Драконья сага. Легенды: Драконоборец
Как никто не видел, что он – старый? Почему не помнили женщин, так упорно рывших его? Лиана тогда была совсем малышкой, но запомнила, как, стоя в ряду других детей, таскала корзины с землей – туда-сюда туда-сюда – и как мама говорила, что всем будет только безопаснее брать воду, не покидая пределов города. Помнила, как отец закатывал глаза, насмехаясь, дескать, что за глупая затея!
Зато теперь план, видите ли, придумал он, и тоннель назвали в его честь, и все кивают и ликуют … даже мама. Лиана ненадолго задумалась, все ли хорошо у неё с головой.
Она задавала вопросы, из-за которых родители расстраивались и сердились, а учителя отмахивались, дескать, этого «нет в учебной программе», или «вот вырастешь – поймёшь», или «просто сиди тихо и порешай ещё примеров с доски, милая».
Когда ей исполнилось семь, у неё появилась добрая учительница, госпожа Лавр, и Лиана подумала, что, может, с ней повезёт. Она дождалась перемены, когда все дети отправились с вёдрами за водой к подземному озеру, и робко подошла к учительнице.
– Госпожа Лавр? Можно задать вопрос?
– Ну конечно, Лиана. – Госпожа Лавр сидела на полу и при свете факелов чинила ветхую книгу. Она устало улыбнулась девочке и похлопала по полу рядом с собой.
– В-вы слышали вчерашнюю речь моего отца? – Лиана опустилась подле учительницы и подобрала выпавший из книги лист.
– В большом зале? Да, её все слышали. Явка была обязательной. Знаешь, что значит «обязательная явка»?
– Это когда прийти должны все, кроме детей. Мама меня, правда, все равно взяла.
– А. – Госпожа Лавр наморщила лоб. – Надо же. – Он сжала её ручку в ладонях. – Ты испугалась, золотце?
Лиана вспомнила мерцание факелов, кричащую толпу, связанного паренька в рваной зеленой форме, что, сгорбившись, стоял подле отца. Испугалась ли она? Мама всегда брала её с собой на церемонии изгнания, но Лиана засыпала у неё на плече, жалея только, что нельзя лечь в кровать как обычно.
Правда, вчера она не уснула. Она вроде знала ссыльного. Этот был из добрых дозорных, которые после вахты за пределами тоннелей угощали школьников персиками. Нарцисса говорила, что у него красивые волосы и что однажды она выйдет за него замуж.
– Я больше смутилась, – ответила Лиана. – Не понимала, что говорит папа.
– Он говорил, что Сосна – угроза для города, – мягко ответила госпожа Лавр. – Сосна рыскал в старой деревне. Если бы его заметили драконы, они проследили бы за ним до пещер.
Лиана глубоко вздохнула.
– Так ведь … папа сам постоянно ходит на старое место, – протараторила она.
С лицом госпожи Лавр произошло нечто странное: оно на миг превратилось в маску, лишившись всякого выражения.
– Уверена, это не так, – сказала наконец учительница.
– Нет, так! Он оттуда вещи приносит. Ложки, подковы, мячик для меня и всякое такое прочее.
Госпожа Лавр погладила её по голове.
– Ну, разве тебе не повезло, что у тебя такой отважный отец, который о тебе так заботится?
– Но, госпожа Лавр, почему отцу можно ходить куда вздумается, а Сосну выгоняют из Доблести навсегда за то, что он всего раз наведался в деревню?
– Может, твой отец и не туда ходит, милая? Как бы там ни было, он Драконоборец и правитель Доблести. Сам издает законы и может их нарушать.
– Это нечестно, – возразила Лиана. – К тому же папа сам велел дозорным искать железо. Разве не умнее искать в руинах?
– Так ведь закон …
– Мне кажется, этот закон папа придумал после того, как туда Сосна сходил, – твердо сказала Лиана.
Госпожа Лавр поднялась с пола и отряхнула книжку, которую чинила.
