Нортумес. Принц древесного трона

Ленск очень красивый город. Правда-правда. Особенно зимой. Особенно под слоем свежевыпавшего снега. Нет, летом он тоже очень красив, и зимой, когда снег лежит дня два уже, просто в эти моменты его красота несколько оригинальна. Например, снег, пролежавший один день, неожиданно становится из белого-белого, серым-серым – волшебство, не иначе. А кое-где так и вовсе чернеет – магия, а как ещё это объяснить? Ведь всё великое множество Ленских шахт исключительно экологически, и всяко разно по-другому тоже, очень чистые. Никаких выбросов не делают, копоть и сажу в атмосферу не выбрасывают – правда-правда. А значит что? Правильно – волшебство. Иначе не объяснишь. Удивительный город, переполненный самой разной магией. А как он прекрасен всё-таки летом! Когда листочки на деревьях появляются, трава на земле вырастает – чудо просто. Идёшь по травке свежей и скрипит, хрустит…, пластик, да полиэтилен хрустят. А потом сделаешь неосторожный шаг и ррраз! Рухнул на спину, сразу обеими кроссовками в небесну высь. Ну так – аккуратно ходить надо. Тут ведь штука, какая хитрая – волшебство буквально везде. Поднимешься, отряхнёшься – глядь, а из травы бутылочка зелёненького стекла задорно катится, ловя солнечные лучики, и приветливо отражает их тебе прямо в глаз. Очень красивый город. Чистый опять же – пока трава стоит, да снег лежит.

Но это волшебство, летнее которое, оно не совсем уж такое таинственное, мистицизмами всякими наполненное – от самих жителей оно и идёт. Тут ведь практически все колдуны. Вот стоит себе полянка чистая красивая, иль скверик кем-то заботливо подметённый. Сядет там компания местных, ночь поколдует и всё – на утро чистейшая свалка. Тут тебе и окурки и бутылки и семечки и чего там только нет – люди столько съесть и выпить не могут однозначно. А значит что? Злая магия. Это чернокнижники местные. А вот бывает, встречаются колдуны добрые – стоит вот лесочек тополей, дорогу закрывает пышными кронами. Непорядок? Конечно! Вдруг кто пьяный разобьётся…, нет-нет, в Ленске пьяные не ездят – правда-правда. Нет, конечно, случается, что сядет несознательный гражданин за руль и поехал, весь себе такой сильно нетрезвый. Но тут обязательно возникнут из ниоткуда, да из сумрака в основном, что за кустами обычно бывает, стремительно выскочат маги эти доблестные, объединенные орденом по имени ДПС – всего за пару бумажек они констатируют вашу кристальную трезвость и отпустят восвояси. Вот какие они добрые – бумажку дал и всё, изящный жест магического полосатого жезла и ты трезв как стёклышко. Согласно протоколу естественно. А Протокол – документ святой. Сказано там – трезв, значит, так оно и есть.

Ленск буквально весь пропитан магией. И добрые колдуны следят, что бы всякие деревья обзор не закрывали – аккуратно подрежут кроны, веточки, что бы и обзор и дерево…, просто они очень старательные и потому, после них, обычно, не остаётся, ни крон, ни веток, да и самих деревьев тоже. Стоят три пенька сухих и всё. Зато аварийности на дорогах уже и нет…

Есть в Ленске, как и в любом городе, многоэтажные здания. Район, где они построены, самый густонаселённый в городе, но назван он, почему-то, «микрорайон». Ну, в городе, где так много всякой разной магии, не можно никак, без доли юмора. Дома там красивые, прямоугольные, высокие опять же, с балконами. Ремонтировали их всего лет десять назад – практически новостройки. Много там людей разных живёт. Продвинутых много, в жизни понимающих. В домах тех, много-много разных квартир и соседи хорошие. Кого не спроси – все скажут, отличные у меня соседи. Имён их правда никто не знает, но разве ж они не правы? Не знаешь если человека, что ж плохо-то про него говорить, правильно? Но так конечно не везде. Есть всякие несознательные граждане, которых более-менее соседи знают – кто музыку громко включает, водку пьёт часто, а кто напоказ богато живёт, а кто и просто с лицом протокольным уродился. Таких все знают. Иногда, даже по именам. Когда по имени знаешь, просто ругаться с соседом веселее, да и заявление в милицию писать значительно проще. А ежели повод найдётся, чего бы и не написать на хамоватого грубияна? Пусть он и здоровается каждый день и улыбается вежливо – вот! Улыбается, вежливый – значит, точно что-то с ним не чисто, боится, что в милицию на него нажалуются, бандит окаянный. Конечно, не всегда оно так бывает. Случается, дружат соседи по-настоящему. За солью, друг к другу бегают, водку вместе пьют и громко музыку включают тоже вместе. А потом знакомятся с нарядом милиции – если незнакомые приехали. А так может просто поздороваются, за службу тяжкую нальют господарю из структур шибко властных. А почему бы усталому милицейскому человеку рюмочку другую не пропустить, ежели благодарные граждане предлагают? Неудобно опять же, отказываться – от чистого сердца же ведь, не просто так предлагают, не корысти ради, а дабы человеку хорошему, на душе полегчало. Помощь ближнему, это ведь наше всё.

Так вот люди потихоньку и живут. Полно там разных. Есть приличные люди, есть совсем не приличные – всякие. Как везде, в общем-то. Люди как люди…

В доме одном, есть квартира с красивой железной дверью, живут за ней классовые враги и просто неприятные личности. «Вшивые интеллигенты» – как всем говорит бабка Дарья Владимировна. Чистенькие, опрятные, на иностранной машине ездят. Откуда у них вши взялись, доподлинно неизвестно, но баба Дарья врать не станет – ветеран Труда как-никак…, правда, сама она того не помнит и каждый месяц удивляется, почему у неё пенсия значительно выше (на целых триста рублей), чем у соседки Афдотьи. Собственно, как Афдотью звать она три раза в месяц забывает. Самое интересное, что ровно три раза – каждые десять дней месяца. А в больницу, по совету Афдотьи, бабка Дарья не идёт – одни буржуйские рожи там, комиссара на них не хватает, на этих мерзких врагов всего честного пролетариата.

Не любит Дарья этих проклятущих буржуинов из 35-ой квартиры, ох не любит! Каждый раз, забывая имя кумушки своей Афдотьи, забывает она и соседей, но каждый вечер, на лавочке сидя, видит их снова. Подъезжает иностранная машина белого цвета, выходит из неё статный пожилой мужчина в пиджаке, здоровается и в дом идёт…, и понимает тут Дарья, что вражина недобитый перед ней только что прошёл – пиджак буржуйский! Машина! Приветлив! Всё ясно – буржуйская рожа, подлый эксплуататор честного, работящего трудового класса. А то может и вовсе агент американской разведки, которая никогда не дремлет и вечно всякие коварные козни плетёт, супротив развитого социализма. Бабка Дарья каждый месяц звонит «куда следует». Но там почему-то ей отвечают неизвестным шифром:

– Опять вы? – Усталый слышит Дарья голос. – Ну, сколько можно?

– Понимаю милок, понимаю, нельзя открыто-то вам, того. Вот!

– Что на этот раз?

– Буржуй завёлся! Денег много – ворует, значит. На машине дорогой ездит – не на волге ирод, предатель! И морда у него вся смазливая и ведёт себя странно. Примите меры!

– Примем, примем. – И вешают на том конце трубку со словами «как же ты уже достала старая перечница». Но Дарья в возрасте уж почтенном, слышит уже не шибко хорошо. И трубочку вешает она с чувством выполненного долга – ведь «куда следует» позвонила, вот-вот за буржуями-соседями приедет воронок и подтянутый молодой офицер, со стальным взглядом, лично сам скрутит всех подозрительных соседей и увезёт их на лесоповал тоже самолично. А имущество государство конфискует. Так их, коварных угнетателей рабочего класса!

Но никто не приезжает. Терпит старушка, терпит, пока не пройдёт десять новых дней и снова всё она не позабудет….

И понять никак Дарья не может, что не шутил приятный молодой человек, поднимавший трубку на её звонки, не шифром говорил, что просто правду он сказал – сгорело здание ещё в 88-ом и «куда следует», переехали в новые апартаменты. А тут нынче сауна работает, кстати, приличная – в неё даже братва ездит, а эти ведь, куда попало не поедут.

В той квартире, семья живёт на самом деле странноватая. Всегда тихо у них, с соседями неизменно приветливы они и добры…

Явно какую-то жуткую пакость скрывают!

Бабка Дарья за ними всегда следит. Всё ждёт, когда проявят они своё подлое буржуйское нутро и начнут всех вокруг угнетать зверским образом. В один из десятидневных периодов, от сердца старушки отлегло – сынок их, паршивец Илья, таки проявил человеческие пролетарские качества. Застала она его с сигаретой, да в дурной компании. Всё-всё приметила и впервые за месяц, покинула свой наблюдательный пост, на скамейке у подъезда, да со спокойной душой, пошла телевизор смотреть – хороший телевизор, «Горизонт», сделанный на социалистическом заводе, трудовыми руками добрых честных людей, а не эту их буржуйскую пакость, пунусоники всякие, понапридумали тоже ироды…

Сегодня, этим спокойным летним вечерком, в «буржуйской» квартире всё идёт как обычно. Хозяйка встретила уставшего мужчину на пороге, поцеловала в щёку и пригласила к столу. Мужчина вежливо поблагодарил супругу, разулся, аккуратно повесил пиджак на вешалку…, видела бы бабка Дарья этот ужас – немедленно все её подозрения вспыхнули бы с новой силой.

Квартира, хоть и маленькая, но не типовая – хозяева, едва въехав сюда, перестроили внутреннюю планировку. Длинный коридор, упирается в кухню, по обе стороны коридора, расположены все прочие комнаты. Уютно, со вкусом, всё обставлено, недорогая, но и не дешёвая, достаточно красивая мебель, стоит в комнатах. Есть и телевизор, и компьютер для ребёнка. Обстановка квартиры не выделялась ничем особым, кроме хорошего вкуса хозяев и их чувства меры. Обычный уютный уголок, где живёт преуспевающая семья, не хватающая звёзд с небес, но и не бедствующая. В текущем 2000-ом году, зрелище, не шибко, но всё ж таки редкое. Немногие могли похвастаться даже такими скромными достижениями в вопросах быта, в это трудное, для страны, время.

Ужин сегодня проходил не совсем обычно. Женщина есть всё не садилась – Илья, сын этой пожилой пары, где-то опять задержался…

– Настя, слышишь? Звонят в дверь.

– А? – Стройная, уже немолодая женщина, хлопотавшая у плиты, встрепенулась и посмотрела на говорившего.

– Дверь говорю. – Мужчина, сидевший за столом, кивком показал в сторону коридора, ведущего из кухни, сразу к входной двери. Прожевал булочку, ещё раз хлебнул чаю и поднялся из-за стола. – Ладно, я сам открою.

– Ой. – Женщина всплеснула руками и поспешно ринулась в коридор, на ходу продолжая начатую речь. – Совсем замоталась, даже не услышала. Ты сиди Андрей, сиди, я сама открою.

– А о чём задумалась? – Громко сказал мужчина вслед своей жене. Он уселся обратно, снова взял в руки чашку дымящегося чая и отхлебнул немного.

– А! Так, ни о чём. – Отмахнулась женщина. Она продолжала что-то тараторить, пока возилась со стареньким дверным замком. А потом вдруг замолчала на полуфразе.

