Король Фейсал. Личность, эпоха, вера

Между Кувейтом и Недждом лежали земли, где закрепилось племя воинственных мутейров. Мубарак установил связи с шейхом мутейров Фейсалом Ааль Давишем и склонил его к союзу с Ааль Рашидами.

Осенью 1907 г. произошла битва недждийского эмира с шаммарами и мутейрами при Тарафийе, во время которой его лошадь была убита, а сам он упал, сломав ключицу. Битва не дала перевеса ни одной из сторон. Можно себе представить мучения Абдель Азиза, лежавшего без сна и корчившегося от боли в своей палатке. Ведь никаких обезболивающих средств он не знал. Но утром, преодолев дикую боль, он повел своих воинов в атаку. Шаммары бежали. После этого он атаковал мутейров и разрешил своим воинам грабить и сжигать их селения вплоть до границ Кувейта, захватывать палатки и скот. Он преследовал мутейров, пока они не приползли просить пощады.

Тем временем в 1907 г. в Стамбуле взяли власть «младотурки». Они попытались укрепить свои позиции в арабских странах, в частности в Хиджазе, где находились священные города Мекка и Медина, и стали строить железную дорогу из Дамаска в Медину. В 1908 г. шерифом Мекки и правителем Хиджаза был назначен Хусейн ибн Али, потомок пророка, который долгое время жил с семьей в Стамбуле и считался «своим». Ему было уже за пятьдесят. Он хорошо знал, как вести дела с турками. Но был упрямым, подозрительным и бесконечно честолюбивым.

За два года правления шериф Хусейн постарался доказать Высокой Порте свою преданность, совершив поход в Асир, в то время как турки были заняты подавлением восстания имама Яхьи в Йемене. Хусейн завоевал провинцию Асир для своих хозяев и вернулся в Мекку через оазисы Биша, Ранья и Тураба, лежащие на границе Неджда, утвердив над ними свою власть.

В конце лета 1910 г. шериф, собрав бедуинское ополчение, вторгся в Неджд. По пути ему удалось случайно пленить брата Абдель Азиза – Саада.

Абдель Азиз готовился к действиям против хиджазцев, когда узнал, что у него за спиной началось восстание, которое возглавили его двоюродные братья, сыновья Сауда, брата и соперника его отца, который когда-то правил в Эр-Рияде. Они опирались на мощное и воинственное племя аджманов, со знатью которого породнились.

Абдель Азиз никогда не бился головой об стену. Он понимал, что, если у него за спиной восстание, он не справится с ненавистным Хусейном. Поэтому, проглотив гордость, он быстро заключил с ним мир, заплатил выкуп за Саада. Абдель Азиз обещал выплачивать султану 6 тыс. риалов в год и подтвердить формальный сюзеренитет турок над Недждом. После этого Саад был освобожден, и Хусейн вернулся в Мекку. Эр-риядский эмир, однако, не собирался выполнять условий соглашения, не платил никакой дани, и признание сюзеренитета султана оставалось на словах.

После заключения мира с шерифом Мекки Абдель Азиз направился в Эль-Харик, чтобы подавить там восстание. Все захваченные члены клана Ааль Хаззани, участвовавшие в мятеже, были казнены. Но главу восстания, своего двоюродного племянника Сауда ибн Абдаллу ибн Сауда, он простил, и тот верно служил ему до конца жизни. Другие лидеры восстания бежали в Хиджаз, где шериф предоставил им убежище.

Эта история летела от оазиса к оазису, от племени к племени. Все должны были знать, как Абдель Азиз расправляется с предателями и как он справедлив к тем, кто ему предан.

Абдель Азиз основные государственные функции выполнял публично. В Эр-Рияде он садился на ступени своего дворца перед собранием гостей, горожан, простых бедуинов. На бивуаках он сидел у входа в палатку или же у мечети в тех селениях, где не было ни дворцов, ни крепостей. Его окружали местные шейхи, личная охрана из лучших воинов и преданных африканских рабов. Все они были вооружены саблями и пистолетами, некоторые – винтовками, кое у кого из рабов были тяжелые палки. Рабы выполняли и функции палачей.

