Неуютное состояние не проходило, и она подумала:
«А ведь он прекрасный психолог. Ему почти удалось вызвать у меня страх».
– Мы будем обсуждать маньяка? – Катя решила сменить тему.
Олег засмеялся, указал на файл со стопкой листов и заявил:
– Нет, просто после этой книги я решил написать про Живодера. Помнится, кто-то уже пытался слепить что-то про Малышева. Я тоже хочу сотворить настоящий триллер.
– Не слишком ли ты самоуверен? – осведомилась Катя.
Олег склонился над ней и ответил вопросом:
– Разве женщин больше привлекают невнятно бубнящие задохлики, которые боятся собственной тени?
– Бубнящие задохлики, – с чувством повторила Катя, словно дегустируя фразу. – Да, ты явно не из их числа.
Олег мягко приник к девушке и поцеловал ее в губы. Катя обняла его и тут же почувствовала, как по телу пробежала волнующая дрожь.
Руки Олега заскользили по бедрам девушки. Она еще крепче прижала к себе парня. В этот момент зазвонил ее телефон.
– Это твоя сигнализация сработала? – Олег нежно куснул Катю за мочку уха.
Она с неохотой отстранилась, вытащила телефон из сумочки и поморщилась. Гоша!.. Легок на помине.
– Слушаю, – ровно произнесла девушка.
– Катюха, привет! – пробасил Георгий. – Ты опять потерялась, не звонишь, не пишешь…
– Гоша, не нужно начинать сначала.
– Чего?!
– Мы уже давно все обсудили. Прошу, не звони мне, – сказала девушка и встретилась глазами с Олегом.
Он сделал вид, что происходящее его совершенно не заботит, и отвернулся.
– Погоди, ты что, обиду на меня кинула? – возмутился Георгий. – Так я сейчас подъеду, и мы еще раз все обсудим! Ты где?
– Нет. Не надо никуда подъезжать, – твердо сказала Катя.
В мобильнике повисло молчание, потом она услышала осторожный голос:
– С тобой этот хорек? Тот самый?
– Прекрати. Все, я занята, – отрезала она и выключила телефон.
Он тут же зазвонил снова, но Катя нажала кнопку беззвучного режима и убрала мобильник в сумочку.
– Все нормально? – поинтересовался Олег, повернувшись к Кате.
– Относительно, – ответила она с досадой в голосе, поднимаясь на ноги.
Этот звонок испортил ей настроение, и она гадала, последует ли какое-либо продолжение этого короткого, но эмоционального разговора. Катя решила, что пора вносить телефон Гоши в черный список.
– Ты расстроена, – сказал Олег, испытующе глядя на девушку.
Она смахнула волосы с лица и спросила:
– Ты физиономист?
Олег пожал плечами.
– Наше тело куда красноречивее слов. Оно сдает нас с потрохами и раскрывает наши чувства. Твоя поза говорит сама за себя. Стоишь вполоборота, руки образуют преграду. Ладно, я увлекся. Мне пора. Тебя подбросить?
– Нет, я с девчонками через полчаса встречаюсь, – сказала Катя, невольно опуская руки. – Позвони мне вечером.
– Обязательно, – пообещал Олег, поцеловал девушку и уверенной походкой направился к машине.
Катя смотрела, как он усаживался за руль. Олег помахал ей рукой, и темно-зеленая «Тойота» тут же сорвалась с места.
Она вновь подумала о Гоше и вздохнула.
Катя встречалась с ним примерно год. Высокий парень с широкими плечами и мощными бицепсами, напористый и где-то даже наглый, поразил ее. Он был байкером, вице-президентом «Северных барсов». Так в Каменске называлась чепта [2 - Чепта – отделение мотоклуба, основанного в другой местности, состоящее не менее чем из шести байкеров.] основного мотоклуба. Потертая кожа, брутальные татуировки на накачанном теле, свистящий ветер в ушах, ощущение скорости на дороге – все это вызывало в подсознании Кати образ дикой, первобытной красоты настоящего мужчины и, конечно же, свободы.
Поначалу ее все устраивало – поездки, яркие, впечатляющие шоу-программы с концертами, тяжелые мотоциклы, сверкающие хромом, и приятно поскрипывающие кожаные джинсы. Но постепенно вся эта байкерская суета стала ей надоедать. Клуб, на который Гоша молился, начал напоминать девушке детский сад. Не важно, что его воспитанникам, затянутым с ног до головы в кожу и обвешанным цепями, было уже под тридцать. В их черепных коробках гулял вольный ветер, точно такой же, какой дул им в физиономии, когда они всей оравой мчались по трассе.
Все их разговоры неизменно сводились к мотоциклам, фестам, байкерским понятиям и тому подобному. Катя уже знала, чем суппорты отличаются от проспектов, что однопроцентники связаны с криминалом. Ей было известно, что за свои цвета, то бишь нашивки на жилете, их обладатель будет стоять насмерть. Он порвет глотку любому, кто посмеет оскорбить его братьев.
Со временем от их отношений повеяло прохладой. Катя начала избегать Гошу, а тому это не понравилось. Конечно, он целый вице-президент мотоклуба, а тут его какая-то соплячка динамит! Позор в глазах байкерской братвы. Это не она, а он должен ее бортануть, как и любую другую девку. Впрочем, Кате давно уже было известно, что почти все эти ребята совершенно искренне считали женщин людьми второго сорта и вообще относились к ним как к вещам.
«Оказаться в одной койке с любым из нас – великая честь для бабы, – часто говорил Слон, он же Василий, занимавший в клубе должность дорожного капитана [3 - Дорожный капитан – опытный член клуба, осуществляющий руководство движением колонны в мотопробегах.]. – Она должна благодарить ангелов за то, что попала под наше покровительство».
Ясное дело, Катя была категорически не согласна с этим утверждением. Все же окончательный и жирный крест на их отношениях с Гошей был поставлен после поездки на слет под Таштагол.
«Барсы» собирались ехать на отдых всем клубом, порядка семидесяти мотоциклов. Настроение в тот день у Кати было не очень. Первую пару месяцев после смерти родителей оно всегда оставалось не просто паршивым, но ужасным. Когда Гоша позвонил и предложил ей составить им компанию, девушка почему-то согласилась. В конце концов, нужно развеяться. Так ведь можно и помереть от депрессии. Тем более что Гоша ведь не в ЗАГС ее звал.
Сидя в широком кожаном седле VTX-1800, она внезапно почувствовала дурное предчувствие. Но менять решение было уже поздно. «Барсы» уже с ревом неслись по дороге, заставляя весь остальной транспорт испуганно жаться к обочине.
Уже к середине мероприятия Катя невыносимо захотела обратно. Ее буквально воротило от вони выхлопных газов и от этих байкеров, вмиг окосевших от водки.
Лагерь был разбит у речки Кондома. Палатки стояли почти у самого обрыва, с которого байкеры, трезвые и не очень, тут же принялись кувыркаться вниз.
– А ты чего киснешь? – спросил Гоша, на крепком теле которого сверкали капли воды. – Давай, охладись, вишенка. Водичка супер. Офигенный драйв.
Почему бы и нет? Солнце припекало, самое время освежиться. Она быстро переоделась и направилась к ступенькам, ведущим к воде.
Тут Гоша взял ее за плечо и осведомился:
