Роковой роман Достоевского
– Уже четверть одиннадцатого, а вы так и не проснулись!
Влажное ледяное жуткое прикосновение к плечу мгновенно заставляет Лику совершить множество действий: открыть глаза, натянуть до подбородка одеяло, приподнявшись, облокотиться на спинку кровати.
Лицо портье-вампира выглядит мечтательным, на губах блуждает легкая омерзительнейшая улыбка.
– Спасибо за завтрак, – буркнула Лика, решив не миндальничать с явно посылающим сексуальные флюиды парнем. – Очень мило, что вы меня разбудили.
Вампир переминается с ноги на ногу.
– А может… Хотите, я покажу вам Питер? У меня смена через час заканчивается.
– Спасибо, не надо, – отчеканила Лика. И, насупившись, добавила: – Я очень тороплюсь!
Издав вздох-стон, портье бросил на Вронскую печальный взгляд и удалился.
«Бред какой-то, – подумала она, жадно сделав пару глотков крепкого, но уже едва теплого кофе. – Мало того что этот парень – вампир, так он же еще юный вампир. Никогда не понимала взрослых женщин, интересующихся молодежью. На мой взгляд, самое привлекательное в мужчине – мозг. А как парню, который младше, вырастить мозг лучше, чем у меня? Я же этим процессом взращивания мозга дольше занималась! Теоретически, конечно, возможно, что в свете особой одаренности прыщавый вьюнош окажется Сократом. Но в реальной жизни я таких не встречала».
После кофе в гудящей голове прояснилось. Очень захотелось перекусить, но Лика, с тоской покосившись на омлет, поставила поднос на столик. Непонятно, как молодых людей с такими жуткими руками принимают на работу. Возможно, это не кожное заболевание, а хроническая небрежность. Но есть еду, приготовленную вампиром, невозможно даже при сильном голоде!
К приходу Ирины Вронская успела принять душ, надеть бордовый джинсово-вельветовый брючный костюмчик. И нанести макияж, не очень яркий, но все же свидетельствующий, что презентация нового романа – событие далеко не рядовое.
– Слушай, да ты цветешь и пахнешь! – изумилась Ира, оглядывая Вронскую. – А вчера, солнце, ты была в таком состоянии, что я думала, полдня потратим на реабилитационные процедуры. Впрочем, временем сегодня мы располагаем, так что я уж тебя не ограничивала в твоем единении с саке. Как тебе новая прическа? Привыкла?
Вронская подошла к зеркалу. Конечно, непривычно, когда от шевелюры значительно ниже плеч остается символический кустик. Но волосы же отрастут. К тому же сушить и укладывать феном такую стрижку не надо. А еще, пожалуй, практически бритый череп делает большие зеленые глаза и вовсе огромными, подчеркивает высокие скулы. Сойдет!
– Все, что ни делается, к лучшему, – философски провозгласила Вронская, и ее вдруг забурчавший от голода живот выразил с этой мыслью полное согласие.
Ирина понимающе улыбнулась.
– Ты тоже не завтракала?
– Не смогла. А экскурсию по Питеру тебе вампир предлагал совершить?
Бренд-менеджер кивнула, и Лика расхохоталась:
– Бедный наш вампир! Никто его не любит. И вот он широко раскидывает сети, надеется поймать хоть одну маленькую рыбку!
– Давай собирайся, – распорядилась Ирина. – И пойдем завтракать. Думаю, суши-бар посещать не стоит, да?
Тошнота так отчаянно заплескалась в горле, что Лика замотала головой. Никаких суши, и, конечно же, никакого саке!
Ирина, явно успевшая накануне изучить окрестности возле гостиницы, быстро привела Вронскую в симпатичную пиццерию. И, еще не дождавшись заказанной лазаньи, принялась рассказывать о планах на сегодняшний вечер.