– Настя? – Позвал мужчина, недоумённо хмурясь. Он поднялся из-за стола, посмотрел на коридор. Одна из дверей в комнату открыта, что происходит у входной двери, отсюда не видно. – Настя, ты почему замолчала?

Ответа нет. Мужчина поднялся, повёл плечами – прямо скажем, не особо крепкими. Да ещё и животик серьёзный…, он подошёл к угловому шкафу и взял в руки…, тонкую трость с пушистой кисточкой на конце – такой пыль, с книжных шкафов, убирать удобно.

– Да что это я? – Сам себе удивившись, произнёс мужчина. – Чуть что за оружие хватаюсь…, совсем из колеи выбили эти слухи…

Но трость, которую «оружием» назвать вряд ли можно, всё-таки не положил на место. Взял за удобную ручку и поднял рукоятью вверх, пушистой кисточкой вниз, под углом к плечу, будто держал он в своей руке тонкую лёгкую рапиру. Он прошёл до двери, мешавшей обзору, и толкнул её. Тонкая фанерка тихонько закрылась.

Мужчина чуть не выронил своё «оружие».

– А…, А…., Андрей… – Пискнула супруга. Беспомощно глянула на мужа и дрожащим пальцем показала на гостей.

– Йоу черепа! Здрасте! – Показав знак пальцами, в миру известный как «зю», громко и довольно хрипло произнесла…, ммм, девушка? В общем, вероятно девушка – ведь она повисла на плече подростка, разодетого тоже несколько экстравагантно, но, скажем так, в другом стиле. – Шарабан, показывай свою конуру. С черепами поздраськались, терь почапали к тебе в нору, закежешь мафон, на гитаре стих свой сбацаешь. Ну, чё застрял Шарабан?

И толкнула своего щуплого спутника плечом, бедняга чуть обратно в подъезд не улетел.

– Папа, мама, знакомьтесь! – Парень поправил кепку с блёстками на козырьке и одной рукой обнял свою подругу. Локон ядовито-зелёных волос, выбился из причёски и чуть ему в рот не попал. Ну, так не удивительно – вон, в разные стороны ёжиком все волосы торчат. И фиолетовые есть и красно-чёрные, всякие там локоны видно. – Это Лиза!

– Ага, Лиза. – Кивнула девушка головой. Две мелкие цепочки, вдетые в нос, видимо, в угоду такому явлению как пирсинг, звонко стукнулись одна о другую. – Но ваще меня обычно Зажигалкой кличут. – Она громко икнула и извинилась. – Прошу этого, ёпть…, пардону прошу. Просто пиво, мы шампусиком залакировали зря ваще, вот прям ваще-ваще зря…, да Шарабан? После сивухи ещё и пиво с шампусиком…, это я для друзей – Зажигалка. Здрасте! – И резко протянула руку – металлические браслеты, заклёпки и разнообразные цепочки на кожаной куртке, угрожающе звякнули. Женщина, вскрикнув, отпрыгнула от порога.

Девушка, удивлёно приподняв брови, на спутника своего глянула.

– Чё эт она нервная такая? – Парень покраснел, плечами пожал. Девочка, вряд ли отметившая хотя бы свой шестнадцатый день рождения, махнула рукой. – А и пофиг. Черепа все с гусями. Реально, мои тоже на голову больные. Ладно, почапали, чё как там, куда лыжи двигать?

– Андрей!!! – Взвизгнула женщина, выглядывая из комнаты. Это она там спряталась, пока Зажигалка обращалась к своему парню.

– Илья. – Строго глядя на подростка в балахонистой олимпийке, произнёс Андрей, глава семейства. – Что происходит и зачем ты привёл сюда…, – он глянул на девушку и на мгновение прочно завис в пространстве, не сумев подобрать слов. В итоге сказал. – Привёл Это?