Эр-риядский эмир разбирал споры из-за колодцев и пастбищ, племенных границ, распределения воды, собственности на верблюдов, обвинения в грабежах, иски о возмещении ущерба от полученных в драках ран. Каждый имел право обратиться непосредственно к нему. Иногда он был снисходительным и щедрым, иногда – жестким, легко вспыхивал, если слышал несправедливые или неаргументированные возражения. Он правил суд на основе шариата, но при этом учитывал и традиционное племенное право. Он имел власть над жизнью и смертью. Не было ни адвокатов, ни юристов, никто не знал об их существовании и не хотел знать. Он слушал доказательства двух сторон и принимал решения. Если он решал, что воровство доказано, виновному тут же отрубали руку и опускали обрубок в кипящее масло, чтобы прекратить кровотечение, потом всем присутствующим эту отрубленную руку демонстрировали.

Бывали случаи, когда родственники убитого обращались к нему с требованием наказать убийцу. Абдель Азиз мог приказать казнить убийцу, но не последует ли далее цепочка кровной мести? По обычаю страны можно было заплатить выкуп, чтобы не усугублять кровную месть между племенами и кланами, и он, как правило, назначал в таких случаях выкуп, и это решение принималось обеими сторонами.

Обо всех действиях и решениях правителя судили люди, которые разносили рассказы о нем по всей стране. Он должен был принимать решения быстро, быть справедливым и, если надо, жестоким. Он не мог спрятаться за государственную машину, которой еще просто не было, не мог создавать иллюзию мудрости. Он был и правителем, и военачальником, и судьей. Если бы он колебался, демонстрировал незнание шариата и обычаев или был несправедлив, то его не уважали бы как правителя, при первой возможности отказывались бы платить налоги и, самое главное, посылать воинов для участия в его походах. Он был абсолютным автократом. Но он был автократом по воле своего народа, который не знал, не хотел знать и не представлял себе другого типа правления.

В каждый город и оазис он назначал наместников, которые обеспечивали безопасность, собирали налоги и были готовы выставить воинов по его требованию. Обычно он выбирал их из представителей местной знати, если они не были его традиционными врагами. Иногда, если местная знать была настроена враждебно, он посылал из Эр-Рияда своего ставленника с сильной охраной.

Он подбирал местных правителей с большим вниманием, оценивая их характер и способности и хорошо зная, как действовать: или протягивать щедрую руку, или использовать железный кулак.

Когда он посещал какой-нибудь город или оазис, он виделся не только с правителем, но и со всеми нотаблями. Он вместе с ними молился, пил кофе, обсуждал местные проблемы, расспрашивал о делах, раздавал подарки. К неумелым, нечестным и особенно к нелояльным наместникам он не знал жалости.

Абдель Азиз связывал правителей и шейхов племен круговой порукой. Они нередко соперничали и с удовольствием доносили друг на друга. Он хорошо знал, кто с кем дружит, кто с кем состоит в родстве или кровной вражде, причины их ссор и соперничества. В случае необходимости он играл на их противоречиях. Мало того, из Эр-Рияда направлялись религиозные проповедники и их ученики, которые считали себя хранителями чистоты ислама и доносили в Эр-Рияд каждый раз, когда видели отступление от религиозной практики или нелояльность к правителю.

В начале второго десятилетия XX в. над эмиратом сгущалась опасность. Хотя Османская империя была слаба, она не отказывалась от своих аравийских владений. Достраивалась железная дорога в Медину. Турки давали деньги Джебель-Шамару, племенам, враждебным Абдель Азизу, – мутейрам и аджманам. Ходили слухи, что в Багдаде собиралось войско для вторжения в Аравию.

Но начались Балканские войны. Турки потерпели поражение от итальянцев в Ливии. Болгары наступали на Стамбул. В этой обстановке контроль над ничего не значащим куском пустыни для турок был второстепенным делом. Они перебрасывали войска даже из Эль-Хасы, даже из Месопотамии, чтобы сосредоточить их там, где возникла наибольшая опасность. Тогда Абдель Азиз увидел свой шанс выйти к Персидскому заливу и захватить Эль-Хасу.

Эта провинция постоянно притягивала к себе внимание правителей Эр-Рияда. Дело было не только в том, что они считали ее своей законной вотчиной. Богатые оазисы Эль-Хасы и таможенные доходы могли укрепить финансовое положение Ааль Саудов. Эр-Риядскому эмирату нужен был выход к морю. Но правитель Неджда по опыту жизни в Кувейте знал, что главная сила в Персидском заливе – англичане, и начиная с 1903 г. он делал попытки установить с ними дружественные связи.

