Аватар

Решив подать пример нерешительно стоящей команде, первым разделся и лёг на тёплый гель-пластик вирт-капсулы. Стеснительно переглядываясь, остальные начали стягивать комбинезоны и занимать места. Взгляд задержался на крепкой попке Наташи. На левой ягодице девушки распустила бутон татуировка в виде колючей розы в обрамлении трех алых звёздочек.

– Ты как, нормально?

Чудесный вид заслонила фигура Михаила. Пальцы парня летали над панелью управления, подготавливая мой полет в волшебную страну виртуального мира.

– Сойдёт, – немного помедлив, ответил я. – Миш, можно вопрос?

– М-м-м? – не отрывая взгляд от монитора, промычал куратор. – Чего?

– А как называется этот мир? Никто ни разу не упомянул его название…

– А никто не придумывал ему название, называй, как хочешь.

– Странно…

Михаил внимательно, словно оценивающе, посмотрел мне в глаза. Чуть наклонившись надо мной, он сделал вид, что поправляет что-то у меня в изголовье.

– Когда будешь внутри, забудь про все игровые алгоритмы, которые ты знал раньше. Система управляется через квантовое ядро, многие НПС будут выглядеть живее многих реальных людей. Этот мир писали не люди, а компьютер. Они реально прожили свои жизни, у них своя религия, свои предки и короли. Воспринимая их как программу, ты не пройдёшь испытание. Тебе нужно жить там, чтобы выиграть.

Резко отстранившись, он нажал на рычаг, закрывающий капсулу. Сверху опустилась запорная створка, липко хлюпнув гелем, и на пару секунд я погрузился в абсолютную тьму. На границе моего восприятия постепенно начали проявляться смутные надписи:

(Сканирование…)

Завершено!

(Анализ нейронной совместимости…)

Завершено!

(Анализ синапсных связей…)

Завершено!

(Подготовка к погружению…)

Чувствуя, как тело постепенно теряет чувствительность, я молча ждал, пока индикатор загрузки достигнет ста процентов. В какой-то момент захотелось закричать, потребовать открыть капсулу, но было уже поздно. Голосовые связки, как и остальное тело, мне уже не принадлежали. Машина полностью контролировала все мои функции, включая биение сердца. И теперь. медленно, но верно поглощала моё сознание. Индикатор загрузки, постепенно наполняясь, становился всё более размытым, в глазах замелькали смутные тени, бесконечной волной увлекая меня в пустоту, растворяя в ней.

***

– Дар! Дар, очнись!

Хлёсткая оплеуха выдернула меня из темноты. Одновременно со звуком на меня навалилась целая гамма ощущений. Глаза заслезились, а тело словно окатила волна холода. Судорожно закашлявшись, я почувствовал, как из моей глотки вылетает вонючая, пахнувшая тиной вода.

– Во-от! Молодец, давай-давай!

Неизвестный мужчина продолжал тормошить моё тело. Перевернув меня на живот, он короткими ударами по спине начал выбивать остатки воды из лёгких.

– Говорила тебе мать… Я тебе говорил… Не шляйся ты у Ведьминой Топи! А если бы Мара не успела?

Нервно дёрнувшись, я попытался вырваться из крепких объятий неизвестного. Бесполезно. Широкие, как две лопаты, ладони крепко держали меня над землёй, буквально выжимая из лёгких остатки болотной жижи. Где-то рядом поскуливал совсем детский голосок, изредка тонко протягивая «Да-а-ар… Да-а-ар»

– Ух, вроде повезло, откачал, – довольно подвёл итог незнакомец, и экзекуция прекратилась.

Я наконец почувствовал мягкую траву под босыми ногами и обессилено опустился на землю. Однако, стоило мне только попробовать поднять руки, чтобы прочистить глаза, как я тут же словил могучую оплеуху, от которой зазвенело в ушах.

