Вкус власти

***

Правой рукой Рапс протёр глаза. Странно? Никогда не жаловался на зрение, но даже слепой заметит, что охотников на той стороне луга слишком, слишком много. Нервная дрожь прокатилась по спине, на копчик осыпалась горсть острых камешков. От волнения онемело лицо.

– Их-х-х слишком много, – еле слышно прошептал Рапс.

– Верь Умельцу, сынок, – отец всё же услышал его сдавленный шёпот, – верь нашему центуриону. Делай то, что прикажут. И ни о чём больше не думай.

– Как это не думай? – Рапс навалился на копьё в правой руке.

– После боя думать будешь. А в бою сомнения убьют тебя быстрее топора охотников.

– К бою-ю-ю… Товсь!!!

Рапс тут же выпрямил спину и крепче сжал копьё. Команда центуриона словно взяла за шкирку и встряхнула как следует. Отец отцепил от пояса секиру. Короткие толстые пальцы родителя крепко сжали отполированное топорище. Рапс поднял копьё на изготовку. Хищное медное жало высунулось из-за правого края отцовского щита.

Вовремя!

На том конце луга разразился гром. Тысячи глоток разом завопили нечто несуразное. Огромная толпа охотников, словно вода из опрокинутой чаши, хлынула в атаку. Тут же последовала новая команда:

– Внимание! Отступаем в крепость! Вправо… Марш!!! – приказ центуриона едва пробился сквозь дикие вопли охотников.

Шагать боком, когда прямо на тебя в диком исступлении несётся огромная толпа, нелегко. Это не утус Лерл со своим костылём. Эти и убить могут! Вот уже можно разглядеть бессмысленные лица и выпученные глаза. Топоры, руки, ноги, щиты – всё в кучу, всё в один вал.

По щекам скатились ледяные капли пота. Дыхание сбилось, словно кто-то заткнул рот куском старых штанов. Рапс сжался от ужаса.

Да что же это делается!

– Стоять!!!

Новый приказ словно глоток воздуха, Рапс с трудом перевёл дух.

– Кулак! Встреча! Ма-а-арш!!!

А вот это правильно. Охотники ря-я-ядо-ом!!!

Манипула слилась в монолитный кулак. Рапс плотно прижался к спине отца. В свою очередь, в его спину упёрся щит стоящего сзади. Теперь чуть влево, плечом к плечу. Важно, крайне важно монолитным кулаком сбить самый первый, самый сильный, самый мощный натиск атакующих.

Рапс тихо зарычал. По щекам разлился огонь. Только сейчас, в момент истины, не головой, а душой он прочувствовал, что значит на самом деле плечо соседа. Вбитые костылём наставника инстинкты ведут Рапса, словно собачку на поводу.

Шаг. Второй. Третий. Манипула медленно, но неумолимо разгоняется.

– Держать строй! Кулак!!! Кулак!!! – команды центуриона подхлёстывают словно плётка.

– Кулак!!! Кулак!!! Кулак!!! – в унисон с манипулой задышал Рапс.

Единый порыв. Единый выдох.

– А-а-аххх!!! – вместе со всеми рявкнул Рапс.

Удар!!!

Плотным кулаком манипула въехала в хаотичный вал атакующих. Первый ряд охотников буквально размазало по щитам. Напротив отца замер бородач, глаза безумно выпучены. Рука с медным топором в одну сторону, маленький круглый щит в другую. Сами того не желая, сородичи раздавили бородатого охотника насмерть. Голова возвысилась над щитом, взлохмаченная борода перегнулась через край.

Камень на волну, манипула остановилась. Но и охотникам не удалось с ходу опрокинуть её. А теперь кто кого.

Давка невероятная. Отец перед Рапсом слегка присел и тут же разогнулся. Край щита долбанул бородатого охотника под челюсть. Хрустнули кости. На миг в выпученных глазах мелькнуло осмысленное выражение, сквозь разбитые губы вылетела кровавая слюна. Копьё пехотинца из третьей шеренги выстрелило в перекошенное от боли лицо. Медный наконечник вонзился в левый глаз. Трое на одного, у противника нет шансов. Труп бородатого охотника сполз под ноги. Следующий!

