Я буду рядом

Пролог

Пролог

Кого я меньше всего ожидал увидеть на своем пороге посреди ночи так это ее, королева собственной персоной, с покрасневшими глазами и бутылкой дешевого виски в руках.

– Пустишь? – не произнося ни слова, отхожу в сторону, впуская ее в квартиру.

– Чем обязан? – на любезности я сегодня неспособен, настроение паршивое и виновница этого стоит передо мной.

– Компанию составишь? – усмехаюсь, охреневая от ее наглости.

– Надо же снизошла царица до меня грешного.

– Давай без сцен, устала, – она прислоняется спиной к стене, – все чего я хочу сегодня это нажраться, потрахаться и забыться к чертовой матери. Если ты против так и скажи, уйду, – я что похож на идиота, чтоб упустить, то, что само идет в руки?

– Бокалы на кухне в шкафу.

– С этого и стоило начинать.

– Что случилось, расскажешь?

– Ничего. Хобби у меня такое, по ночам в гости ходить, не обращай внимания,– не успеваю наполнить оба бокала, как она залпом опустошает свой.

– С такой скоростью через полчаса ты просто свалишься.

– Не волнуйся, свое получишь.

– Закусывай, – ставлю на стол тарелку с мясной нарезкой и салат из овощей, – что есть, гостей не ждал, может окрошки?

– Этого хватит, – Катя опустошает еще один бокал, – а знаешь, ты ведь один меня такую терпишь, не орешь, не отчитываешь. Почему?

– Это что-то бы изменило? – понимающая полуулыбка скользит по ее губам.

– Я хочу танцевать, включи музыку, – выполняю ее просьбу, наблюдая, как она сбрасывает кофту и начинает танцевать. Медленно, соблазнительно с какой-то отрешенностью и грешностью. На ней помимо кожаных шорт лишь шелковая вещица в виде майки, под которой нет белья, она танцует посреди моей кухни, и это эффектное зрелище. Подойдя ко мне, сбрасывает одну бретельку, а следом вторую, маячка струясь, падает на пол, заставляя меня разом опустошить бокал. Она же подходит ближе, и я не могу удержаться, привлекаю ее к себе, с жадностью скользя губами по ее животу, груди, пьянея от каждого прикосновения больше чем от алкоголя. Мне ее мало, всегда мало, даже сейчас. Стоит прикоснуться к ней, башню срывает. Усаживаю ее к себе на колени. Быстрыми, отрывистыми поцелуями покрываю ее шею, тяну за волосы, заглядывая в ее затуманенные глаза. Какая же она красивая, да я душу дьяволу готов заложить только бы рядом осталась! Расстегиваю ее шорты и ласкаю ее, то быстро, то сбавляя темп, подводя к грани, и не давая разрядки, ее стоны с каждой секундой становятся больше похожи на скулеж. Музыка для моих ушей.

Глава 2

– Янка! – стоило мне ступить на перрон, как Матвей зажал меня в своих медвежьих объятиях, приподняв от земли на добрый метр.

– Неандерталец! – сдавленно пропищала, хлопнув его по плечу. – Отпусти, раздавишь! – мой брат был высоким аки шкаф, здоровенным, широкоплечим, большим – одним словом, не то что я. Я со своими пятидесятью килограммами веса смотрелась рядом с ним словно ребенок.

– Я же любя, – он, наконец, ослабил хватку, и я свободно вздохнула улыбаясь. Как же я была рада его видеть.

– Я уже думал, что твоя стажировка никогда не закончится? – Матвей, опустил меня на землю и подхватил мой чемодан с сумкой.

– Соскучился, что ли?

– Конечно, – улыбнулся брат, запихивая сумки в багажник своей тойоты. – Мама переживала, что ты не приедешь ко дню рождения отца, кстати, она там наготовила столько, что на добрую роту солдат хватит, – брат окинул мою костлявую фигурку оценивающим взглядом, – пора тебя откармливать, совсем исхудала.

– Ой, не в коня овес, ты же знаешь. Много гостей будет?

– Кушать надо как я, тогда и формы появятся, – подмигнув мне, брат завел машину и выехал в сторону дома. – Нет, немного. Ты же знаешь, отец не любит шумные торжества. Он и отмечать не хотел, мама еле уболтала, да и то с условием, что все это совместим с твоим приездом. Сейчас на пять минут заскочим к Антохе, я его чек за бенз отдам, – от одного упоминания этого имени сердце предательски дрогнуло, сбиваясь с ритма. Все, как полтора года назад, время ничего не изменило, как я не пыталась его забыть. Мой случай был шаблонным и нелепым, можно сказать, классика жанра – влюбиться в друга своего брата. Я бы с радостью посмеялась над этим, только дело в том, что мне давно не пятнадцать, а он далеко не старшеклассник…

– Э… какой бензин? Что за бензин?