– Па-а-а! – взвизгнул всё тот же детский голос, однако тут же перешёл на приглушенный писк и послышались звуки коротких шлепков.

– Я вам добром говорил не ходить на болото! Говорил?.. Говорил! Вот, теперь не серчайте!

Словив ещё одну оплеуху, я ничком рухнул на траву и постарался притвориться мёртвым. После небольшой возни детское поскуливание начало удаляться, и я всем телом ощутил нависшего надо мной экзекутора.

– Вставай, герой! Хватит землю греть!

Протерев глаза, я взглянул на обладателя голоса. Первое, на чём зацепился взгляд – это обувь. Старинная, сплетённая из бересты. Память услужливо подсказала – лапти! Видел пару раз такие в старых фильмах доцифровой эпохи. Обладателем раритетных тапочек был мужчина. Широкоплечий и высокий. Настоящий великан почти на три головы выше меня ростом. С растрёпанной бородой и хитрым прищуром раскосых глаз, в которых мелькали искорки веселья.

– Вставай, Дар, больше бить не буду, – в голосе великана прозвучали примирительные нотки, – мне Мара, пока бежали, всё рассказала. Молодец, что сестру спас.

Ухватив меня за шиворот, громила играючи поднял меня на ноги. Ещё раз оглядевшись, я понял: это не мужик здоровый, а я попал в тело подростка! Совсем молодого пацана лет четырнадцати-пятнадцати, одетого в грубую полотняную рубаху и такие же штаны. И, судя по сценарию, я был сыном этого сельского терминатора! Вот так подарочек от Системы, значит, мой психофизический портрет вытягивает только на прыщавого подростка?

– Что-то ты чумной совсем, – озабоченно щупая моё тело, проговорил скороговоркой отец, – чего молчишь? Язык отнялся?

– Нет, – с молодой хрипотцой я выдавил короткое слово и сам испугался. Смысл слова был правильный, а вот звуки… Очень сложно было осознать, что я сейчас говорил на чужом языке. Гортанное слово по-русски прозвучало как «аррк».

– Вот и славно, – не замечая моего смятения, мужчина положил мне на плечо руку и увлёк в сторону натоптанной тропы, – я уж не знаю, каким богам теперь молиться. Когда прибежал, из трясины только рука твоя торчала. Думал, ты уже всё, того… Как бы матери потом в глаза смотрел…

Мужик не переставая болтал о своём, но я его уже не слышал. Вокруг играл первозданной зеленью самый настоящий лес! В небо тянулись могучие стволы с пушистыми кронами, в тени листвы гомонили многочисленные птицы и белки, в высокой траве, среди разноцветных созвездий цветов, деловито жужжали самые настоящие пчёлы. Прямо как в детстве! Моё поколение ещё успело застать настоящую природу до того, как многочисленные заводы окончательно отравили почву. Я до сих пор с ностальгией вспоминаю весёлые игры под густыми сводами алтайских сосен, походы на шашлыки, купание в реках и озёрах. Можно было даже поймать рыбу или насобирать раков и просто съесть, не опасаясь отравиться. Сейчас на земле осталось совсем немного мест, где вот так можно встретить зелёные деревья, а про пчёл вообще молчу, их никто не видел уже лет восемь.

Остановившись, я подхватил с земли несколько сухих листьев и, поднеся к носу, глубоко вдохнул. Чуть прелый аромат увлёк меня в воспоминания детства. Едва ли не со слезами на глазах я сжал листья в ладони. Теперь было понятно, о чём говорил Михаил: люди отдадут что угодно, чтобы вот так пройти по лесу, любуясь природой и слушая пение птиц. В этот мир пойдут не за убийствами и славой, сюда пойдут просто жить, и интерфейс тут реально не нужен – сломает и испортит весь эффект.

Между тем тропа вывела нас на большую прогалину. Посреди поляны возвышался покосившийся сруб, крытый хвойным лапником, а вокруг него были расставлены маленькие домики ульев с высокими крышами из пучков соломы.