Ещё один охотник с безумными глазами рвётся в первый ряд. В исступлении противник всего на миг слишком высоко поднял щит. Бок открыт, правая рука сама толкнула копьё вперёд.

Готов! Сквозь дыру в боку фонтаном брызнула кровь. Рапс тут же отвёл копьё для нового удара. Но тут секира отца опустилась на голову охотника, массивное лезвие с хрустом проломило череп. Ещё один готов. Следующий!

– Движение вправо! Ма-а-аршш!!! – сквозь треск битвы долетел приказ центуриона.

Приказ мимо сознания. В бою человек тупеет. Думать, мыслить, соображать – некогда. Зато обученный воин ведёт себя так, как его учили, натаскивали, дрессировали. Ноги сами сделали шаг вправо. А потом ещё и ещё один шаг. Манипула, с трудом продираясь через наседающих охотников, двинулась в правую сторону. Манёвр отхода будет выполнен. Медленно, но упорно манипула отступает к стенам Тивницы.

Карусель боя вытолкнула из головы былые страхи и сомнения. Рапс, словно мстя за собственное малодушие, вовсю орудует копьём.

Коли! Отводи. Коли! Отводи. Коли! Бей гадов!

Прошлого нет. Будущего нет. Мир сжался до «здесь» и «сейчас». Держать щит. Держать строй. Любой ценой держать строй. Бей гадов!

***

Чем меньше отряд, тем быстрее он может двигаться. Маленькая манипула преторианцев скорым шагом приближается к Западной башне. Ещё немного! Ещё чуть-чуть! До обитых медью створок осталось полсотни метров. Саян едва не вывернул шею, но всё же бросил взгляд назад. Проклятье! Зрелище не радует глаза, но дух захватывает. Вопящая толпа охотников серым валом накрыла пехотные манипулы. В рёв тысяч и тысяч глоток вплелись звонкие удары и треск. Бой разгорелся не на шутку.

Превеликий Создатель! Саян едва не упал на траву, но руки преторианцев очень вовремя поддержали его. Помоги! Если манипулы погибнут… Если! Если! Не приведи!!!

Пехотные манипулы в плотном кольце, но охотников всё равно слишком, слишком много. Далеко не все жаждущие крови сумели пробиться в первый ряд. Особо горячие головы уже заметили убегающую горстку преторианцев. И в огромной серой массе вспенилась и выплеснулась новая волна. Отголосок могучего вала устремился на отступающих.

Ох, как плохо не уметь воевать. Ох, как глупо не учитывать чужой опыт. Просто так приближаться к стенам нельзя. Преторианцы уже в каких-то двадцати метрах от Западных ворот. Уже прозвучала команда центуриона Младшего ополчения. Из многочисленных бойниц уже высунулись изогнутые луки и медные наконечники стрел. Подростки, девушки и женщины замерли в ожидании приказа.

Первый же залп накрыл охотников. Десятки стрел нашли свои цели. Саян зло усмехнулся. В самого резвого охотника, который умудрился обогнать товарищей аж на пару метров, разом воткнулись две стрелы. Одна ушла глубоко в бедро, вторая насквозь пробила горло.

Бегущие охотники споткнулись о тела убитых и раненых сородичей. Кто не заметил, кто не успел, не захотел заметить, кубарем полетел на скошенную траву. Между тем всё новые и новые волны стрел разят без разбору, впиваются в животы, в руки, ноги, в горячие головы охотников.

Лучники со стен стреляют почти не целясь. Это не охота, точность не нужна. Главное, засыпать противника тучей стрел. Отсечь, как можно дольше, как можно дальше удержать безумных охотников от своих.

Без стука и слов обитые медью створки разошлись. Охрана, шестеро подростков с копьями и щитами, распахнула проход.

– Донт! – на ходу, расталкивая преторианцев, крикнул Саян.

– Я! – тут же отозвался центурион Преторианцев.

– Принимай командование! Держать ворота до подхода манипул!

– Есть!

Тридцать преторианцев затычкой встали возле распахнутых ворот. О чёткий полукруг синих щитов вдребезги разбилась первая волна добежавших охотников. Бой разгорелся у основания Западной башни. Лучники были вынуждены перенести обстрел чуть дальше, чтобы не зацепить своих. Ливень стрел втыкается в охотников в трёх-четырёх метрах от кромки синих щитов.

Ноги перепрыгивают на ступеньку через ступеньку, Саян стрелой вбежал на самый верх Западной башни. Лучники вдоль бойниц настолько поглощены обстрелом, что даже не заметили появление Сахема. Парни и девушки, достаточно взрослые, чтобы держать лук, ливнем стрел прикрывают преторианцев у основания башни. Свободных мест нет, возле каждой бойницы по одному, а то и по два стрелка.

Саян подскочил к ближайшей бойнице. Высокая плотная девушка спокойно и сосредоточенно пускает стрелы под основание башни.

– В сторону! – Саян самым грубым образом отпихнул от бойницы юную лучницу.

От неожиданности девушка сердито сжала кулачки, но узнала Сахема и сама торопливо отпрыгнула в сторону. Саян едва ли не по пояс высунулся из бойницы.

– Да-а-а!!! Хрен вам!!! – восторженный рёв едва не разорвал лёгкие и горло Саяна на куски.

Все три пехотные манипулы плотно сжаты со всех сторон. Охотники, словно огромная стая демонов, с воплями и криками бьются о щиты. Задние ряды напирают на передние, особо бойкие едва ли не по головам товарищей рвутся вперёд. И всё лишь для того, чтобы схлестнуться с пехотинцами в дуэли на топорах. Но! Несмотря ни на что, все три манипулы уверенно продвигаются к крепости. Как на учениях: Вторая и Третья отошли назад. Первая манипула выдвинулась на дорогу. Третья на миг замерла, но тут же двинулась в левую сторону.

Смысл передвижений прост: перестроиться в одну колонну, подойти вплотную к воротам и втянуться внутрь крепости. Выложенная красным кирпичом дорога – великолепный ориентир, хотя её построили совсем не для этого.

Охотникам так и не удалось опрокинуть ни одну манипулу. Словно тёмная речная вода в половодье безуспешно пытается снести вековые камни, точно так же серая масса охотников в бессильной злобе бесится вокруг монолитных квадратов. Бурлит, пенится, харкает кровью, но не может ни залить, ни утопить. Манипулы всё же выстроились в одну большую колонну.

– Врёшь!!! Не возьмёшь!!! – Саян в исступлении долбанул кулаком по кирпичному парапету. – Хрен вам!!!

На разбитых костяшках выступила кровь, Саян тряхнул рукой. К чёрту боль, к чёрту кровавые порезы. Его армия, его детище, его гордость, уверенно давит, давит остервеневшего противника. Сражение на огромном лугу неумолимо движется к логическому завершению. Ещё немного…, ещё чуть-чуть… И всё, что останется тупым охотникам, так это разбить свои буйные головы о неприступные стены.

От кирпичного парапета отскочила вражеская стрела. Кремнёвый наконечник выбил маленький фонтанчик искр. Саян лишь потёр щёку. Ещё одна тактическая ошибка первобытной армии: у каждого охотника за плечами висит короткий лук, но воспользовались им единицы. Основная масса увлечена тупой мясорубкой. Причём увлечена настолько, что совсем не замечает ни свиста стрел, ни пронзённых сородичей. А ведь один лучник на высокой стене под защитой кирпичного парапета стоит пятерых под стеной в чистом поле. Рядом в стену ткнулась ещё одна стрела.

Вторая манипула почти добралась до ворот. Пехотинцев и преторианцев разделяют считаные метры. Но охотники – крайне упрямые бойцы. Край манипулы не раздвигает, а подминает противника под себя. Первобытные воины не отступают, а гибнут, падают под сапоги, истекают кровью, но всё равно не отступают. И вот с победоносным треском щиты Второй манипулы соприкоснулись со щитами Преторианцев.