Алекс захохотал.
– Ты и вправду надеялся, что сможешь заработать на этом? Тогда ты еще глупее, чем я думал.
– Деньги, – повторил егерь, взводя курки. – А ты, бугай, уйди в сторону и держи руки так, чтобы я их видел. Не заставляй меня грех на душу брать.
Владимир неохотно подвинулся на полшага влево, и в этот момент снаружи раздался визг Саура. Федорыч с недоумением повернул голову, и в ту же секунду Владимир коршуном бросился на него. Ухватившись за ружье обеими руками, он резко дернул его в свою сторону. Телохранитель с силой ударил Федорыча лбом и расплющил ему нос. Раздался хруст, брызнула кровь. Хозяин сторожки обмяк и мешком свалился на земляной пол рядом с Артуром.
– Свяжи его, – приказал Алекс, доставая из пакета моток веревки.
Владимир, секунду помедлив, принялся за дело.
– Что вы делаете? – спросил Артур, до этого с интересом наблюдавший за происходящим. – Зачем вам это?
– Узнаешь, – бросил Алекс.
У него чесались руки начать то, ради чего он совершил такую долгую поездку. Инвалид вытащил из пакета гвозди, кусачки и бутылку с керосином. Малышев смотрел на эти предметы, раскрыв от удивления рот, и Алекс чуть не захохотал, хотя, признаться, ему было не смешно. Напряжение, притаившееся внутри с самого начала поездки, вдруг выплеснулось наружу. Сейчас его нервы дрожали как струны, готовые вот-вот лопнуть. Но отступать было поздно.
– Пожалуй, для начала я вырву у тебя все ногти, – произнес он, щелкнув в воздухе кусачками. – Потом займемся зубами. Хотя, гляжу, там не так уж много работы. Далее я возьму паяльник…
– Извини, что перебиваю, – прервал его Владимир.
– Что?..
– Нужно проверить, почему визжал пес.
– Там Борис.
– Вот именно. Он позвонил бы, если бы что-то произошло, – сказал охранник.
– Тогда сам свяжись с ним! – раздражаясь, крикнул Алекс.
– Он не отвечает.
– Вы хотите вырвать мне ногти? – неожиданно вмешался в их разговор Артур, не сводя завороженного взгляда с кусачек. – Но ведь это больно. Не надо!
– Конечно, – закивал Алекс. – Еще как больно, козел. А еще больней рухнуть в колодец и сломать себе спину, как это ты устроил мне семь лет назад.
– Шеф… – начал Владимир, но Алекс не дал ему договорить.
– Отстань! – заорал он. – Вали наружу и жди меня там. Здесь ты больше не нужен!
– Но…
– Я сказал! Бери фонарь и шлепай к напарнику. Не заходите сюда, пока я не позову, ясно? – Алекс покрутил в руке гвоздь. – У нас много общих тем с Артурчиком, прав-да?
– Наверное. – Малышев улыбнулся, глупо хлопая глазами. – Только я вас не помню. Не надо мне ногти вырывать. А гвоздь вам зачем?
– Нам нужно уезжать отсюда, – твердо сказал Владимир и вынул пистолет. – Мне здесь не нравится.
– Знаешь, мне тоже, – сказал Алекс. – Но я не уеду, пока не верну должок моему другу детства. Ты сам видел, там все перекрыто. Я не повезу этого психа в город. Нас сразу запалят.
Владимир включил фонарь и вышел, не говоря ни слова.
Алекс еще немного покрутил в пальцах гвоздь.
«Пора с этим заканчивать, – решил он. – Владимир прав, здесь опасно долго оставаться».
Он вплотную приблизился к Малышеву и сказал:
– Что, теперь ты не такой смелый?
Артур ничего не ответил, продолжая преданно заглядывать в глаза инвалиду, сидящему в коляске.
Пирогов протянул руку с кусачками и ухватил нижнюю губу Малышева. Связанный человек не оказывал никакого сопротивления. Кусачки сжались, с легкостью рассекли плоть, и сарай заполонил надрывный вопль.
– Это только начало, – прокряхтел Алекс.
Он сделал еще один надрез, выворачивая кусачки. На его руку попали капли крови, брызнувшие из раны.
– Не надо! – Артур замотал головой.
Он плакал, изуродованная губа тряслась как бахрома. Кровь заливала впалую грудь.
– Я про паяльник совсем забыл, – сказал Алекс. – Интересно, есть ли тут розетка? – Он закрутился на коляске.
Тут егерь открыл глаза и проскрипел:
– Парень, остановись.
Алекс не обратил на него никакого внимания. Обнаружив розетку над верстаком, он вытащил из пакета паяльник.
– Я сказал своей сестре, что собираюсь сделать, – выплюнув кровь, произнес Федорыч, черные глаза которого с ненавистью смотрели на инвалида. – Если я не позвоню ей до одиннадцати вечера, она сообщит в ментовку. Тогда тебе хана.
Алекс на мгновенье остановился, бросил беглый взгляд на часы и спросил:
– Считаешь себя сильно умным, да?
– Говорю как есть.
– Допустим, ты прав, – подумав, сказал Алекс. – Сейчас без пятнадцати одиннадцать. Если ты не соврал, у тебя есть два выхода.
Его глаза снова сверкнули бешеным весельем, и егерь заерзал на полу. Этот сынок местного богатея такой же сумасшедший, как и тот тип, которого он сегодня нашел в лесу.
– Первый такой: я грею паяльник и засовываю его тебе в задницу, – нараспев произнес Алекс. – Я буду держать его там до тех пор, пока ты не позвонишь сестре и не отменишь свое ценное указание. Уверен, четверти часа хватит, чтобы ты определился, старый козел.
Федорыч хрюкнул, сглотнул кровь, попавшую в горло.
– Ты что-то сказал? – спросил Алекс. – А то могу предложить второй вариант. Я прямо сейчас отправляю человека в гости к твоей сестричке. Он привозит ее сюда. Она окажется рядом с тобой, здесь, в этом сарае. Согласен?
