Канцлер. История жизни Ангелы Меркель

Все, что кажется высеченным в камне или неизменным, действительно может измениться. Верно то, что в больших и малых вопросах каждое изменение начинается в уме.

Kati Marton

THE CHANCELLOR

Copyright © 2021 by Kati Marton

© Сайфуллина А.Д., перевод на русский язык, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Пролог

Дочь пастора

Она приезжает в тишине. Ни сирен, ни сигнальных огней, ни толп помощников. Ничего не возвещает о том, что Ангела Меркель прибыла в кирпичную потсдамскую церквушку неподалёку от Берлина. Меркель нарочно шагает слегка сгорбившись. Везде мерцают вспышки смартфонов, а она – женщина, которая так ненавидит объективы камер, – миролюбиво улыбается. Улыбается своему народу. Церквушка, которую посетила Меркель, располагается рядом со столицей, однако её посетители ни капли не похожи на представителей высшего общества, с которыми Меркель общается бóльшую часть рабочего времени. Её отец был пастором в почти такой же обычной приходской церкви. А молитвенный дом, в который Меркель заглянула сегодняшним сырым осенним вечером, стал для неё неким убежищем. В нём она может хотя бы ненадолго скрыться от беспокойства, которым пронизан её четвёртый, и последний, срок. Все реже и реже ей удаётся посещать родные бранденбургские земли. Всё реже и реже появляется возможность пройтись по близлежащим лесам. Когда спасаешь целый мир, отдыхать некогда.

Сегодня, в Оберлинской церкви, которую посещают те, кого можно считать семьёй, шестидесятитрёхлетняя канцлер Федеративной Республики Германия ненадолго позволяет себе расслабиться. Она одета как на работу: пиджак темно-изумрудного цвета, чёрные брюки и такого же цвета туфли. Меркель твёрдым шагом приближается к алтарю и усаживается на расположенный подле него стул с прямой спинкой. Пальцы её рук едва соприкасаются – сегодня этот молитвенный жест знаком немцам настолько хорошо, что существует даже соответствующий эмодзи[1]. «В детстве я слышала звон церковных колоколов каждое утро и каждый вечер, в шесть. Тоскую по тем временам», – обращается она к притихшим прихожанам, которые благодарны канцлеру, чрезвычайно сильно пекущемуся о неприкосновенности своей частной жизни, за эти редкие визиты. Всего на мгновение улыбка канцлера – искренняя, несвойственная политикам – стирает глубокие морщины, которыми испещрено её лицо. В последние годы жизнь первой канцлерин[2] Германии преисполнена общественных и политических волнений. Меркель, ставшую жертвой растущей волны всемирного популизма, яростно критикуют ультраправые, впервые со времён Второй мировой войны вошедшие в состав бундестага Германии.

«Когда я впервые пришла в школу, – продолжает Меркель, приоткрывая завесу тайны над тем, насколько непросто жилось дочери пастора в обители атеистов – Восточной Германии, – нам велели по очереди встать и сказать, кем работают наши родители». Она вспомнила, как одноклассники посоветовали ей: «Скажи: водителем». С точки зрения пролетария, работать водителем было престижнее, чем пастором, а в немецком «водитель» и «пастор» ещё и звучат похоже: Fahrer и Pfarrer.

«Мой отец – пастор», – упрямо ответила тогда Меркель.

Ей не нужно объяснять прихожанам, насколько опасной была подобная откровенность в Восточной Германии. Даже дети боялись привлекать внимание «всевидящего ока». Штази[3] вмешивалось в жизнь простых людей намного активнее и агрессивнее своего предшественника, – гестапо. В состав гестапо входило всего 7 тысяч человек, а в Министерство государственной безопасности ГДР – 173 тысячи сотрудников, в том числе осведомителей. Доносами занимался каждый 64-й человек. «Конечно, детство сильно повлияло на мою дальнейшую жизнь», – говорит Меркель, тем самым, возможно, непреднамеренно подсказывая, кто она на самом деле, как именно в течение полутора десятка лет – подумать только – удерживала власть и почему до сих пор осталась загадкой и для родной страны, и уж тем более для остального мира.