– Матушка скоро с сенокоса вернётся, – остановившись около колодца, отец зачерпнул деревянным ковшом воды из ведра и плеснул себе на загривок. Зябко передёрнув плечами, протянул ковшик мне, – помойся. А то и тебя хворостиной отвозит.

Не обращая на меня больше внимания, мужик направился к ульям. Черпая холодную воду из лохани, я постарался отмыть грязную голову и тело. Получалось плохо. Вода была очень холодная, и пальцы быстро перестали слушаться. В итоге, психанув, я просто вылил на себя целое ведро и, взвизгнув, выскочил на солнце, пытаясь согреться.

– Дар…

Знакомый голос заставил обернуться. Из-за угла дома выглядывала чумазая девчонка лет восьми. Испуганно озираясь, она подбежала ко мне и обняла мои ноги крохотными ручками. Сейчас у меня было время разглядеть свою виртуальную сестру: тёмные каштановые волосы были затянуты в две тугие косички, с широкой мордашки, обильно усыпанной веснушками и грязью, доверчиво глядят широко распахнутые зелёные глаза.

– Спасибо, братик! – всхлипнула Мара. – Мне так страшно было. Я больше никогда на болото не пойду. Там дух живёт, который тебя под воду утащил.

Вспомнив, что надо отрабатывать сюжетную линию я присел на корточки и начал вытирать грязные разводы с лица виртуальной сестры.

– Глупая, духов не бывает…

– Нет, бывает, – насупившись, упрямо затарахтела Мара, – я сама видела. Тебя когда вода потянула, так вокруг всё светиться начало и дым от воды пошёл. Это дух тебя тянул, а если бы папка не подоспел, он бы тебя точно уволок.

Хмыкнув, я удивился продуманности системы. В этом мире игроки не появляются просто так. Всему должно быть своё логическое объяснение. Получается, жил тут персонаж, и там, где, по линии судьбы, он должен умереть, в него вселяется игрок. А уж дальше по желанию. Хочешь – начинай покорять миры, а хочешь – сиди себе тихо посреди леса и пчёл паси.

Во мне наконец проснулся геймтестер. Нужно было добыть побольше информации об этом мире и моей новой семье. Если я начну сходу задавать слишком много вопросов, мои суеверные родственнички могут решить, что в меня вселились демоны, и ненароком огреть дубиной по башке, а так быстро отправляться на рерол у меня желания не было. Возможно, для игроков модераторы и решат эту проблему, но на данном этапе придётся выкручиваться самому. Нужно действовать более хитро.

– Мара, устал я, спать хочу, – осторожно, чтобы не вызвать лишних вопросов, обратился я к девочке, – в голове шумит после топи. Где мне спать лечь, чтобы мамка с папкой не ругались?

– На печи, где же ещё? – испуганно затараторила девочка и попыталась заглянуть мне в лицо широко распахнутыми глазами. Схватившись тёплой ладошкой за палец, потянула в сторону избы. – Пойдём, братик, я тебя отведу.

Ощущения и правда были не лучшими. Видимо, экскурсия на болото основательно подорвала силы молодого, ещё растущего организма. Нужно было прийти в себя. С трудом, словно в тумане, я залез на пузатую, сложенную из речного камня печь и практически сразу уснул под тихое щебетание Мары.

Глава 3

Я проспал остаток дня и добрую половину ночи. Проснувшись от очень натурального чувства голода, долго лежал и прислушивался к звукам ночного жилища. Рядом со мной тихо посапывала Мара. Свернувшись клубком, девочка уткнулась лицом в мой бок и зябко поёживалась на прохладном ночном воздухе, поджимая босые ноги. За окном, гремя цепью, сонно брехала собака. Где-то на полу, в темноте, слышался тихий храп отца и более тонкое дыхание матери. Интересно, какая она? Из всей моей семейки только с ней мне ещё не пришлось встретиться.