– Мне Тоха подгоняет талоны на топливо, дешевле получается, чем просто с заправки покупать, но мне ему чеки потом надо отдавать, как заправлюсь.

– Опять что-то мутите?

– Нет, им на предприятии выдают, но дают с излишком, вот, он мне и подкидывает. А отчетность все равно нужна, поэтому чеки собирает.

– Ясно, – повела уголком губ в намеке на улыбку, и отвернулась к окну, стараясь унять бешеный стук сердца. Мать Антона – тетя Валя была моей крестной и давней подругой мамы, а он сам – лучший друг моего брата, поэтому у меня и шанса не было его сегодня не встретить. Все эти полтора года, я пыталась его забыть, выкинуть из своей головы, отвлечься, переключиться на других мужчин, даже отношения пыталась построить, только все быстро заканчивалось, и я возвращалась на исходную. Последние полгода, даже начало казаться, что отпустило, что больше не болит, что мысли уже не крутятся вокруг его персоны, но эта иллюзия развеялась, стоило Матвею вскользь упомянуть его имя, и вот я снова подпрыгиваю на кресле от нетерпения его увидеть. Идиотка. Клиническая.

– Ты чего задумалась? – вырвал меня из мыслей брат.

– Устала, – улыбнулась ему, – вроде ничего не делаешь в поезде, а дорога выматывает, – вот и первая ложь. А первая ли? Сколько раз я так отмахивалась и лгала на протяжении всего этого времени, даже отказывалась приезжать на праздники, зная, что семья Соколовых всегда в полном составе присутствует на всех семейных посиделках. Матвей остановил машину у небольшого трехэтажного здания недалеко от центра.

– Посидишь в машине, я быстро.

– Конечно, – он скрылся за дверью, а я окинула взглядом рекламные вывески на фасаде с различными названиями фирм. Мама как-то вскользь упоминала, что Антон занимается какими-то перевозками, чем именно я не спрашивала.

Выглянув в окно, отметила, что город почти не изменился за время моего отсутствия. Все те же улочки, все те же бабушки, торгующие овощами у тротуара, разбитый асфальт на дорогах и бархатцы, цветущие в клумбах на каждом шагу….

– Все полетели к родителям? А то мама уже телефон оборвала, – проговорил Матвей, садясь в машину.

– Мой на беззвуке в сумке валяется, вот она тебе и звонит.

– Да, я уже ее успокоил и сказал, что мы едем. Кстати, Антоха сегодня заглянет, правда, попозже, – сердце снова предательски екнуло, пускаясь вскачь и разгоняя кровь в венах с такой силой, что меня бросило в пот.

– Тетя Валя тоже будет? – я впилась ногтями в собственные ладони, возвращая себе подобие контроля.

– Конечно. Она уже у нас, маме помогает стол накрыть, – радостно проговорил брат. Только вот я, его радости не разделяла. Похоже, что этот вечер превратится в мою медленную пытку.

– Яночка , дорогая моя, как же я соскучилась, – мама расцеловала меня в щеки и заключила в свои объятия, не давая папе подступиться ко мне.

– Ну, все Наташ, дай мне дочь обнять, – произносит папа, отодвигая маму в сторону.

Я все это время смиренно стояла у порога и ждала, пока весь поток объятий и поцелуев закончится, скулы сводило от улыбки, но я действительно была рада всех видеть, даже не ожидала, что настолько по ним соскучилась.

– Ян, я подготовила тебе комнату, можешь пока душ принять с дороги, переодеться.

– Мам, может вам помочь, чем на кухни?

– Нет, мы с Валей уже все приготовили, вас ждали, сейчас на стол все поставим и садиться будем. Матвей кто еще кроме Антона придет?

– Глеб и Танька.

– Танька? – я обернулась, – моя Танька? – второй раз переспросила брата, Танька была моей подругой детства, но после окончания школы она уехала в другой город учиться.

– Ага, – довольно протянул Матвей, – как и ты, недавно вернулась в родной город.

