Агент без прикрытия

– Виктор, иди сюда, – крикнул Брук и сам первым спрыгнул в яму, вырвал лопату из рук землекопа, расчистил крышку одного из ящиков. – Ты знаешь, как его открыть, чтобы меньше повредить, – бросил он Виктору, когда тот оказался рядом.

– Чего ж, умение не хитрое, – руками Жигалко отгреб мелкий песок, нащупал в промежутке между ящиками пружинные замки и поднял крышку.

Брук сверил маркировку с записью в блокноте, удовлетворенно хмыкнул:

– Хм... порядок. Грузите в «КамАЗ», только аккуратно. А мы с тобой отойдем к лесу.

Поскальзываясь на песке, мужчины выбрались из ямы. Брук шагал впереди, даже не оглядываясь, зная, что Виктор идет следом. На опушке он остановился, перевел дыхание, глаза его светились неподдельной радостью.

– Держи, заработал, – он протянул Жигалко стопку долларов.

Она показалась Виктору до обидного тонкой, но тут же он несколько раз повторил про себя:

«Здесь пять тысяч, пять тысяч... Большего тебе не дал бы никто».

– Считать не буду. – Жигалко бросил деньги в карман.

– Правильно. Я могу убить, а не обмануть, – засмеялся Брук. – Что делать будешь? Я только к утру в Москву отправлюсь. – Он покосился на работающий экскаватор, мужики в яме ставили по одному ящику в ковш, а тот поднимал их, затем ящики оказывались в прицепе «КамАЗа». – Хочешь, поехали вместе?

– Теперь с тобой стремно. Вдруг менты стопорнут.

– С моим счастьем такого не случится. Я везучий.

– Зато с моим – запросто. А на деньгах в кармане не написано, за что их получил.

– Тоже верно. Как добираться станешь? Попуткой?

– Поездом. Тут до станции всего ничего.

– Просто так я тебя не отпущу, – ухмыльнулся Брук, – на джипе к станции подкину, да еще и расписание мы с тобой уточним.

Ничего больше не объясняя, Владимир пошел к джипу. Виктор с недоверием смотрел на то, как Брук с помощью мобильника и ноутбука вышел в Интернет и отыскал расписание поездов.

– До ближайшего поезда на Москву еще три с половиной часа.

– Оно и отлично.

– Как знаешь. Мое дело предложить. – Брук подозвал водителя: – На вокзал в райцентр. – А сам вышел из машины и пожал Виктору руку: – Спасибо за помощь. Очень рад был нашей встрече.

– Я тоже. – Жигалко машинально проверил, лежат ли деньги во внутреннем кармане, и тут же улыбнулся.

– Деньги не главное в жизни.

– Не главное... когда они есть.

– С сегодняшнего дня твоя жизнь круто изменится.

– С какой стати?

– Ты уж мне поверь, я знаю, – загадочно произнес Брук и хлопнул Виктора по плечу. – Прощай. – Сказав это, он резко повернулся – каблуки дорогих туфель ввинтились в песок – и зашагал к котловану, из которого извлекали последние ящики.

Виктор Жигалко сел рядом с водителем, джип плавно тронулся с места.

– Как с Бруком тебе работается? – спросил он.

– Нормально. Толковый мужик, – ответил шофер, сверкнув золотым зубом.

– И много тебе платит? Если не секрет.

– Как всем. Найти водителя – не проблема.

Поняв, что шофера не разговорить, Виктор замолчал. За стеклами машины проплывал мрачный в сумерках лес.

«Вот и пришлось мне вернуться на десять лет назад, – усмехнулся Жигалко. – Пять тысяч не слишком большие деньги, но они подарок из прошлого, компенсация за службу в Советской Армии. Тоже хорошо».

В отдалении на трассе маячили «Жигули», но мало ли кому еще надо ехать в райцентр! Райцентр миновали быстро, после московских масштабов и автомобильных пробок Виктору показалось, что они проскочили его мгновенно. Только-только показались первые дома, а за ними и вокзал. Старое здание с остроконечной крышей растянулось вдоль площади, посередине которой красовался сквер, густо обсаженный по периметру аккуратно подстриженными кустами.

