General Overlord Device. Тактик – 2.1

– Да как-как! Как и вчера: пустим на них «Диков» побольше и исколотим в шишки! «Дики» ведь оказались очень эффективными, даже несмотря на то, что роботов там стояло в три раза больше, чем нас. Сейчас-то сил у него всяко там меньше. Да и нападем мы на него уже сегодня-завтра, пока он все там не заминировал. Раздавим!

Послышалось несколько одобрительных возгласов с галерки, когда оратор садился на свое место. ЛугЛог, тяжелый штурмовик 2-го ранга, положил во вчерашней схватке 11 тостеров, и даже умудрился выжить. Опытный и грамотный ветеран, на этот раз не удостоился столь уж серьезной поддержки, которой он обычно обладал.

Тревор всерьез отнесся к этому человеку тоже, так как отвечал он, персонально глядя штурмовику в глаза:

– Вот ты и показал пример того, как мы думали про Тактика: использование «Диков» являлось вчера всего лишь эффективным приемом, не более того. Даже не тактикой. Эффективной тактикой как раз и является «застать врага врасплох». Да, нам удалось застать робота врасплох. Да, нам удалось нанести ему действительно сокрушительное поражение, хотя сказать по чести, мы были на грани. Но уже завтра Тактик будет полностью готов, потому что уже сегодня мы больше с «Диками» врасплох его не застанем. Десантный прорыв был именно, что успешной тактикой, выигравшей нам время, и если бы не его не менее успешная контратака со своим уже десантом, дела у нас были бы куда лучше. И вот эта контратака робота лишний раз должна напоминать всем, что с этим роботом не стоит играть по обычным правилам. Давно уже пора перестать заниматься этим… онанизмом, уж извините за выражение. За последние недели нами уже были разработаны две директивы, последняя из которых приказывает расценивать высшую машину, без малого, как боевой искин. И какие выводы были сделаны? Как я могу судить (в том числе, и по себе) – никаких. У Тактика давно уже выработаны контрмеры против наших «диков», ЛугЛог. Едва мы сунемся к нему со своими десантниками на этот раз – мы убьем весь десант.

«Дики». Те самые сигары, которые врезались глубоко в строй Тактика и обеспечили победу биосам. «Дики» появились у русскоговорящих бойцов из соответствующей аббревиатуры ДК-4 – десантная капсула на 4 бойца. Плод сумрачного военного времени еще земных войн, когда Великий Арбитр не набрал своей силы, и спесивые хозяева Земли пытались удержать свою эфемерную власть в руках. На английский манер Drop Pod также имела свое фривольное расшифрование DP, но из-за фаллической формы самих сигар, все в единогласном молчании приняли именно русскую версию, которая также учитывала знание англоязычного жаргона5.

Капсула представляла собой хорошо бронированный цилиндр, внутри которого располагались в лежачем положении четыре тела солдат. Вышибные люки выполнялись во весь рост бойца, и представляли из себя несколько сегментов, которые было легко выбить изнутри. Сама же сегментированность каждого люка исключала возможность его заклинивания при многочисленных, или просто сильных столкновениях. Десантник в любом случае покинет свою капсулу.

Двигательных установок было две: реактивная и ховерная. И всё. Больше особо сложного оборудования в капсуле не имелось. Она даже управлялась извне. Хотя старший капсулы имел возможность совершить маневр, если ему требовалось уйти от столкновения, или наоборот – это столкновение совершить.

Ховер представлял собой самый примитивный репульсор, который служил и подставкой, и связующим канатом для десантного транспорта. На теле «Дика», разумеется, не предусматривалось никакого наличия стабилизаторов, дефлекторов, и прочих навигационных устройств. За всем следил ховер. Поэтому все средства борьбы с «диками» сводились к тому, чтобы вывести из строя именно его.

Но и это было непросто. Электромагнитные мины, которые сбивали настройки настройки репульсора, делали это на слишком уж короткое время. За это время капсула бешено виляла, конечно, но о грунт ударялась редко. Спасал второй двигатель в корме. Который – реактивный.

Управляемое сопло позволяло удерживать капсулу над поверхностью довольно длительное время, достаточное для того, чтобы репульсор очнулся. А там – снова полет. Стабильный.

Поэтому обороняющимися закапывались целые гирлянды мин, способных завалить одну-две капсулы. Но ни один противник никогда не посылал в прорыв одну-две капсулы. И даже сто-двести никогда не посылал. Прорыв всегда был полноценным – так вопил каждый учебник по тактике ведения современного боя того времени. Поэтому мины были так себе средством. Да и боец, как уже говорилось, в любом случае выберется из своего неподвижного, но очень надежного транспорта.