В начале 1912 г. Высокая Порта, занятая войной в Европе, пыталась получить поддержку от своих отдаленных аравийских провинций или обеспечить их нейтралитет. К Абдель Азизу была послана делегация, которая вела речь, в частности, о направлении недждийских войск для поддержки турецкого гарнизона в Эль-Хасе. Правитель Неджда почувствовал, что скоро Эль-Хаса, как созревший плод, упадет ему в руки.

Население Эль-Хасы, измученное турецкими вымогательствами и гнетом, смотрело на недждийцев как на избавителей. Еще в 1903 г. российский консул в Басре писал, что османский мютесарриф в Эль-Хасе «своим самоуправством и лихоимством довел арабское население санджака до изнеможения».

«Власть турок над Эль-Хасой была призрачной, – доносило российское консульство в Басре. – В первых числах мая Ибн Сауд, собрав около 8 тыс. хорошо вооруженных арабов, внезапно вторгся в Эль-Хасу и произвел нападение на Хуфуф. Большого труда ему овладеть городом не представляло»2.

Опять-таки очень мудро Абдель Азиз решил не антагонизировать турок окончательно. Он разрешил эвакуировать их гарнизоны из Эль-Хасы с оружием и согласился чисто формально признать сюзеренитет султана.

Присоединение Эль-Хасы резко усилило позиции правителя Неджда. Он получил два порта в районе Персидского залива и доходы от местных таможен. Но Абдель Азиз понимал ограниченность своих возможностей. Он уже достиг большого успеха. На западе лежал Хиджаз, где правил шериф Хусейн, который был его врагом и пока что опирался на турок. Он все еще называл шейха Кувейта Мубарака «отцом», просил его советов, но знал, что старый лис действует против него. Он не нападал на шаммаров, потому что знал их военную силу и способность сопротивляться, их готовность ударить, если его хватка над Недждом ослабеет.

Нужна была сила, консолидирующая всех его подданных. Сила духа, сила религии, идеалы, которые объединили бы и кочевников, и оседлых. Абдель Азиз должен был объединить людей на основе религиозного рвения и пыла. Для этого надо было быть строгим и отдавать себя только вере, только молитве.

Кто знает, у кого в голове впервые появилась идея бедуинских поселений-хиджр, жители которых стали считать себя братьями-«ихванами». Может быть, у самого Абдель Азиза, может быть, у его отца, но, скорее всего, у его тестя Абдаллы ибн Абдель Латыфа. Духовными отцами ихванизма считаются именно Абдалла ибн Абдель Латыф из семьи Ааль аш-Шейха, кади Эль-Хасы шейх Иса и некий Абдель Керим аль-Магриби, который прибыл в Аравию примерно на рубеже века и поселился в районе будущей хиджры Эль-Артавия. Если бедуины под руководством Абдель Азиза не могли больше совершать грабительские набеги, они должны были иметь более или менее постоянные источники доходов.

Этим источником должно было стать оседлое земледелие, а «братство» в служении Аллаху должно было стать важнее племенной преданности.

Помимо строгого соблюдения пяти основных положений ислама к ихванам предъявлялись требования быть преданными своим «братьям», подчиняться эмиру-имаму, всячески помогать друг другу, а также отказываться от общения с европейцами и жителями управляемых ими стран.

Точная дата основания первой колонии Эль-Артавия неизвестна, но она, видимо, появилась в первую половину 1913 г.

Некоторые члены племени мутейр добровольно продали часть своих верблюдов и лагерного снаряжения, необходимого для поддержания бедуинского образа жизни, на рынках в Кувейте. Они поселились в районе Эль-Артавии и стали строить жилища, решив посвятить себя исключительно земледелию и изучению единобожия.

Традиционные узы родоплеменной взаимопомощи преобразовались во взаимопомощь ихванов: если кто-либо из них терял свое имущество в результате набега или падежа скота, «братья» организовывали сбор пожертвований в его пользу.

Абдель Азиз, поощряя оседлость, помогал ихванам деньгами, семенами, сельскохозяйственными орудиями, материалом для строительства мечетей, школ и поселений, а также посылал им религиозных учителей – мутавва. Кроме того, он обеспечивал воинов оружием и снаряжением для «защиты религии».