Приняв душ, я отчаянно пыталась выбрать что-нибудь из одежды, но платья, что я носила на учебу, мне казались слишком закрытыми и скромными, а то, что одевала в клуб слишком развратными для семейного ужина, перемерив добрую половину гардероба, остановилась на полупрозрачной черной блузке и красной юбке полусолнцем. Высушив волосы феном, подкрасила ресницы и вышла из комнаты.

– Янка, – завизжала Танюха на всю квартиру, – ты почти не изменилась, все такая же красотка.

– Спасибо! Зато у тебя смотрю, полная смена имиджа, – я рассмеялась, показывая на ее короткую стрижку и обесцвеченные волосы.

– А это? Косы давно уже обкорнала, – Таня рассмеялась.

– А меня обнять? – из коридора выглянул Глеб. Ну как выглянул…. Скорее заполнил собой дверной проем. Господи! Парни тут, что в мое отсутствие протеиновые коктейли пили или какое-то супер средство принимали? Что ж они такие большие все стали.

– Привет! – я обняла Глеба, замечая, как открывается дверь и в квартиру входит Антон. Он приветствует родителей, жмет руки парням, а я все стою истуканом. Смотрю на него и глупо улыбаюсь.

– Привет мелкая! Это тебе, – он протягивает большой букет с белыми лилиями, а это – протянул подарочный пакет папе, – Николаю Степановичу.

– Спасибо, – зарываюсь носом в цветы, пытаясь скрыть, как запылали мои щеки. Папа с Антоном жмут друг другу руки и проходят в комнату, а я никак не могу отдышаться. Накрыло.

– Так давайте все за стол, а то горячее остывает – произносит мама, приглашая всех в гостиную, –Ян, ваза на кухне, на шкафу, поставь в воду букет, а то завянет.

Ужин проходил хорошо, пришли папины сослуживцы с работы и пара друзей, а я сидела словно на иголках, пытаясь сосредоточиться на разговоре с Танюхой, но постоянно теряя нить разговора и отвлекаясь на Антона. Старалась из всех сил не смотреть на него, а глаза, словно сами его, ищут, Глеб что-то спрашивает, а я не слышу, приходится просить повторить. Матвей травит свои байки, все смеются, а я улыбаюсь на автомате, и даже не понимаю, о чем он рассказал. Потому что все мое внимание приковано к одному человеку за этим столом, к Антону. Он же расслабленно сидит и о чем-то разговаривает с моим отцом, я отмечаю, как футболка обтягивает его торс, как цепочка с крестиком выглядывает из-за ворота, как стильно и так по-мужски, смотрятся часы на его запястье, смотрю на него и все внутри будто замирает.

– Антош, а ты когда женишься уже? – спрашивает мама, я даже не знаю, о чем все сейчас говорили, настолько ушла в свои мысли.

– Ой, Наташ, у него и девушки-то нет, все на своей работе пропадает, – вставляет свои пять копеек тетя Валя, а я вся тут же превращаюсь в сплошное ухо.

– Сразу как появится подходящая кандидатура, так и женюсь, – улыбаясь, отвечает Антон, – я может, ждал, пока Янка вырастет, да мелкая? – он подмигивает, а я улыбаюсь и тут же краснею.

– Эй, не наглей! В очередь, пожалуйста, – смеясь, произносит Глеб, – я еще на ее восемнадцатилетние сказал, что женюсь на Янке.

– А меня вы решили не спрашивать? – произношу, смотря с укором на Глеба. Ну, зачем он влазит?

– Не слушай этих идиотов Ян, я тебя никому из этих оболтусов не отдам, – Матвей приобнимает меня за плечи, и я выдавливаю из себя улыбку, смеясь со всеми.

Глава 3

После того как все плотно поужинали, Матвей отправился к дому и вытащил небольшую музыкальную колонку на улицу. Данька тут же потащил Женьку танцевать, брат с Ленкой стояли в обнимку у мангала и разговаривали с Маринкой и Таней, а сладкая парочка все не могла оторваться друг от друга, отчего я очередной раз недовольно скрипела зубами с ярым желанием плеваться во все стороны. Я бы с удовольствием отправилась прогуляться к речке, подальше от них всех, но на улице уже темнело, и возле реки было огромное количество комаров. Оглянувшись по сторонам, заметила Глеба сидящего на садовой качели и потягивающего свое пиво, он, как и я, просто наблюдал за происходящим, не участвуя во всеобщем веселье. Чтоб хоть как-то отвлечься от созерцания этой белобрысой в объятиях Антона я, захватив очередной бокал с вином, подсела к нему.

– Что мелкая, скучаешь?