Получалось, что ничего особо серьезного делать не придется. Сказать пару слов о новом романе, подписать желающим книжки. И пригласить всех присутствующих выпить по бокалу шампанского. Стол с закусками будет накрыт прямо в здании, где торгуют книгами. Район там промышленный, ни кафе, ни ресторанчиков поблизости не имеется, а что это за презентация без шампанского! Во время фуршета, продолжала Ирина, можно дать интервью. На встречу уже приглашены журналисты парочки печатных изданий и городского телеканала.
– Конечно, хотелось бы более высокого уровня представительства телевидения. Но додушить корпункты центральных каналов у меня не вышло, – сокрушенно заметила Ирина, изящно расправляясь с лазаньей.
Вронская недоуменно хмыкнула. С обликом бренд-менеджера совершенно не вязалось слово «додушить». Впрочем, тем больший шок, должно быть, возникает у тех, кто имеет с Ириной дело. Пораженные перевоплощением «тургеневской девушки» в сурового гестаповца, они явно выполняют все Ирины просьбы. Ну, или большинство…
«Организуя такое мероприятие, я бы с ума сошла, – думала Лика, с удовольствием доедая лазанью, готовили в этом заведении изумительно. – Я бы боялась, что не придут люди, не привезут спиртное или банально не хватит закусок. Впрочем, чего мне за Иру переживать. Мне о себе самое время побеспокоиться, мандраж уже начинается конкретный».
Ирина предложила пройтись перед презентацией по магазинам, но Вронская отказалась. Признаваться, что ей там совершенно не интересно, к тому же от стресса она рискует накупить десять пар джинсов, а ими уже и так весь шкаф забит, не хотелось. Поэтому Лика решила прикинуться девушкой культурной и предложила посмотреть достопримечательности.
– Здесь рядом Владимирская церковь, музей Достоевского, – откликнулась Ирина и лукаво усмехнулась. – Вроде кто-то в интервью всегда говорил, что Достоевский – любимый писатель?
Вронская кивнула, с удивлением отмечая, что привычные кудри больше не скользят по плечам.
– Любимый, это правда. Но я сейчас совершенно не готова к походу по святым местам русской литературы.
– А к чему готова?
– Мама! – скорчив гримасу, выкрикнула Лика. – Роди меня обратно!
Ирина нервно застучала пальцами по столу.
– Не нравится мне твое настроение.
– Оно мне самой не нравится.
– Тогда, – в голосе Иры зазвенели стальные нотки, – мы закажем десерт. Не надо так на меня смотреть! Мы закажем десерт, фиг с ними, с калориями, тебе надо сладкого.
– Да не люблю я, – взмолилась Вронская. – Конфеты «Дежавю» – честное слово, единственная моя слабость. Можно я кофе со сливками возьму? Он тоже сладкий!
– Можно, – смилостивилась бренд-менеджер и пододвинула к себе сотовый телефон и ежедневник. – Закажем по кофейку и будем работать. Мне нужно сделать пару звонков. А ты составляй план своего выступления.
Вронская недовольно забурчала:
– Слушаю и повинуюсь…
* * *– Та-ак… И что все это значит? – растерянно поинтересовалась Вера, появившись в спальне. – Ты решил именно сейчас перебрать все вещи из своего гардероба?
– Да ты мне дашь спокойно собраться или нет?! – рассвирепел Влад и, отбросив черный свитер от Marni, с ужасом осознал, что шкаф пуст, одежда свалена на кровать, а надеть на презентацию романа Лики Вронской совершенно нечего.
Вера негодующе хмыкнула и с треском захлопнула дверь. Потом до Влада донеслись сдавленные рыдания, от которых стало и вовсе тошно.
Он не глядя вытащил из горы одежды пару тряпок. Под руку подвернулись злосчастный свитер от Marni, темно-коричневые вельветовые джинсы Dior Homme.