Пастор Маттиас Фихтмюллер возвращает Меркель в настоящее – спрашивает, читает ли канцлер книги, которые о ней пишут. «Да, вот только они вообще не про меня!» – смеётся канцлер. Прихожане смеются вместе с ней. «Я прилагаю всевозможные усилия к тому, чтобы сохранять деловые отношения с общественностью и не распространяться об определённых сторонах своей жизни», – говорит она. Меркель чётко даёт понять: о том, что не касается её служебного положения, остальным знать ни к чему. Подобная скрытность священна для любого в окружении канцлера. Поэтому никогда не было ни утечек, ни разоблачающих мемуаров от тех, кому Меркель успела довериться за шестнадцать лет на посту канцлера. Исключительно преданные помощники отчаянно защищали личную жизнь женщины, которой большинство из них служило полтора десятка лет. «Ребята, вы все ещё здесь?» – 44-й президент США Барак Обама был поражён, увидев, что команда Меркель во время поездки в Берлин в 2016 году практически не изменилась с тех пор, как он вступил в должность в 2008.

Даже спустя несколько десятилетий немцев не утомил ни её образ, ни голос, ни забота, поскольку забота эта была ненавязчива. Несмотря на то, что о личной жизни канцлера немцам почти ничего неизвестно (разве только то, что она живёт жизнью, не слишком отличающейся от жизни простого народа), её трижды переизбирали – всегда с заметным перевесом. Изредка её можно увидеть красиво одетой на Байрёйтском фестивале в Баварии, однако с такой же вероятностью – встретить в магазине продуктов. Она извлекла урок из жизни своих предшественников, таких как Гельмут Коль, который выставлял напоказ свою супругу и отпрысков, заставляя изображать безупречную немецкую семью, пока жена не покончила с собой, а сыновья не отдалились, и герой холодной войны Вилли Брандт, который, как оказалось впоследствии, страдал депрессией и был помешан на сексе.

Порой желание Меркель сохранять свою жизнь неприкосновенной доходит до паранойи. Она не ведёт никаких дневников, не пользуется электронной почтой и лишь по необходимости пишет совсем короткие сообщения. Если кто-то из помощников раскроет даже самую безобидную подробность её жизни – общению конец. Одному политическому союзнику Меркель так и не удалось добиться былого доверия после того, как он отправил электронное письмо длиной в четыре слова: «Спасибо за предложение, А. М.»

В попытках разгадать тайну жизни столь скрытной личности обозреватели порой прибегали к совершенно нелепым выводам. Взять хотя бы то самое заключение, которое сделала именитая немецкая еженедельная газета «Цайт»: «Вот Меркель общается на ZDF [государственный немецкий телеканал] с несколькими людьми и вращает пальцами верхнюю пуговицу своего пиджака. Не двигает её вперёд-назад, а ритмично вращает по кругу. Когда канцлер волнуется, то играет указательным пальцем с большим. А круговые движения, наоборот, говорят о молчаливом спокойствии». Во время пресс-конференций в зарубежных столицах «степень её неприязни по отношению к собеседнику очевидна по тому, насколько часто она смотрит на стопку бумаг перед ним».

Некоторые наблюдения бывают даже похожи на правду: например, очевидно, какие чувства Меркель испытывала, когда вскинула голову и широко распахнутыми глазами уставилась на президента Дональда Трампа во время первой их встречи. Такая реакция поступила на слова: «У нас по меньшей мере есть кое-что общее. Предыдущая администрация [Обамы], вероятно, прослушивала нас обоих». Ещё очевидно, что скрывалось за тем, как Меркель эпично закатила глаза на пресс-конференции, когда её спросили, «доверяет» ли она такой яркой личности, как итальянский премьер-министр Сильвио Берлускони. И понятно, о чем говорил её потеплевший, даже сияющий от переживаний взгляд, когда в 2016 году она прощалась с президентом Обамой.

