Вожделенный мужчина
Клементина с радостью покинула пансион. Сердце девушки было переполнено счастьем – оттого, что ей больше не придется возвращаться в Лондон. Мыслями она уже была дома, рядом с Габриэлем, и, приехав в Нью-Йорк, она изрядно опечалилась, узнав, что он с друзьями улетел на Карибы. Целых три недели без него! Впрочем, они и так не виделись уже шесть месяцев, поэтому тремя неделями больше, тремя меньше – не имело значения. И все же она ждала. Со страхом, надеждой и желанием. Но когда он вошел в дом, загорелый и высокий, она растерялась.
– Моя малышка-сестренка, – произнес он мягким голосом.
– Здравствуй, Габриэль.
– «Здравствуй, Габриэль»? Что это за приветствие?
Он подхватил ее на руки и закружил по комнате. Клементина на мгновение крепко прижалась к нему и быстро отодвинулась. Он почувствовал ее холодность и непонимающе спросил:
– Все в порядке, детка?
– Не зови меня деткой, – зло ответила она.
– Да что с тобой, в конце концов? – нахмурился Габриэль.
Клементина вдруг счастливо улыбнулась, и он оторопел.
– Все в порядке, все в полном порядке! Как ты отдохнул?
– Высший класс! Когда подадут ужин? Я голоден, как леопард.
Ужин сопровождался рассказами о красотах Карибского моря, прелестях Маракайбо и Санто-Доминго. Габриэль вспоминал смешные истории, произошедшие с ним и его друзьями, но ни разу не упомянул о своей подруге. Значит, у него нет девушки, радовалась Клементина.
– Как поживает Николь? – деловито спросил Мартин.
– Замечательно, – бросил Габриэль и быстро посмотрел на Клементину.
Та спокойно подлила себе минеральной воды.
– Николь Гроуз? – поинтересовалась она.
Габриэль кивнул.
– Не знала, что тебе нравятся толстухи, – она невинно посмотрела ему в глаза.
Габриэль смущенно отвел взгляд.
– А, красотка Николь, – проговорил с набитым ртом Рафаэль, – вот это женщина!
– Оказывается, у вас одинаковые вкусы? – Клементина сделала вид, что удивлена. – Я разочарована.
Она увидела обиду в глазах Габриэля. Сердце ее наполнили горечь от произнесенных им слов и в то же время – мстительная радость оттого, что она сделала ему больно. После ужина Клементина влетела в свою комнату, заперлась на ключ и разрыдалась.
* * *На следующий день Клементина прогуливалась по Пятой авеню, заходя почти в каждый магазин и покупая все, что ей понравится. Она решила выбросить из головы Габриэля. Утром она позвонила Филиппу Олсону, своему давнему поклоннику, и назначила встречу на вечер. Мысли ее были заняты предстоящим свиданием, и она не заметила, как пролетело время. В желудке беспокойно заурчало. Клементина оглянулась, пытаясь вспомнить, где находится ближайшее кафе. Как же долго она не была в Нью-Йорке! Наконец, сориентировавшись, она прошла немного вперед и улыбнулась. «Солланж», их любимое кафе с Габриэлем. Здесь продавались самые вкусные шоколадные трубочки в городе. Изумительно пахло какао, играла легкая ненавязчивая музыка, а за столиком у окна сидели Габриэль и Николь и мило шептались. Словно что-то почувствовав, Габриэль поднял голову и увидел огромные глаза Клементины. Она бросилась к выходу, и он, не медля ни секунды, выбежал за ней на улицу, оставив внутри ничего не понимающую Николь. Он вглядывался в лица и силуэты прохожих, но Клементины уже нигде не было видно.
Она бежала к парковке, где оставила свою машину, и слезы больно обжигали ее лицо. Когда она не видела Габриэля рядом с другими девушками, все воспринималось по-другому. Но сейчас, глядя на эти нежные прикосновения и заметив выражение влюбленности в его глазах, ей хотелось кричать от ревности.
Клементина не помнила, как доехала до Лонг-Айленда. Она так быстро гнала машину, что время, проведенное в пути, показалось ей одним мгновением. Перед самыми воротами она поняла, что не успеет затормозить, и резко вывернула руль вправо. Машину круто развернуло, и она вылетела на обочину, снеся при этом два фонаря. Клементина больно ударилась головой о руль и почувствовала на губах приятный солоноватый привкус крови. Подбежали испуганные охранники и помогли ей выбраться из машины.