Воображение тут же нарисовало высокую женщину в старорусском сарафане и платке. Если учитывать мой биологический возраст, ей уже далеко за тридцать, а тяжёлая работа в селе вряд ли способствует красоте и здоровью.

За своими размышлениями я не заметил, как в хате стало светлеть. Из темноты проступили контуры широкого стола посреди комнаты. На стенах заблестели грубые фигурки из белого камня. Мерцая тёплым внутренним светом, они постепенно становились ярче. Контуры становились всё более контрастными и чёткими. Теперь из обломка скалы на меня смотрели настоящие люди! Заворожённый открывшейся картиной, я восхищённо наблюдал, как они манили, призывно помахивая рукой.

Спустившись с печи, я аккуратно обошёл спящих на полу родителей и остановился около светящихся статуэток.

– Выбирай осторожней, – женский голос за спиной заставил меня вздрогнуть, – помни: это на всю жизнь…

Обернувшись, я встретился взглядом со своей матерью. На удивление молодая и миловидная женщина сидела на полу вполоборота и внимательно следила за моими движениями.

– Кого выбирать? – хриплым от жажды голосом спросил я.

Не отвечая, женщина бесшумно вскочила на ноги и грациозно подошла к статуэткам.

– Гор… Ада… Юкон… Утан… – поочерёдно прикасаясь кончиком пальца к навершиям камней, перечислила мать, а статуэтки, словно живые, отвечали на прикосновения слабыми волнами света, – духи-покровители дома и ремёсел. Авель… Миак… Ратос… вечные спутники воина и охотника. Литус и Кай принесут мир и здоровье в твою будущую семью, – палец завис над последним камнем, светящимся чуть видным лазурным светом, – и Итан, покровитель рыбаков.

Обернувшись, женщина с теплотой посмотрела на мои глаза. На её лице отражалась целая буря эмоций. Была и боль, и радость, и облегчение. Словно она долго ждала и боялась этого момента.

– Ты должен сам выбрать свою судьбу, сын, – глухим шёпотом выдохнула мать и отошла в сторону, – только тебе потом нести ответ за своё решение…

На занятиях куратор рассказывал о системе божеств в этом мире. Это была сложная система духов-покровителей и богов. У них имелась своя иерархическая лестница, фракционная принадлежность и специфика. Тема эта сильно не раскрывалась, планировалось, что каждый геймтестер самостоятельно определит покровителя и составит отчёт о плюсах и минусах своего выбора. Но я точно помнил, что богов было гораздо больше, а значит, выбор стоило сделать не здесь и не сейчас.

Отступив назад, я отрицательно помахал головой. Принимая мой выбор, камни тут же поблекли, а мать чуть слышно всхлипнула в окутавшей дом темноте.

– Значит, уйдёшь? – сквозь слезы прошептала женщина и, закрыв руками лицо, разразилась настоящими рыданиями.

На полу беспокойно завозился просыпающийся отец. Я, стараясь не убиться, нащупал в темноте дверь и вышел на улицу. Игра была слишком реалистичной. Искренние слезы НПС действовали угнетающе. Присев на сырую от утренней росы землю, я с наслаждением набрал в лёгкие чистый лесной воздух. Чувствуя, как разгоняются остатки ночной дрёмы, я попытался дать оценку произошедшему и с каждой минутой всё лучше понимал, что сделал правильный выбор.

Это был обряд инициации. Прикоснись я к одному из камней на стене, я бы выбрал судьбу своих родителей. Жил бы в деревне, охотился, торговал, ухаживал за скотиной. А попытка покинуть дом вызвала бы откровенный отпор со стороны домочадцев. Пришлось бы научиться колоть дрова, ухаживать за ульями, а через пару дней снова утопиться в болоте, чтобы завершить первый этап испытаний и двигаться дальше. Так себе перспектива.

