Последний протяжный вскрик – и тишина. Почитай, хуже недавнего шума. Ее потянуло вперед, несвежее дыхание Дженнера обдало щеки.
– Надо идти.
– Я боюсь, – прошелестела она.
– Я тоже. Но ежели мы уверенно выйдем к ним, то может статься, язык нас выведет на свободу. А станем прятаться и попадемся…
Ты одолеешь страх, лишь выйдя ему навстречу, – так говорил дед. – Спрячешься от него – и он одолеет тебя. Дженнер со скрипом приоткрыл дверь, и Скара заставила себя выскользнуть следом. Колени тряслись так отчаянно, что едва не стучали друг о друга. Босая нога поскользнулась на мокром. У двери сидел мертвец, вокруг него почернела от крови солома.
Его звали Борид. Раньше этот воин служил ее отцу. В детстве катал ее на плечах – с их высоты она срывала персики в саду под стеной Мыса Бейла.
Щиплющие глаза притягивал шум голосов. Взгляд пополз по сломанному оружию, по расщепленным щитам. По новым трупам – скрюченным, сгорбленным, распластанным меж резных колонн, в честь которых дедов чертог и прозвали Лесом.
В свете коптящего очага собрались мужчины. Именитые воины: кольчуги, клинки и кольца-гривны пылали цветами огня, громадные тени вытягивались по полу ей навстречу.
Мать Кире стояла с ними, там же стоял и дед. На нем криво сидела надетая в спешке кольчуга, седые волосы растрепаны после сна. И двум своим пленникам вежливо и любезно улыбался стройный воин. Лицо его было мягким, беззаботным, как у ребенка. Вокруг него – пустота. Никто из прочих убийц не смел даже ступить с ним рядом.
Яркий Йиллинг, тот, кто поклоняется не богам, но самой Смерти.
Его веселый и беззаботный голос прокатился эхом по необозримому залу.
– Я надеялся выразить уважение принцессе Скаре.
– Мы отослали ее к родственнице, Лайтлин, – ответила мать Кире. Тем самым голосом, который спокойно и твердо наставлял, поправлял, одергивал Скару каждый день ее жизни, но нынче в нем звучал незнакомый оттенок ужаса. – Там тебе до нее ни за что не добраться.
– Ничего, мы до нее доберемся и там, – сказал один из бойцов Йиллинга, громадный мужик с шеей, как у быка.
– Уже скоро, мать Кире, скоро, – добавил другой, с длинным копьем и рогом на поясе.
– Король Атиль придет, – с жаром проговорила она. – Он спалит ваши корабли и загонит вас в море.
– Как же он спалит корабли, когда их защищают могучие цепи Мыса Бейла? – поинтересовался Йиллинг. – Цепи, к которым вы дали мне ключ.
– Гром-гиль-Горм придет, – не умолкала она, однако голос упал почти до шепота.
– Мечтаю об этом. – Йиллинг протянул обе руки и ласково откинул волосы матери Кире за плечи. – Но для вас он придет слишком поздно.
Он вынул меч, золотой коготь обвил на эфесе огромный алмаз, зеркальная сталь вспыхнула так ярко, что пронзила мрак, и перед взором Скары замигало белое пятно.
– Всех нас ждет Смерть. – Король Финн глубоко вдохнул, раздувая ноздри, и тяжело, но горделиво ступил вперед. Вновь обретая облик славного мужа своих ушедших дней. Он обвел взглядом палаты и среди высоких колонн приметил Скару. И, решила она, самую чуточку ей улыбнулся. А затем упал на колени. – Сегодня ты отнимаешь жизнь у короля.
Йиллинг пожал плечами:
– Что короли – что холопы. Для Смерти мы все на одно лицо.
Он пырнул дедушку Скары туда, где шея смыкается с плечом. Скорый и смертоносный, как удар молнии, клинок нырнул по рукоять – и тут же обратно. Король Финн успел только охнуть – и умер мгновенно, и повалился лицом в очаг. Скара замерла, застыла на месте: сковало дыхание, сковало мысли.