Спустя час она слушала длинную проповедь Рафаэля по поводу своей безответственности и с удивлением смотрела на белое лицо дяди.
– Как можно быть такой опрометчивой? – выговаривал ей Рафаэль.
– Я уже все слышала. Избавь меня от надобности слушать этот бред по второму кругу! И вообще, не вмешивайся.
– Что?! Я тебя из ложки кормил, подгузники менял, и я не должен вмешиваться в твою жизнь?! – Слезы заблестели в его глазах, Рафаэль достал платок и театрально высморкался в него. – Предупреждаю, – уже грозно продолжил он, – если ты…
– Буду водить аккуратно, – спокойно закончила этот разговор Клементина и встала с дивана. – А сейчас, няня, приготовь мне новую машину, у меня вечером свидание.
– Позвони в гараж и попроси. И вообще, никакой машины! Вызовешь такси.
– Рафаэль, вечно ты брюзжишь и брызгаешь слюной. Я иду в свою комнату. Такси должно быть у дома через два часа.
Когда Клементина ушла, разговор в гостиной продолжился.
– Хреновая ты нянька, Раф, она тобою крутит, как пожелает, – усмехнулся Мартин.
Только сейчас он начал приходить в себя, чувствуя, как сердце перестало бешено стучать и руки снова стали теплыми.
– Да и тобой не брезгует, – огрызнулся Рафаэль.
Мартин замолчал. Он через многое прошел, смотрел на трупы и сам убивал, но никогда ему еще не было так страшно, как в тот момент, когда он увидел свою девочку в окружении охраны и всю в крови.
– Солнышко, мне надо с тобой поговорить, – Мартин прошел в комнату Клементины и присел на кровать.
Девушка рассматривала себя в зеркало. Слава богу, синяков нет, только небольшая шишка на лбу, но она прикрыта волосами и совсем не видна.
– Дядя, – ласково отозвалась Клементина, – если ты хочешь поговорить о случившемся, то я уже все поняла. – Она подошла к Мартину и села к нему на колени. – Прости меня за то, что заставила вас с Рафом волноваться. Я была не в себе и только сейчас поняла, как рисковала. Больше такого не повторится.
Мартин улыбнулся и нежно погладил ее по спине.
– Нет, дорогая, этот разговор касается других вещей.
Клементина вскинула голову:
– Меня и Габриэля? Но здесь тоже все в порядке. Тебе не придется стыдиться меня, я же обещала.
Он посмотрел в ее потемневшие глаза и медленно произнес:
– Я никогда не стыдился и не буду стыдиться тебя. Ты уже определилась с университетом?
Клементина пристально вгляделась в его лицо:
– Гарвард и Оксфорд.
– Я советую тебе выбрать Оксфорд.
Клементина горько усмехнулась и подошла к зеркалу.
– Снова желаешь от меня отделаться?
– Мне нужен свой человек в Европе. Я хочу, чтобы ты встречалась с нужными людьми, заводила полезные знакомства и была всегда на виду.
Клементина прошлась по комнате. Она не ожидала такого поворота событий.
– Я не желаю быть светской львицей.
– Кем же ты желаешь быть? – улыбнулся Мартин.
– Твоим партнером!
ГЛАВА 11
Клементина и Эстэр Бруни сидели в небольшом кафе на Кенсингтон-стрит и бурно обсуждали предстоящие каникулы. Эстэр гостила у подруги уже две недели и явно не собиралась обратно в Милан.
– А как же учеба? – недоумевала Клементина. – Будет смешно, если ты вылетишь на последнем курсе.
– Плевать я хотела, – беззаботно ответила Эстэр. – Пусть папаша думает, как выкрутиться. Он меня туда впихнул, так пусть сам и учится. Клементина, ну какой из меня юрист? Мало того что он заставил меня изучать юриспруденцию, так еще и нацелился на международное право!
– Но у тебя прекрасная международная практика, – засмеялась Клементина, намекая на многочисленных интернациональных поклонников Эстэр.
– В отличие от тебя, я не расист, – Эстэр подмигнула Клементине. – И для меня не имеет значения цвет кожи моего любовника. Какие планы на вечер?
– Встречаюсь с Эриком.
– Ах, Эрик, – мечтательно произнесла девушка, подняв глаза в небо. – Боже, подари мне нечто подобное!
– Можешь пользоваться, – рассмеялась Клементина.