«Не самое лучшее сочетание, – решил Влад, бросив взгляд в зеркало, – но мы опаздываем. И Вера опять злится. Но я не знаю, как объяснить весь этот бардак и свое волнение. Не знаю и не хочу. Сейчас для меня важно только одно…»
…Вчера Вера закончила делать вечернюю укладку и, устав от долгих попыток вытянуть сильно вьющиеся волосы клиентки, убежала покурить на балкон. А Влад прикидывал, как раскрутить продюсера на новый синтезатор с большим количеством тембров и чувствительными клавишами. И одновременно думал о том, что он – все же, наверное, редкостная свинья. Потому что у него кризис, для нового альбома нужна песня. Но в голову ничего путного не приходит. Вдохновение, увы, с Верой не связано. Но они больше десяти лет вместе, и это любовь. Только творчеству от этого ни горячо, ни холодно. Это чудовище питается только новыми эмоциями. Ходить «налево» – мучить Веру. Не мучить Веру, не кадрить новых девчонок – не писать песен. Но песни-то писать хочется! Замкнутый круг какой-то…
В салоне тем временем нарисовалась примитивная, как дешевая гитара, администратор Алла и затрещала:
– Девочки, кто поедет спасать писательницу Лику Вронскую?
Какая-то часть сознания еще ориентировалась в ее непринужденном трепе: надо ехать в гостиницу, добраться до салона клиентка не может, потому что у нее обгорели волосы, и на завтра ее записать нельзя, у Лики презентация. Пусть едет Вера, по записи к ней сейчас никого нет, тем более и водитель персональный у нее имеется, да еще какой!
Но это была совсем маленькая часть. В ушах взрывалась невообразимая какофония, перед глазами лихорадочно метались судорожно неуловимые слова.
Ее имя. Просто ее имя – и началась болезнь. Такого никогда раньше не было.
Песни приходят иначе. Сначала в сознании вспыхивает яркий визуальный образ. Человек, клочок города, природа – да что угодно. Он вспыхивает и практически одновременно начинает звучать. И понеслось! Пластинка лейтмотива прокручивается в голове, прокручивается, перерастает в мелодию. С мелодией интересно. Ей подбираешь аранжировки, в нее нарезаешь слова текста, и проигрываешь, и напеваешь.
Но имени мало.
А песня почему-то уже есть, мучительно красивая, может, даже самая лучшая. Она есть, но строптивая мелодия не улавливается, слова ускользают, и очень больно бежать за призраком, а не бежать не получается…
Бедная Вера, как она вчера измучилась! Сначала ей пришлось пообещать, что она попросит у Лики приглашение на презентацию. Потом выслушать критику по поводу слишком короткой стрижки.
– Да не могла я ничего, кроме «ежика», ей сделать, у нее полголовы выгорело! – всхлипывала она в машине.
– Можно было сделать асимметричную стрижку! – кричал Влад.
Кричал и… пугался. Отчего-то было очень жаль ее состриженных волос. И безумно хотелось спросить, как Лика выглядит. А еще почему-то казалось, что нельзя лететь, как мотылек, на огонь странного имени. Нельзя. Но не остановиться.
Проклятая музыка…
Невыносимо прекрасная непойманная песня…
Неизвестное лицо…
Ночью, дождавшись, пока Вера уснет, Влад выскользнул из постели, включил ноутбук, дрожащими руками набрал в «картинках» гугля: Лика Вронская. И счастливо улыбнулся. У песни, оказывается, зеленые глаза…
…– Влад! Мы едем или нет?!
Ему хотелось сказать: «Мы не едем, а летим!»
Но заплаканное личико Веры выглядело таким несчастным, что невольно напрашивался вывод: лучше бы вчера он не приезжал к ней на работу. И пребывать в счастливом неведении относительно завораживающего имени и его обладательницы…
* * *Виктор Шевелев медленно ехал по улице, стараясь не упустить из вида тонкую девичью спину, обтянутую бордовой курточкой. Мощный «Ауди А8» недоуменно гудел, выражая явный протест против действий хозяина, и не думающего переключаться с третьей передачи.
Водитель с досадой морщился, и сам до конца не понимая, с чего ему понадобилось шпионить за собственной супругой. А потом вдруг вспоминал, как изменилось вчера ее личико, и скрежетал зубами в бессильной злобе. Неужели девчонка завела себе любовника?
