Поваляем дурака, Америка?

6

Россия, Москва, административное здание компании «Газпром»

– …«Embassy», – продолжала Инга. – Прекрасный отель с удобным расположением. Отель предлагает к размещению номера следующих категорий: одноместные, двухместные, парные, трехместные. Отель расположен в 10 километрах от центра города, в 40 километрах от аэропорта. «Eurobuilding». Отель с радушной атмосферой, которую подчеркивает дружелюбное и гостеприимное обслуживание. В отеле великолепное оборудование и удобные общественные места. Отель расположен в 45 километрах от аэропорта. «Gran Melia». Это пятизвездочная гостиница, предоставляющая все средства обслуживания, ожидаемые деловыми людьми, а также крытый бассейн и тренажерный зал. Отель идеально подходит как людям, находящимся в деловой поездке, так и отдыхающим путешественникам. Отель расположен в 25 километрах от аэропорта. «Playa Grande Caribe Marina». Отель предлагает размещение в номерах следующих категорий: одноместные номера, двухместные номера, парные номера, трехместные номера, четырехместные номера, номера для некурящих. Отель расположен в 15 километрах от центра города, в 5 километрах от аэропорта…

Логинов наконец разобрался с содержимым нижнего ящика. За исключением выложенных на стол нескольких листков, остальные бумаги он отправил в мусорную корзину, после чего с чувством выполненного долга плюхнулся в кресло и прервал девушку:

– Инга, во сколько я прилетаю в Каракас?

– Что?..

– В котором часу я прилетаю в Каракас?

– А-а… Сейчас… – полезла в папку девушка. – В восемь пятьдесят по местному времени.

– А вылетаю в Пуэрто-Аякучо?

– В тринадцать ноль-ноль…

– Ну и зачем мне гостиница, учитывая, что до нее в среднем сорок километров и там еще нужно потратить время на формальности? Я могу просто немного побродить по Каракасу и заодно где-нибудь перекусить…

– Как это, зачем, Виктор Павлович? Это же бесплатно, то есть входит в командировочные расходы…

Логинову вдруг стало скучно. Повернув голову к окну, он подумал, что чувствует себя очень одиноким в «газпромовском» небоскребе, на девяносто восемь процентов заполненном людьми, устроенными сюда по огромному блату и озабоченными исключительно тем, как извлечь из этого личную выгоду.

– Мне не нужно гостиницы, – тусклым голосом сказал Виктор. – Я оставлю багаж в аэропорту и съезжу на такси в город. Что-то еще? – спросил он, не поворачивая головы.

– Ну, не знаю… Я еще хотела согласовать с вами, Виктор Павлович, два однодневных тура. Один на озеро Маракайбо, а второй на водопад Сальто Анхель… – Логинов повернул голову и внимательно посмотрел на Ингу, пытаясь понять, не издевается ли она над ним. Та затараторила: – Просто побывать в Венесуэле и не увидеть Маракайбо и Сальто Анхель это же… Это же самый большой водопад в мире! С высотой падения воды 1054 метра, что в 21 раз выше, чем у Ниагарского!..

– Инга, – вздохнул Логинов, – я еду в Венесуэлу работать. Понимаете?

Инга сглотнула и заморгала, испуганно глядя на Логинова. Она не понимала.

7

США, Лэнгли, штаб-квартира ЦРУ

Закрыв нижний ящик стола, Джек Мейер снова выудил из пачки сигарету и щелкнул зажигалкой. Оглядевшись, он начал думать, что мог забыть, однако мысли сами собой перескочили на другое. Джек вдруг понял, что не увидит завтра Сюзи. И не только завтра, но и послезавтра, и послепослезавтра тоже. И не услышит ее чуть томного голоска…

В суете и свистопляске повседневной работы он ее порой не замечал, вернее, воспринимал как должное. А теперь вдруг осознал, что будет по ней безумно скучать.

– Черт! – вздохнул Джек, стряхивая пепел и косясь на дверь.

Он вдруг подумал, что наконец должен сделать это. Пригласить Сюзи поужинать. Без продолжения. Просто наконец пообщаться без этого дурацкого селектора и стола, который разделял их. Они могли быть просто друзьями. Иногда встречаться за ужином и просто болтать…

Рука Джека сама потянулась к селектору и утопила кнопку. В конце концов, они уходили в отпуск, и даже самая ярая юристка-феминистка не могла усмотреть в невинном прощальном ужине сексуального домогательства.