– Еще раз так меня назовешь, я тебе яйца оторву, – Глеб присвистнул и повернулся ко мне, сев вполоборота, я же лишь расслабленно откинулась на спинку и пригубила вино.

– Хотел бы я на это посмотреть.

– Зачем?

– Чтоб иметь возможность тебя отговорить.

– Думаешь, меня впечатлит твой размер.

– Уверен. И мое умение им управлять тоже.

– Как был пошляком так им и остался.

– Никогда не был святошей. Я люблю секс разный и грязный и этого не скрываю.

– Осталось добавить «Обращайся, если хочешь».

– Ты прочла мои мысли.

– Я пьяна, но не настолько, чтоб набрасываться на друзей своего брата.

– А меня ты своим другом не считаешь?

– А должна?

– Я бы предпочел другой определение, ну да ладно. Как тебе Ангелина? Вроде неплохо вписалась в нашу компанию.

– Приторная что тошно.

– Хорошая девочка, отличница, скоро институт закончит.

– Не продолжай и так тошнит, – Глеб рассмеялся.

– Что плохого в ее правильности, ты же тоже когда-то была поборницей морали, если мне не изменяет память.

– Меня воротит от таких, как она, лицемерных сучек играющих роль глупых овечек. Я может, и была правильной девочкой, но все меняется, не так ли?

– Ян, пошли танцевать, – к нам подбежала Таня и потянула меня за руку, – хватит киснуть, – отставив, бокал в сторону позволяю подруге себя вытянуть на импровизированный танцпол. Сначала просто заставляю себя двигаться. Но потом на какое-то время даже забываю о том, что Антон где-то недалеко и что возможно смотрит на меня, танцую с Таней, и девчонками. Данька дурачится, подкатывая, то к Маринке, то к Женьке.

К двум ночи большинство расходятся по комнатам, Данька засыпает в гамаке на улице, Матвей с Ленкой уединяются в комнате на мансарде, Маринка с Женькой занимают одну из трех маленьких комнат на втором этаже, рядом с моей и Танюхиной. Комнаты совсем крошечные, но с удобными кроватями. Антон со своей белобрысой занимают спальню на первом. Глебу же достался диван в гостиной. Мы с Таней заболтались и поздно заметили, что все отправились спать, оставив нам всю уборку.

– Иди спать, – обратилась я к зевающей уже в который раз подруге, – я тут сама последнее уберу.

– Спасибо, Ян. Еще чуть-чуть и я стоя засну, – она уходит в дом, а я протираю стол и удивляюсь тому, что спать не особо и хочется. Даже вино почти выветрилось, еще пара часов и я буду абсолютно трезвая. Убираю остатки еды в холодильник, и выхожу из кухни, цепляясь взглядом за приоткрытую дверь спальни, в которой остановился Антон. В доме царит полумрак, свет горит только на лестнице, ведущей на второй этаж, и я ничего не могу с собой поделать, словно ноги сами несут, подхожу ближе, тянусь к ручке с намерением закрыть плотно дверь и застываю от открывшейся мне картины.

В лунном свете, который пробивается сквозь окно, я вижу обнаженного Антона между белоснежных женских ног и разметавшиеся по подушке длинные русые волосы Ангелины, слышу тихий стон женского удовольствия, разносящийся по их комнате. Я боюсь даже сделать вдох, боясь, что они меня увидят, смотрю как зачарованная, не в силах отвести взгляд или уйти прочь. Я, наверное, совсем умом тронулась, но ноги будто приросли к полу, заставляя оставаться на месте. Это зрелище словно оживший кадр из порнофильма, только невообразимо чувственней, ярче и пикантней, притягивает мой взгляд.

– Нравиться то, что видишь? – неожиданно раздается над ухом шепот, я вздрагиваю и отшатываюсь от двери, натыкаясь спиной на грудь Глеба, который тут же обнимает меня, притягивая к себе, – чшш, не шуми, а то заметят, – он снова шепчет мне на ухо, опаляя мою разгоряченную кожу своим дыханием. – Я даже знаю, о чем ты сейчас думаешь.

– Просвети.

– Хочешь оказаться на ее месте, – шепчет Глеб, отчего неприятная волна собственной ничтожности прошивает тело. Я все еще наблюдаю, как Антон сжимает ладонь девушки, переплетая пальцы рук, и ласкает губами небольшую грудь, продолжая двигаться между ее разведенными бедрами.

– Отпусти, – цежу сквозь зубы, желая скрыться в своей комнате, это все слишком. Но Глеб и не думает это делать, лишь прижимает еще сильней к своей груди. Отчего через все тело неожиданно проходит приятная дрожь.