Нет, рассуждал Шевелев, любовник у нее в прямом смысле этого слова появиться бы не успел. Вчера Элен вернулась домой в каком-то странно-задумчивом настроении и сразу же сообщила, что завтра в клуб не пойдет, так как собирается на презентацию нового романа Лики Вронской. Дескать, была у косметолога, та рассказала ей о том, что на книжную ярмарку приедет московская писательница. А книги этой Вронской читаются взахлеб, и надо взять автограф. Ну и вообще, любопытно посмотреть, какая писательница в жизни.
Комната супруги действительно завалена книгами в ярких обложках. Но – слишком много объяснений, и эта решимость в глазах, сделавшая вдруг изученное до малейших черточек лицо таким чужим… В салоне, впрочем, Элен действительно была, на всякий пожарный пришлось проверить. Точно была. Неужели она там с кем-нибудь познакомилась? Возможно, мужчины тоже стригутся, ходят на массаж, делают маникюр…
«Мне тридцать семь, а ей всего двадцать, – напомнил себе Виктор. – Конечно, я контролирую каждый ее шаг, каждое действие. И вот все же моя девочка от меня ускользает. Надо разобраться, в чем дело. Жить с рогами – что может быть глупее?! И это ведь тем более обидно, что, несмотря на тотальный контроль, Элен свободна, живет полной жизнью и уже получает от этого удовольствие. Главным в наших отношениях, я ей это еще перед свадьбой сказал, будет честность. Но жена что-то явно скрывает! Годы занятия бизнесом вырабатывают колоссальную интуицию. И эта интуиция со вчерашнего дня твердит: „Здесь что-то нечисто“».
Элен остановилась у цветочного ларька, выбрала охапку солнечно-желтых хризантем и, зажав букет под мышкой, задышала на покрасневшие ладошки.
С цветами – ну, значит, точно на презентацию!
«Опять перчатки забыла, Маша-растеряша, – улыбнувшись, растроганно подумал Виктор. – И машину водить не хочет, вот глупая. Сколько раз ей говорил, давай куплю тебе симпатичный девичий джипик. Не хочет. А мерзнет ужасно. Сейчас вот, я на сто процентов уверен, ни за что не обернется. Ветер в спину, и оглядываться, лицо ему подставлять? Нет, даже мысли не возникнет, уверен».
Словно подслушав его мысли, жена втянула голову в плечи и быстрым шагом устремилась вперед.
Шевелеву уже хотелось развернуться и уехать. Или же, догнав супругу, эффектно притормозить и предложить составить ей компанию. Но неожиданно пришедшая в голову мысль снова мучительно загоняла желваки.
А если вчера Элен все-таки познакомилась с мужчиной? И на презентации они договорились встретиться? В самом-то деле, где еще Элен встречаться с мужчиной? В ресторанах все знают, чья она жена. В клубах тоже риск наткнуться на знакомых велик. В магазине – не романтично. Театр, кафе – рискованно, потому что если вдруг заметят приятели, то их никак не убедишь, что находящийся рядом парень – случайный знакомый. А вот книжная ярмарка – совсем другое дело. Но – все же боится, опасается, потому и цветы купила, для отвода глаз.
Негромко ругаясь под недовольное ворчанье автомобиля, Виктор доехал до вытянутого двухэтажного здания, убедился, что Элен поднялась по ступенькам. Проехав чуть вперед, он заглушил двигатель и задумался.
Внутрь идти нельзя – жена заметит. Можно ждать здесь, рассчитывая, что если у Элен встреча с мужчиной, то уж выйдут они, скорее всего, вместе.
Но если нет? Потратить кучу времени, перенести встречу с деловым партнером – и продолжать оставаться в неведении, мучиться подозрениями, горькими, изматывающими?
«Надо искать служебный вход. Должен быть какой-то вариант, который позволит мне узнать, что же происходит внутри помещения, – решил Виктор и вышел из машины. – Где здесь у нас торговцы книгами? Уж они-то должны иметь полную информацию об инфраструктуре здания!»