Более эффективными выглядели магнитные поля: прямо на участок поля битвы наводился участок поля Фарадея. Ховер, как бы, вообще от этого расстраивался, и по идее «дик» должен был либо ввинтиться в землю, либо прыгнуть в небеса.

Контрмеры полю появились практически сразу же: в ответ на дорогущее и сложнейшее оборудование индуктора ЭМП, конструкторы «Дика» просто впаяли в него дешевый контроллер, который, в зависимости от окружающей магнитной среды своевременно менял и настройки репульсора. Прямо на ходу. На том же ходу ему по-прежнему помогал реактивный двигатель.

Были и еще задумки на тему того, как остановить эти неугомонные сигары. Но вот уже больше века прошло – а напряженные цилиндры по-прежнему вспарывают крепкие створки обороны тех, кто вспарыванию противится. И никто от них отказываться пока не хочет. Простота, эффективность, надежность, напор… Какой дурак станет это выбрасывать?

Поэтому ЛугЛог так верил в эти волшебные цилиндры, и не был дураком, чтобы от них отказываться. Да, капсулы не смогут преодолеть мембраны среднего щита. Да, стену блокпоста им тоже не проломить. Но зато, благодаря этим «Дикам», под этими стенами окажется очень много тех, кто сможет ее и проломить, и сокрушить, и расплавить ее к чертям собачьим!

Тревор же, особенно после своего прокола оценок «по биологии» у Тактика, предпочитал пока оставаться дураком…

***

Деэрстия вышла, наконец, на свои уровни, причем – с опережением графика на семь минут. Оба командира базы – Зоргер и Тревор – стояли сейчас на КП, знакомясь с новейшими разведданными, поступающие им прямо на тактический дисплей шлема. Забрала были закрыты полностью, но оставались прозрачными, чтобы мужчины всегда могли посмотреть в лицо друг другу.

Ламповый говнюк уже давно навесил над своей территорией все виды подавляющих полей, вперемешку с тучами лучей радиоэлектронной борьбы, поэтому от аэроипкисов отказались еще вчера. Теперь же в разведрейды уходили по-старинке: под покровом ночи и ножками-ножками.

Начальником разведки, а по совместительству – главным аналитиком – являлся Тревор, поэтому с ним связь разведчики и держали. Сейчас данные ему передавала фея Ина, которая находилась в относительно опасной близости от противника, но, с другой стороны… где же еще находиться разведчику?

– Подполковник-сэр, – оживился трескучий передатчик. – Эти культиваторы зачем-то роют длинные… эти, как их?… транс… нет… траншеи. Да, траншеи! Могу предположить, что они собираются значительно расширить свою новую базу. Траншеи, скорее всего, роют для того, чтобы проложить коммуникации к новым зданиям. Неясно только, зачем они это делают без прикрытия стен? И кривыми какими-то они у них получаются…

Мужчины переглянулись. Сперва информация их сильно напугала: траншеи? Расширение?? Да не дай бог! Но потом до них начало доходить.

Первым растормозился Тревор, легкими взмахами руки попросив Зоргера помолчать:

– Траншеи ломаные? Ина, повтори.

– Подтверждаю, сэр. Траншеи не лежат на одной прямой, а образуют… ну, вроде как профиль брони… брони на лбу «Обсидиана». Вот так она выглядит сверху. Траншея, я имею в виду.

– Я понял тебя, Ина. Продолжай смотреть.

– Есть.

Из путанных объяснений инопланетянки оба жителя Земли прекрасно поняли, что именно собрался делать робот. Инопланетянка, у которой на родной планете последняя война отгремела… никогда, понятия не имела, что траншеи можно применять не только в гражданском строительстве. Она знала, что такое «культиватор», но ей было неведомо военное название тех ям, которые выцарапывал в грунте мерзкий Тактик.

Мирным строительством робот и не думал заниматься. Он рыл окопы. Самые настоящие, дедовские, с карманами и, возможно – блиндажами. Они обязательно будут накрыты полевыми щитами, обязательно будут иметь подземную связь с основным блокпостом для получения подкреплений и боеприпасов, обязательно будут усилены обманками.

Люди на командном пункте внутренне скривились. Они-то как раз про окопы знали всё, но у них никогда не было возможности их возводить. Киберпланты. Против них данный вид фортификации был трудоёмок, легкодоступен и крайне неэффективен. А жестокрылы со всякими землеройными дикобразами вообще только спасибо скажут. Поэтому и не рыли окопов люди.

Робот, видимо, кимпов не боялся от слова «совсем». И от осознания этого факта, главный аналитик скривился в три раза болезненнее, чем его друг-командир.