– Лиана, это глупости. Когда станешь взрослой, поймёшь, как устроены законы и как действуют владыки. А пока беги, поторопись, если хочешь поиграть после того, как принесёшь ведро воды.
Лиана тяжело вздохнула. Госпожа Лавр оказалась ничуть не лучше остальных взрослых.
Девочка вынырнула в коридор, но не успела сделать и трёх шагов, как её затащили в соседний класс.
– Эй! – вскрикнула она.
– Тс-с-с. – Нарцисса прикрыла ей рот ладошками. Ее длинные темные волосы как всегда были заплетены в косички, перехваченные полосками ярко-жёлтой ткани, в тон туники цвета пчелиной пыльцы. Мама Лианы как-то сказала, что мама Нарциссы одевает свою дочь так, чтобы все помнили о солнечном цветочке, в честь которого её назвали, и забыли о её «ужасном несгибаемом нраве».
В классе была еще и Фиалка – та сидела на служившей партой каменной плите и моргала совиными глазами.
Фиалка и Нарцисса были самыми буйными девчонками её года и лучшими её подругами – когда не ссорились друг с дружкой. Нарцисса буквально кипела энергией и не сидела на месте, а Фиалка лучше других умела притворяться.
Мама Лианы частенько говаривала, что эти две ей «точно не нравятся», но в пещерах больше ровесниц у Лианы не было, так что мама просто не могла запретить играть с ними.
– Мы слышали, как ты с госпожой Лавр говорила, – громким шёпотом, который можно было бы расслышать и на другом конце Доблести, произнесла Нарцисса.
– Это ты слушала, – поправила Фиалка. – А меня отправила одну к озеру.
Она махнула рукой в сторону трёх ведер, выстроенных рядком у неё под ногами.
– Ого, – сказала Лиана. – Ты их за раз принесла?
– Да, – как ни в чем не бывало ответила Фиалка. – Я же сильная. Когда-нибудь вырасту высокой-превысокой и подниму крышу пещер, так что город перестанет быть подземным. Тут будет очень светло, запахнет свежестью, и все будут говорить: «Спасибо, Фиалка, ты такая классная», а я буду отвечать: «Пожалуйста, что мне еще поднять»?
– Нет, спасибо будут говорить МНЕ, – возразила Нарцисса, уперев руки в бока, – ведь это я подала тебе эту мысль.
– Нет! Я сама всё придумала! Ничего ты мне не подсказывала!
– Моя идея! Это я сказала, что ты можешь крышу поднять! Ещё вчера!
– А я это придумала позавчера, просто вслух НЕ ГОВОРИЛА!
Лиана поняла, что стремительно погружается в очередную ссору Нарциссы с Фиалкой, из-за которых хотя бы раз в неделю, но класс превращался в поле боя. Она бочком подвинулась к двери.
– Ну, так я, может, того …
– Смотри, ты её спугнула! – сказала Нарцисса, и тут же налетела на Лиану, и затащила её назад в класс.
– Нет, это ТЫ её пугаешь! – возразила Фиалка.
– ЛИАНА, – сказала Нарцисса, героически игнорируя Фиалку, что, как знала по опыту Лиана, было почти невозможно. – Ты спрашивала у госпожи Лавр про Сосну?
– Да, – призналась Лиана. А была ли Нарцисса вчера на церемонии изгнания? Вряд ли, попробуй не заметить ярко-желтый цвет её одежд.
– Его правда изгнали? – спросила Нарцисса. – Он не вернётся?
– Похоже, что так.
– ЗА ЧТО-О-О? – взвыла Нарцисса, кидаясь на пол. Потом перевернулась на спину и картинно прикрыла лицо рукой: – Моя жизнь ОБРЕЧЕНА!
– Твой папа сказал, чтобы он шел и дал драконам съесть себя? – спросила Фиалка.
– Нет! – ответила Лиана. – Он сказал только, что Сосна должен уйти и никогда больше не возвращаться.
– Гм-м-м, – промычала Фиалка. – Так ведь это почти одно и то же.