* * *Репортаж с презентации должен получиться забойным. Это Артур понял, быстро оглядев главную героиню действа. На фотографиях в Интернете Лика Вронская выглядела симпатичной блондинкой. В Питер же прибыло практически лысое создание с лихорадочно блестящими глазами. Вдобавок писательница, поднимаясь по лестнице, чуть не шлепнулась. Вместо шампанского хорошенькая девица, следовавшая за писательницей по пятам, как цербер, незаметно подливала Вронской минералки. То есть это девица думала, что незаметно. А от зоркого журналистского ока все равно не скроешься. Фотограф Кирилл тоже обратил на это внимание. Предварительно отключив вспышку, ловко запечатлел для истории. Галка будет довольна!
«Лысая, неуклюжая». Или, может даже, «Лысая и подшитая»? Вот какой-то такой напрашивался заголовок…
Заметив в толпе любителей бульварного чтива лицо того самого человека, Артур повеселел еще больше. Источник информации уже здесь! Сейчас надо еще немного потусоваться возле Вронской, а потом уединиться и все обсудить. Информация у этого человека – пальчики оближешь! Можно не сомневаться, фактура для нового расследования будет преотличная!
Репортаж, расследование… Ерунда, бред. Все это – мелочи, которые не стоят ровным счетом никакого внимания.
А все внимание – ей, только ей, безусловно! Какая красавица! Высокая, стройная. Чистые, печальные глаза. Длинные светло-русые волосы. Она бесподобна!
Артур наблюдал за приблизившейся к Вронской девушкой с охапкой желтых хризантем в руках. И немел от восторга, и понимал, что надо обязательно подойти и познакомиться. Потому что если вдруг девушка исчезнет, то он никогда себе этого не простит. Но ноги стали ватными. Слова, которыми он всегда вертел ловко, как жонглер шариками, безнадежно, катастрофически закончились.
И – вот ужас, беда! – на безымянном пальце красавицы кольцо, похоже, что обручальное.
– Не пялься на нее, – вдруг раздалось над ухом.
Артур обернулся и присвистнул. Обычно всегда такой приветливый фотограф мрачно смотрел исподлобья. И даже голос у него изменился!
– Кирюх, ты чего? Что вылупился, как Ленин на буржуазию?
– Я сказал, не пялься на нее!
– Ты ее знаешь?!
– Это неважно!
– Ну, ты даешь! Да ты совсем того!
Артур демонстративно покрутил пальцем у виска и стал протискиваться к тому краю стола, куда с бокалом шампанского переместилась бесподобная девушка.
«Поинтересуюсь ее мнением про Вронскую, скажу, что тоже обожаю детективы, – прикидывал Артур, – потом расскажу о своей работе. Про мужа сразу спрашивать нельзя, наверное».
Он уже стал рядом, уже открыл рот, чтобы завязать непринужденную беседу. Но выразительное лицо красавицы вдруг заслонил стремительно приближающийся кулак, и из глаз посыпались искры. Не удержав равновесия, Артур упал. Было не очень больно, но очень обидно!
– Что здесь происходит? Лучше места не нашли для выяснения отношений? – заверещала девица-церберша.
– Извините, – буркнул где-то рядом коварный Кирилл. Судя по всему, фраза его предназначалась церберше, а не непонятно какого лешего избитому коллеге!
«Я с тобой, сукин сын, потом еще посчитаюсь», – со злостью подумал Артур и огляделся по сторонам. Бесподобный ангел, к счастью, не исчез, лишь отошел подальше, на другой конец стола.
«Выпью шампанского, – решил Артур, ощупывая переносицу, – а потом все равно с ней познакомлюсь. И миллион Кирюх меня не остановит!»
* * *Справиться с волнением не получалось. Лика Вронская пыталась улыбаться, подписывала книги, знакомилась с читателями – а внутри все дрожало от напряжения. И упреки скрипели, как рассохшиеся половицы в старом доме.
