Грешник

Глава 9

– Можешь хотя бы сделать вид, что наслаждаешься происходящим? – шипит Лоренцо, подойдя ко мне. – Вечер в твою честь, Дерек. Натяни улыбку и возвращайся к гостям.

– Я не просил об этом.

– Конечно. У тебя же язык переломится попросить о чём-то. Неблагодарный говнюк.

Лоренцо тычет пальцами мне в грудь, и я сдавленно мычу. Тело моментально покрывается потом, а в глазах становится темно.

– Ты что, ранен? – доносится сквозь шум в ушах встревоженный голос Лоренцо.

С чего бы ему беспокоиться? Неужели не помнит, сколько ран и синяков он сам оставил на моём теле, сколько костей сломал? Что за показательная забота? Причём с каждым годом эта клоунада всё больше набирает обороты. Неужто чувство вины с годами давит всё больше и больше? Так бывает?

– Разве это имеет значение? – придя в себя, отвечаю вопросом на вопрос. – Я же стою тут, одетый с иголочки. Всё, как ты и хотел.

– Хреново выглядишь.

– Спасибо, Лоренцо.

Он долго скользит по мне взглядом, будто рассуждая о чём-то, потом произносит:

– Идём со мной. У меня есть для тебя подарок.

– Вынужден отказаться. Секс пока не входит в мои планы.

– Нет, это не девушка. Идём.

– А как же гости?

– Им и без нас нормально.

И то правда. Лоренцо устроил грандиозный праздник. В мою честь. Самый молодой подручный в истории мафии. Мне всего двадцать восемь, но Лоренцо на это плевать. Я выполнил его задание, остальное – уже детали.

Вернулся я утром. Мечтал проспать сутки, однако кого волнуют мои желания? И вот я стою тут, посреди роскоши, и загибаюсь от раны, полученной весьма позорным способом. Мне бы врачу показаться. Что-то реально хреново. Но вместо этого я вновь пошёл на поводу Лоренцо, а теперь ещё и иду за ним, ненавидя и его, и его долбаный подарок. Не люблю сюрпризы. Не люблю толпу и эти мероприятия. И не люблю быть в центре внимания. А сегодня каждый счёл своим долгом подойти ко мне и поздравить. И сквозь эти фальшивые поздравления я отчётливо слышал шёпот.

Слишком молод.

Да кто он такой?

Он же настоящий псих.

Вы знаете, что он убил Беатрис? Да, да, ту самую.

Вот увидишь, долго не продержится.

А вы вообще в курсе, что он извращенец?

Не понимаю, как этот оборвыш занял такой высокий пост. Явно запудрил старику мозги.

Говорят, там гены дурные.

Да он же сын шлюхи!

Ненавижу шёпот. Но ничего, я привык. Видимо, это моя фишка – вызывать лишь зависть и раздражение. Однако меня слишком боятся, чтобы высказать всё в лицо.

Мы заходим в кабинет, и Лоренцо жестом велит мне присесть.

– Так что именно случилось в Италии, Дерек? – спрашивает он, видя, что в кресло я опускаюсь отнюдь не резво. – Почему не сказал, что тебя ранили?

– Задача выполнена, остальное неважно. Давай сюда мой подарок.

– Да ты борзеешь, сынок, – Лоренцо усмехается, наливает нам выпить, протягивает мне стакан. – Но мне даже нравится. Знаешь, ты очень на меня похож. В твои годы я был таким же нелюдимым, пробивным, упрямым и наглым. Постоянно нарывался на проблемы.

– Разве с годами что-то изменилось? Ты всё такой же пробивной, упрямый и наглый. Не считаешься ни с кем.

– Неправда. С людьми я ладить научился. Ради собственной выгоды нужно уметь коммуницировать, идти на компромиссы. Тебе тоже не мешало бы освоить этот навык.

Лоренцо садится напротив, салютует мне роксом и опустошает его.

– Прогибаться?

– Дерек, почему ты любое моё слово воспринимаешь в штыки? Что плохого я тебе сделал?

Смотрю на него, не моргая и забыв, как дышать. Он серьёзно сейчас?! Так, по мнению Лоренцо, должно звучать раскаяние?! Опрокидываю в себя алкоголь и продолжаю буравить Лоренцо взглядом. Вот же больной ублюдок.

– Ладно, признаю. Я был с тобой слишком строг.

Да неужели?! Вот как это называется, да?