Насколько бы сильно избирателей ни привлекала в Меркель изумительная собранность, именно она вынуждает журналистов разбирать каждое её движение, каждое проявление чувств. Они понимают – чтобы разобраться в современном мире, необходимо разобраться в личности Ангелы Меркель. В годы, когда в политике и обществе всё было отнюдь не спокойно, никто на международной арене не защищал демократический порядок, установившийся после Второй мировой войны, так же яростно, как Ангела Меркель, которая не испугалась давления ни Востока, ни Запада. Она превратила Германию в истинное сердце Европы – не только в экономическом, но и в нравственном смысле – и с распростёртыми объятиями приняла на родных землях миллион ближневосточных беженцев.

Как трижды «чужая» (уроженка Восточной Германии, учёная, женщина в стране, в которой ни разу не правила королева) смогла этого достичь? Как политик с высказываниями столь же бесхитростными, как её внешность, сумела добиться такого влияния и завоевать сердца граждан на столь долгий срок в век, когда людям всё сложнее сосредоточиться на чём-то одном? Конечно, отчасти её успех объясняется умом и трудолюбием. Стране, в которой старики до сих пор помнят шествия с факелами и толпы людей, в унисон прославляющих разглагольствующего Гитлера, прямолинейность Меркель только на руку. Когда глава Всемирной торговой организации Паскаль Лами однажды попросил Меркель говорить «чуть поэтичнее», та резко ответила: «Я не поэт». Благодаря спокойному, вдумчивому подходу, освоенному в годы изучения физики, она продумывала жизнь государства на годы вперёд. «Я всегда начинаю с конца – с того, к чему желаю прийти. А потом постепенно выстраиваю план к началу. Важно не то, о чём завтра напишут в газетах, а то, чего мы добьёмся через два года», – однажды сказала Меркель. Ещё она никогда не пыталась никого оклеветать или очернить – и не попадалась на чужую наживку. «Она не играет по правилам большинства политиков. Она прекрасно, прекрасно понимает, когда ей лгут», – отмечал бывший президент Германии Йоахим Гаук. Ангела Меркель в основном не обращала внимания на выдумки оппонентов и всегда упрямо настаивала на своём.

Чтобы достичь больших успехов и при этом удержаться на вершине власти, Ангеле Меркель пришлось проявить отвагу и решимость, однако делала она это неприметно.

Во многих щекотливых обстоятельствах Меркель преуспевала благодаря тому, что работала тихо, не привлекая к себе внимания. Тот факт, что она пришла к власти в правоцентристском, христианском, культурно-консервативном и в основном мужском Христианско-демократическом союзе (ХДС) Германии, будучи разведённой протестанткой с Востока, проживающей со своим возлюбленным, как ничто другое доказывает, насколько хорошо Ангела Меркель умеет скрываться от чужих глаз. Ненавязчивый подход позволил ей превратить Германию в намного более либеральную страну. Когда в 2009 году Гидо Вестервелле стал первым открытым геем – министром иностранных дел Германии, Меркель во всеуслышание заявила о том, насколько её тронула история любви Вестервелле и его супруга. Однако при этом она не стала открыто поддерживать однополые браки. Когда восемь лет спустя в Германии всё-таки устроили голосование по вопросу однополых браков, Меркель посоветовала представителям своей консервативной партии прислушаться к совести, даже если это будет противоречить партийной линии. Так, без речей и заявлений, канцлер добилась того, что в Германии разрешили однополые браки.

Такую же неочевидную стратегию Меркель использовала, чтобы предоставить женщинам больше возможностей. Когда председатель ультраправой партии «Альтернатива для Германии» (АдГ) заметил, что вокруг Меркель собрались женщины, он проворчал: «В ХДС что, вообще мужчин не осталось?» Тогда близкая советница канцлера Ева Кристиансен шепнула начальнице: «Мы победили!» Меркель же просто улыбнулась своей загадочной улыбкой. Канцлер на собственном примере показывала, сколько всего глава страны может делать молча, не кичась достижениями.