Наушник аналитика вдруг затрещал вновь, заставив того вообще искривляться всеми мышцами всей головы:

– Подполковник, сэр. Роботы роют эти траншеи уже не по сторонам базы, а прямо перед ней… я ничего не понимаю, сэр, но это именно так. Ни с каким сооружением на базе эта траншея связей не имеет. А значит, что сооружения предполагаются в другом месте. Но-о… это же… сбоку надо строить! На какую площадь он собрался расстраиваться?

– Успокойся, Ина. Ничего он строить не будет. И расстраиваться здесь придется только нам. Да и связи с сооружениями блокпоста у него, поверь, уже имеются… Ох, ну вот и ответ тебе, ЛугЛог, на твои дикие «Дики».

– Он так-то, вчера предлагал атаковать, когда этих окопов еще и в помине не было. Позавчера… точнее, уже позавчера.

– Не-ет, Гельмут. Этот робот просто так не стал бы торчать посреди поля, не зная, как законтрить нашу десантуру. У него явно имелась какая-нибудь заготовочка.

– Какая, например?

– Не уверен, что смогу точно тебе на это ответить, но, будь я на его месте, я бы попросту десантников обманул. Помнишь же, как он обманул Магора с фальшивой базой?

– Да. «Красиво», конечно, ничего не скажешь…

– Вот. А ведь робот тогда едва взял пятый уровень. Да и то, мы так думаем, чтобы свою самооценку вообще ниже плинтуса не уронить. А то он, возможно, и четвертой версии там щеголял…

Тревор выдохнул, и снова уставился на обзорный экран, который, для удобства, висел перед ними и имел размеры в тридцать безупречно квадратных метров. Выохнул, вдохнул, и продолжил:

– Так же он мог поступить и здесь: наши войска с легкостью пробили бы его оборону, набились в каждую будку, которую он там построил, а после – взорвались бы. Или наоборот: ничего делать бы не стал, а кинулся в атаку на одну из наших баз. Вот чё бы ты тогда сделал бы?

Зоргер моргнул. Потом – задумался. А потом и вовсе по-новой взглянул на аналитика.

– Вот и я – о том же, Гельмут. Весь наш основной контингент остался в грязном поле с фальшивым блокпостом на руках, а подлый робот уже вовсю штурмует, допустим, Капос. Его-то ведь даже сейчас вполне можно атаковать, чем там отбиваться-то? Ну вот. А у наших десантников, как ты понимаешь, «дики» уже – всё. Тяжелой техники – практически нет. Боезапас у каждого – на три минуты. Здравствуй, Кора? Так что контрить «дики», мой дорогой друг, можно не только при помощи огня и силы.

– А теперь их и вовсе контрить не придется.

– А теперь их и вовсе контрить не придется, да. Пока окопы не уничтожим – пускать их вперед никакого смысла. Перебьют, как куриц. А пока мы будем ковырять окопы, роботы уже на десять раз подготовятся к штурму… Ина! Как в общем плане располагаются фланговые траншеи относительно блокпоста? Полукольцом?

– Так точно, сэр! От вида сверху они образуют форму… рогов, направленных на нашу базу. Тактик планирует построить посты-сателлиты, строго по направлению к Деэрстии, сэр.

– Да ничего он там не планирует сроить! – в сердцах прошипел фиолетовый воин, выключив микрофоны. – Теперь уже и фронтальные окопы-то долбить никакого смысла нет. Он расстреляет капсулы с флангов.

Боковая броня ДК-4 была закономерно слабее залитого металлом тяжелого носа.

Даже пролетев над окопами, и преодолев каждую пелену щита, высадившиеся под стеной поста штурмовики окажутся меж двух огней. Подавляя роботов в окопах, они будут обстреливаться со стен. Отвечая стенам, они станут получать удары в спину от новых подкреплений легионеров, которые будут прибывать на фронт под землей. А соваться под землю самим – явное самоубийство. Робот наверняка предусмотрел и такой вариант, поэтому соваться в чужие, напичканные смертью, пещеры уж точно не имело никакого смысла.

Мужчины понимали, что слабенький, на первый взгляд, тостер основательно их прижал, и теперь готовился хорошенько так прожарить.

Накануне разведчиками было замечено также, что робот стягивает к блокпосту действительно серьезные силы, готовясь к явно большой войсковой операции. Мало кто из мясных командиров сомневался, какая именно это будет операция.

Поэтому с сегодняшнего дня Деэрстия наращивала только один потенциал – оборонный. Робот уже продемонстрировал, как он умеет действовать в пределах вражеской базе, когда все ее защитники гоняются по полям за другими роботами.

