Толстый против похитителя дракона

Вот тут-то и ворвались ребята. Впереди – Тонкий и Леночка со своим «Догоните-монтера-кажется-музей-обокрали», за ними – Серега с крысой в руках и в хвосте – Андрюха в своей маске монстра.

Никто не подавился. Изумление охраны выдавали только глаза, круглые и большие, как шарики для пинг-понга. Мыслей в шариках не читалось, только одно короткое междометие «Ой!». И тогда Тонкий решил все объяснить.

Он объяснял, а время шло. А монтер уезжал от гостиницы все дальше и дальше. А на квадраторе охраны маячила картинка из музея: стенд с деревянными фигурками. Точнее, уже без них. Не взломанный, не битый. Просто аккуратно запертая пустая витрина с табличкой: «Михаил Андреев. Деревянная скульптура». А вон там, за стендом, кажется, картина висела. Натюрморт с яблоками восемнадцатого века. Его, как многие другие картины, привезли из музея на экспозицию, чтобы молодежь приобщалась не только к современному искусству, но и на классику иногда поглядывала. Вот сюрприз-то музеям!

До старшего охранника дошло раньше. Он рывком выдвинул ящик стола, достал ключи (от машины, должно быть) и, легко проскочив в дверь мимо Андрюхи, скрылся.

Тонкий решил, что в музее разберутся без него, что и как, вызовут наконец милицию… А вот монтера охранник мог и не запомнить, и Сашка без разговоров выскочил за ним.

В холле сидело человек десять в гражданском, завидев охранника, они на миг окружили его, потом трое из них тоже бросились к выходу.

– И меня возьмите! – выбежал Андрюха в маске монстра, а за ним Серый с крысой в руках.

Выскочив на улицу, охранник побежал вокруг здания, ребята за ним. Со стороны это походило на вечернюю зарядку в зоопарке. Охранник, похожий на медведя, впереди, Андрюха в своей маске, понятно, примат, Толстый в сопровождении Сереги… Тонкий чувствовал себя лишним. Наконец они добежали до парковки, и только тут охранник сообразил:

– У меня не лимузин, между прочим. И не школьный автобус.

Леночка и второй охранник остались в гостинице. Тонкий не верил, что в старенькую «Дэу» не влезут трое мальчишек и один охранник. Туда и монтер поместится, если они его догонят, коли уж на то пошло, те, в гражданском, уже заводили моторы двух соседних машин. Каким кортежем они поедут! Но охранник был неумолим:

– Кто запомнил монтера – давай со мной. Остальные – марш в гостиницу!

Не дав народу опомниться, Тонкий первым шмыгнул на заднее сиденье. За ним – Серега с Толстым. Андрюха зябко поежился и, должно быть, решил, что для приматов сейчас холодновато, и побежал обратно в гостиницу. Охранник завел мотор и уныло глянул в зеркало на Тонкого и Серегу. «Все равно что-то много народу, – читалось в его глазах. – А вдруг этих монтеров двое или целая банда? Куда я их всех посажу?»

Они выехали на единственную расчищенную дорогу, и Тонкий тихо обрадовался: не уйдет монтер, потому что просто некуда. Сугробы по колено, если ты не в санях с бубенчиками, то свернуть с дороги – нечего и мечтать. За ними ехал еще целый кортеж охраны. Правильно, для таких картин двух охранников мало. И двенадцати-то мало оказалось…

Фары освещали грязный снег. Серега и, кажется, охранник вглядывались в этот снег с такой тщательностью, будто монтер в нем и окопался. Тонкий смотрел на них, по сторонам, на дорогу и немножко – назад. Из-под колес летел снег и смешивался с клубами дыма из выхлопной трубы, как будто из дороги выбивают пыль.

На обочине росли сугробы и редкие кусты-зонтики, а вон там – вмятина на снегу, как будто валялся какой-то крупный зверь. Похоже, он и сейчас там лежит…

– Стойте!