– Вот и приехали, – отозвался неразговорчивый шофер. Он перегнулся через спинку сиденья и вытащил бутылку красного сухого вина, точно такое же Виктор с Бруком пили на опушке леса. – Хозяин просил вам передать на память. И еще, вот белорусские деньги, на билет.

Водитель так и сказал – «хозяин». От этого слова Виктор почувствовал неловкость, сам бы он никогда не смог так назвать другого человека. Командиром, шефом – пожалуйста, а хозяином язык не повернулся бы. Было в этом слове что-то плебейское, унизительное. Он принял бутылку из рук водителя, к горлышку был прикреплен миниатюрный одноразовый штопор. Деньги сунул в карман джинсов.

– Удобно, не надо пропихивать пробку, если в дороге захотите выпить. – Шофер кивнул на прощание и уехал.

Жигалко стоял на площади с бутылкой в руках, глядя на ярко освещенное здание вокзала. Билет ему не продали, миловидная кассирша с обворожительной улыбкой сообщила, что сделает это не раньше чем за полчаса до прибытия поезда.

– Вот невезуха! – воскликнул ожидавший за Виктором своей очереди мужчина, на пальце у него покачивались ключи с брелоком, украшенным эмблемой «Жигулей». – И мне в Москву надо.

– Ничего страшного, уедем.

– Пить спокойнее, когда билет в кармане. – Он бросил взгляд на бутылку в руке Виктора. – Сухое вино предпочитаете? А я водку. – Он расстегнул «молнию» спортивной сумки, висевшей на плече, из свернутого в рулон свитера выглядывало горлышко, прикрытое двумя прозрачными пластиковыми стаканчиками. – Николай, – без обиняков представился мужчина, сверкнув золотой коронкой. – Ничто так не сокращает ожидание, как умеренная выпивка.

– Виктор, – назвался Жигалко. – Я, вообще-то, тоже предпочитаю водку, а вино мне друг подарил, на прощание.

– Выпьем? – произнес магическое слово Николай.

– Можно, если без фанатизма...

– В скверике есть подходящее место. Я тут часто бываю по делам. Партнеры у нашей фирмы на местном мотороремонтном заводе. Тут дешевле ремонт мазовских движков обходится, чем в Москве.

Мужчины пересекли площадь и оказались у входа в сквер. Густые кусты надежно скрывали его от глаз прохожих. Скамейки стояли в глубоких нишах, а фонари освещали лишь асфальтированную дорожку между ними. На первой лавке, как оказалось, устроилась целоваться парочка влюбленных, их Виктор разглядел, только когда ступил из темноты в тень.

– Мужики, поищите другое место, тут занято, – зло бросил парень, на коленях у которого сидела блондинка в короткой юбке.

– Поищем, – пообещал Жигалко.

Свободная скамейка отыскалась в самом конце сквера. Ее до сих пор не заняли только потому, что прямо напротив стоял фонарь.

– Раз нет другой, устроимся и здесь. – Николай поставил сумку на сиденье и вытащил завернутые в шелестящий целлофан бутерброды.

– Я не привык на халяву пить, – спохватился Виктор. – Посидите, а я сбегаю за бутылкой.

– Две будет много, разве что в дорогу взять. Так это еще успеется. Мы можем билеты в одно купе взять, в пути вторую и покатим.

Николай свинтил пробку и спрятал ее в карман. Разлив водку по пластиковым стаканчикам, он поставил бутылку под лавку.

– Ну, за знакомство. – Он одним глотком осушил наполовину налитый стакан и тут же принялся жевать.

Выпитое подействовало на Виктора благотворно, исчезло напряжение, по телу разлилось приятное тепло.

– Неплохая водка. Мягко идет. Местная? – спросил он. – Я и посмотреть не успел на этикетку.

– И на завтра от нее голова не болит, сколько бы ни выпил. Я уж все сорта здесь перепробовал. Каждый месяц дважды приезжаю. Кстати, и самогонка в здешних деревнях отличная. Конечно, не та, которую на продажу делают, а для себя. Мы старые «МАЗы» восстанавливаем, «капиталку» делаем. От одного движка заказчик отказался, так я его местному колхозу загнал за полцены. Председатель меня самогонкой угощал на природе. Река – загляденье, и рыбы в ней, не поверишь: вечером сеть поставили, а утром... – Николай говорил не умолкая. Виктору оставалось только слушать, думать о своем и кивать.

– Эй, давай сюда стакан. Менты идут, а водка не пиво, ее в общественном месте распивать не положено.

Не успел Виктор ответить, как Николай ловко забрал у него стаканчик, сунул в раскрытую сумку и загородил стоявшую на асфальте водку ногами. Наряд милиции – сержант и старшина – неторопливо приближался. В руке у старшины потрескивала рация, то и дело выбрасывая обрывки разговоров:

– Седьмой, Седьмой... еду по вызову... вижу драку, видимо, буду брать...

– Когда менты идут, на них смотреть надо. Взгляд не отводи, – посоветовал Николай сквозь зубы, – а то прицепятся.

Виктор поднял глаза. Старшина скользнул по нему строгим взглядом. Милиционер, конечно же, понимал, что двое мужиков просто так в скверике ночью сидеть не будут, ясное дело, что выпивают, но раз проявили уважение к порядку – спрятали водку и стаканы, «безобразий не нарушают», то пусть себе сидят и дальше. Николай тем временем выдавил над спрятанным в сумку стаканчиком пластиковую ампулу, несколько капель бесцветной жидкости упало на дно.

Наряд милиции проследовал до конца сквера и исчез за кустами.

– Ушли, – сообщил Николай то, что и без его слов было очевидным. – За это не грех и выпить. – Он пристроил стаканчики на брус скамейки и плеснул в них водку. – По-человечески к нам отнеслись. А чего тут? Они тоже люди, сами все понимают.

– Ага... – Виктор рассеянно взял стаканчик и опрокинул его в горло, взял заботливо поданный Николаем бутерброд.

– Ты тоже по делам приехал или к родственникам? – Собеседник внимательно смотрел на Виктора.

– По делам... – сказал тот и замолчал, что-то неладное творилось с ним, закружилась голова. Чтобы удержаться, Жигалко положил руку на спинку лавки. – И выпил немного... Язык заплетается.

– Бывает, особенно если не ел целый день. Ты закусывай.

Бутерброд выпал из ослабевших пальцев на асфальт. Виктор никак не мог сфокусировать взгляд на соседе, лицо того то четко прорисовывалось, то расплывалось в тумане. Он с трудом удерживал голову поднятой.

– Плохо мне. – Виктор попытался встать, но Николай положил ему руку на плечо.

– Сиди, – неожиданно властно приказал он, сверкнув золотым зубом, – сиди и не дергайся.

Жигалко что-то пробормотал в ответ, но слов его уже было не понять. Голова уперлась подбородком в грудь, он пару раз судорожно вздохнул и замер. Николай осторожно убрал руку с его плеча, выплеснул остатки водки из своего стакана в кусты. Затем, уже не опасаясь потревожить Виктора, обыскал его. Доллары бросил в сумку, туда же полетели и документы. Недопитую бутылку тщательно протер и вложил в ладонь бывшему советскому капитану. Он уже хотел уходить, когда взгляд его упал на командирские часы на запястье. Расстегнув ремешок, глянул на крышку, где была выгравирована дарственная надпись: «Капитану Жигалко, от командования...»

– Черт, чуть не прокололся. – Часы исчезли в кармане.

Вскоре человек, назвавшийся Николаем, уже садился в неприметные «Жигули». Заложив «круг почета» на привокзальной площади, он свернул под указатель «на Москву».

Через полчаса наряд милиции вновь появился в скверике. Старшина шел, поплевывая себе под ноги семечками, рация уже попискивала в руке у сержанта. Знакомый, тысячи раз пройденный маршрут. Не проходило и дня, чтобы в этом месте кого-нибудь да не задержали.

– Смотри, – сержант прищурился, – девка, кажется, не просто так у него на коленях головой лежит.