Эстэр округлила глаза:
– Такими не делятся.
Клементина удивилась, потому что смотрела на Эрика не более чем на умелого любовника. Эрик Ройс был молодым перспективным художником, имел богатых родителей и прекрасную квартиру на Оксфорд-стрит. Он был красив и страстен и удерживал Клементину рядом с собою только благодаря своему животному темпераменту. Началось все просто и предсказуемо. Клементина попросила юношу нарисовать ее и на первом же сеансе соблазнила его. Впрочем, он не сопротивлялся. Эрик сгорал от страсти, она же оставалась холодной, чем возбуждала его еще больше.
– Он готов на все ради тебя, – завистливо протянула Эстэр. – Мой папочка был бы рад, если бы я подцепила такого, как Эрик. Достойный кандидат на роль зятя сенатора Бруни! Богат, из уважаемой семьи, не глуп и к тому же знает половину Лондона. Чем не удачная партия?
– Повторяю, можешь пользоваться.
– Если бы ты не была моей подругой, я уже давно попробовала бы. Но я люблю тебя, поэтому не стану уводить у тебя мужчин.
Клементина заглянула Эстэр в глаза. Было видно, что она говорит правду. Эстэр действительно любила ее. В душе ее зашевелилось нечто похожее на ответное чувство, но Клементина постаралась избавиться от него, так как ей не нужны были привязанности. Это доставляет много хлопот, вынуждает тебя проявлять ответственность, заботу о тех, с кем ты дружишь. Но приятное ощущение от того, что ее любят, все же заставило девушку искренне улыбнуться. Клементина пожала Эстэр руку и голосом, исходившим из самого сердца, произнесла:
– Спасибо, милая, я тоже тебя люблю!
Как легко сказать, что любишь, подумала она. Всего лишь три ничего не значащих слова. Если добавить соответствующий тон и выражение лица, можно делать с человеком все, что захочешь. Почему люди покупаются на это? Все очень просто. Никто не может устоять перед признанием в любви. Это как десерт в конце шикарного ужина. И сколько бы лакомств ты ни поместил в свой желудок во время трапезы, вилка все равно сама собой тянется к пирожному. Клементина улыбнулась. Оказывается, людей можно покупать не только деньгами, но и элементарным враньем!
– Эстэр, – снова повторила она – только для того, чтобы проверить правильность своей теории, – я тебя очень люблю.
* * *Клементина жила в большой квартире на Найтсбридж. Ей не приходилось, как другим студентам, работать, чтобы оплатить свою учебу. Университет и был ее работой. К занятиям она относилась со всей серьезностью, к тому же учеба приносила ей радость, она была прилежной ученицей, любимицей преподавателей и студентов. Вот-вот Клементина должна была получить диплом социолога, но она вовсе не собиралась работать по этой специальности. Кроме основных предметов, она изучала психологию, литературоведение, искусствознание и многое другое, но не потому, что так уж сильно стремилась к знаниям, а для того, чтобы лучше разбираться в людях и их желаниях.
Клементина всегда была объектом пристального внимания со стороны мужчин, но только повзрослев и превратившись в прекрасную женщину, она поняла, какое воздействие может оказывать на противоположный пол. Она научилась управлять ими, заставлять их делать то, что она пожелает, расправляться с неугодными ей и дерзкими людьми, а также умело поощрять мужчин, заслуживших ее одобрение. В глазах людей Клементина никогда не была лидером, вернее, она не казалась таковой, на самом же деле она умело дергала за ниточки, заставляя всех плясать тот танец, который ей хотелось увидеть. Но, виртуозно манипулируя другими, она никогда не давала никому возможность управлять собой. Единственным человеком, который видел все ее уловки и тонко чувствовал ее настроение, был Мартин.
Мартин часто бывал в Лондоне, но никогда не оставался там надолго, потому что не любил местный климат, излишне чопорных людей и мерзкий на вкус английский кофе. Он приветствовал стремление Клементины к учебе и планировал через некоторое время ввести ее в настоящий курс дел. Мартин как никто другой знал свою девочку. Ее ум, тщеславие, лживость и красота могли сильно помочь ему. Он не задумывался над тем, что собирается сделать из Клементины преступника, каким являлся сам. Нет, думал он, она уже давно ступила на этот путь, будучи зачатой во чреве воровки. Ее безжалостность и жажда денег говорили о том, что, когда Клементина узнает о действительном положении вещей, о том, кем он является на самом деле и как заработал свое состояние, она не отвернется от него. Наоборот, будет рядом. Мартин видел в ней большой потенциал и намеревался это использовать. Конечно, он не собирался давать ей в руки винтовку и заставлять девушку убивать людей. Для этого у него были другие люди. Имея много денег и большой круг знакомых, человек получает возможность открывать любые двери. Девушка может добывать нужные ему сведения и в то же время не вызывать подозрений. Клементина ведет светский образ жизни, думал он, она всегда на виду. Никто и никогда не свяжет нежную, красивую женщину, имеющую безупречную репутацию и кристально чистое прошлое, с преступлениями.
Сам Мартин был закрыт для общества и редко с кем встречался. Люди считали его эксцентричным богачом, но Мартин лишь ухмылялся и говорил, что каждый имеет право жить в своем собственном мире. Его миром была преступность, и он раскрыл в него двери для Клементины, ни на йоту не сомневаясь в том, что она пройдет через них и окажется внутри – в его мире.
* * *У Клементины всегда было много мужчин. Стоило кому-либо ее один раз увидеть, и человек уже не мог ее забыть. И дело было не только в ее обворожительной внешности. В ней чувствовалась некая животная страсть, тщательно скрываемая за фасадом: аристократичностью и мягкими манерами. Трудно было себе представить, что перед тобою стоит жестокий, коварный и опасный человек. Она возбуждала, соблазняла, обволакивала таинственностью и влекла к себе. Ни один мужчина не мог отказаться от нее, и Эрик Ройс не был исключением. Он боготворил свою возлюбленную, считая ее самой чистой и прекрасной женщиной в мире. Не имело значения, что она уложила его в постель на второй же день их знакомства. Клементина обставила это как временное помешательство. После жаркого секса она выглядела растерянной и опечаленной своим поведением. Эрик, повидавший в своей жизни множество распущенных женщин, был тронут этой искренностью. Он даже не смог понять, как по уши влюбился в нее.
– Я хочу, чтобы ты поехал со мной в Нью-Йорк, – томно произнесла Клементина.
Они сидели в ресторане «Иви» и ждали заказ. Эрик был высоким, голубоглазым и дерзким на вид. Вместе они составляли красивую пару, и об этом говорили взгляды, устремленные в их сторону, по крайней мере, половины мужчин и женщин, находившихся в зале.
– Я согласен, – Эрик дотронулся до ее руки.
«Может, Габриэль наконец почувствует ревность?» – подумала она и тут же отмахнулась от этой мысли, напомнив себе, что пустые иллюзии ей ни к чему. Они редко виделись за последние четыре года, точнее, лишь трижды. Клементина сознательно избегала встреч с ним, находя различные предлоги, чтобы не ездить домой. Но она всегда справлялась у дяди о его успехах в учебе, уклоняясь от разговоров о личной жизни брата. Габриэль учился в Йельском университете, на архитектурном факультете. Как оказалось, весь талант отца перешел к сыну, потому что Клементина рисовать не только не любила, но и не умела.
Габриэль злился на сестру, не понимая, что творится с ней. Он чувствовал ее странную нервозность, когда она находилась рядом. Видел, что она ревнует его к другим девушкам, но объяснял это их тесной родственной и дружеской связью. Как-никак они близнецы, а таким людям всегда трудно делиться с кем-либо своей «половинкой».
– Когда мы летим? – Эрик отпил глоток вина.
– Через две недели. – Клементина сняла туфельку и дотронулась кончиками пальцев до его бедра.
Эрик моментально возбудился. Он страстно посмотрел на Клементину и срывающимся голосом попросил:
– Поехали домой!
– Нет, я голодна. – Клементина продолжала гладить его.
Он просунул руку под стол и сильно сжал ее ногу.
– Тогда прекрати. Я больше не могу сдерживаться!
– Выпей вина.
– Ты издеваешься надо мной?
– Я просто хочу тебя взбодрить, – рассмеялась Клементина.
«Такой же, как и все, – подумала она. – Стоит дотронуться до члена, как он обо всем забывает». Есть ей не хотелось, и Клементина молча смотрела в свою тарелку.
– Ты даже не притронулась к еде, – недовольно заметил Эрик, – а говорила, что проголодалась.
– Я утолю голод дома, – прошептала она и увидела, как глаза Эрика ярко загорелись.