Однако теперь у меня есть официальная причина покинуть этот дом и возможность осмотреться. Собрать больше информации о социальном устройстве общества, посмотреть другие локации, приобрести дополнительные навыки и знания.

В игре присутствовала магия. Об этом не раз упоминал Михаил на занятиях. Вот только механизм приобретения магических навыков нам лишь предстояло изучить.

На всякий случай прислушавшись к внутренним ощущениям, я так и не смог ничего почувствовать. Пытаться использовать какие-то кодовые слова и вызывать внутренний интерфейс тоже бесполезно. Оставался единственный путь – добраться до тех мест, где эта магия практикуется, и получить необходимые навыки.

За этими размышлениями и застал меня отец. Бесшумно выскользнув на улицу, он стоял позади меня и сверлил меня недобрым взглядом.

– Значит, такова твоя благодарность, Дар? – почти прорычал мужик. – Я тебя растил, кормил, одевал. А ты вот так? Махнул ручкой и поминай как звали? Ты о матери подумал?

– Успокойся, Дир, – из дома вышла матушка и положила руки на плечи мужа, – неужели ты хочешь нашему сыну такую же судьбу, как и нам?

– А чем тебе наша жизнь не нравится, Лана? – вскинулся мужик. – Живём честно, пищу и кров нам боги дают, никто не хворает, дети здоровыми родятся… Вот только неблагодарными, – угрюмый взгляд словно плетью полоснул по моей хилой фигурке.

– Да разве это жизнь, Дир?! – вскрикнула Лана. – Посмотри по сторонам! Мы в лесу, словно звери живём! К людям только на ярмарку выезжаем. Да я волков чаще чем их вижу. Дар подрастёт, невесту ему где искать будешь? На медведице женишь или косуле? К нам же ни одна приличная дивчина жить не поедет.

Не в силах больше сдерживать эмоции, супруга мелко замолотила кулачками в широкую грудь оторопевшего мужа. Изумлённо выпучив глаза, мужик перехватил руки и сжал Лану в крепких объятьях.

– Тише… тише, шальная, – уже более спокойно зашептал он ей в ухо, – понял я твою печаль, не гневись.

Забившись в истерике, Лана беззвучно плакала, постепенно оседая на землю. Я искренне жалел эту женщину. Захотелось подойти и обнять, успокоить. Если у остальных геймтестеров игра началась с такой же сюжетной линии, вряд ли все дойдут до конца испытания. Дир перевёл взгляд на меня. Задумчиво крякнув, почесал широкой ладонью затылок.

– Уговорили, бесы, собирайся, прощайся с сестрой и матерью. Сейчас позавтракаем и сведу тебя на заставу к Ратобору, десятнику. Им служивые часто требуются, а коли нет, так уйдёшь с караваном в город…

Услышав решение отца, Лана тут же вытерла слезы и метнулась в двери. Из дома донеслись грохот посуды и недовольный голос Мары, тут же сменившийся возбуждёнными криками.

Молча постояв немного на улице, мы тоже вернулись внутрь. В свете коптящей лучины мать накрывала на стол. Из потаённых шкафчиков вынималась деревянная утварь, куски вяленого мяса и рыбы. В печи грелся на слабом огне массивный чугунок, накрытый деревянной плошкой.

– Братик, ты уходишь? – грустно ткнувшись лбом в мой живот, спросила Мара.

– Да, сестрёнка, – потрепав по голове девочку, ответил я, – меня ждёт своя дорога.

Тоненько завывая, Мара оттолкнула меня и забралась обратно на печь. Обиделась, словно настоящая. Задумчиво хмыкнув, присел на край грубой скамьи у стола. Носа коснулся запах копчёного мяса, выбивая из меня невесёлые мысли. Есть хотелось по-настоящему, даже живот скрутило.