Отчасти Меркель достигла политического успеха благодаря умению быстро распознавать хорошие идеи. «Она воплотила в жизнь программы соперничающих партий по электроснабжению, охране детства, брачному равноправию и защите прав женщин», – сказал Михаэль Науман, бывший министр культуры от Социал-демократической партии Германии (СДПГ). Этот навык также служит хорошим способом нейтрализации потенциальных противников. «Ангела умело определяет, недопонимание между какими сторонами способно в будущем разрастись в настоящий конфликт, – сказал Гаук, до сих пор привлекательный в свои восемьдесят и до жути похожий на ныне покойного американского актёра Джеймса Гарнера. – Именно поэтому соперничающие партии боятся вступать с ней в коалицию». Однако даже пугающее умение заранее пресекать конфликты не мешало Меркель шестнадцать лет формировать с соперниками коалиции, необходимые для того, чтобы ХДС оставался у власти, и порой для этого приходилось прикладывать немало усилий.

Ещё один ключ к политическому долголетию Меркель кроется в её неуёмной любознательности. Ей больше шестидесяти, а она по-прежнему обожает всё новое и интересное. Её до сих пор вдохновляют люди, факты, истории, проблемы и споры. Но что ещё, помимо жажды знаний, движет Ангелой Меркель? Её наставник, Гельмут Коль, как-то сказал: «Macht, macht, macht» (Сила, сила, сила). Меркель училась у сильных и властных, и Коль, который с 1982 по 1998 годы был канцлером Германии, оказался одним из множества мужчин-политиков, расплатившихся карьерой за то, что он недооценил женщину, которую некогда называл своей «медхен» (девочкой). Меркель почти не на кого было равняться (разве только на российскую императрицу Екатерину Великую, которая правила ещё в XVIII веке, да на французскую учёную Марию Кюри), почти не на кого было положиться, а потому она была вынуждена сама изобретать способы, которые позволили бы ей преуспеть на политическом поприще. «Укрепление авторитета – это то, чему вы должны научиться как женщина. Без власти вы не сможете многого добиться», – сказала однажды Меркель. Вот только она имела в виду власть особого толка.

Исходя из многих высказываний Меркель, главной слабостью мужчин она считает высокомерие. Женщинам у власти тем временем некогда заниматься самолюбованием. Однако порой как раз из-за скромности Меркель упускала возможность наладить более сердечные отношения с тем или иным человеком. В 2009 году, стоя рядом с премьер-министром Польши Дональдом Туском, канцлер обратилась с речью к большой группе людей в Гамбурге, ни разу не упомянув, что сама родилась в этом городе, а её отец – в Польше. Большинство политиков не упустило бы возможности снискать сочувствие аудитории. В последние годы пребывания Меркель на посту канцлера её инстинкт обезличивания своего лидерства оборачивался против неё, поскольку на мировой арене всё чаще и чаще появлялись харизматичные лидеры.

Не сказать, что Ангеле Меркель недостаёт эгоизма. Если бы это было так, она бы вовсе не пошла в политику. Когда её однажды спросили, чей пример её вдохновляет, она ответила: «Чаще всего – мой собственный». Она изменила представление о том, как должна выглядеть, звучать и действовать женщина, которая находится у власти. И всё равно, чем внимательнее изучаешь личность Ангелы Меркель, тем более загадочной она кажется. Она – влиятельнейшая женщина на международной арене. И она же сомневается, может ли называть себя феминисткой. Будучи крайне успешной политической деятельницей, она предпочитает общество музыкантов, певцов, актёров и писателей. Окружённая словоохотливыми властителями, она предпочитает молчать.

Она в действительности не такая, какой себя считает. Она отнюдь не такая сдержанная и серьёзная, какой зачастую себя преподносит. По её собственным словам, в плену «железного занавеса», будучи ещё юной, она мечтала «увидеть североамериканские Скалистые горы и отправиться в путешествие на автомобиле под музыку Брюса Спрингстина». «С ней до безумия весело», – сказал однажды Филип Мёрфи, бывший посол США в Германии и нынешний губернатор штата Нью-Джерси. Даже спустя десятилетия на международной арене Меркель не растеряла того, что свойственно обычному человеку. Генеральный консул Германии в Нью-Йорке Дэвид Гилл, сам выходец из Восточной Германии, объясняет это так: «Если бы ваша жизнь, совсем как её, началась по ту сторону стены, которая казалась нерушимой, вы бы ни за что не оправились. Все вокруг забудут, откуда Ангела Меркель родом, а она будет помнить».