– ФИАЛКА, НУ почему ТЫ ТАКАЯ ВРЕДНАЯ! – прокричала Нарцисса. – ЗАЧЕМ ТЫ ГОВОРИШЬ, ЧТО МОЕГО ПАРНЯ СЪЕДЯТ ДРАКОНЫ!!!
– Он тебе не парень. Он же старый, ему лет семнадцать.
– Он мог стать моим парнем! Когда я вырасту! Если бы его НЕ ИЗГНАЛИ!
– Чем он провинился? – спросила у Лианы Фиалка.
– Да, – резко села Нарцисса. – Ты ещё говорила, что твой папа сам постоянно этим занимается.
– Ну … я так думала, – принялась оправдываться Лиана. – Госпожа Лавр сказала, что я, наверное, все поняла неверно.
– Так все взрослые говорят, – закатила глаза Фиалка.
– Вот вы, девчонки, знали, что есть закон, запрещающий возвращаться в старую деревню? – спросила Лиана.
– Чего? Нет, нету такого закона, – ответила Фиалка.
– Что ещё за старая деревня? – спросила Нарцисса.
– Та, которую спалили драконы! – нетерпеливо ответила Фиалка. – Где все жили раньше!
– ЭТО я ЗНАЛА! – огрызнулась Нарцисса. – Я не поняла, при чем тут закон и старая деревня. Это умный вопрос, так что заткнись!
– Говорить «заткнись» невежливо, – задрала носик Фиалка. – Это травля. Ты меня травишь.
– Нет же, ТЫ …
– Ни разу про такой закон не слыхала, – протараторила, перебив её, Лиана.
– И я, – согласилась Фиалка. – Наши папы пишут законы и указы, и я знаю, что они вместе ходили в старую деревню. Принесли мне оттуда обгоревшую куклу, сказали, что, может, получится её починить, а мне она показалась скучной, теперь я представляю, будто это такой призрак, обитающий на руинах и жаждущий МЕСТИ драконам!
– ДА! – вскричала Нарцисса. Она подбежала к стене и принялась кидаться на неё, рубя воздух воображаемым мечом. – Выходите на бой, драконы!
– Сосна больше ничего не сделал, – сказала Лиана. Она ДОГОВОРИТ, и неважно, что подруги не могут усидеть на месте, а сам разговор забудут через день. Она ещё ни с кем не обсуждала то, что ей казалось неправильным, и, может, девчонки скажут что-то, чего она ещё не слышала от взрослых.
– А что он сделал? – спросила Фиалка.
– Сразился с драконом? – вклинилась Нарцисса.
– Нет, нет … сходил в старую деревню, его за это выгнали. Ведь есть закон, запрещающий возвращаться туда.
Подруги долго – как никогда долго и тихо – смотрели на Лиану. Казалось, Нарцисса сейчас ткнет Фиалку в живот и убежит со смехом, или Фиалка начнет объяснять Лиане, в чём она ошибается.
– Это неправильно, – сказала наконец Фиалка. – Нет такого закона. Его выдумали, чтобы избавиться от Сосны. Когда взрослые врут, это даже хуже, чем когда врут дети. Мне это не по нраву.
– И мне, – поддакнула Нарцисса. – ВР-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-РАНЬЕ, – добавила она театральным шепотом, глядя сквозь пальцы.
Лиана вздрогнула в благоговейном ужасе: Драконоборца еще никто не обвинял во лжи. Она вроде как ждала, что кто-то это сделает вместо неё, а сейчас, когда это наконец случилось, Лиану словно укололи в живот. В конце концов, речь о её отце.
– Хотя, может, я и ошибаюсь, – сказала она. – Вдруг это новый закон?
– Я выясню, – пообещала Фиалка. – У меня здорово получается выяснять всякое разное.
– Тебе не попадёт? – встревоженно спросила Лиана. – На меня вот родители орут, если я пытаюсь что-нибудь выяснить.
– А я на них в ответ ЗАОРУ, – ответила Нарцисса. – Мне хорошо удаётся это.