– Слушаю, сэр! – отозвалась в селекторе Сюзи свежим голоском утренней пташки.

Джек невольно улыбнулся и сказал:

– Сюзи, я тут подумал, что мы могли бы сегодня, то есть – вы и я… – Тут Джек вдруг представил, как они будут вместе ехать в машине и бедро Сюзи, обтянутое тонкой юбкой, будет слегка подрагивать в нескольких сантиметрах от его ноги. И Джек понял, что никакого невинного ужина у них не получится. Не сможет он отпустить ее. И вообще, ехать ужинать с Сюзи было еще безрассуднее, чем прилететь в Каракас под своим именем с «кольтом» тридцать второго калибра под мышкой, чтобы попытаться застрелить Уго Чавеса на утренней пробежке у дворца Мирафлорес…

– Да-да, сэр! – проговорила в селекторе Сюзи.

– Я имел в виду, что мы сегодня вполне могли бы уехать с работы пораньше! – быстро проговорил Джек. – Так что можете быть свободны! Удачного отпуска, Сюзи! Только вызовите, пожалуйста, мне машину и скажите, пусть водитель поднимется за коробками…

– Хорошо, сэр… – упавшим голосом проговорила секретарша. – Я сейчас позвоню в гараж. И вам удачного отпуска. Всего доброго, сэр!.. – сказала напоследок Сюзи и тут же, не дожидаясь ответа, отключилась.

Однако Джек все же успел расслышать, как она шмыгнула носиком.

– Черт! – стряхнул пепел мимо пепельницы Джек.

В этот момент он ненавидел себя.

8

Венесуэла, Каракас

«Боинг», слегка накренившись, начал разворот с одновременным снижением. За расступившимися облаками сидевший у иллюминатора Логинов увидел блеснувшую тонкой змейкой реку. По обеим сторонам от нее раскинулся Каракас. Город словно был сжат в долине реки двумя мрачноватыми хребтами Карибских Анд.

Сидевший слева от Виктора профессор Академии нефти и газа, направлявшийся на разведку доставшегося «Лукойлу» блока «Хунин-3», проговорил:

– Кажется, прибыли, Виктор Павлович?

– Похоже на то, – кивнул Виктор. – Можете даже посмотреть на Каракас…

– Спасибо, голубчик, спасибо, я лучше, так сказать, в натуре посмотрю, а не в плане! – испуганно отшатнулся профессор, страдавший высотобоязнью.

Чтобы не напрягать его, Виктор подался от стекла, прикрыл иллюминатор шторкой и ободряюще улыбнулся.

– Спасибо, голубчик, спасибо! – благодарно кивнул профессор, вцепившийся побелевшей рукой в подлокотник. – Не обращайте, пожалуйста, внимания…

– Да я и не обращаю, – сказал Логинов.

– Должно быть, я выгляжу в ваших глазах настоящим посмешищем, – нервно дернул головой профессор. – Никогда бы не решился на такой подвиг, если бы речь шла не о Венесуэле… Но ведь именно здесь столько людей искали легендарное Эльдорадо, но так и не нашли. Хотите узнать, почему? – вдруг понизил голос профессор, и в его полных страха глазах вдруг мелькнул лукавый огонек.

Логинов, который за время полета успел проникнуться к соседу невольной симпатией, тоже понизив голос, проговорил:

– Очень, профессор! Но если это государственная или военная тайна, лучше не надо. А то мне придется вас арестовать и этим же бортом отправить обратно в застенки Лубянки…

Профессор хохотнул:

– Эту тайну я раскрыл сам, так что можете не беспокоиться! Люди не нашли Эльдорадо потому, что думали, что это страна золота! А на самом деле речь шла о нефти, голубчик!

– Но, позвольте, профэссор, – тоном Шарикова возразил Логинов. – Нефть в Венесуэле ведь давно нашли. Или я чего-то не понимаю?