Несмотря на все старания Ланы, завтрак получился совсем не богатым. Жёсткие от времени рыба и мясо, постная каша без соли, краюха зачерствевшего хлеба. Однако, видя, с каким аппетитом уплетают свои порции остальные члены семьи, я понял: для них завтрак действительно необыкновенный.

После еды мать вытащила из сундука почти новый комплект одежды. Те же самые полотняные штаны и рубаха, кожаная жилетка мехом внутрь и пара сапог из грубой кожи. Отец неодобрительно покачал головой, но возражать не решился и молча вышел на улицу.

– Сынок, береги себя, – складывая в наплечную сумку мою старую одежду, торопливо говорила мать, – в мире много лихих людей. С такими не связывайся. Работай честно, друзьям помогай, к советам старших прислушивайся. И вот ещё…

Воровато оглянувшись на дверь, быстро сунула руку за пазуху и вложила в мою ладонь две серебряные монетки и пять медяков.

– Не переживай, это мне еще мать с отцом на венчание подарили, мои это. От дома не отрываю. Спрячь хорошо, если нужда будет, выручат тебя.

Порывисто обняв меня, Лана отступила в сторону и уставилась немигающим взглядом в окно. С печки, всё так же тихо завывая, слезла Мара. Став на одно колено, крепко обнял сестрёнку и улыбнулся.

– Больше на Ведьмину Топь не ходи, поняла? Меня теперь рядом не будет.

Молча кивнув, девочка разревелась и уткнулась лицом в плечо, вздрагивая и пуская сопли. Немного погладив худую спину и плечи, решительно отстранился и встал на ноги.

– Ну хватит, всю рубаху залила.

Взъерошив детские волосы, бросил последний взгляд на замершую у окна мать и вышел из дома.

Глава 4

Дорога до заставы была долгой. Мы несколько часов пробирались через бурелом по едва заметной тропе между прямыми, словно корабельные мачты, стволами сосен. Пару раз из чащи доносилось отдалённое рычание и рёв зверей, но отец не обратил на это никакого внимания. Здраво рассудил: раз он не видит опасности, значит, не стоит волноваться.

– Прибудем в крепостицу – тану Ратобору в ноги кланяйся, – учил меня своей мудрости отец, пока мы шагали по лесной тропе, – просись на обучение. До осени в крепости побудешь, а там и к великому князю в дружину. Тригодье отслужишь – глядишь, в горожане выскочишь. Мастерскую свою откроешь али кузню. Шкуры-то как выделывать руки помнят. Ну а коли доблесть свою проявишь, ворога знатного в плен возьмёшь или княжича от смерти убережёшь, то и таном станешь…

Занервничал отец уже ближе к заставе. Волчий вой, доносившийся всё ближе и ближе, заставил нас почти бежать по тропе. Неудачно споткнувшись, я свалился в заросшую бурьяном канаву, умудрившись набить себе пару шишек и порвать рукав новой рубашки к явному неудовольствию старшего.

Путешествие закончилось внезапно. Лесная чаща расступилась, и мы оказались на просторной поляне, раскинувшейся на целый километр, вдоль которой неспешно текла полноводная река. У воды, на противоположном конце поля, темнела деревянная крепостица, окружённая частоколом из брёвен, остро затёсанных сверху. Крепость запирала вход в долину и находилась на сходе двух горных хребтов, которые уходили далеко в стороны и скрывались за макушками деревьев.

Когда мы почти достигли центра поляны, из лесу показались и наши преследователи. Пятёрка матерых волков, ощетинившись серым мехом, зло рычала нам вслед, но не стремилась отходить от кромки леса. Перелаиваясь между собой, они возбуждённо кружились на месте и поочерёдно выли, задрав высоко вверх острые морды.

– Быстрее, Дар! – испуганно поторапливал меня отец. – Ой, чую, не к добру, не к добру всё это!