– По-моему, надо пригласить её в наш тайный клуб, – сказала Фиалка Нарциссе.
Нарцисса вскинула руки:
– Чего?! Она не должна была этого слышать! Это же так грубо! А если бы я отказала?
– Не откажешь, – неуклонно предупредила ее Фиалка. – Она ведь уже знает о нём.
– Она не знает, как он называется. – Нарцисса скрестила руки на груди.
– И что, ты поэтому откажешь?
– Нет! Я согласна! Только это все равно нечестно, потому что это я хотела пригласить Лиану, просто ждала, когда она выйдет, и только тогда хотела предложить тебе принять её, как ВЕЖЛИВЫЙ человек!
– Э-э, так мне выйти? – спросила Лиана. Она уже состояла почти во всех «тайных клубах», собранных семилетками, вот только до сих пор не слышала о тайном клубе Нарциссы и Фиалки. Может, он совсем новый? Все равно скоро развалится, как и прочие, если учесть, как Фиалка с Нарциссой постоянно грызутся.
А ещё хотелось пойти и посидеть немного в одиночестве, обдумать ложь отца, почему он солгал – если он и правда солгал – и почему остальные взрослые это допустили, тогда как ребятам вроде Нарциссы и Леса за враньё постоянно влетает.
– Нет, останься. Добро пожаловать в наш клуб, – сказала Фиалка, протягивая Лиане руку, но Нарцисса опередила её, прокричав:
– ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ в НАШ КЛУБ!
Лиана растерялась: кому пожать руку первой, чтобы никого не обидеть? – и в конце концов пожала обе руки сразу.
– В нашем клубе выведывают всякое разное, – торжественно произнесла Фиалка. – В нашем клубе хранят тайны, так что обещай, что никому их не выдашь, даже если некоторые болтают слишком громко. – Она сердито посмотрела на Нарциссу.
– Мы его единственные члены, но из нашего клуба людей не исключают, – сказала та, не уловив замаскированную шпильку Фиалки. – Ну, разве что кроме Маргаритки. Просто она ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ нас бесила. Ненавижу её.
Маргаритка приходилась Нарциссе старшей сестрой. Ей было девять, и Лиана знала её как безупречно вежливую и спокойную девочку.
– Нельзя говорить «ненавижу», – поправила Фиалка. – Это грубо.
– Ладно, я ИСПЫТЫВАЮ к ней НЕПРИЯЗНЬ.
– И как называется наш клуб? – спросила Лиана, пытаясь предотвратить очередной спор.
– «Искатели истины», – ответила Фиалка. То ли дело было в её приглушённом торжественном тоне, то ли в том, что именно этих слов ожидала услышать Лиана, но отчего-то этот клуб показался ей важнее прочих тайных клубов, и, вступая в него, она чувствовала, что совершает верный поступок.
«Надеюсь только, что он не развалится в ближайшее время», – подумала Лиана. Ещё никогда она не хотела, чтобы клуб жил. До этого она просто играла за компанию с другими ребятами.
– Мы выясним правду о Сосне, – пообещала Нарцисса тем же тоном, что и Фиалка. – Мы выясним правду обо всем.
«Обо всем, – повторила про себя Лиана, а подруги тем временем коснулись пальцами сперва своих лбов, потом её и под конец велели ей проделать то же. – Правду, которую больше никто не знает».
За что на самом деле изгнали Сосну? Почему отец лгал жителям Доблести?
И раз уж он солгал в одном, не врёт ли ещё о чём-то? Сокровище – точно правда, ведь отец теперь владыка города. Да и отрубленный кончик драконьего хвоста тоже настоящий. Но всё ли и до конца поведал Драконоборец? Не таится ли ложь в его рассказе о битве с драконихой? Как и во всём, что он говорит о драконах.
В тот день по пути из школы домой Лиана взяла в библиотеке «Драконью энциклопедию дозорного» и ночью изучала иллюстрации в ней, будто впервые их видела.
