалет, поднялся на стену. Бревенчатая изгородь не была преградой для серо-коричневых хищников, их когти позволяли им не только взбираться на деревья, но и на деревянные стены. Глянув вниз со стены, Дрим присвистнул от удивления, то же проделали и несколько мужчин, поднявшихся вслед за ним – почти вся стая, и немаленькая, лежала перед воротами в виде обугленных туш, только два зверя, повизгивая, убегали, уже преодолев значительное расстояние, было видно, что и им досталось.