Над головной крепостью должны были вырасти щиты. Много щитов.

На каждом направлении, в каждом коридоре должны установиться турели. Много турелей.

На каждой тропинке должны затаиться мины. Много мин.

В каждой душе поселилась надежда. Много надежды.

Но для всего этого базе потребовалась и энергия. И не просто много энергии, как всем тут подумалось. Энергии требовался океан. Поэтому уже сейчас десятком бригад ипкисов, под руководством технарей, подвал Деэрстии буквально перестраивался, насыщаясь все большим количеством гудящего и опасного оборудования.

Люди и фейны вновь работали в авральном режиме, не высыпаясь, но хорошенько питаясь. Боевые соединения цитадели тоже не спали, днем и ночью уходя в рейды за ресурсами. Ресурсами, которые имели рога, клыки, когти и жесткие хлысты-щупальца.

Все чаще и чаще на пути боевых групп стали попадаться боевые группы роботов, да настолько часто, что, спустя шесть суток, Зоргер вынужден был отменить рейды по 85-ти процентам направлений. Биосы стали гибнуть, и гибнуть часто, и даже бедная Миала не в силах была помочь своим подопечным, хотя делала она действительно невозможное, сокращая число потерь на невозможные же величины.

Солдаты буквально молились на эту девушку, которая мало походила на своих соплеменников, хотя в быту и проявляла чопорную холодность и безразличие, присущее всем энфайнел.

Но в драке же безразличная фея была неистова. И именно по этой причине любого солдата мало интересовала, какие тараканы у нее в голове «на гражданке». В драке неистовыми были все, а значит – фея была там своя в доску. Это имеет огромную цену. Только бой имеет настоящую цену, а не «гражданка». Каждому солдату это известно с древнейших времен. Именно поэтому каждый из них считал своим долгом помолиться перед боем на белый армис.

«… «браво-6», «браво-6», я – «браво-1»! Нас накрыли с 24.2, требуется поддержка! Только заходите осторожно, по четырнадцатому направлению было замечено движение! Степень угрозы – не определена.

– Браво-1, потери есть?

– Никак нет, мед-коммандер. Всё в пределах допустимых повреждений.

– Приняла. Докладывайте сразу, если будут недопустимые.

– Обязательно, мед-коммандер! Обязательно сообщим, док! Молчать уж точно не будем. В прошлый раз вы нам очень доходчиво объяснили, почему этого делать не стоит.

– Вот именно. И всегда помните об этом. А иначе я даж… ААРррррчрчрШШШррцц

– Мед-коммандер Миала! «Браво-2», что у вас там?

– Прорыв! Мед-коммандер ведет бой, но она серьезно ранена, требуется поддержка, передвижной пункт разрушен! Организуем оборону… фффрррчш… риметру! Число – неопределено!!! Удержим еще… кр-шш-кзззш… ять точно, не больше!

– Внимание всем! Внимание всем! Немедленно прекратить выполнение полученных приказов и выдвинуться на позиции «Браво-2»! Кто вовремя не явится – в ипкисы переведу, говно по подвалам жрать!!! Бегом все назад!.. Миала в опасности, мужики!!!!».

Но в целом, цитадель представляла собой военный городок. Военный городок, который, к тому же еще и осажен. Его жители еще веселились, когда это было возможно, еще гордо вскидывали голову навстречу летящим на город вражеским разведчикам, которые сгорали в тонкой атмосфере над городом от меткого огня зенитчиков. Еще никто не верил в то, что война проиграна, потому что еще не упал последний солдат. Все ожидали, когда же нападет робот, закономерно проиграет, а потом они ринутся в успешную контратаку.

Но чем больше проходило дней, тем все меньше оставалось верящих в то, что контратака будет успешной. По всем законам войны, робот должен был напасть еще три дня назад. Даже четыре! Потому что он уже накопил достаточно сил для удара, и его Программа просто обязана была кинуть его в бой.

Но он – медлил. Он что-то там еще копил, и не выполнял в беспрекословном режиме приказы своей Программы. Сидел там, на своем посте, и даже носа не казал перед стенами Деэрстии. Он явно что-то задумал, и это точно был не акт о его капитуляции. Это осознание давило больше всего. Хуже смерти было только ожидание, но, когда это ожидание еще и придавлено тяжелыми мыслями (хотя – куда уж тяжелее?), смерть кажется притягательной вдвойне. Крепость была напряжена. Вся. И во всем.

Деэрстия не готовилась бить наверняка. Она готовилась отбиваться. И это очень сильно влияло на настроение ее вождей и рядовых защитников.