Земляные драконы, песчаные, ледяные. Чешуя у них имела оттенки драгоценных камней: сапфирово-синяя, мандариново-оранжевая, алмазно-белая. А морды … они казались такими разумными.
«Может, папе было необязательно убивать того дракона?» – подумала Лиана. Нет, думать так недопустимо. Драконоборец – герой, и в этом вся история Доблести.
Лиана провела пальчиком по мерцающим крыльям джунглевого дракона. На рисунке у него была милейшая мордочка. Глупо, конечно, думать так о существе, которое съест тебя и глазом не моргнёт, но от этого дракон не казался Лиане страшнее.
«Может, и рассказ Драконоборца в чём-то неправдив? – подумала она. Опасные мысли! – Интересно, как рассказали бы историю сами драконы, умей они разговаривать?»
Глава 4
ЛасточкаЛасточка и не подумала бы, что с дракончиком что-то не так. С ним всё-всё-всё, ну вот совершенно всё было замечательно, и она укусила бы любого, кто осмелится возразить. Было бы только кому возражать.
И все же малыш вел себя странно.
Например, он обожал животных. Просто до умиления любил глазеть на них, особенно на улиток: увидит одну и сразу падает на землю, смотрит во все глаза, как она шевелит рожками. Он бы всё утро следил, как улитки ползают в траве, если бы Ласточка не торопила его дальше.
Вообще, «улитка» стало первым её словом на драконьем языке. Дракончик так часто произносил его, что она не удержалась и повторила, а он нашёл это восхитительно уморительным.
Пока Ласточка шла, Небо сидел у неё на плече и при виде каждой птички щебетал так, будто ничего красивее и удивительнее в жизни не видел. Он с ума сходил от радости, стоило божьей коровке сесть на него, а потом днями напролет хандрил, если от него разбегались белки.
Собственно, поэтому на охоту его брать было без толку. Когда Ласточка первый раз сбила кролика камушком из рогатки и принесла тушку, Небо бережно пригладил его шёрстку и разразился слезами.
Слёзы! Вот уж она не думала, что драконы умеют плакать, тем более из-за еды!
– Малыш Небо, – сказала она, пока он хныкал ей в юбку, – какой ты глупенький. Ты ведь наверняка уже питался мясом. Я думала, драконы только мясо и едят.
Он вскарабкался ей на колени, оттуда на плечо, не переставая реветь, и зарылся холодной мордочкой в волосы. Слезинка из его глаза попала ей на щеку и скатилась вниз.
– Тебе всё приносили в готовом виде? А теперь ты увидел, что это был кролик, и поэтому не можешь его съесть?
– Ур-р-рблроарф, – засопел дракончик.
– Ладно, не хочешь – не ешь, мне больше достанется. Но тебе надо чем-то питаться.
Она выгребла из карманов орехи и ягоды, собранные во время охоты. Небо спрыгнул на землю и накинулся на еду, первым делом проглотив фрукты.
– Какой же ты странный, – сказала Ласточка, нежно подёргав его за ушки. Он ответил чем-то средним между мурчанием и рыком. – С другой стороны, если ты не съешь даже кролика, то и меня вряд ли проглотишь. Что скажешь? Моим пальчикам ничто не грозит?
– Мр-р-р-роур, – согласился Небо. Или не согласился, а просто рыгнул. Она пока ещё плохо разбиралась в звуках, которые он издавал.
Ласточка рассчитывала, что Небо поджарит для нее мясо и она сбережет силы, однако он явно не собирался ничего поджигать. У него даже из ноздрей дым не шёл, не то что у драконов, которые витали в небе. Он не чихал пламенем (хотя после спасения из плена у реки чихал много) и не пыхал жаром даже в самые холодные ночи, когда тепло пригодилось бы обоим.
Выяснилось всё лишь через год. Долгое время Ласточка думала, что Небо просто не хочет или, может, простыл и ещё не оправился. Потом она подумала, что маленькие дракоши рождаются такими и, только повзрослев, обретают способность дышать огнем.