– Э! – Мгновенно взвилась девица. – Чё за Это? Я ваще его чикса! С сегодня, почти с утра. Шарабан!!! Ты ж говорил, что черепа у тебя лоханы безобидные, а чё они на меня обзываются… – Она замерла с открытым ртом. Кашлянула. Покосилась на быстро краснеющего Главу семейства. Снова кашлянула. – Эммм, пардон…, слушайте! – Она всплеснула руками, прекратив обнимать подростка. Цепочки на её теле и одежде снова зловеще звякнули. Девушка широко раскрыла глазки, её губы очертили букву «О», чёрным контуром…, у неё помада чернильно-чёрная…, надо же и такая бывает.

Женщина сказала «ах!», прислонилась спиной к косяку – ноги держать перестали, и прикрыла рот ладошкой, круглыми глазами разглядывая девушку. Она подмечала всё новые детали одеяния и макияжа Зажигалки – куда более странные, чем замеченные ещё с порога.

– Слушайте, чё скажу, клянусь по теме не вкурила сразу, тупанула – жесть! Мне же к своим черепам срочняк чапать надо. В натуре Шарабан, задержаться не могу, сори, пардон, вся фигня, в общем, пока чувак. – Напоследок громко прошептала парню в ухо. – На пятаке словимся, мафон притащи, тусанём норм, я так и быть, потом пососусь с тобой, в подъезде.

– Что она с ним сделает? – Как-то совсем беспомощно, простонала женщина из комнаты, за косяком двери которой, только что прятаться перестала. Девушка Зажигалка выскользнула за дверь, звякая цепочками, словно призрак старого замка, укутанный в полновесные цепи.

– Не знаю Настя. – Мужчина подошёл к порогу, ухватил паренька за шиворот и буквально забросил его в коридор. Дверь с силой захлопнул и снова ухватил парня за шиворот. – Молодой человек, нам предстоит серьёзный раз… – Мужчина остановился, наклонился к сыну и шумно принюхался. Резко выпрямившись, гневно рявкнул. – Ты что – пьяный???

– Ик. Нисколечьки, вот даже ни капе…, ик! – Замотав головой, ответил парень.

Подросток, разряженный в безразмерные олимпийку и джинсы, чудом не падавшие на пол, был буквально брошен в кухню и чуть не снёс стол головой. Вовремя скорректировал полёт – с паркетом поцеловался, избежав прямого столкновения своего лба с краем стола.

– Анейо! – Тут же воскликнула женщина, чуть ли не галопом влетая в комнату. Она кинулась к своему сыну и помогла ему подняться с пола. Бедняга, сам подняться не мог, он вообще, там едва не задохнулся – в падении три цепочки, надетые на шею, перепутались и захлестнулись на глотке. – Немедленно прекрати! Мы поговорим с нашим сыном, и он всё объяснит.

– Нэйти, я сомневаюсь, что он способен сейчас что-то объяснить. – Гневно процедил её супруг…, а куда же подевалась «Настя»? Хм. Нэйти? Анейо?

– Илья! – Женщина хлопнула парня по щеке. Тонкое лицо сморщилось, глаза разбежались. С осеннего холодка, да в тёплую квартиру…, парня, что называется «развезло». – Секундочку. – Женщина подошла к стене. Стала смотреть на разноцветные обои. Тут кончался шкаф, где лежала посуда. Вроде ничего и нет там, просто стена…, женщина сделала плавный, круговой жест ладонью. Стена подёрнулась дымкой, обои поплыли и на глазах всего семейства, из пустоты возникло продолжение шкафа. Ещё два дополнительных пенала, которых секунду назад, вроде бы вовсе не существовало. Женщина открыла дверцу, взяла какой-то бутылёк и решительно вылила его содержимое в рот подростка. Она присела на корточки, с большой любовью и явным осуждением глядя в лицо парнишки. Шкаф за её спиной, постепенно исчезал. Несколько секунд и лишние пеналы растворились, будто их и не было никогда.

– Ууу… – Простонал парень, нахмурившись и ухватившись двумя руками за голову. Спустя несколько секунд, на лице появился румянец, в глазах осмысленное выражение. Вслед за выражением сим, там мелькнули, сменяя друг друга, страх и стыд.

