Теперь начиналась игра. Бобр не любил торговаться и однажды проучил Сидоровича: когда тот дал слишком малую цену за средний артефакт «Выверт», он просто отнес его другому торговцу на Ростке. На что Сидорович долго дулся, но зато после этого стал давать реальную цену, по которой данные артефакты оценивались здесь в Зоне. Не откладывая в долгий ящик, Егор вынул из рюкзака контейнер с «бенгальским огнем», не открывая, поставил его Сидоровичу на подоконник приемного окна торговца. Тот отшатнулся от контейнера и подозрительно уставился на сталкера.
– Чего дуркуешь? Мало ли какую хрень ты там держишь! Открывай сам и показывай.
Егор усмехнулся, повернул контейнер к себе, открыл и развернул к Сидоровичу. Лицо торговца осветилось светло-голубым светом, на миг в глазах мелькнуло восхищение неземной красотой артефакта, но тут же сменилось напускной небрежностью. Бобр, исподволь наблюдая за реакцией торговца, понял, что торговец рад, вероятно, даже получил отдельный заказ на этот артефакт, и теперь с него можно будет взять более высокую цену. Следующими на прилавок торговца отправились «медуза», «волчьи слезы», пару «ломтей мяса», «слюда».
– Неплохо. Хороший хабар, – Сидорович с интересом посмотрел на сталкера. – А ты растешь, как я погляжу, молодец. Куда морду свою сунул-то? – с усмешкой спросил он, намекая на опаленные брови, решив для облегчения дальнейших торгов сначала разговорить сталкера.
– Да вот, куда пес хрена не сует, туда я морду и сунул, – в тон ему ответил Егор, в свою очередь убеждаясь, что раз торговец решил с ним поговорить «о том, о сем», то цена за артефакт, в котором он заинтересован, действительно должна быть больше обычного. – Ну что, берешь товар?
– Обижаешь. Когда Сидорович у честного сталкера товар не принимал?
«Так, – подумал сталкер, в упор глядя на барыгу. – Чего это он так мягко стелет? Вот уже меня в честные сталкеры записал, видать задумал что-то».
– Ну давай так, мелочевку беру скопом за пять штук, – продолжил Сидорович, – хотя и этого много, а “бенгальский” ну… давай по верхней планке возьму за двенадцать, но только при одном условии, если поможешь в одном дельце.
«Ну-ну, я так и думал, что не все так гладко», – прокомментировал про себя Бобр.
– Чем помочь? – усмехнулся Егор. – Склады у тебя полны, дела идут… вон смотрю, на стене игрушки новые появились.
– Да, стволы что надо, – с удовольствием произнес торговец, откинувшись на спинку стула. – Не стволы, а шедевры. Не дешево, конечно, но такой сталкер, как ты, если окажет мне услугу, вполне может взять вон тот АК-200. Шьет с тысячи метров в ростовую фигуру, оптика, скорострельность, подствольник – все по последнему слову и весь остальной фарш. Все это тебе отдам за двадцать штук, – Сидорович откинулся на спинку стула и сделал паузу, давая сталкеру оценить щедрость его предложения. – Сделаешь дело, которое я попрошу, и будет кредит на три штуки. Донесешь в течение месяца. А для других такая красота стоит двадцать пять косых, так что ты не раздумывай особо. Вон, смотрю, сам без ствола пришел. Да что я тебе рассказываю? На вот, сам посмотри!
С этими словами Сидорович развернулся, встал, снял автомат со стенки и подал сталкеру. А посмотреть было на что: удлиненный ствол, ладно сидящее в руке цевье, облегченный приклад из особо прочных композитных материалов, подствольник, оптика, запах заводской смазки, автомат, казалось, прилип и сросся со сталкером. Егор вскинул автомат к плечу, несмотря на тесноту помещения, легкость и удобность в обращении подкупала.
– Бери, бери, – продолжал нахваливать Сидорович. – Такой машины ни у одного вояки нет, и не скоро появится. Патрон стандарт – 5.45, проблем знать не будешь. Сошки к нему в комплект. Для хороших людей мы и инструмент хороший приготовим, – продолжал мурлыкать торговец, видя, как загорелись глаза сталкера, разглядывающего оружие.
– Да, Сидорович, – ответил Егор, покачивая головой, – знатный агрегат… можешь товар лицом показать. Да только шлепнут меня самого из-за этой игрушки. На, забери. – Проводив прощальным взглядом этакое современное воплощение экскалибура, сталкер нахмурился. – Давай так: за мелочь – шесть, за «бенгальский огонь» – пятнадцать, а потом и про дело потолкуем.
– Пятнадцать?.. – удивленно протянул Сидорович, – ты часом не попутал? Кто тебе за него такую цену даст? Двенадцать с половиной за «бенгальский» и пять, хрен с тобой, с половиной за мелочевку!
– Я слышал, – прищурившись сказал Егор, – что заказы на «бенгальские» имеются. Давай четырнадцать с половиной и аптечку.