– Порой даже жесток, но… – Лоренцо вновь наполняет наши стаканы. – Согласись, тебе это было нужно. Ты был слишком нежным и при этом непослушным ребёнком. Сколько раз ты убегал, помнишь? А как не хотел проходить обучение?

– Какая разница? Ты в итоге всё равно слепил из меня монстра. Дело сделано, так что… – пожимаю плечами и вливаю в себя виски. – К чему этот бессмысленный разговор?

Лоренцо хмыкает, но ничего не отвечает. Какое-то время мы просто сидим в тишине. Мне в принципе всё равно, зачем он позвал меня. В любом случае здесь лучше, чем среди толпы, которая меня ненавидит.

– Я и не надеялся, что ты поймёшь, – произносит Лоренцо спустя довольно продолжительное время. – Больше не буду поднимать эту тему. Видимо, для тебя она всё ещё болезненна, раз ты каждый раз начинаешь дерзить.

– Тогда зачем завёл этот разговор?

– Ты показывался врачу? – меняет он тему и отводит глаза.

– Нет.

– Иди к себе и отдыхай. Через полчаса он будет у тебя.

– А как же мой подарок? – усмехаюсь, подаюсь вперёд и наливаю нам выпить. – Ты же за этим меня позвал. Или уже передумал?

– Ты бледный и потеешь, – ускользает Лоренцо от ответа, всё так же смотря в стену. – Рана явно нехорошая, тебе нужно показаться доктору и отдохнуть. Поговорим завтра.

– Чёрта с два, Лоренцо. Я выполнил твоё задание, словил нож в грудь, сутки не спал, в одночасье стал подручным, несколько часов принимал фальшивые поздравления, улыбаясь как баран, и теперь мне чертовски интересно, чем ещё ты меня удивишь. Так что говори, я внимательно слушаю, – выпаливаю почти на одном дыхании, опустошаю рокс и плещу туда ещё. Надеюсь, поможет слегка приглушить боль. Таблетки нихера не спасают.

Лоренцо поднимается с места, подходит к сейфу, достаёт тонкую папку, возвращается и протягивает её мне.

– Открой. И отреагируй адекватно.

– Это как?

– Простого «спасибо» мне вполне хватит.

Раскрываю её. Там завещание. И в нём явно какая-то ошибка, иначе быть не может. С какой такой радости мы с Эдрианом оба фигурируем здесь? И не просто фигурируем, а оба являемся полноценными наследниками. Всё имущество и состояние Лоренцо в случае его смерти мы разделим поровну.

– Не объяснишь? – поднимаю на Лоренцо глаза и жду, чем сильно раздражаю его.

– Что именно? – рявкает он. – Почему ты просто не можешь поблагодарить меня? Что опять не так, Дерек? Чем ты на этот раз недоволен?

– Эд знает, что ты хочешь отдать мне половину его наследства?

– Зачем ему знать об этом? Это моё решение, оно не подлежит обсуждению. И уж точно я не должен ни перед кем отчитываться. И вообще: я пока ещё жив и умирать не собираюсь.

– А я уж подумал, ты смертельно болен и решил таким образом замолить свои грехи, – вижу, что Лоренцо готов вспылить, и быстро добавляю: – Спасибо, Лоренцо. Я польщён.

– Неужели я наконец смог тебе угодить? – он усмехается. – Всего несколько десятков миллиардов, доля в общем бизнесе и около двадцати зданий? Это твоя цена?

– Нет, Лоренцо, дело не в этом.

– Тогда в чём?

В его взгляде, интонации и жестах читаются неподдельный интерес, смятение и взволнованность. Да, я давно понял, что все эти подачки, подарки и особое отношение – не что иное, как способ попросить прощения. За то, что чуть не забил меня до смерти. За то, что превратил моё обучение в ад. За то, что убил Бакки. И за многое, многое другое.

Искренне ли раскаивается Лоренцо? Не знаю. Но абсолютно уверен в том, что ему важно, чтобы я обожал его, смотрел ему в рот и восхищался им. Слишком поздно он понял, что силой хорошего отношения не добьёшься. Нельзя заставить других любить и уважать тебя. Бояться, презирать, ненавидеть, пресмыкаться – вполне. Но любовь и уважение нужно заслужить.