– Очнулся? – Проворчал мужчина.

– Да. – Пискнул парень, теперь совсем пунцовый.

– У нас будет серьёзный разговор Илаутэ, очень серьёзный.

Подросток громко шмыгнул носом и угрюмо уставился в пол. Его родители сели за стол. Но с ними что-то случилось. Вокруг пожилых людей завертелись вихри золотистых искр. Когда они подходили к стульям, вихрь стал почти непроницаемым, а в следующее мгновение, на стулья опустились совершенно другие люди…, а люди ли?

Оба пожилых человека, едва схлынул золотистый вихрь, разительно преобразились. Женщина теперь ниже ростом, значительно тоньше и не только в талии. Чёрные как смоль волосы, вдруг стали длиннее, невесомее, золотистые локоны струились по её хрупким плечам, словно были они лишь немногим тяжелее воздуха. Из копны волос, кокетливо выглядывали кончики длинных заострённых ушей. Ореховые её глаза сияют, словно драгоценные камни. Узкие золотистые брови, гневно хмурятся сейчас, всё равно оставаясь невероятно красивыми, словно из слоновой кости её выточен лик…, пред мальчиком возникли самые настоящие эльфы. Его отец, стал выше, обрюзгшая фигура изменилась куда радикальнее, чем у женщины. Он тонок как ствол молодой берёзки, нет избытка мышц или жира, его фигура просто идеальна. Мышцы такие, какие и должны быть, что бы он смотрелся живым воплощением Аполлона…, немножко хиловатым воплощением, но всё же – мускулатура идеально сбалансирована. Изменилась и их одежда. Платье женщины струилось невесомым дымком по её идеально сложенному телу. Грудь обвивали живые вьюнки с серебристыми цветами, плечи опоясывало другое вьющееся растение с крупными красными цветами – растения являлись частью одеяния и были полностью живыми. Словно платье не только служило одеждой, но и питало жизнью эти необычные растения – на Земле таких нигде и не встретишь, в сказках разве что. Одежда мужчины отличалась, но лишь в деталях. Те же живые цветы украшали короткую облегающую тунику и свободные штаны. Они словно сошли с кадров фильмов о лесных эльфах.

Мужчина положил на стол короткий меч с серебристым клинком.

– Анейо! – Воскликнула женщина, вскинув тонкие брови. – Это что такое?!

– Прости, случайно получилось. – Мужчина поспешно убрал меч, поставил обратно в угол комнаты, рядом с пушистым веником. Украшенная драгоценными камнями рукоять подёрнулась дымкой, клинок быстро потускнел, расплылся мешаниной красок и теней. Мгновение и в углу стоит длинная трость с пушистой кисточкой.

– Илаутэ. – Женщина строго посмотрела на парня. – Кто эта вульгарная человеческая девица?

– Эмм… – Парень снова шмыгнул носом, на стуле поёрзал и таки признался. – Я люблю её.

Женщина в ужасе отшатнулась от стола, чуть не упав со стула. Вскрикнув, прикрыла рот ладошкой. В глазах мужчины вспыхнули искорки гнева.

– Она человек. – Проговорил мужчина…, их голоса тоже изменились. Словно два соловья, поют в лесной чащобе…, кто бы мог подумать, что русский язык может звучать так невероятно музыкально?

– Она кошмарна! – Воскликнула женщина.

– Ты понимаешь, что это значит? – Поморщившись, но, более никак не отреагировав на слова женщины, проговорил Анейо.

– Да. – Парень кивнул, сильно побледнел и, выпрямившись, буквально выпалил. – И поэтому я отказываюсь изучать Стихийную магию. Я буду осваивать Жизнь и Зажигалка…, эмм, то есть Лиза, сможет оставаться молодой много лет. И она не постареет очень долго. Мы будем вместе много сотен лет. И даже не отговаривайте!