Это же надо, какие коварные в этом городе ступеньки – высокие и крутые. Ладно, когда едва удерживаешься на ногах перед дверью мини-отеля. Но чуть ли не падать у входа в зал, где будет проходить презентация, – это уж вообще ни в какие ворота!
Хотя организовано мероприятие безукоризненно. В большой комнате на втором этаже убрана часть прилавков и стеллажей с книгами. Просторно, удобно, есть где пообщаться людям. Фуршетный стол сервирован прилично. Народу пришло множество, даже пришлось внести некоторые коррективы в сценарий Ирины, вернуться из-за фуршетного стола к столику со стопками романов. Люди требовали автографов, а подписывать книги на ногах – удовольствие ниже среднего. И – Лика покосилась на уже поставленные в непонятно откуда появившуюся вазу хризантемы – даже цветы, причем любимые, подарили. Интересно, их принесла специально обученная бренд-менеджером девушка или действительно читательница-поклонница?
– Подпишите и мне книгу, пожалуйста. Меня Алексей зовут. Я торгую детективами, и вы знаете, у вас очень хорошие продажи. Я сам тоже читал ваши книги, очень понравилось!
– Спасибо! – Лика выводила автограф, пряча улыбку. Парень смешной, нескладный, в очках, с дрэдами. С ума сойти можно – такой читатель! – Знаете, так приятно это слышать. Приятно и странно.
– Почему странно? – краснея, поинтересовался молодой человек.
– Потому что свою работу объективно оценивать невозможно. Один и тот же собственный роман кажется то очень талантливым, то совершенно картонным.
– И мне тоже подпишите, пожалуйста. Для Татьяны.
Лика искоса посмотрела на подошедшего мужчину с интеллигентным лицом, на котором, впрочем, читалась снисходительность.
«Понятно, – решила она. – Книжку для жены или подруги купил. Страсть к детективам этим дядечкой категорически не одобряется».
Вронская собиралась сказать симпатичному, но не очень-то приветливому мужчине что-нибудь душевное, но не успела. Возле фуршетного стола раздалась какая-то возня, взвизгнула Ирина. Но за спинами людей было совершенно ничего не видно.
– Один мужик съездил другому по морде, – удовлетворенно прокомментировал Алексей. – Кажется, вечер перестает быть томным!
Дядечка недоуменно пожал плечами:
– Лешик, вот уж не думал, что ты читаешь что-нибудь, кроме детективов!
– Дядя Валера, я вас умоляю! Ильф и Петров – это ведь классика.
– Ох, только мордобоя мне не хватало, – вырвалось у Лики. – Представляю, что напишут газеты. Мне бренд-менеджер говорила, что она приглашала журналистов.
– Знаете… – Алексей снял очки и прищурился, – да, точно, именно журналисту-то и съездили по морде. Вот, за нос держится. Я этого парня знаю, у него книжка вышла. Сборник статей-расследований, кажется, в Питере издавался. Дядь Валера, правильно? Вы же его книгу продаете?
– Лешик, я не помню. Я же редко сам на точке стою. Как называется его книга?
Окончания беседы Лика уже не уловила. К столу, за которым она сидела, подошла парикмахер Верочка в компании симпатичного парня лет тридцати.
– Поздравляю с проведением презентации! Все очень мило. – Вера натянуто улыбнулась. – Познакомься, а это Влад. Большой поклонник твоих книг.
«Ах да, она же говорила, что придет со своим бой-френдом, – вспомнила Лика, изучая лицо молодого человека. Оно привлекало внимание скорее не идеальными чертами, а безудержной светящейся радостью. – Как-то он совершенно неправильно на меня смотрит. И мне кажется, что я его уже видела раньше».
– Привет, Вера, здравствуйте, Влад. – Секунду поколебавшись, Лика решила не отказывать себе в желании поерничать. – Влад, а какая из моих книг вам понравилась больше всего?
– Все, – быстро сказал парень и, скосив глаза, принялся читать названия лежавших на столике романов.
Когда он дошел до последнего детектива, который только на днях поступил в продажу, Лика скептически ухмыльнулась. Что же здесь все-таки понадобилось «большому поклоннику книг»?