* * *Шел мелкий дождь, и Франческо Морони приподнял воротник, чтобы хоть как-то укрыться от него. Его маленькое лицо горело ненавистью. Он подошел к почте, оглянулся по сторонам в поисках знакомых лиц и достал из кармана голубой конверт. Минуту постоял, разглядывая его, и опустил в почтовый ящик.
* * *– Напомните, чем вы занимаетесь? – вежливо поинтересовался Мартин.
– Я – художник, – ответил Эрик.
Мартину он нравился. Уверенный в себе, прекрасные манеры, приятная внешность. Но этот молодой человек совершенно не вписывался в его планы.
– Выставлялись?
– Да, в галерее «Тейт-модерн» и в «Пезаро».
– М-м, так вы молодой Пикассо? – надменно сказал Габриэль.
Клементина удивленно посмотрела на него и, взяв за руку Эрика, сказала:
– Не обращай внимания на моего злобного братца. Он всегда бесится, если кто-нибудь делает что-то лучше его.
Габриэль приподнял левую бровь:
– Да? Не замечал этого за собой.
Клементина послала ему теплую улыбку и переключилась на Эрика, что-то прошептав ему на ухо и опустив руку под стол. Габриэль напрягся, он увидел, как облизнулся Эрик, глядя на губы Клементины. Она выглядела просто потрясающе: прямые шелковистые волосы высоко собраны на затылке, узкое платье, подчеркивающее все изгибы ее женственной фигуры. Габриэль представил, что ее рука делает под столом, и быстро вскочил, уронив на скатерть свой бокал.
– Прошу меня простить. Мне необходимо сделать важный звонок.
Клементина спрятала улыбку и, повернувшись к Мартину, спросила:
– Дядя, а где Раф?
– Сказал, что задержится, но попросил не есть без него десерт.
Клементина весело рассмеялась и объяснила Эрику:
– Если Рафаэль занят, но обещал успеть к десерту, значит, подадут кленовый мусс. Он приплывет сюда из Лондона, если понадобится, но не упустит случая отведать свое любимое лакомство.
Словно подтверждая ее слова, в дверях столовой показался запыхавшийся Раф и прокричал:
– Я не опоздал? Здравствуйте, молодой человек!
– А нам с Клементиной «здравствуйте» не нужно сказать? – спросил Мартин, прекрасно зная, каков будет ответ.
– Вас я сегодня уже видел.
* * *Габриэль заснул только под утро. Половину ночи он измерял шагами свою комнату, ожидая, когда вернется Клементина. Утром он спустился на первый этаж и, чтобы хоть чем-то занять себя, стал проверять почту. Счет, счет, письмо для дяди, «Габриэлю и Клементине Хаксли». «Наверное, какое-нибудь приглашение», – подумал он, равнодушно открывая конверт. В нем была фотография незнакомой женщины и отпечатанные на принтере листки бумаги. Он быстро пробежал глазами по строчкам, нахмурился и снова перечитал письмо. Открылась входная дверь, и в холл тихо вошла Клементина. Увидев Габриэля, она вздрогнула от неожиданности. Он молча протянул ей письмо.
– Позже. Я устала и хочу спать.
– Сейчас!
Что-то в его голосе заставило подчиниться, и она, недовольно присев на диван, стала читать.
«Уважаемые Габриэль и Клементина! Мне очень жаль, что вы столько лет живете во лжи. Смею сообщить вам некоторые тайны вашего рождения, а также рассказать вам о жизни человека, которого вы считаете своим дядей…»
Далее шла весьма детальная история, касавшаяся истинных обстоятельств рождения Клементины. Красочно описывались преступления, совершенные Мартином, прилагался приблизительный список убитых им и по его приказу людей, а также имелось фото красивой дамы, на обратной стороне которого стояла подпись: «Любимому Мартину от Ирэн ле Руж».
Клементина посмотрела на Габриэля и уверенно сказала:
– Это чья-то злая шутка.
– Слишком уж все правдоподобно.
– Габриэль, если это правда, – раздраженно произнесла она и потрясла листами, – то почему человек, написавший это письмо, испугался сказать нам все лично?
– Он боялся, но явно не нас!
– Что же делать? – растерялась Клементина.
– Спросим у Мартина.
Габриэль направился в апартаменты дяди и, даже не удосужившись постучать, вошел в комнату. Мартин еще спал, но Габриэль бесцеремонно растолкал его и протянул ему письмо.