– Что??? – Зарычал эльф, поднимаясь со стула. Парень испуганно пискнул и сжался в комок. Минутный приступ храбрости испарился, не оставив следов. – Ты с ума сошёл???

– Илаутэ, – женщина говорила медленно, спокойно, но ей стоило большого труда оставаться такой. Женщина сильно побледнела от новостей о делах сердечных сына своего. – Сбрось иллюзию, и давай поговорим как взрослые, разумные эльфы.

– Он свихнулся! – Снова рявкнул Анейо. Женщина послала ему такой тяжёлый взгляд, что эльф уселся обратно, что-то приглушённо ворча и сложив руки на груди. Живые цветы, росшие на груди, непонятным образом изогнулись и переползли на живот. Один цветок не успел, был смят тонким запястьем – трепещет бедняга, сжав лепестки в тугой бутончик…

Илья снова шмыгнул носом и вокруг него закрутился жиденький золотистый вихрь. Мгновение и за столом сидел уже не человек. Молодой, совсем тоненький и хрупкий эльф, с длинными острыми ушами.

– Одежду тоже Илаутэ, прошу тебя. – Строго проговорила мать.

– Я в это и одет. – Ответил парнишка, в бесформенной олимпийке.

– Что??? – Разом воскликнули счастливые родители. Оба вылупили глаза так, что казалось ещё мгновение, и они у них на стол попадают.

– Ну, мне нравится эта вот…, одежда эта… – Пискнул эльф, горбясь и сутулясь – почти утонул в своём жутко неудобном одеянии.

Женщина сказала что-то на певучем, очень красивом языке. Прижала ладонь к груди, поднялась со стула и, пошатываясь, пошла в другую комнату.

– Нэйти? – Позвал мужчина, но женщина только отмахнулась рукой и что-то неразборчиво пробормотала. Вроде бы, говорит, что прилечь собралась, сердце пошаливает вроде как…

Эльф повернулся к сыну.

– Доволен? Довёл мать…

– Но мне правда нравится эта одежда. – Попытался оправдаться парень.

– Это человеческая одежда! – Рявкнул мужчина, ударив кулаком по столу. Цветы обвивавшее предплечье испуганно вздрогнули, цветущие бутончики закрылись и поползли на плечи. – А ты Принц! Как ты можешь? А если об этом узнаю другие семьи? Ты представляешь, какой это позор для семьи сэрафа, для рода подарившего народу Эльфа трёх Королей!??

– Ну что принц, ну принц… – Парень вытер тонкий нос рукавом. – Принцев ещё четверо. Я может и не стану никогда Королём. Да и когда это ещё будет…

Под тяжёлым взглядом отца, подросток замолчал – горло перехватило.

– Ты понимаешь, к чему приведёт брак с человеком?

– Да ничего страшного…

– Ты лишишься права на трон Короля. – Мрачно произнёс эльф. Мальчик молчал, уныло глядя куда-то в пол. Мужчина облегчённо вздохнул – наконец-то, парень всё понял. Сейчас он извинится, покается и навсегда забудет свои глупые детские фанта…

– Да и пусть Корни Лесов сожрут этот трон. – Заявил парень. Мужчина открыл рот, и дышать перестал – от шока позабыл, как это делается. – Я Лизу люблю и буду с ней. Вот!

Минут пять Анейо, сэраф прославившийся в последней войне с вампирами (полторы тысячи лет как закончилась), не мог вернуть себе дар речи. Все цветы на его одеянии сжали бутончики, превратившись в круглые разноцветные шарики. Листики лоз мелко дрожали, словно от страха пред гневом своего владельца. Наконец, способность изъясняться членораздельно, к нему вернулась. Вместе с краской гнева и искрой бешенства в ореховых глазах.

– Ты собрался встречаться с человеческой женщиной. – Анейо презрительно скривил губы. – Пожалуйста, хоть до Гибели всех Лесов. Признаться, многие молодые эльфы соблазняются горячностью человеческих женщин в твоём юном возрасте.