Эмиры хиджр, приезжая со свитой к Абдель Азизу не менее раза в год, получали от него денежное пособие и другие подарки, пользовались его гостеприимством. Имена эмиров регистрировались в специальных книгах, и размер пособия определялся в зависимости от их заслуг и численности последователей. Ежегодное вознаграждение получали ихваны – воины, занесенные в реестровые книги в канцелярии правителя Неджда. В качестве разового пособия по отдельным просьбам выдавались деньги на покупку продовольствия, скота или покрытие долга, на свадьбу или строительство дома.

Формальным условием для принятия в хиджру был отказ от обычаев и норм племенного образа жизни. Однако это требование на практике не соблюдалось, и в хиджрах селились в основном на племенной основе. Поселения ихванов фактически стали ставками шейхов крупнейших племен. Фейсал Ааль Давиш из мутайров обосновался в Эль-Артавии, Ибн Биджад из атайбов – в Эль-Гатгате, Ибн Нухайт из харбов – в Духне и Ибн Джибриль и Ибн Сунайян из шаммаров – в Эль-Аджфаре.

Религиозный пыл ихванов должен был направляться на поклонение Аллаху и, естественно, на службу его представителей на земле. Их религиозное и светское рвение должно было вознаграждаться, как и раньше, военной добычей, но не в виде межплеменных рейдов и грабежей на дорогах, а в войне с «многобожниками». Хозяйственная и социальная необходимость в оседании кочевников и в переходе к земледелию сочеталась с религиозным рвением и военными потребностями, но эти задачи могли противоречить друг другу, и некоторые хиджры распадались.

Новообращенные, как правило, были более фанатичными, чем старые последователи религии. Ихваны стали считать себя выше всех мусульман; все остальные были достойны презрения. Даже внешним видом они стали отличаться от других, красить бороды хной, укоротили свои белые дишдаши так, что они чуть покрывали колени.

Ихваны сделались «белым ужасом» Аравии. С их помощью Абдель Азиз уже к началу 20-х гг. XX в. в основном сломил сопротивление самых сильных бедуинских племен и установил в стране «беспрецедентный», по выражению Дж. Филби, порядок, или же, как назвали новый режим бедуины, «время намордника». Старинные привилегии шейхских домов – освобождение от уплаты закята, взимание налога-хувы с более слабых соседей – были отменены, хотя и сохранились в других формах и в ограниченных масштабах.

Ихваны считали «многобожниками» всех, кто к ним не присоединился, – как жителей оазисов и городов, так и кочевников. Во имя обновленной религии члены «братства» совершали немало жестокостей, но их фанатизм усиливал боеспособность войска Абдель Азиза.

Но он сам никогда не был фанатиком. Он прагматически использовал ихванское движение в своих целях, умело обходя его крайности.

Подросток Фейсал узнавал о военных и политических успехах отца, слушая рассказы о его походах и битвах, присутствуя на маджлисах, наблюдая, как отец подчиняет, мирит, наказывает или щедро одаривает бедуинские племена. Но свою дипломатию Абдель Азиз лишь дозированно раскрывал и подданным, и улемам, и даже самому ближайшему окружению, понимая, что их реакция не всегда может соответствовать требованиям политической целесообразности.

Уроки, усвоенные им в Кувейте, при дворе виртуоза аравийской дипломатии Мубарака, не прошли даром. Прежде всего он понял, что независимость от Порты может быть достигнута на путях чередования военной конфронтации – предпочтительно не с самими турками, а с их вассалами – и политических средств – декларативного признания сюзеренитета султана, принятия османских титулов, вывешивания османских флагов. Но для закрепления завоеваний ему необходимо было обеспечить взаимопонимание с другой великой державой – Британской империей. Британский протекторат был предпочтительнее тяжелой руки турок. Англичане сначала избегали прямых контактов с ним, не желая вмешиваться в дела Центральной Аравии, а после завоевания им Эль-Хасы не хотели превращать свои контакты в конкретные обязательства.