Но вывести странного Верочкиного приятеля на чистую воду она не успела. Возле фуршетного стола опять стало шумно, кто-то истошно закричал:
– Помогите, человеку плохо!
Истерия нарастала.
– Господи, он не дышит!
– Пропустите, я врач!
– Я видел, он шампанское пил! Да оно «паленое»!
– Дурак ты, «паленого» шампанского не бывает!
Алексей нетерпеливо дернул Лику за рукав.
– Вы видите, опять журналист… Да что с ним сегодня?
Услышав, что коллеге плохо, Лика мигом очнулась от оцепенения. Не хватало ей еще скандала с прессой!
Она бросилась вперед, и в голове вдруг промелькнула безумная мысль. Тот самый экшен, о котором она болтала с Ирочкой? Но она бы, наверное, предупредила…
– Пульса нет, – произнес сидящий на корточках перед распластанным телом мужчина. В воцарившейся тишине его голос звучал неожиданно громко и тревожно. – Боюсь, это все…
Лика вдруг поймала Ирин взгляд. В нем словно орали и вопили ужас, изумление, непонимание. И никакого придуманного экшена, все по-настоящему, к сожалению.
– Вызовите «Скорую» и милицию, – прокричала Вронская и бросилась к двери. – Алексей, быстро сюда. Следи, чтобы никто не выходил до приезда ментов! Другие двери есть? Валерий, Влад, Вера, кто-нибудь! В торец зала, живо!
* * *Мир превратился в гигантского ежа, ощетинился иголками и угрожающе вплотную приблизился к прокуратуре. Это Валентин Николаевич Гаврилов осознал совершенно отчетливо. Только он расположился в своем кабинете, мечтая о тихом спокойном дежурстве, которое плавно перетечет в распитие припасенной дома «чекушечки», и вот тебе, пожалуйста. Звонят из отделения, говорят, на книжной ярмарке то ли убийство, то ли скоропостижная смерть. Но – переполох жуткий, покойничек имеется, поэтому извольте, дорогой дежурный следователь, оторвать поскорее пятую точку от стула и прибыть на место происшествия.
Охарактеризовав мир-ежа, книжные ярмарки и непонятно почему оказывающиеся там трупы в далеко не литературных выражениях, Гаврилов вызвал машину. Потом позвонил в кабинет, где обычно находился судмедэксперт, и снова заматерился. Правда, уже мысленно. Оказывается, дежурить выпало в паре с Андреем Соколовым. А он такой, его обругай – за словом в карман не полезет. Причем ладно бы, паразит, в глаза все высказывал. Так он что сделал с его направлением на экспертизу?! Да, случайно вкралась досадная ошибка. После распития в ночи «чекушечки» такое бывает. Ну, получилось, труп мужской, формулировка вопроса для разрешения экспертом: «Имеются ли во влагалище следы изнасилования?» И вот этот урод пишет в акте вскрытия: «На трупе мужского пола следов женских половых органов, в связи с чем и следов изнасилования не обнаружено». А потом еще ксерокопию у себя в бюро на доске объявлений вывешивает. Чтобы никто не остался в неведении относительно того, что следователь Гаврилов прокололся! А что отвечает на его возмущение? Вы, Валентин Николаевич, все чаще обнаруживаете признаки самого настоящего алкоголизма. Вы, говорит, не можете нормально исполнять свои обязанности. Вам требуется помощь специалистов, и я с удовольствием порекомендую вам хорошего нарколога! Нарколога! Как заправскому алкоголику! Тоже, понимаешь, алкаша нашел! Ну, прикладывается иногда к «чекушечке». Имеет право. Жена к другому ушла, сына забрала. Жена вроде и старая, и толстая, и вообще дура дурой, ни поговорить, ни в койке покувыркаться. А ушла – и пусто так стало. Но в любом случае это не алкоголизм, а жизненные неприятности. К которым следовало бы отнестись с пониманием. Или уж по крайней мере не потешаться и не оскорблять!