– Ну и что? – Старшина был более человечен. – Пусть сделает парню приятное, никому от этого хуже не станет. А если тебе завидно стало, можем и привлечь.

– Я просто так. Она не проститутка, всех вокзальных мы с тобой неплохо изучили.

– Да уж... вдоль и поперек, – тихо рассмеялся старшина.

Девушка, заслышав уверенную поступь наряда, тут же села на скамейке, даже в неверном ночном освещении было видно, как она покраснела, а парень, торопливо поставив на колени портфель, смотрел прямо перед собой, глупо ухмыляясь.

– Отдыхайте, – бросил старшина, проходя мимо. – Эх, молодость, молодость... А вот и наш клиент. – Он уверенно направился к Жигалко; тот сидел, свесив голову на грудь; в руке поблескивала недопитая бутылка водки.

– Они же вдвоем пили, – вспомнил сержант.

– Второй за добавкой побежал, а приятель его уснул. Командировочные, вечно надерутся, – старшина тронул Виктора за плечо. – Просыпайтесь, приехали на конечную станцию, – добродушно произнес он.

Жигалко качнулся и завалился на бок, водка потекла на асфальт из наклоненной бутылки. Сержант и старшина переглянулись.

– Кажется, готов, – мрачно произнес старший по званию и приложил два пальца к сонной артерии на шее. – Готов, – уже с уверенностью в голосе сообщил он.

– Да он же только что живой был, – удивился молодой сержант.

– Все покойники когда-то живыми были. Водка паленая, отравился, – скривился старшина. – На вокзале всякую дрянь с рук продают, за всеми не уследишь.

– Так и второй же... с ним был... он тоже пил.

– Радуйся, что второй своим ходом ушел, на чужой территории загнется. – Старшина цинично усмехнулся. – Всякое в жизни случается, – он уже шарил по карманам мертвеца. – Ни документов, ни денег, теперь хрен поймешь, кто он такой и откуда, куда ехал. Снова неопознанный труп повиснет, беда с командировочными. Про второго в протоколе писать не будем – лишние хлопоты. Вызывай машину.

Пока сержант связывался по рации, старшина подошел к парочке, девушка уже не пыталась ублажать парня, она испуганно смотрела на неподвижного Виктора.

– Напился? – с надеждой спросила она.

– Напился... последний раз в жизни. Вы уж тут побудьте как свидетели.

– Да мы ничего и не видели... – начал парень, – они хотели сперва здесь устроиться, а потом ушли. Вот и все.

– Про второго можете не упоминать, это неважно.

На привокзальной площади взвыла милицейская сирена, древний «УАЗ» въехал прямо в сквер, следом за ним машина «Скорой помощи»...

...Владимир Брук выбрался из джипа, когда «Жигули» замерли рядом с внедорожником. «КамАЗ» с полуприцепом виднелся на краю леса.

– Ну как? – поинтересовался Брук.

Водитель «Жигулей» протянул ему документы и деньги, принадлежавшие Виктору Жигалко.

– Готов.

Владимир небрежно забросил бумаги в перчаточный ящик машины и махнул рукой. Тут же вспыхнули фары грузовика, заурчал мотор. Колонна из трех машин двинулась по дороге. Место здесь было пустынное, лишь у самого горизонта переливались огни райцентра. Лес расступился, вдоль насыпи чуть слышно звенела под легким ветром рожь. Остановились у развилки, здесь Брука уже ждали. Невысокий мужчина сидел на подножке грузовика и курил дешевую сигарету.

– С приездом, – первым подать руку он не рискнул.

Выглядел он как небольшой местный начальник: помятый костюм, голубая рубашка и галстук, повязанный поверх расстегнутого воротника.

– Давно не виделись. – Торговец оружием выглянул из окна джипа. – Ночью, Константинович, несложно и с пути сбиться. Садись ко мне в машину.

– Решил встретить, но вы бы и так не сбились. Указатель проскочить сложно.

За бортовым грузовиком возвышался фанерный щит с лаконичной надписью «База сельхозавиации». Ехали без дороги по хорошо утрамбованному, поросшему травой летному полю, на фоне огней райцентра хорошо читались силуэты трех «кукурузников».