– Именно! – энергично закивал головой начисто позабывший о своей высотобоязни профессор. – Настоящей нефти в Венесуэле еще не нашли! Месторождения, которые сейчас разрабатываются по берегам Ориноко, это жалкие крохи! Настоящие сокровища, я уверен, скрываются в массивах Гвианского нагорья! И именно поэтому я, презрев старческую немощь и природную трусость, решился на столь рискованное путешествие! Попомните мои слова, голубчик! Мы с вами стоим на пороге открытия настоящего Эльдорадо!

9

США, Лэнгли

– Куда поставить, сэр? – спросил занесший в дом Джека Мейера коробки водитель.

– Да просто на пол, Том, я потом разберусь, – махнул рукой Джек.

Водитель наклонился и опустил стоящие друг на дружке коробки. Разогнувшись, он отступил к двери.

– Спасибо, Том! – кивнул Джек.

– Не за что, сэр! – улыбнулся водитель. – Удачного отпуска! Всего хорошего!

– Спасибо, Том! И тебе тоже!

Водитель вышел из дома, еще раз приветливо кивнул Джеку, сел в машину и выехал со двора. Джек закрыл за ним с пульта ворота и вернулся в дом. Сбросив пиджак, он по пути к бару распустил на шее галстук и налил себе мартеля.

После этого Джек взял с базы трубку радиоудлинителя и вышел через другие двери к бассейну. Отыскав в памяти номер, он ткнул в кнопку и прошел к бортику. Дебора ответила только после шестого или седьмого гудка.

– Обслуживание бассейнов Деборы Хилл, слушаю вас! Добрый вечер!

– Добрый вечер! – сказал Джек Мейер, стоя на краю бортика и глядя на свое отражение в бассейне. – Это ваш постоянный клиент Мейер! Я хотел бы заказать срочное обслуживание, поскольку завтра улетаю в отпуск! Если у вас, конечно, найдется окно в расписании…

– О, ради наших постоянных клиентов, мистер Мейер, мы готовы нарушить график! Встречайте где-то через час! Я перезвоню, когда буду подъезжать… – сказала Дебора и отключилась.

Джек Мейер с ненавистью смотрел на свое отражение в бассейне. Ему очень хотелось запустить в него трубкой радиоудлинителя, но Джек умел владеть собой. И он отправился в дом, чтобы за оставшееся до приезда Деборы время собраться…

10

Венесуэла, Каракас, площадь перед Национальным театром

В связи с отдаленностью Венесуэлы, а также дружественными отношениями, сложившимися между двумя странами с приходом к власти Уго Чавеса, резидентуры ФСБ РФ как таковой в Каракасе не существовало. Единственным коллегой Виктора в диппредставительстве был Андрей Пащенко – офицер безопасности посольства.

Они сидели в открытом кафе неподалеку от Национального театра. Логинов, изголодавшийся в полете на диетическом «аэрофлотовском» пайке, уплетал за обе щеки какое-то венесуэльское мясное блюдо, божественное на вкус, но подозрительно смахивавшее на лягушачьи бедра под сложным соусом. Пащенко маленькими глотками пил чай из каких-то опилок, в перерывах обмахиваясь своей шляпой в стиле американских детективов тридцатых годов.

Впрочем, и сам он здорово смахивал на одного из этих самых детективов – квадратная челюсть, орлиный нос и колючий взгляд прищуренных глаз из-под спадающей на влажный лоб челки.

– Так, значит, насчет обстановки на юго-западе страны ты мне ничем помочь не можешь? – спросил прожевавший очередную лягушачью ножку Логинов.

– Не могу, – покачал головой Пащенко. – Но обстановка там хреновая, это я тебе гарантирую. С одной стороны, там кругом труднопроходимое Гвианское нагорье, с другой, совсем рядом – граница с Колумбией, в которой каждый третий завязан на наркобизнесе, а с третьей – «лесные» индейцы не говорят по-испански, так что не то что договориться с ними, а даже просто объясниться нет никакой возможности…

– А по-какому они говорят, по-португальски? – спросил Логинов, проглотив очередной кусок мяса. – И чем «лесные» индейцы отличаются от обычных?

Пащенко удивленно моргнул на Логинова, но сразу вспомнил, что тот только час назад прилетел с другой стороны Земли, поэтому далек от местных реалий. Вздохнув, Пащенко заказал официанту еще один чай и пробормотал:

– Надо было в закрытое кафе идти… – После чего, обмахиваясь шляпой, начал терпеливо объяснять: – «Лесные» индейцы – это коренные жители, которые не приобщились к благам цивилизации и продолжают жить своим укладом…

– В смысле племенами?