Сидорович задумался на секунду.
– Ну Федяй, ну сукин сын! – пробормотал он, понимая, что его карта бита. – Трепло!
– Ну, может, и не Федяй, может, еще кто, – лукаво улыбнувшись, сказал Бобр.
– Ладно, черт с тобой, даю тринадцать с половиной, аптечку и жратвы на два дня! – хлопнув рукой по столу, заключил Барыга.
– Годится, – ответил Егор, тихо радуясь, что правильно понял мимолетную радость в глазах торговца при первом взгляде на артефакт.
Денег сталкер с собой не взял, поскольку таскать при себе да прятать такие суммы ему казалось нелогично. Поэтому все накопления, как правило, оставались у торговца, записи в тетрадках которого хранили всю финансовую историю, надежнее и точнее, чем в банке. Теперь к ранее имевшемуся счету Егора в тридцать тысяч зеленых добавились удачно сторгованные девятнадцать. Конечно, часть денег скоро будет обменяно на оружие, боеприпасы и медикаменты, но сегодня сталкеру не хотелось заниматься подготовками, и он решил не забивать себе этим голову.
– Так что за дело ты говоришь? – напомнил Егор, как будто он сомневался, что Сидорович может забыть об этом.
Сидорович, чиркнув что-то в тетрадке, встал, не спеша собрал консервы, пару сухих пайков, бутылку бессмертных казаков, хлеба, аптечку и просунул это все в окошко. Убедившись, что клиент получил и распасовал товар по отделениям рюкзака, и готов выслушать, Сидорович приблизился к прутьям решетки и доверительно сообщил:
– Тут один очень серьезный клиент потерял свою вещь. Вещь очень ценная, – он сделал паузу, давая Егору пофантазировать, что может быть очень ценным в глазах Сидоровича. – Да вот нашлась она в тайнике… – торговец приблизился к решетке еще ближе. – В Карьере. Знаешь такой?
Егор присвистнул. Эка незадача! Карьер – одно из самых гиблых мест в средней Зоне, любимое место кровососов и химических аномалий вперемежку с гравитационными. Сколько сталкеров только на приближении к этому химическому аду даже не успевали сделать выстрела, будучи снесенными одними из лучших охотников на человека – кровососами. К этому месту даже псы и плоти не заглядывают. Говорят, что на этот котлован приходят лечиться и регенерировать старые и раненные кровососы, мол, там для них среда благоприятная, и от этого их там видимо-невидимо.
– Так вот, – продолжил торговец. – Тех молодцев, которые эту вещь туда спрятали, уже нет и не будет. Пропали. Но информацию о тайнике оставили. Клиент требует эту вещь ему доставить, и чем скорее, тем лучше!
– Ты что? Ты мне одному предлагаешь туда соваться? Там же кровососы да кислотные ямы. Я туда ни в жисть не пройду.
– Один не пройдешь, это и псу понятно, а пойдете бригадой в пять человек. Ведущий Волк, сечешь? – Сидорович сделал паузу, давая сталкеру осмыслить произнесенное.
Да, Волк был старым опытным сталкером, промышляющий как добычей именно редких артефактов, так и заказами на мутантов и некоторых людей. С Волком были два постоянных напарника – Кривой и Лебедь, отличавшихся угрюмым нравом и сомнительным прошлым. Все трое, как один, были одеты в Берилл-5М, скорее хороший бронекостюм, по сравнению с которым сталкерский комбинезон Бобра с кевларовыми пластинами не шел ни в какое сравнение. «Ну что, если с Волком идти, то, наверное, полегче будет», – подумал Егор.
– Сколько платишь, и пятый кто будет? – спросил сталкер.
– Цена вопроса семь штук, пятого пока нет, сам понимаешь, тут всякого не надо. Нужны проверенные крепкие парни. Ты вот что… пока иди отдыхай, поговори с Волком, а как пятого найдем, я тебе сообщу, – с этими словами Сидорович махнул рукой, показывая, что разговор окончен, сгреб принесенный хабар внутрь и протянул руку к кнопке автоматически открываемой и закрываемой бронированной двери, показывая, что Бобру пора уходить.
Покинув берлогу Сидоровича, Бобр направился прямиком в разбитую деревеньку, состоящую из чуть более десятка домов различной степени разрушенности, на подходе к которой были слышны смутные звуки гитары. Провалы в деревянных заборах сталкеры удачно заделали половыми досками, взятыми из тех же домишек, и в целом лагерь представлял собой закрытый периметр с двумя дежурными на противоположенных входах, соединенных одной сквозной колеей отходящей от отдаленной асфальтированной дороги, идущей на блок-пост ограждения периметра.