Европа шла к Первой мировой войне. Лондон пытался выбить из возможной враждебной коалиции Османскую империю и не собирался ссориться со Стамбулом из-за далекого, нищего, третьестепенного аравийского княжества. Поэтому англичане уходили от заключения с Абдель Азизом формального договора, к которому он стремился. По соглашению 1913 г. между Лондоном и Стамбулом, большая часть эмирата Абдель Азиза осталась под сюзеренитетом Османской империи, так как она находилась севернее прямой «зеленой линии», проложенной между аденскими протекторатами и Катаром, которая разграничивала британские и османские владения. Ничего не зная о тайном сговоре за его спиной, Абдель Азиз нащупал гениальное решение – в мае 1914 г. он подписал договор с турками, который признавал его наследственным правителем (вали) Неджда и Эль-Хасы, о чем был издан фирман (декрет) султана 8 июля 1914 г., и возлагал на него формальные обязательства военной помощи османам в случае их войны с другими странами. Англичане узнали об этом соглашении, только оккупировав в 1914 г. Басру и разобрав там османские архивы.

С началом военных операций против Османской империи первоочередными задачами Великобритании стали сохранение контроля над Египтом, Суэцким каналом и Красным морем, а также захват плацдарма в низовьях Тигра и Евфрата, чтобы гарантировать нефтяные месторождения в Иране от возможного турецко-германского вторжения. Первое достигалось присутствием английских войск в Египте и их контролем над подступами к каналу со стороны Синая, а второе – с помощью экспедиционного корпуса в Месопотамии.

Британские войска высадились в Басре и начали продвижение к Багдаду. Территория Хиджаза вплоть до Йемена достаточно жестко контролировалась турками. Джебель-Шаммар был их союзником. Естественно, что англичане постарались заручиться поддержкой Абдель Азиза. Как накануне, так и после начала войны к нему приезжали турецкие и германские эмиссары, уговаривая выступить на стороне Порты. Одновременно он поддерживал хорошие отношения с английским политическим агентом в Кувейте Шекспиром.

Война драматически изменила отношения в саудовско-османско-британском треугольнике. Задача прикрыть фланг своей месопотамской армии, сковать какую-то часть турецких войск активными действиями недждийцев, нейтрализовать вооруженный турками Джебель-Шаммар, прервать снабжение турецких гарнизонов в Хиджазе – все это подтолкнуло англичан к формализации отношений с Абдель Азизом. Английский политический агент в Кувейте капитан Шекспир, ранее установивший дружественные личные отношения с Абдель Азизом, настоял на его выступлении против турецких вассалов – шаммаров.

Сражение с шаммарами при Джирабе продолжалось несколько дней в конце января 1915 г. По одним данным, погиб только сам капитан У. Шекспир, по другим данным, стороны потеряли по сотне человек. Аджманы, выступившие вместе с Абдель Азизом, в решающий момент изменили, и он потерпел неудачу. Воины Абдель Азиза, находившиеся под сильным влиянием ихванских настроений, шли в бой со своими воинскими кличами. Шаммары, составлявшие основу войска правителя Хаиля, подбадривали себя боевыми кличами своего племени, которые выкрикивали сидевшие на верблюдах прекрасные девушки с распущенными волосами. Эти факты любопытны не только как экзотический эпизод Первой мировой войны, которая велась в Европе с применением артиллерии, отравляющих газов, самолетов, а затем и танков. В Аравии сам подбор боевых кличей показывал разную базу двух эмиратов: племенную – для Джебель-Шаммара и общеаравийскую, основанную на единобожии, принятом ихванами, – для Недждийского эмирата.

У Абдель Азиза было мало денег и мало людей. Племена же признавали только сильного и успешного правителя. При первых признаках слабости они были готовы его предать. Против него работали турецкие деньги, которые раздавали племенам. Аджма-ны во главе с шейхом Зейданом ибн Хисляйном уже поднялись против него. Но он не показывал никаких признаков слабости. Он излучал оптимизм, уверенность в себе и на людях бил палкой всех, кто приносил ему дурные новости. Хотя наедине он внимательно выслушивал все сообщения, чтобы рассчитать свои действия. Он объявил, что будет атаковать Джебель-Шаммар. Это был блеф, но блеф сработал.

Нужно было договориться с англичанами.

Не зная, каков будет итог войны, но будучи осведомленным о поражениях британских войск в Месопотамии в первые полтора года войны, Абдель Азиз ни разу не выступил непосредственно против турок. Кто мог предсказать исход войны? Останься он под властью турок, их месть была бы ужасной.