Всю свою жизнь Меркель преуспевала благодаря едва ли не фотографической памяти, научной способности разбивать любые задачи на составляющие и неисчерпаемому трудолюбию. Добавьте к этому то, что она мало спит (не более пяти часов в сутки) и обладает крепким здоровьем. Меркель поздно научилась ходить и в детстве часто падала и ломала себе кости. Однако теперь ей больше шестидесяти, а она, благодаря одной лишь силе воли, может гулять шесть часов кряду. Перечисленные качества (как врождённые, так и приобретённые) позволяют Меркель сохранять непоколебимую уверенность, которая зачастую лишает самообладания её коллег – глав государств. Та же уверенность позволяла ей долгие годы удерживаться в должности канцлера.

Поговорив с пастором, Ангела Меркель кружит по церквушке и ненавязчиво беседует с прихожанами и официантами. Роль последних выполняют такие же прихожане, у некоторых из них – синдром Дауна или другая особенность здоровья. Канцлер, выросшая в окружении людей с ограниченными возможностями здоровья, составлявшими значительную часть паствы её отца, выглядит совершенно спокойной и с радостью пробует канапе, которые предлагают ей официанты. На жизненный путь Ангелы Меркель и, если уж на то пошло, на саму её личность значительно повлияло именно то, что происходило с ней в прошлом. Выжить в полицейском государстве, которым была Восточная Германия, и не сломаться – само по себе достижение. В прошлом и кроется тайна стойкости Ангелы Меркель как на личном, так и на политическом поприще. Именно в первой половине жизни Меркель лишилась всякого простодушия. Она не верит в то, что время само расставляет всё по местам. Она считает иначе: если не сидеть сложа руки, обязательно можно изменить жизнь к лучшему. Однако при этом она не забывает, что человек не всесилен. В свой последний год в должности канцлера она то и дело упоминала цивилизации, которые исчезли, потому что не в силах были сберечь свободу и безопасность, доставшиеся предкам с огромным трудом. Во время одного из выступлений она говорила о падении империи инков, а в недавней речи затронула Аугсбургский религиозный мир[4], который был заключён в 1555 году и ознаменовал пору затишья между кровавыми религиозными войнами XVI–XVII веков. После подписания этого мирного договора в Германии какое-то время царил мир, однако следующее поколение, которое не знало тягот войны, развязало новое разрушительное противостояние, приведшее к гибели трети населения Германии.

С момента окончания Второй мировой войны прошло более семидесяти пяти лет, однако Германию до сих пор терзает вопрос: способна ли страна, которая создала Освенцим и устроила самый последовательный, методичный и безжалостный геноцид в истории, однажды стать «обычной»? Ангела Меркель наверняка ответила бы на этот вопрос положительно, однако с оговоркой: да, но только если Германия не забудет о том, как прежде стала автором мрачнейших страниц мировой истории. Сама Ангела Меркель делала всё возможное, чтобы Германия этого не забыла. Будучи дочерью пастора, она верит: тайна спасения души кроется в ежедневном молчаливом упорстве.

Такая ипостась – больше человеческая, нежели политическая – помогает понять, как так вышло, что эта дочь пастора, эта «чужая» стала самой влиятельной женщиной в мире. В своей книге я полагалась на искренние и зачастую подробные интервью, которые Ангела Меркель давала начиная с 1990 года: именно тогда тридцатипятилетняя учёная-физик начала свой политический путь, приведший к тому, что в 2005 году она стала первой канцлерин Германии. Упомянутые интервью (некоторые из которых до сих пор не публиковались на английском) я дополнила многочисленными личными разговорами с её наставниками, друзьями и коллегами. Именно на этих разговорах зиждется львиная доля повествования. Со мной согласились поговорить даже некоторые представители круга приближённых канцлера, ухитрившись обойти отчаянные меры, предпринимаемые Меркель, пытающейся уберечь свою личную жизнь от чужих глаз. Согласились эти представители только при условии, что я не буду напрямую называть их имена. С 2001 года я несколько раз виделась с Ангелой Меркель лично. Официальных интервью с канцлером я не проводила, однако встречи с ней всё равно позволили мне намного лучше узнать и понять её.