Однако после одного случая поняла, что Небо отличается от сородичей.
Первый год они неспешно пробирались на юг, чтобы как можно дальше убраться от деревни и дворца горных драконов. Из-за Неба шли медленно (отчасти потому, что то и дело останавливались полюбоваться на улиток), однако Ласточка никуда особенно не спешила – они все равно вышли за пределы охотничьих угодий её племени.
Ласточка надеялась, что стоит им спуститься с гор, и зима их ждёт не столь суровая, однако, следуя вдоль реки к морю, они забрели в топкие болота, а там БУКВАЛЬНО ВСЮДУ в ТРЯСИНЕ ПРЯТАЛИСЬ ДРАКОНЫ. Раза три путники чуть не угодили в пасть бурым, когда те выныривали совсем рядом, и поспешили вернуться в предгорье.
Ласточка в принципе помнила карту, которую видела в книгах шаманов, но та была неточной, а значит, почти бесполезной; каждое белое пятно на ней было помечено как «тут обитают драконы»[1], отчего хотелось орать в голос: «ПРАВДА, ЧТО ЛИ?! Ну, СПАСИБО, дорогой Картограф Очевидность».
Она помнила только, что к западу от гор расположена пустыня, но не знала, что это значит. Пустыни она в жизни не видела и не встречала того, кто бы там побывал. Зато Небу казалось, что отправиться туда стоит, и, пока были теплые денёчки, они перевалили через горы. Если Ласточка ничего не напутала в смене времен года, ей тогда исполнилось восемь. Как быстро растут драконы, она не знала, но Небу, самое меньшее, сравнялся годик.
Перевал целыми днями вёл их вверх и вверх извилистым каньоном, который окончился плато с видом на далекий западный горизонт.
Оказалось, пустыни – большие, широкие и ужасающие. Кругом песок, песок, песок, насколько хватает глаз, и почти ничего больше.
– Хмф, – фыркнула Ласточка, скрестив на груди руки.
– Хмф, – согласно повторил Небо. Он стал подражать некоторым её звукам, особенно ворчливым, и это было невероятно мило. Правда, Ласточка не хотела, чтобы он забывал родной язык, ведь она хотела его выучить. Подумать только, она станет единственным в мире человеком, говорящим на драконьем! К тому же ей драконьи звуки давались проще, чем Небу – человеческие.
– Гляди! Фу! – сказала она на драконьем, указывая на бескрайнюю пустыню. Лучше у неё пока не получилось бы. – Жить там у нас точно не выйдет! Что за жуткое местечко! Там же негде укрыться от песчаных драконов, да и мы в первый же день сваримся заживо!
– Фу, – повторил Небо, яростно стегая хвостом. – Слишком большая! Слишком горячая! – Он прорычал ещё несколько непонятных слов.
Ласточка посмотрела на север: там, изгибаясь, уходила вдаль горная гряда; потом на юг – там с одной из скал низвергался водопад. Вот только нельзя было сказать, где безопаснее, нигде не висело указателей, мол, тут отличный дом для беглой девочки с драконом.
Ласточка тяжело вздохнула. С тех пор, как она ушла из дома, ей не хватало только книг, а вот по людям – глупым, страшным и вероломным – она нисколечко не скучала. Ну, может, только по Листику. Зато тосковала по историям, с которыми можно забыться, и новым знаниям. В деревенской школе книжек было мало, и она их всех прочла запоем, еще когда ей не было и шести, потому и стащила книги у шаманов – отчаянно хотелось почитать что-нибудь новенькое.
Ладно, в Амулете то и дело появлялись новые книги – то бродячий торговец завезет, то кто-нибудь местный напишет новую. А тут, в глуши, Ласточка новых книг не видала, а читать хотелось сильно-пресильно: казалось, что часть её души свернулась клубочком где-то в уголке и ждала, когда её пробудят.