Начиная с того момента, как я привёл Бакки, Лоренцо делал всё, чтобы я его возненавидел. Тогда мне было шесть. Кромешный ад закончился в пятнадцать, но в рай я так и не попал. Однако многое изменилось после того, как я чудом выжил. Восстановление было адовым. Тогда я решил, что никогда и никому больше не позволю избивать меня. Особенно ему. Я начал тренироваться в несколько раз усерднее. Сам, а не из-под палки. Стал послушным, наступив на свою гордость, и выслуживался перед Лоренцо так, как только мог.

Он был рад, видя мои старания. Чем больше я под него прогибался, тем лояльнее он становился. Ему казалось, что я наконец стал его ручным зверьком. А я просто играл роль послушного солдата, готового ради Лоренцо на всё. Он стал поощрять меня. Шлюхи, деньги, тачки – всё это появилось в моей жизни, когда мне стукнуло шестнадцать. Тогда же Лоренцо стал отправлять меня на задания одного. Убивать незаметно, исподтишка. Я справлялся, и он стал ещё более щедрым.

После посвящения и по сей день я купаюсь в его благосклонности. Он никого так не ценит, ни над кем так не трясётся, никого так не уважает. Даже Эдриана, своего сына и приемника. Всех это бесит. Конечно. Мальчишка-оборванец, которого Босс ни во что не ставил, вдруг стал любимчиком. Все в недоумении, как это возможно. А я знаю причину. Если бы я не прогнулся под него, то был бы мёртв.

Но есть и ещё кое-что: если бы я тогда не оказался одной ногой в могиле, глаза Лоренцо так и не открылись бы. Он бы не изменил своего отношения ко мне, даже если бы я решил стать послушным по доброй воле. Лишь страх потерять свою любимую игрушку, своего раба заставил Лоренцо одуматься.

И он давно хочет попросить прощения. Я знаю. Но Лоренцо никогда не скажет мне этих слов, никогда не встанет на колени передо мной. Он так и будет продолжать покупать мою верность. Ведь откупиться гораздо проще, чем раскаяться и признать, что был неправ.

Конечно, есть большая вероятность, что я ошибаюсь, и Лоренцо не чувствует вины. В любом случае мне насрать. Я никогда его не прощу. Но он мой Босс, и я и дальше буду выполнять свои обязанности так хорошо, как только возможно. Ничего личного.

– Давай закроем тему, ты не против? – поднимаю свой рокс и подмигиваю Лоренцо. – Как насчёт того, чтобы просто надраться?

– Тебе нужно показаться врачу.

– А какая ему разница, буду я трезв или пьян? Ты же постоянно ворчишь, что я не пью с тобой. Ну вот, пожалуйста. Сейчас я весь в твоём распоряжении. Давай отметим моё назначение. И я правда благодарен тебе, что внёс меня в завещание. Уж не знаю, чем я удостоился такой чести, но спасибо тебе, Лоренцо. Ты лучший Босс, какой только может быть. Моя жизнь в твоих руках. Так всегда было и будет.

– Дерек, ты меня удивляешь.

– Стараюсь. За это ты меня и ценишь, верно?

И когда мне кажется, что он уже не ответит, Лоренцо еле слышно произносит:

– Да. Именно за это.

Глава 10

Провожу рукой по поверхности стола, и безумная улыбка поселяется на губах. Но мне отнюдь не весело. Я не понимаю, что со мной. Вроде должен радоваться, вздохнуть наконец с облегчением, однако ощущаю я совсем другое.

Горечь. Стыд. Тоску. Обиду. Злость. Вину. Ярость. Пустоту.

Но никак не облегчение.

Голова свинцовая. Телефон разрывается звонками, я отключаю его и отшвыриваю в сторону. Сегодня меня ни для кого нет. Меня сейчас вообще словно не существует. В настоящем уж точно.

Перед глазами мелькают картинки прошлого. Хорошие и плохие. Плохих намного больше, но… Чёрт, я что, плачу? Наверное, у меня недержание. Не нужно было столько пить. Хотелось просто выключить эмоции и вообще отключиться, но не получилось. Я влил в себя столько алкоголя, однако всё, чего удалось добиться – это ещё большей дыры внутри. С чего бы? Сегодня же праздник.

Ублюдок сдох.

Он больше не сможет издеваться надо мной. Никогда. Мне больше не нужно делить с ним один воздух на двоих. Не нужно выполнять его приказы. Ошейника больше нет. Поводок оборван. Я свободен. Отныне я не раб Лоренцо.

Мучился ли он перед смертью? И почему меня это волнует?

Мог ли я предотвратить это? А если бы мог, предотвратил бы? Или, если бы знал наверняка, отошёл бы в сторону и позволил ему словить эти пули?