Охранник уже затормозил. За ним затормозили другие машины, и охрана дружным муравейником высыпала на сугроб. Тонкий уже разглядел, кто там лежит под кустом. Последним сориентировался Серега, он вылез из машины, когда Сашка с охраной уже сидели на снегу рядом с парнем. А парень лежал. В свете мигающей «аварийки» было видно, какой он бледный. Парень поднял голову (в сознании – уже хорошо), Тонкий увидел кровь на снегу.

– Живой?! – обрадовался охранник. – Кто тебя так, Толик?

Тонкий вздрогнул, услышав знакомое имя, и сразу понял: парень на снегу и есть тот монтер Толик, которого ждали сегодня и вместо которого и приехал ТОТ монтер. Вот, кстати, и его инструменты – на снегу валяются.

– Он застрял, попросил помочь… – бормотал Толик, пытаясь подняться.

– Лежи-лежи. Кто?

– Мужик, – коротко ответил Толик. – А потом – по башке мне.

Тонкий уже все понял и терпеливо рассматривал парня и валяющиеся на снегу инструменты. За спиной кто-то уже звонил в «Скорую», так что делать было особо нечего. Бандит забрал у Толика только форменную куртку, ящик для инструментов и, может быть, монтировку. Правильно: что еще нужно, чтобы проникнуть в гостиницу под видом мастера и вынести музейные экспонаты. Но лифт? Почему он пошел в лифт?

– Как он выглядел? На чем приехал? – доставал парня охранник.

Серега с Толстым сочувственно ковырялись в снегу. Тонкий тихо бесился: парня в больницу везти надо, а не чинить допросы и не ждать «Скорой» в чистом поле. Хотя, может, его трогать нельзя? Все равно слушать этот допрос было противно.

Но интересно. Толик, даром что с пробитой головой, описал монтера как он был и добавил, что приехал тот на джипе «Тойота». Хотя все равно ерунда. Машину наверняка засекли уличные камеры.

– Я не видел, как он подъехал, – поделился охранник, и Тонкий мысленно поправился: «Не засекли». Ну правильно: дурак, что ли, этот монтер? Оставил машину метрах в пятидесяти да прогулялся пешочком…

«Аварийка» мигала, парень становился все бледнее, Серега молчал, Толстый скакал по снегу. Охранники наперебой задавали глупые вопросы. Дорогу осветили фары – «Скорая»? Она. Бригада в синих робах шустро сгребла Толика на носилки и увезла. Быстро. Хорошо. А что теперь?

Кажется, этот вопрос волновал не только Сашку. Охранник рассеянно посмотрел вслед отъезжающей «Скорой» и потянулся почесать в затылке, но смутился, перехватив Сашкин взгляд.

– Может, еще догоним? – спросил Серега. – Марку машины вы знаете…

– Может, и догонят. – Охранник кивнул на два джипа, которые поехали дальше за «Скорой», потом нырнул на водительское сиденье, чтобы выгнать машину из сугроба (пропускал «Скорую»), газанул и, конечно, застрял.

– Толкайте, сыщики! – велел он.

Тонкий навалился на багажник, Серега – тоже. Толстый скакал вокруг: и лапы мерзнут, и по снежку поскакать хочется. Машина застряла крепко. Тонкий подумал, что она давно застряла: еще когда охранник выпускал «Скорую». Поэтому он и чесал в затылке, соображая, что делать дальше.

Эта апатия передалась всем. Охранник лениво обошел машину, достал лопату и начал неторопливо, даже со вкусом откапывать колесо. Серега отловил Толстого и теперь грел его под курткой, от нечего делать пересчитывая крысиные усы. Тонкий вообще ничего не делал, и это сводило его с ума.