– Смирись. Ты так и останешься для него маленькой девочкой,… подругой,… почти сестрой как бы ты ни старалась, ничего не измениться, – шепчет Глеб, скользя ладонью по моему бедру, может все дело в алкоголе или в откровенном зрелище, или в том, что сейчас мне хочется сделать назло, назло Антону, назло своим собственным чувствам, на зло всему миру, но это не вызывает отторжения, наоборот, я желаю этих прикосновений.

– Я тут для всех вас так и осталась лишь маленькой девочкой.

– Уверена? – снова едва слышно произносит Глеб, и я поворачиваюсь в кольце мужских рук, вглядываясь в его лицо. Только сейчас до меня доходит та простая истина, что не одна я повзрослела, что Глеб уже не паренек с соседнего двора, не подросток, а взрослый мужчина, с широкими плечами, сильными руками и потемневшим взглядом наполненным желанием.

Он сильней сжимает меня в своих руках, нависая надо мной, горячее дыхание, тепло его рук и губы скользят по губам. Голова идет кругом, я словно пьянею от горячих губ, безотчетно выгибаясь под его руками. Глеб углубляет поцелуй, мы шумно дышим от нехватки воздуха, но ни он, ни я не прекращаем это сумасшествие. Забираюсь руками под его футболку, но он не дает мне ее снять с него, отводит мои руки и мягко отстраняется, разрывая поцелуй.

– Глеб?– произношу в темноту, ощущая легкое чувство потерянности.

– Спокойной ночи, Ян! – произносит он, коротко целуя мои губы.

– Спокойной ночи…

Этой ночью мне было совсем не до сна, и дело было совершенно не в Антоне и моих привычных и изматывающих меня грезах о нем. Я крутилась около часа, пытаясь заснуть, оттого, что тело до сих пор горело, а низ живота предательски ныл, требуя разрядки. Долбаный Глеб! Чтоб тебе пусто было! Перевернувшись на живот и обхватив подушку руками, я постаралась расслабиться, только сделать это было довольно сложно, на губах все еще чувствовался поцелуй Глеба и заставлял мою кровь закипать. Врут монахи, нет ничего хорошего в длительном воздержании.

Глава 4

На протяжении всей недели после нашей поездки на дачу я испытывала злость, не проходящую, испепеляющую злость. Несмотря на то что я вышла на работу, я просыпалась с этим чувством, работала, готовила, убиралась, стирала, я читала книгу, испытывая это, разъедающее нутро чувство, и никак не могла от него отделаться. Я злилась на Антона за то, что он связался с этой белобрысой, я злилась на эту овечку с миловидным личиком за то, что она встала на моем пути, я злилась на себя за то, что до сих пор, как дура помешана на нем. Вот и сейчас собираясь отправиться на обед, я снова злилась. Мой сегодняшний день не задался с самого утра, сначала посадила кофейное пятно на блузку, потом сломала ноготь, теперь еще и на обед осталось всего полчаса, пришлось задержаться со срочными бумагами для Алексея Владимировича, моего непосредственного начальника.

– Ань, я на обед. Передай начальству, если будут спрашивать,– попросила я сидящую на ресепшене девушку-администратора.

– Конечно, не беспокойся – улыбнувшись Анютке, я вышла из здания и направилась в кофе через дорогу, но стоило мне подойти к пешеходному переходу, как ехавший на приличной скорости автомобиль, не притормаживая, пронесся по небольшой луже, обрызгивая грязными каплями мои замшевые туфли.

– Вот козлина! И как таким уродам права выдают! – отступив два шага, ругаясь себе под нос, достала из сумочки влажные салфетки и принялась оттирать грязь с обуви, пронося горе водителя по всем известным мне маршрутам. Проехавшая машина неожиданно сдала назад и остановилась. Услышал, что ли, урод? Готовая повторить все еще раз пару ласковых вскинула голову, тут же встречаясь взглядом с Глебом.

– Ян, прости, не узнал – Чернов будь он неладен.

– Ты козел, Чернов! – констатировала я злополучный факт, выбросив грязные салфетки в урну.

– Садись, подвезу. Заглажу свою вину за испорченные туфли.

– Мне через дорогу в кафе, так что прости, но, во-первых, я тороплюсь, во-вторых, тебе придется загладить свою вину другим способом.

– Я всегда готов – и он гаденько так ухмыльнулся, приподняв бровь, давая понять, какие мысли, сейчас появились в его голове после моих слов.