Сама я росла в Венгрии – советском сателлите в Европе, положение которого во многом походило на положение родины Меркель, Восточной Германии. У нас было схожее воспитание, а потому мне было проще понять Меркель и, в особенности, её стойкое желание молчать о сокровенном. Такое желание естественно для тех, кто провёл детство и юность в полицейском государстве. Лишь когда пала на первый взгляд несокрушимая Советская империя[5], Меркель смогла начать политическую карьеру. Едва Ангеле представилась возможность послужить и помочь обществу так, как предписывает лютеранство, она тут же ей воспользовалась. Однако в дальнейшем мы выясним, что выбор Меркель был обусловлен причинами не менее сложными, чем сама её личность. Она жаждала отыграться за те тридцать пять лет, что провела за глухой стеной, и прожить захватывающую, полную свершений жизнь.

Пастор Фихтмюллер склоняется к канцлерин, решившей посетить его церквушку. «Злитесь ли вы, когда слышите, что вас до сих пор называют “дочерью пастора”, несмотря на ваш возраст?» – спрашивает он.

Влиятельнейшая женщина в мире отвечает сразу же: «Ни капли. Ведь я и есть дочь пастора».

Отец Ангелы Меркель, пастор Хорст Каснер в лесах возле Темплина – немецкого города, в котором росла будущая канцлерин. Хорст Каснер вместе с семьёй перебрался из Западной Германии в Восточную вскоре после рождения дочери, отозвавшись на просьбу местной лютеранской церкви – читать проповеди в атеистическом коммунистическом государстве. Хорст Каснер известен как суровый человек, целиком подвластный режиму. Именно у него Ангела переняла стойкость и здравомыслие.

1. Против течения

В жизни нет ничего, чего стоило бы бояться, есть только то, что нужно понять.

Рождение первенца пастор Хорст Каснер пропустил. В тот день, 17 июля 1954 года, он на загруженном домашней мебелью фургоне ехал в отдалённый посёлок в Восточной Германии. Там ему предстояло занять должность священника.

Жители Западной Германии твердили Каснеру: «Добровольно на Восток отправляются либо коммунисты, либо тупицы». Несмотря на это, мужчина ростом под два метра с острыми чертами лица единственный откликнулся на призыв гамбургского епископа Ханса-Отто Вёльбера и отправился на службу в обездоленную зону советской оккупации Германии. Позднее Каснер скажет: «Я ни капли не жалею о том, что донёс туда слово Господне». Буквально за год до этого он женился на Герлинде Йенч – преподавательнице английского. Хорст заранее предупредил худенькую голубоглазую Герлинду о том, что церковь для него всегда будет на первом месте. И этого принципа он ни разу не нарушил.

Каснер, урождённый Каньмерчак, был сыном поляка, однако вырос в Берлине. В 1933 году, когда к власти пришёл Адольф Гитлер, Каснеру исполнилось семь лет. В старшей школе он был участником гитлерюгенда – юношеской военизированной нацистской организации, а в восемнадцать влился в ряды вермахта – вооружённых сил нацистской Германии. Говорят, годом позднее Хорста взяла в плен антигитлеровская коалиция, однако подробности этой главы его жизни историкам недоступны, если вообще не стёрлись за десятки лет. Оказавшись на свободе, Хорст начал изучать теологию в именитом Гейдельбергском университете, а после – в Гамбурге. И это всё, что на сегодняшний день можно узнать об отце Ангелы Меркель из официальных источников.

К счастью, личные беседы позволили нам дополнить его образ. Ангела никогда не была для этого сурового и требовательного служителя Господа важнее веры и паствы. И она с этим смирилась, однако неизбежно тосковала по отцовской заботе и признанию. Хорст никогда не гордился успехами старшей дочери – по крайней мере, никогда её открыто не хвалил, – однако Ангела неустанно стремилась завоевать его искреннее одобрение. Несбыточное желание – добиться признания со стороны отца – закономерно воспитывало в ней бесконечную целеустремлённость. Однако сильнее прочих действий отца на юную Ангелу повлияло то, что он решил покинуть относительно спокойную Западную Германию и отправиться в Восточную – навстречу опасностям и непредсказуемости советской оккупационной зоны.