Меня не надо было подгонять. В мои планы совсем не входила перспектива быть заживо растерзанным лесными хищниками. Если уж и выбирать себе смерть, то нужно что-то более безболезненное. Идеальным вариантом была смерть во сне. Нужно будет узнать побольше о местных ядах, возможно, у меня получится вернуться в реальность с минимальными потерями для психики.

Пока я рассуждал о более гуманных способах самоубийства, из леса показался вожак стаи. Огромная зверюга с человеческий рост в холке. Оценив ситуацию огромными, словно два блюдца, янтарными глазами, гигант коротко взвыл, и вся стая сорвалась с места.

– Беги, беги, Дар! – тонко заверещал отец и рванул со всей силы к спасительным стенам крепости. Между заострённых кольев частокола замелькали встревоженные лица, над поляной раскатился тревожный рокот барабана.

В последний раз оглянувшись, я постарался выжать всё, что было возможно из худосочного тела подростка. Холодный воздух обжигал разгорячённые бегом лёгкие, в ушах глухим боем отдавались удары трепыхающегося от страха сердца. Не успею! Дир, позабыв о сыне, во всю прыть летел к крепости, с каждой секундой отдаляясь всё больше. А позади уже слышалось хриплое дыхание приближающейся ко мне смерти.

– Твоюжмать!

С глухим хрустом земля под ногой провалилась, и я кубарем полетел по высокой траве. Перекатившись на колено, с испугом пригнулся от пролетевшей над моей головой туши вожака. Звонко щёлкнули клыки совсем рядом. Не останавливаясь, гигант длинными прыжками продолжил преследовать убегавшего к воротам отца. Один из створов был приоткрыт, и из-за него выглядывала чья-то голова. По всей видимости, сражаться с волками защитники крепости не собирались.

Оказавшись между далеко вырвавшимся вперёд вожаком и остальной стаей, я растерянно огляделся. На лысой поляне совсем не было укрытий. Хоть бы маленькое деревце или нора! Понимая, что к стенам бежать уже бесполезно, прихрамывая заковылял к берегу. Волки умеют плавать, но, может быть, они решат, что худосочный парнишка не стоит вымоченной шкуры?

В любом случае, надежда умирает последней. Торопливо преодолев оставшиеся метры, я растерянно замер, глядя на стоящего у кромки воды волка, а за спиной послышался шорох приближающейся стаи. Вот и всё, Кирилл, приехали! Сейчас мы испытаем невероятный коктейль из болевых ощущений с последующей остановкой в реальности. Глядя на внушительный оскал животного, попытался вспомнить, что сказано в контракте про услуги психолога. И ведь даже самого простенького ножа нет, чтобы попытаться отбиться.

За спиной раздалось короткое рычание и шорох. Обернувшись, я заметил взмывающее в воздух тело, рефлекторно закрыл грудь и шею согнутыми руками, оттягивая неизбежный конец…

ХРЯСТЬ!

В воздухе раздался низкий гул, словно от удара по большой бочке. Нелепо раскинув лапы, зверь замер в метре над землёй. Воздух передо мной странно переломился, словно состоял из сотен стеклянных пластин. По прозрачным граням быстро растекалась волна пламени. А через мгновение огненный шар сбил зависшего на стеклянной преграде волка в сторону. Прозрачные пластины в последний раз блеснули и растворились в воздухе. В лицо ударила волна жара и запах палёной шерсти.

– Окружай! – властный голос издалека пробился сквозь огненные протуберанцы, бесновавшиеся вокруг меня. – Чтобы ни одна животина не ушла…

Обиженный волчий вой и рычание смешались со свистом летящих стрел и гортанными криками. Защитники крепости всё-таки вышли на бой с лесной нечистью. Прикрывая глаза от горячего воздуха, я заметил вожака, стоявшего в отдалении. Зверюга яростно хлестала хвостом по бокам и не сводила с меня плотоядного взгляда. Коротко взвыв, гигант увернулся от брошенного в него ратником копья и неровными прыжками устремился к лесной чаще.