– Чернов, ты озабоченный, что не разговор, так все к сексу сводишь. Все езжай отсюда, у меня и так на обед двадцать минут осталось.

– Не становись злой, ворчливой бабой, тебе не идет.

– Тебя не спросила, что мне идет, а что нет – бросила я в ответ и, не желая терять больше времени, обошла автомобиль Глеба и направилась к кофе. Но он не был бы собой, если бы не вошел следом.

– Как я люблю женщин с хорошим аппетитом – улыбаясь, произнес Чернов, сидя напротив меня и потягивая свой кофе.

– Я сегодня не завтракала, только кофе выпила, поэтому готова съесть слона – я запила свой сытный обед клюквенным морсом и, бросив взгляд на часы, поняла, что уже катастрофически опаздываю.

– Беги, я заплачу – проговорил Глеб, как только я начала рыться в сумочке в поисках кошелька – компенсация за ущерб.

– Хорошо, но что-то ты дешево отделался. Хотя хоть какой-то от тебя толк.

– Яночка, ты язва.

– Я белая и пушистая, крылышки за спиной шелестят, не слышишь разве? – Глеб искренне рассмеялся, заставляя меня улыбнуться – Все Чернов, я убежала. Не покушайся больше на обувь девушек, а то разоришься на обедах.

Рабочий день прошел как обычно, в суете и бесконечной бумажной волоките. Закончив с последним договором, я выключила компьютер и уже собиралась уходить, как раздался телефонный звонок. Номер мне был незнаком, немного посомневавшись, я приняла вызов.

– Слушаю.

– Ян, привет – раздалось в трубке и мое сердце тут же сделало кульбит. Антон.

– Привет.

– Я твой номер у Матвея взял. У меня к тебе просьба есть небольшая – господи, да хоть огромная, хоть на другой конец страны за финиками съездить, я готова – у Гели день рождения в субботу, помоги выбрать подарок, я сегодня добрую половину дня потратил на поиски, а ничего не нашел, все кажется каким-то банальным. Поможешь? – сердце, которое пару секунд назад плавилось от нежности и любви тут же налилось едкой злостью.

– Эм, конечно – едва не скрипя зубами, произнесла я в трубку. Отказать себе в шансе провести с ним время я не могла, пусть и повод для этого был отвратительный.

– Давай, тогда я за тобой заеду, ты на работе еще?

– Да, уже собиралась уходить.

– Все буду через десять минут.

Засунув телефон в сумку, я направилась к выходу, внутри бушевал жуткий, разрушительный эмоциональный коктейль, я словно мазохист, которому наступили на большую мозоль, вроде и больно, но приятно.

Уже около часа мы бродили с Антоном по торговому центру, и я изображала истинную заинтересованность, а сама лишь оттягивала момент покупки самого подарка, и все, потому что это бы означало, что Антон отвезет меня домой и наше общение закончится. Я наслаждалась нашим дружеским разговором, который дарил мне не с чем несравнимое чувство тепла, и не сводила с него глаз.

– Мы уже обошли весь центр. Что купить-то? – а вот и время вышло.

– Что твоей Геле нравиться? Может увлечение у нее есть какое-то? – спросила я с плохо скрываемым раздражением в голосе.

– Например?

– Ну, крестиком может она вышивать любит? Пазлы собирать, не знаю. Что-то же есть?

– Нет, не замечал.

– Тогда купи ювелирку и не парься.

– Я сначала тоже подумал о броши или браслете – блин, какая брошь она же не пенсионерка.

– Купи цепочку и закажи красивую подвеску желательно авторской работы. Упакуй красиво и все. На первом этаже я видела отдел с цветами, там медведь такой стоял красивый, ему еще в лапы вставляют букет из живых цветов, купи его и подари вместе с цепочкой. Красиво и не совсем тривиально – проговорила я, капитулируя под натиском обстоятельств и желания помочь любимому человеку.

– Ян, ты гений. Чтобы я без тебя делал, – Антон прижал меня к себе, приобняв за плечи, и я снова растеклась доброй и безотказной лужицей у его ног. Почему это всегда так работает?

– Ну, прожил как-то же столько лет.

После того как Антон выбрал цепочку и заказал подвеску, он довез меня до дома.

– Ты любишь ее, Ангелину свою? – произнесла я, как только машина остановилась у моего подъезда, этот вопрос, терзал меня с тех самых выходных, проведенных на даче. И сейчас он словно сам сорвался с языка.