– Прочти и разъясни нам то, что здесь написано.
Мартин поднялся с постели, надел халат и стал медленно читать. По мере того как уменьшалось количество непрочитанных им строк, глаза его все сильнее загорались гневом.
– Что это? – грозно спросил он. – Как эта дрянь оказалась у вас?! – Мартин уже кричал.
– Прислали по почте, – спокойно объяснила Клементина.
Глядя на побелевшего от ярости Мартина, она начала понимать, что письмо, возможно, не такое уж и лживое. Из-за пустяков Мартин никогда не стал бы так злиться! У него были тревожные глаза, как будто кто-то рассказал ему о том, что никому не следовало бы знать.
– Что случилось? – обеспокоенно потребовал ответа вошедший в комнату Рафаэль.
Мартин молча протянул ему бумаги и, пока тот читал, быстро сказал:
– Узнай, каким образом они сюда попали и кто это написал.
– Невозможно, – уверенно сказал Раф, – письмо отправлено из города. Я могу лишь выяснить, из какого почтового отделения. Одно могу утверждать, это сделал кто-то из своих, который все знает…
Он ошеломленно осекся.
– Значит, это правда?! – треснувшим от боли голосом прошептал Габриэль.
– Вон! – выкрикнул Мартин и, схватив с журнального столика первое, что попалось ему под руку, бросил этот предмет в застывшего от страха Рафа.
Рафаэль испуганно исчез.
– Правда?!
Мартин в ужасе смотрел на племянников. Габриэль в отчаянии носился по комнате, Клементина же, наоборот, спокойно подошла к ночной тумбочке, взяла лежавшую на ней пачку сигарет и закурила. Казалось, она абсолютно не удивлена, только на губах ее блуждала странная улыбка. Теперь она поняла, почему Мартин так интересовался некоторыми людьми! Она предоставляла нужную ему информацию, значит, она – его сообщница? Так вот о каком бизнесе он тонко ей намекал? Она нужна ему, чтобы иметь выход на богатых людей, потому что сам он не хочет никоим образом оказаться связанным с ними. И тут до нее дошло, что Габриэль – ей вовсе не брат, и она усмехнулась. Хоть одна хорошая новость! Клементина потушила сигарету и посмотрела на Мартина. Мартин был удивлен ее спокойствием. Он не обманулся в ней, и судьба не ошиблась, подарив ему эту девочку. Хотя, конечно, он немного помог в этом руке Судьбы.
– Я действительно тебе не родная?
– Ты – дочь женщины, которую я любил, – сдержанно ответил Мартин. – Ты мне больше чем племянница.
– А как насчет всего остального?! – выкрикнул Габриэль.
– Частично это правда.
– Зачем ты раскрываешься? – спросила Клементина. – Мог бы и соврать. Это был бы наилучший выход из положения.
– Рано или поздно, но вы все равно узнали бы правду.
– А может, и не узнали бы.
Мартин поднял с пола письмо и вновь перечитал его. Кто посмел так нагло вмешиваться в его жизнь?! Этот человек замахнулся на самое дорогое, что есть у него, – на детей! Сегодня же он проверит всех, кто имел доступ к его семье и скрытым сторонам его жизни. Но что-то подсказывало ему, что он ничего не узнает, и все это – лишь начало.
– Вы все равно стали бы сомневаться, – медленно проговорил он, – искать истину, проверять меня… Не доверять мне, в конце концов. От этого было бы хуже всем.
– Может, ты и отца моего убил?
– Я любил Роберта. Поэтому не смей так говорить! Я был вам хорошим дядей. Я жил и живу для вас!
«Узнаю Мартина, – подумала Клементина, – когда его загоняют в угол, он начинает нападать. Еще немного, и уже мы с Габриэлем будем вынуждены оправдываться!»
– Как насчет моих родителей? Здесь сказано, что ты приложил руку к их гибели. – Клементина взяла еще одну сигарету.
– Я не причастен к их смерти, – ни один мускул на лице Мартина не дрогнул. – Это не на моей совести. Я любил твою мать, и ничто не заставило бы меня причинить ей боль.
Клементина внимательно посмотрела на него. Искренние глаза, печаль на лице… и все же она не верила ему, но отнюдь не собиралась озвучивать свои мысли вслух. Она поговорит с ним позже – наедине.
Габриэль медленно поднялся.
– Я ухожу. Не хочу тебя больше видеть, – пустым голосом сказал он.