– В смысле первобытнообщинным строем, – сказал Пащенко и благодарно кивнул с похвальной быстротой обернувшемуся и поставившему перед ним опилочный чай официанту. Подув на него, чтобы отогнать от края опилки, Пащенко сделал небольшой глоток и вдруг сказал: – Кстати, молодцы мужики, я бы сам так пожил…

– Ты это о чем?

– О первобытнообщинном строе, конечно, – пожал плечами Пащенко. – Все женщины племени твои и никаких заморочек с женами и алиментами. А тут до конца жизни не расплатишься…

– Вообще-то оно, конечно, хорошо, но и все дети племени тоже твои, – невольно хмыкнул Логинов. – Так что это еще бабка надвое сказала, что лучше – платить алименты на своих или до конца жизни кормить целую ораву чужих…

– Зато жен можно менять как перчатки. Нет, молодцы эти араваки! – махнул головой Пащенко и сделал еще один глоток.

– Значит, «лесные» индейцы – это араваки?

– Не совсем, – покачал головой Пащенко. – Это индейское племя. Если совсем точно, то группа племен. До открытия испанцами Венесуэлу населяли араваки и карибы. Карибы жили севернее и ближе к побережью, так что практически полностью обметисились и обсамбились…

– Ты имеешь в виду… – начал Виктор.

– Ага! – облизнулся Пащенко, провожая взглядом смуглую венесуэлку. – Если я трахну какую-нибудь индианку, то платить алименты буду на метиса. А если ее трахнет вон тот негр, то он будет платить на самбо. Ну или наоборот…

– В смысле если негр трахнет тебя или ты негра?.. – серьезно спросил Логинов.

11

США, Лэнгли

Вжикнув молниями, Джек Мейер застегнул свой дорожный чемодан и поставил его на пол в спальне. Он был из тех, кто не может расслабиться, пока не сделает все, что нужно. Теперь, когда чемодан был собран, Джек наконец в полной мере осознал, что завтра уезжает.

Двинувшись к двери спальни, он вспомнил об оставленном на тумбочке стакане и вернулся к кровати. Рядом со стаканом Джек вдруг увидел на тумбочке фотографию Кэррол. Не то чтобы ее там раньше не было, она стояла на тумбочке и вчера, и позавчера – все время с тех пор, как Джек получил новую должность и переехал в этот дом, расположенный неподалеку от штаб-квартиры ЦРУ, просто у него до сегодняшнего вечера не было времени, чтобы обращать внимание на что-то, кроме своей работы.

Его предшественники откровенно проморгали Чавеса. В том, что ЦРУ ведать не ведало об учрежденной курсантами венесуэльского военного училища организации «КОМАКАТЕ» (аббревиатура из первых двух букв воинских званий – команданте, майор, капитан, теньенте, что в переводе означает лейтенант), в общем-то, ничего удивительного не было. Таких организаций в Южной Америке пруд пруди, отслеживать все штата не хватит. Но со временем «КОМАКАТЕ» трансформировалась в Революционное боливарийское движение, что было уже намного серьезнее, однако предшественники Мейера проморгали и его.

И в феврале 1992 года армейские колонны под командованием Уго Чавеса неожиданно вышли на улицы Каракаса, чтобы низложить погрязшего в коррупции президента Венесуэлы Карлоса Андреса Переса. Сорокалетний подполковник Уго Чавес планировал создать военно-гражданскую хунту из числа людей, не запятнанных коррупцией, а также созвать Учредительное собрание для разработки проекта новой Конституции. Однако венесуэльское правительство сумело пресечь попытку мятежа. Во время ареста, который транслировался по национальному телевидению, Чавес заявил, что он и его товарищи складывают оружие потому, что на этот раз им не удалось добиться поставленной цели, а также чтобы избежать продолжения кровопролития. Но это не означает конец борьбы. Борьба будет продолжена.