– Вот и весь мой авиапарк. – Константинович указал на самолеты. – А ангар чуть в стороне, ближе к лесу.

– Освещение поля исправно? – строго спросил Брук.

– Конечно! – с обидой в голосе произнес начальник базы сельхозавиации. – Только сегодня я решил ее не включать. Темнота друг не только для молодежи.

«КамАЗ» въехал в широко раскрытые ворота ангара и погасил фары.

– Здесь, как в швейцарском банке, – пообещал Константинович.

– Плачу за месяц, – предупредил Брук, отсчитывая деньги. – Если больше простоит, потом добавлю.

– По мне, пусть все время стоит, – улыбнулся Константинович, сминая и пряча деньги в карман пиджака.

– Освещение полосы держи в исправности, может в любой день понадобиться.

– Это само собой разумеется. – Константинович выбежал из машины.

Вместе с водителем «КамАЗа» они с трудом закрыли огромные ворота ангара, начальник базы сельхозавиации повесил тяжелый навесной замок, ключи вручил Бруку.

– Второй комплект только у меня будет.

– Смотри, чтобы никто не лазил.

– Мои люди приучены к чужому не подходить. Сторожа на работу исправно ходят с собаками.

– Если что случится...

Брук не договорил, поскольку Константинович замахал руками:

– И быть такого не может, не первый год с вами работаем, ни одной накладки не случилось.

– Именно поэтому и работаем, – бесстрастно заметил торговец оружием.

Взгляд его стал усталым, как всегда случалось после того, как была выполнена основная часть работы. Он вновь терял интерес к жизни.

– А теперь в Москву, – пробормотал он, удобнее устраиваясь на заднем сиденье джипа.

Константинович еще долго стоял, махая на прощание рукой удаляющимся огням машины. Убедившись, что Брук не собирается возвращаться, он поднялся на крыльцо строительного вагончика-бытовки и постучал в дверь:

– Открывай, уехали.

В окошке вспыхнул свет, щелкнул замок. Сторож в ватнике, наброшенном на плечи, почтительно пропустил начальника базы внутрь и тут же цыкнул на худощавую овчарку. Собака подняла голову и оскалила пасть, но лаять не решалась.

– Лежать, кому сказал. Своих не узнаешь?

– Зря на нее ругаешься, хорошая собака только хозяина слушать должна.

Константинович зачерпнул воду из ведра и, не отрываясь, выпил пол-литровую кружку холодной, до ломоты в зубах, воды.

– Снова привезли? – опасливо поинтересовался сторож.

– Снова... – Константинович вытащил из кармана три купюры, разровнял их на столе, придвинул к сторожу. – Поделишься со сменщиками, но чтобы никакая сволочь в ангар не заглядывала. А если увижу пьяным на дежурстве, выгоню к чертовой матери, – покосился он на пустую винную бутылку на окне. – Здесь тебе не мехдвор, а авиабаза.

– Зря вы так. Бутылка здесь еще с весны стоит. Я в нее сигаретный пепел собираю, жена просила, она его потом как удобрение для кактусов использует, можете посмотреть – правда, пепел. – На ладонь сторож вытряс горку пепла и собрался сунуть под нос Константиновичу.

– Верю.

Сторож с трудом скрывал любопытство:

– А кто он такой? Большой человек, наверное...

– Большой, – задумчиво проговорил Константинович, – очень большой. Если окажешься у него на дороге, непременно раздавит. Ты лучше об этом не спрашивай. Спокойней спать будешь. Если б не он, нашу базу давно бы закрыли. Уже и решение в райисполкоме приняли, даже бумага была подписана, а он один звонок сделал – вмиг все и отменили.

Начальник базы сельхозавиации нервно посмотрел в окно, туда, где давно скрылись габаритные огни джипа, он бы не удивился, покажись они вновь прямо сейчас. О том, что лежит в полуприцепе «КамАЗа», ему и думать не хотелось.

«Скорее бы он забрал свой груз. Деньги деньгами, но и спокойствия хочется».