Мать Кире таращилась на тело мертвого повелителя.
– Праматерь Вексен дала мне обещание… – запнулась она.
Пит-пат, пит-пат, капала с острия меча кровь.
– Обещания – узы для слабых.
Он крутнулся с изяществом танцора, в тени мелькнула сталь. Ударила черная струя, и голова матери Кире гулко стукнулась об пол, а тело осело вниз, словно в нем не было никаких костей.
Скара издала судорожный стон. Все это наверняка кошмар. Выверт горячечного бреда. Ей захотелось лечь. Ресницы дрожали, тело обмякло, но плечо до боли крепко сжимала ладонь Синего Дженнера.
– Ты – рабыня, и только, – прошипел он, жестко ее встряхнув. – Ты по-нашему не говоришь. Ты по-нашему не понимаешь.
Она попыталась унять рваные всхлипы, но тут легкие шаги простучали по полу, направляясь к ним. Кто-то вдалеке завопил, да так и вопил без остановки.
– Так, так, – послышался мягкий голос Яркого Йиллинга. – Явно нездешняя парочка.
– Никак нет, господин. Меня Синим Дженнером кличут. – У Скары в голове не укладывалось, как ему удается разговаривать столь дружелюбно и рассудительно. Открой рот она, и оттуда полезут одни слюнявые поскуливания. – Я торгую под разрешением Верховного короля, недавно вернулся с верховий Священной реки. Мы шли в Скегенхаус, и ураган сбил нас с курса.
– Должно быть, ты был в тесной дружбе с королем Финном, раз гостишь в его палатах.
– Мудрый купец дружит со всеми, господин.
– С тебя льется пот, Синий Дженнер.
– Если честно, я вас боюсь.
– И верно, мудрый купец. – Скара почувствовала ласковое прикосновение к подбородку – ей подняли голову. Она посмотрела в лицо тому, кто только что убил двух стариков, которые растили и воспитывали ее с самого детства. На его вежливой улыбке до сих пор не высохли капли их крови, а она так близко к нему, что может сосчитать на носу веснушки.
Йиллинг выпятил полноватые губы и звонко присвистнул.
– И торгуешь чудесным товаром. – Он пропустил ладонь сквозь ее волосы, намотал на пальцы тонкую прядь и слегка потянул, мазнув по щеке кончиком пальца.
Ты обязана выжить. Обязана вести выживших за собой. Она стесала, притупила страх. Притупила ненависть. Через силу сделала безжизненное лицо. Ничего не выражающее лицо невольницы.
– Так я выкуплю ее у тебя, купец? – задал вопрос Йиллинг. – За твою жизнь – почему нет?
– С удовольствием, господин, – вымолвил Синий Дженнер. Скара так и знала – мать Кире просто дура, раз поверила этому пройдохе. Она поглубже вдохнула, чтобы выпалить проклятие. Крючковатый палец разбойника впился ей в плечо. – Но мне нельзя ее продавать.
– По моему обильному и кровавому опыту… – Яркий Йиллинг поднял багряный меч и прижал плашмя к щеке, как девчушка – любимую куклу. Алмазное навершие разгоралось красными и желтыми искрами. – Один острый клинок рассечет целый моток любых «нельзя».
Cедой кадык Дженнера подскочил от волнения.
– Я ей не хозяин, чтоб продавать. Она – подарок. От князя Варослава из Калейва самому Верховному ко- ролю.
– Ясно. – Йиллинг медленно убрал меч от лица, от прижатого клинка на коже осталось красное пятно. – Слыхал я, что Варослав из тех, кого страшится мудрый.
– По правде говоря, шутить князь не любит.
– Когда власть человека расцветает, его чувство юмора вянет. – Йиллинг нахмурился на кровавый след, что сам оставил между колонн. Между трупов. – Верховный король тоже такой же. Было б неблагоразумно лямзить у них подарки.