Думать трудно. Двигаться тоже. Впервые за долгое время я напился так, что сам дойти до комнаты явно не смогу. Но и спать в кресле мертвеца я не горю желанием. Зачем я вообще зашёл в кабинет?

Фотография на рабочем столе вызывает неконтролируемый хохот. Моя фотография. Какого хрена она вообще здесь стоит? Нет ни фотографий Эда, ни самого Лоренцо, ни его жены, ни кого-либо ещё. Только моё фото в полный рост, сделанное в день посвящения в семью.

Грудную клетку сжимает, в горле образуется ком, а сквозь иссушенные губы прорывается жалкий всхлип.

Я ничего не чувствую. Ничего не чувствую. Ничего. Я не тоскую по нему, мне его не жаль. Мне не больно. Не больно.

Но правда в том, что я просто не хочу ничего чувствовать, но при этом ощущаю так много. Больше всего – вину и жгучий стыд.

Они давят на меня, не позволяя ясно оценить картину. Я виноват в их смерти, да, это так. Лоренцо, его жена, родители Эльзы и пятнадцать ребят погибли, потому что я не проверил маршрут. Я не уберёг их, и это правда моя вина.

Я с парнями должен был поехать вперёд и прошерстить каждый куст, столб, дерево и камень, но я задержался, потому что увидел возможность. Наклёвывалось крупное дело, и Лоренцо велел мне остаться в городе. Я отправил своих людей проверить всё, но Лоренцо не стал ждать их возвращения. Хотя он бы не дождался в любом случае, потому что они тоже мертвы. А я узнал обо всём самым последним, потому что был на встрече и увёл телефон в авиа-режим.

Сделку я в итоге заключил, обеспечил семье стабильную долгосрочную прибыль, но свою основную работу я выполнил хреново. Я подручный, и моя главная обязанность – защищать своего Босса. Я облажался. Крупно облажался, и теперь они все мертвы.

Да, можно уповать на то, что я не мог знать о засаде. Но ведь я знал, что очередное покушение на Лоренцо не просто возможно, а лишь вопрос времени.

Да, можно сказать, что я не знал наверняка, когда и где оно состоится. Но, учитывая ситуацию повышенной опасности, нужно было забить на сделку и первым проехать по маршруту.

Разногласия с итальянцами и сицилийцами не прошли бесследно. Всё началось с покушений на Эда и убийства Генри, а последние полгода кровь и вовсе льётся рекой. Наших людей расстреливают, сжигают, взрывают в машинах, некоторых похищают, а потом присылают по частям. Хотя не только наши люди гибнут. Все пять Нью-Йоркских семей под прицелом.

Лоренцо и остальные попали в засаду. Их расстреляли, а затем подожгли машины. Никто не выжил. Остались только обгорелые трупы. А ведь я мог предотвратить всё это.

На мероприятии мне кинули подсказку. Я не знаю, кто прислал сообщение, надёжен ли источник, и что это вообще значит. Нельзя даже утверждать, что за нападениями стоят итальянцы и сицилийцы. Улик они не оставляют, промежутки между нападениями разные, предпосылок никаких. Но сегодня мне сбросили сообщение с одноразового номера. Фото Лоренцо и подпись «Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор».

Однако я ничего не сделал. Остался в городе, потому что Лоренцо попросил. Да, я отправил ребят проверить всё. Но я никому не сказал о том, что получил сообщение. Лоренцо не ожидал подвоха, поэтому не стал дожидаться их возвращения или бить тревогу. Он самонадеянный, и ему приспичило срочно вернуться в особняк. Он, его жена, родители Эльзы, ребята – все мертвы, потому что втайне я всегда желал ублюдку смерти. Я не убивал сам, просто ничего не сделал, чтобы это предотвратить, хотя мог.

Когда часто общаешься со смертью, начинаешь ощущать её приближение. И сегодня я чувствовал её присутствие. Знал, что кто-то обязательно умрёт.

Все в курсе, что я виню себя. Многие со мной солидарны. Они считают, что Лоренцо сдох из-за моей оплошности. И они правы.

Провожу ладонью по лицу, стирая с него солёную влагу. Какого чёрта они всё ещё льются? И какого дьявола я до сих пор сижу тут? Я ведь ненавидел Лоренцо, так почему настолько хреново сейчас? Будто оторвали часть меня.