В общем, в тот раз для США все обошлось, поскольку Уго Чавеса благополучно посадили в тюрьму. Но в 1994 году его недальновидно амнистировали, и ЦРУ это снова проморгало, чего нельзя сказать о Фиделе Кастро. Тот оказался намного дальновиднее, когда сразу после амнистии пригласил в гости мало кому известного мятежного подполковника, вознамерившегося свергнуть легитимную власть в Венесуэле и угодившего за это в тюрьму. На Кубе Чавеса принимали с почестями, приличествующими королевским персонам. Мало того, Фидель Кастро вроде бы подарил ему пилотку самого Че Гевары, как бы символически передав эстафету латиноамериканской революции.

И Чавес не подвел своего нового друга. Но теперь он поступил хитрее, чем в первый раз. Вернувшись на родину, Чавес сразу окунулся в политику, встав на позиции «мирной революции». Он отказался от вооруженной борьбы и перешел к ненасильственным, легальным, парламентским формам и методам. И этот расчет оправдался. В президентской кампании 1998 года Уго Чавес участвовал под лозунгом борьбы с коррупцией. 6 декабря 1998 года на состоявшихся в Венесуэле всеобщих выборах он одержал уверенную победу, набрав 56,5 процента голосов избирателей.

Вскоре после триумфа Чавеса, в феврале 1999 года, Кастро посетил Венесуэлу, где ему был оказан теплый прием. Он присутствовал на инаугурации, а также встретился со студенческой аудиторией, перед которой, естественно, произнес пламенную речь. Но это было только начало сотрудничества двух антиамериканских стран региона.

Чуть позднее Чавес уже в качестве президента Венесуэлы побывал на Кубе и провел консультации, в ходе которых была достигнута договоренность об укреплении взаимодействия по достижению латиноамериканского единства. В ноябре 1999 года он участвовал в очередном Иберо-Американском саммите, состоявшемся в Гаване, с трибуны которого призвал администрацию США положить конец экономической блокаде Кубы, наносящей огромный ущерб народу, добившемуся вопреки трудностям «заметных успехов в медицине, биотехнологии и других областях». Венесуэльский президент совместил пребывание на форуме с государственным визитом.

Несколько месяцев спустя в 2000 году был подписан базовый Договор о сотрудничестве между двумя странами, в результате которого Венесуэла превратилась в своеобразного спонсора Кубы, обеспечивая львиную долю ее потребностей в энергоносителях. О степени близости двух стран свидетельствовало высказывание вице-президента Кубы Карлоса Лахе, который по завершении заседаний смешанной Комиссии высокого уровня 9 октября 2005 года сказал, что его страна имеет не одного, а двух президентов, намекая на Уго Чавеса. В свою очередь, Фидель Кастро неоднократно подчеркивал, что в случае нападения США на Венесуэлу заполыхает пожар во всей Латинской Америке. Чавес же вскоре неоднозначно заявил: «Венесуэльский народ движется к берегам счастья, где уже находятся кубинцы».

Но идеологическая общность двух стран была бы чепухой, если бы не нефть и газ Венесуэлы, которые Чавес решил поставить на службу своей доктрине. Постепенно, но верно он переориентировал экспорт энергоносителей с США на другие страны. И дошел до наглости, которой не позволял себе да и не мог позволить даже Кастро. Под занавес 2005 года под эгидой американского филиала компании «PdVSA» была запущена программа обеспечения жителей депрессивных районов США горючим по льготным ценам, предназначенным домам престарелых, приютам для стариков, ночлежкам, больницам. Эти проекты стали реализовываться сперва в Бостоне, штат Массачусетс, а потом и в других городах. По данным информационных агентств, нуждающиеся семьи в одном только Бронксе в Нью-Йорке сэкономили за зиму от десяти до четырнадцати миллионов долларов. Нечто подобное происходило и в Лондоне, который венесуэльский президент посетил в мае 2006 года и где встретился с «красным» мэром Кеном Ливингстоном и лидерами профсоюзов, проигнорировав премьер-министра Тони Блэра. А в Никарагуа подобная акция носила уже явно выраженный политический подтекст. Там накануне президентских выборов 2006 года происходило бесплатное снабжение горючим муниципалитетов, контролировавшихся сандинистами, что стало недвусмысленным сигналом избирателям, за кого нужно голосовать.