Совсем рядом, метрах в пятидесяти, шумел лес. Нет, ворам там делать нечего. Зачем прятаться рядом с местом преступления, когда ты на колесах? Сел и уехал себе, подальше от милиции, поближе к барыге, который скупает краденое. Интересно, как он выглядит? Кто вообще скупает краденые предметы искусства? Это ж не ноуты и не машины, которых сотни тысяч каждой модели? Картина или там фигурка – одна, и она узнаваема, в журналах фотографии печатают, и вообще… Есть, конечно, копии, но все равно…

А еще: почему не картины – Петракова, например? Почему фигурки малоизвестного мастера, которого помнят только в музее на родине? А из по-настоящему дорогих экспонатов унесли только натюрморт с яблоками. Непонятно.

Зато машину откопали.

Охранник зашвырнул лопату в багажник и кивнул ребятам: «Садитесь». Тонкий запрыгнул в теплый салон и подумал, что вор в куртке монтера – товарищ вообще загадочный. И фигурки-то простецкие взял вместо дорогих картин, и в лифт его зачем-то понесло, когда он, ограбив музей, мог спокойно ехать на все четыре стороны. Тогда бы и кражу обнаружили на следующий день, а не через несколько минут. А кстати, почему кражи никто не видел?

В каморке охранников от монитора особо не отвернешься. Вот дверь, вот стулья, вот стол и над ним – квадратор. Не захочешь, а будешь смотреть на него всю смену, потому что некуда больше! А сколько охраны в холле?! Эти в гражданском, они не из-за любви к искусству сорвались в погоню!

Тонкий набрал воздуха в легкие, прикинул: охранник за рулем, он, Тонкий, на заднем сиденье… Нет, затрещину не даст, не дотянется. А раз не дотянется, то можно и спросить:

– А вы на квадраторе ничего такого не видели?

Охранник с размаху двинул кулаком по сигналу, буркнул себе под нос, кажется, ругательство (как предсказуемы люди!) и рявкнул:

– Нет!!! Я целый день на этот экран таращусь, а увидел только пустую витрину, когда вы пришли. Призрак он, что ли… Мал еще старшим замечания делать!

– Я разве делаю? – невинно спросил Тонкий. – Просто любопытно, как в детективе, загадочное ограбление музея…

– Загадочное ограбление! – передразнил охранник. – Мы не музей, а гостиница, я не обязан стеречь эту кучу старья. А эти только по холлу разгуливают и вообще ни черта не видят!

Про «этих» Тонкий понял – охрана в холле.

– Я и не уходил никуда. – Охранник уже остыл и бубнил себе под нос: – Только это… Когда рвануло!

Тонкий увидел в зеркале физиономию охранника. Лицо было такое, как будто сейчас он ударит по тормозам, выскочит из машины и начнет биться головой о капот с криком «Эврика!». Подумал: «Чего это он?» – и до него тоже начало доходить.

Ребята взорвали во дворе петарды, гостиничная охрана побежала на взрыв. Побежала в полном составе: оба охранника сорвались с места, оставив без присмотра квадратор. Наверное, это неправильно, нарушение инструкции и все такое… Но, видимо, они понадеялись на охрану из холла. Где была она – второй вопрос. Скорее всего, на месте, но это неважно, потому что у нее-то квадратора как раз нет. В это время и могла произойти кража. Теоретически. А практически лифт сломался где-то через час, а мастер пришел через полтора… Не получается. И еще: почему у мониторов сидела гостиничная охрана, а не та, которую затем и пригласили, чтобы картины охранять?

«Потому что все мониторы – и музейные, и гостиничные – в одной комнате, – ответил сам себе Тонкий. – А стула там только два. Лишний охранник бы не поместился. Не очень-то гостиница была готова принять такую гору экспонатов и охраны».

– Не, лифт только через час сломался, – запоздало реабилитировался охранник.

– А больше вы не выходили? – позлил его Тонкий. Специально позлил, может, сгоряча вспомнит еще что-нибудь полезное.

Но охранник не разозлился и сказал: «Нет». Так и приехали все тихие, задумчивые во двор гостиницы, жизнерадостно освещенной мигалками милицейских машин.