Смотрю на ключ от банковской ячейки, который мне анонимно прислали несколько часов назад. Мог ли Лоренцо попросить кого-то сделать это в случае своей смерти? В ячейке спрятано очередное издевательство? Грязная тайна? Ублюдок решил и после смерти измываться надо мной? Или там что-то действительно важное? Но почему Лоренцо не показал мне это, пока был жив? Или ключ отправил тот, кто причастен к смерти Лоренцо? Или это простое совпадение, и отправитель никоим образом не связан со случившимся? Хватит ли у меня духа поехать туда и взглянуть страху в лицо?

Перевожу взгляд на фотографию, и внутри разрастается злость. Хватаю фоторамку со стола и швыряю в стену.

– Да пошёл ты! – ору, еле ворочая языком. – Пошёл ты, слышишь?! Мать твою, Лоренцо, пошёл ты к дьяволу! Ублюдок!

С трудом поднимаюсь на ноги, прячу ключ в карман, а потом начинаю сметать всё, что подворачивается под руку. Меня дерёт на части, но я не могу понять причину. Просто хреново. Сдохнуть хочется. Орать, крушить всё вокруг и забыться. Я уже надрался так, что на ногах еле стою, но мне мало. Однако барную полку я уже разнёс.

Кто-то скручивает меня и придавливает к стене. Пытаюсь оттолкнуть его, но я настолько пьян, что шансов никаких.

– Хватит, Дерек, – произносит Альберто, усиливая хватку. – Успокойся. Перестань, – он встряхивает меня за плечи, разворачивает и цедит в лицо: – Возьми себя в руки. Завтра голосование.

– Нахера?

– Соберись, твою мать! – Альберто отвешивает мне оплеуху. – Лоренцо хотел сделать тебя приемником. Ты встанешь во главе Савиано. Это его последняя воля.

– Эд приемник Лоренцо. Законный наследник. Он и станет Боссом.

– Ты не слышишь меня? Лоренцо хотел видеть следующим Боссом тебя. Он должен был поговорить с тобой завтра.

– Но не успел, – отталкиваю Альберто и сверлю его глазами. – Ублюдок мёртв.

– Да как ты смеешь?! Он же твой… Босс.

– Он был моим Боссом. Сейчас он просто обгорелый скелет, и срать я хотел на его желания. В гробу я видел должность Босса и тебя заодно. Понял?

– Спишу на то, что ты пьян. Идём, тебе надо проспаться.

Альберто хочет увести меня из кабинета, но я вырываюсь из его рук и ору:

– Да отвали ты от меня! Пошёл на хрен со своей заботой! Где ты был, когда он избивал меня? Где?! А я скажу, где. Ты стоял и смотрел. Каждый, сука, раз. Ты смотрел, как он измывается надо мной, и ничего не делал. Ты позволял ему. Всегда. Горите в аду вы оба, – дёргаюсь в сторону, видя, что Альберто снова тянет ко мне руки, но теряю равновесие, и он едва успевает меня подхватить. – Не трогай. Пусти, кому сказал.

– Ну всё, хватит. Не вынуждай меня применять силу.

Хочется врезать ему, но вместо этого я обмякаю в его руках и отпускаю себя. Они катятся. Льются градом. Остановить их я не могу. Чёртовы слёзы. Последний раз я плакал, будучи совсем мальчишкой. И вот мне тридцать, а я реву словно девчонка. Хорошо, что хотя бы молча. Кричать больше не хочется. Крушить всё и драться – тоже. Если бы я был нормальным, то просто забылся бы сном. Но я безумен, и каждую ночь провожу в своих персональных кошмарах. От себя не уйти. Не спрятаться. Не убежать. Выход только один – смерть. Но хочу ли я умереть? Наверное нет, раз я ещё жив.

Альберто заводит меня в комнату, раздевает, укладывает на кровать и садится рядом. Он не произносит ни слова, но я и так понимаю, насколько жалко сейчас выгляжу.

– Не говори никому, – шепчу, прикрыв глаза. Веки слишком тяжёлые, чтобы держать их открытыми.

– Это между нами, Дерек. Даю слово. Камеры были выключены, свидетелей нет.

– Я не стану Боссом. Никогда не стану таким, как он.

– Все проголосуют за тебя.

– Нет, – смотрю на Альберто в упор, игнорируя резь в глазах. – Это убьёт Эда.

– Плевать на Эда, Дерек. Семья – вот что главное. Ты должен стать Боссом Савиано. Это последняя воля Лоренцо.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.