Правитель Неджда понял, что в условиях войны англичане нуждаются в нем больше, чем он в них, поэтому смог выторговать лучшие для себя условия давно желанного договора. Наконец 26 декабря 1915 г. в селении Дарин он подписал его с английским политическим советником при британских войсках в Месопотамии, своим старым знакомым Перси Коксом. Изучение документов показывает, как внимательно и квалифицированно Абдель Азиз подходил к каждому пункту договора и как умело он отстаивал свои позиции, не допуская формулировок, которые предоставляли бы свободу рук англичанам.

Кокс и Абдель Азиз скрепили своими подписями договор, в котором британское правительство признавало его и его наследников «правителями Неджда, Эль-Хасы, Катифа и Джубейля и городов и портов, принадлежащих им», а также племен. Договор был ратифицирован вице-королем Индии 18 июля 1916 г. Осуществились две старые долгосрочные цели Абдель Азиза: признание его наследственным правителем Неджда и обязательство британской помощи. Он уступал англичанам право на международные связи и обязался не предоставлять концессий на своей территории никому, кроме англичан. Тогда оба этих пункта не имели для него значения. Договор был первым юридическим документом, подтверждавшим новый международный статус саудовского государства.

Накануне заключения договора англичане сделали эмиру Эр-Рияда подарок – тысячу винтовок и 20 тыс. фунтов стерлингов – и разрешили ему закупать военное снаряжение на Бахрейне.

Тем временем тайные переговоры англичан с шерифом Мекки Хусейном привели к арабскому восстанию против турок, которое началось 5 июня 1916 г. И международный вес шерифа – потомка пророка, и его связи с арабскими националистами, и возможность сковать восстанием четыре турецкие дивизии от Маана до Саны – все это предопределило выбор Хусейна главным английским союзником в Аравии.

Абдель Азиз оказался окруженным врагами с трех сторон: с запада – союзным с англичанами шерифом, с севера – османским вассалом Джебель-Шаммаром, с востока и севера – восставшим против него воинственным племенем аджман.

Абдель Азиз не забыл предательского поведения аджманов в битве при Джирабе.

Летом 1915 г., еще не подписав соглашения с англичанами, Абдель Азиз направился с небольшим войском в Эль-Хасу, где к нему присоединилось местное ополчение. Он настиг аджманов в мае – июне 1915 г. у Джебель-Канзана, но аджманы оказали упорное сопротивление. Недждийцы потеряли около 300 человек, включая брата эмира Саада, и сам Абдель Азиз был ранен.

Пуля попала в патронташ на его груди. Это спасло его, но патронташ взорвался, ему повредило ребра. Его воины бежали, и вместе с ними, как того требовала бедуинская тактика, бежал и он сам. Но он не пал духом.

После этой неудачи Абдель Азиз вынужден был скрыться за стенами цитадели Кут в городе Хуфуфе. Аджманы начали грабить соседние оазисы и осаждали Абдель Азиза примерно шесть месяцев – до сентября – октября 1915 г. Им помогали и некоторые местные эмиры, и «араифы». Помощь им поступала также из Хаиля. Абдель Азизу его отец послал подкрепление под командованием своего второго сына Мухаммеда.

Мубараку нужен был ослабленный, но не разгромленный ад-жманами Абдель Азиз. Опасаясь их успеха, он послал ему на помощь своего сына Салима.

Снова произошло сражение против аджманов. Абдель Азиз участвовал в нем, возвышаясь над всеми. Пуля попала ему в бедро, и он упал. Воспользовавшись неразберихой, аджманы бежали. И тогда, в какой-то момент сражения, сын Мубарака Салим присоединился к ним. Отец дал ему наказ: если побеждают аджманы – помогать эмиру Неджда, если побеждает он – поддерживать аджманов.

В стане Абдель Азиза распространилось уныние. Эмир был ранен, значит, он не мог больше командовать. Тогда, чтобы доказать, что он в форме, что он сильный мужчина, он призвал шейха соседнего оазиса и потребовал найти ему девушку, чтобы немедленно жениться. Той же ночью состоялась свадебная церемония, и он мог доказать свою мужскую силу, хотя был тяжело ранен. Весь лагерь радовался этой его победе. Им восхищались.