К тому же сейчас здорово пригодилась бы новая книга с КАРТОЙ. Ласточка знала, что где-то дальше на юге или востоке, между еще одной крупной рекой и болотами, стоит Нерушимый город, а в остальном на карте шаманов были сплошь вопросительные знаки, обозначенные закорючками леса́ да подписи «тут водятся драконы».
– Может, отправиться в Нерушимый город и стащить карту там? – обратилась она к Небу на своем языке, который про себя стала называть человечьим. – Говорить ни с кем не охота, но вот если удастся пробраться внутрь и сбежать незаметненько … – «Заодно украду себе чего-нибудь почитать!»
С другой стороны, Нерушимый город – самое укрепленное людское поселение в мире. Не самое удачное место для кражи.
– Р-р-р-р-р-р-блр-рп? – произнес Небо, что, наверное, значило: «Это ты сейчас с кем разговаривала?»
Ласточка соскочила с валуна, подобрала с земли палку и аккуратно начертила контур материка, оставив немного места наверху (она почти не сомневалась, что Небо родом оттуда), поставила точку на месте родной деревни и добавила реки, горы и самую большую пустыню на западе. Затем обвела рисунок и постучала по нему.
– Карта. Карта? Карта по-драконьи?
Небо с умным видом кивнул и произнес звук, который Ласточка стала повторять, пока не затвердила. Она рассчитывала, что это и правда значит «карта», а не «рисунок», «каракули» или «ну ты и чудак-человек, Ласточка». Ей порой казалось, что Небо даже не знает тех слов, которые она у него спрашивает. Она ведь нашла его таким крохой; родители вполне могли вышвырнуть его из гнезда ещё до того, как узнал о картах.
Однако новым словам Небо учил её уверенно, так что она доверяла ему. С виду, по крайней мере, он её понимал – да и не могла же она для проверки пойти к другому дракону.
– Нужна карта, – сказала она по-драконьи.
Небо пожал плечами и улыбнулся, показав зубы.
– Мы счастливые, – ответил он.
Ласточка улыбнулась в ответ.
– Да, счастливые. – И добавила на человечьем: – Однако было бы здорово знать, куда можно пойти, так чтобы нас там не съели, или где бы устроить убежище. Пойми меня правильно … мне нравятся новые места, потому что мы далеко от моих родных и этих крысомордых шаманов. Вот только в каждом новом месте может таиться опасность, о которой мы даже не подозреваем, а мне жить охота.
– Жить, – по-драконьи повторил Небо и понимающе кивнул.
– Ну, – сказала Ласточка, глянув на свою карту. – Думаю, можно рискнуть и двинуть к Нерушимому городу. Если увидим угрозу, то пройдем мимо.
Ночью, когда они пробирались по большому каменистому плато, Небо ткнул Ласточку в бок и указал влево – там из-за валуна сверкнул слабый рыжий огонек. Ласточка ничком упала на землю и застыла. Небо прижался рядом.
Они затаились, молча следя, не сдвинется ли с места огонек, но тот мерцал неподвижно. Однако Ласточке показалось, что она слышит далекое рычание. Небо тоже навострил ушки.
– Бежим, – шепнула она по-драконьи.
Небо замотал головой:
– Хочу посмотреть.
Он почти никогда не спорил с ней, особенно насчет того, куда и как быстро идти. Поэтому Ласточка кивнула и поползла вместе с ним на свет.
Оказалось, сияние исходит из отверстия в камнях – оттуда же вилась тонкая струйка дыма. «Там внизу, должно быть, пещера, – подумала Ласточка, – и в ней кто-то развел костер».
Небо подполз к краю отверстия и заглянул внутрь, щурясь от дыма. Ласточка вытянулась тут же, не вставая с живота.
Внизу они увидели драконов.
«Могло быть и хуже, – подумала Ласточка, кладя подбородок на руки. – Хорошо, что не люди».
По пещере с веселым щебетом, рыча и борясь друг с другом, носилось четыре дракончика. Пятый свернулся на каменном выступе и сжимал в лапах что-то шуршащее. Предмет напоминал бумажный свиток, в который дракончик смотрел, уткнувшись носом.