При этом Чавес оперился не только политически, но и стремился к наращиванию обороноспособности Венесуэлы. И в этом он нашел себе союзника на другом конце Земли. Чавес четырежды посещал Россию за время президентства Владимира Путина и продолжил это делать с приходом к власти Дмитрия Медведева. В ходе этих визитов Федеральная служба по военно-техническому сотрудничеству РФ и венесуэльская государственная корпорация заключили контракты на сумму, превышающую три миллиарда долларов. Наряду с лицензией на производство автоматов «АК-103» они предусматривали в скором времени покупку 24 самолетов «Су-30МК» и 53 многоцелевых вертолетов, преимущественно «Ми-35М». При этом оговаривалось сервисное обслуживание поставляемой техники и подготовка специалистов. В перспективе речь шла также о заказах на строительство подводных лодок. А недавно Чавес неожиданно заявил о намерении создать при помощи России национальную систему противовоздушной обороны, которая «прикроет все Карибы» и позволит отслеживать воздушные цели, в том числе ракеты противника, на расстоянии более двухсот километров.

Фидель Кастро, теперь уже в далеком 1994 году, не ошибся. Уго Чавес принял у него эстафету антиамериканизма. При этом у Чавеса была нефть. Та, что уже добывалась. И та, которая пока что была спрятана в труднодоступных районах Гвианского нагорья. А там ее было достаточно, чтобы реализовать все самые далекоидущие планы пожизненного президента Венесуэлы.

В результате вопрос стоял уже о влиянии США в регионе. Чавес стал врагом США номер один. И у Америки просто не было другого выхода, как устранить мятежного десантника физически…

12

Венесуэла, Каракас, площадь перед Национальным театром

– …Короче, «лесные» индейцы – это сохранившие традиционный уклад жизни и погрязшие в многоженстве остатки племен араваков, – подвел черту под философским отступлением Пащенко Логинов. – На каком языке они разговаривают?

– На одиннадцати основных и сотне их производных. И ни один из них к европейским не имеет никакого отношения.

– Здорово, – сказал Логинов и быстро посмотрел на часы. – Тогда мне нужен толковый переводчик.

– Шутишь?

– Нет. Причем до часу, чтобы он мог вылететь со мной в Пуэрто-Аякучо.

Пащенко посмотрел на Логинова и провел по еще больше взмокшему от опилочного чая лбу ладонью.

– Вообще-то у нас в торгпредстве есть один толмач. Всеми одиннадцатью языками он не владеет, но половиной точно. Только…

– Только что?

– Только он тошнотный до ужаса, я бы на твоем месте…

– Переживу! – быстро сказал Логинов, склоняясь над остатками мяса. – Попроси счет!

Пащенко снова провел рукой по лбу и покачал головой:

– Он не поедет, Логинов.

– Это почему?

– По состоянию здоровья…

– Инвалид, что ли?

– Да нет, но…

– Тогда поедет. Как миленький. Ты счет попросил?

– Его врач посольский отмажет. Они оба сдвинутые, на шахматах…

– Я их быстро вылечу. Обоих, – серьезно сказал Виктор, подняв голову.

Пащенко внимательно посмотрел в его глаза и повернулся в сторону официанта, чтобы попросить счет.

13

США, Лэнгли

Телефонный звонок резанул по нервам, заставив Джека Мейера вздрогнуть. Очнувшись, он с удивлением обнаружил, что стоит у прикроватной тумбочки, держа в руке стакан с мартелем, бездумно таращась на фото Кэррол и размышляя об этом проклятом десантнике Чавесе.

– Черт! – тряхнул головой Мейер, потянувшись к телефону.

Он слишком переработался. С Чавесом нужно было кончать, иначе Джек рисковал в очень скором времени повторить подвиг первого министра обороны США Джеймса Винсента Форрестола, который в разгар «холодной войны» выбросился из окна с криком «Русские идут!», только с другим текстом.

– Алло! – проговорил Джек в трубку.

– Мистер Мейер, это Дебора Хилл, обслуживание бассейнов! Я уже подъезжаю!

– Отлично, мисс Хилл! – сказал Джек. – Жду!

Жители Лэнгли, даже не имевшие к ЦРУ прямого отношения, прекрасно знали, что телефонная связь в их городке повально прослушивается. Поэтому говорить по телефону что-либо, не предназначенное для чужих ушей, было то же самое, что играть в «русскую рулетку».