Поздоровавшись и узнав, что Волк на месте, Егор отправился в сталкерскому костру, разожженному в половинке металлической бочки. Возле костра вразвалку сидело несколько молодых мало знакомых сталкеров-одиночек и пара приятелей – Шут и Малена, в основном в последнее время работавших парой. Причем оба, что Шут, что Малена, были здорово вдатыми и, полуобнявшись, сидя на деревянных ящиках, страстно спорили, как лучше всего кидать болт: по прямой с подкруткой или навесом недалеко. Пара салажат, еще даже не получивших прозвище, с интересом слушали спор. Среди этой, всего несколько месяцев тусующейся в Зоне и ее окрестностях молодежи, Бобр, проживший в Зоне уже год, почувствовал себя бывалым ветераном, хотя всегда ясно отдавал себе отчет, что для хоть какого-то понимания и представления о Зоне ему еще далеко.
– О-о-о-!!! – радостно заорал Шут, завидев Егора. – Бобер!!!
Сделав попытку встать, но не рассчитав, что сидя качает гораздо меньше, чем стоя, он завалился на спину через ящик, увлекая за собой и Малену, который целую секунду сопротивлялся в полуприсяде тянущему его за плечо приятелю, прежде чем кувыркнуться за ним. Это вызвало смешки у окружающих. Через почти минуту карабканий ногами к небу, они оба поняли, где верх, а где низ и, разобравшись, наконец, со своими телами, встали, чтобы поприветствовать «известного» сталкера Бобра.
– А мы, преставляешь, – коверкая слова, дыша перегаром и луком, протягивая руку, начал Малена, – сеодня с утра хотели идти на… а тут такое дело… такое дело-о-о-о… – протянул Малена, но, видимо, забыл, какое же дело было, отпустил руку, развернулся и, теряя равновесие, растопырив руки, словно сбитый истребитель, устремился назад на ящики.
– Бабе-е-е-рр!! – заорал подобравшийся к приятелю Шут в лицо, обдавая тем же благоуханием сталкера, что и Малена.
Затем в избытке щенячьих чувств, вызванных избытком алкоголя, обняв приятеля, заорал еще раз: – Бабе-е-ер! Вот! – многозначительно сказал Шут, поднимая вверх указательный палец и поворачиваясь к сидевшей неподалеку молодежи, – вот сталкер – сталкер Бобер.
Оба сталкера находились в последней стадии восторженно-жизнерадостного опьянения, после которой наступало либо полное беспамятство, либо долговременный сон.
– Ладно, ладно, Шут, – с улыбкой проговорил Егор, отпуская разгоряченную руку. – Чего празднуем?
Шут, обнявший одной рукой через плечо Егора и, надо сказать, этим немало обременивший сталкера, путаясь и коверкая слова, невероятно долго и невнятно поведал свой рассказ. Егор же, набравшись терпения, мужественно ожидал его окончания. Оказалось, что они с Маленой нашли каким-то чудом добредшего до мехдвора зомбированного, одетого в полосатую черно-белую ночную пижаму.
– Э, престаляяшь? У пи-и-жа-ам-уу… – пьяно растягивая слова, пытаясь заглянуть в глаза Бобру и увидеть, прямо скажем, охренение от этого факта, говорил Шут.
Затем они отобрали у зомби малопорченый винтарь, еще и несколько мелких артефактов, которые были у него в рюкзаке, причем зомби не пытался сопротивляться, даже наоборот, разбитой нервной системой и остатками инстинктов он остановил свое движение и поднял руки, почувствовав прицелы автоматов на себе.
– Е-мое-е! – дыхнул на Егора Шут, шатаясь так, словно переживал десятибалльный шторм. – Это же надо! – очередной раз поднимая вверх указательный палец, сильнее наваливаясь на Бобра и понижая голос до заговорщицкого шепота. – Он сам, панимаи-и-шь, сам дошел, сюда-аа… – выпячивая глаза, шептал Шут.
Затем, обобрав зомбированного, находящегося в очень порченном теле, они отпустили его, не убивая, желая проследить, куда он направляется. Тот двинулся в сторону кордона, миновал минную полосу, за всем сталкеры наблюдали в бинокль, и пропал из пределов видимости в районе блокпоста, причем ни звуков сирены, ни выстрелов слышно не было, что оказалось самым поразительным. Легко добытый хабар они сбыли Сидоровичу и теперь снимали стресс.
Выслушав историю и кивнув, Бобр уселся на освобожденное место к костру. Выпив положенные сто грамм за возвращение, за удачу и в целом для выводов радионуклидов, хотя он знал, что эффективность этого средства не на высоте, но для снятия стресса вполне подходящее, а стрессы сегодня были. Бобр, разложившись к общему столу своими припасами, пообедал, благо время было далеко за полдень.
Общий стол в лагере – дело своеобразное, на то это и Лагерь новичков. У кого жратвы не имеется, тот может перехватить, но если сталкер не понимает, что халявы на самом деле тут нет, то ему это объясняют запросто и без обиняков. В таком случае, если сталкер молодой, понимающий, но не прет ему с хабаром, он работает в пользу лагеря, как то часовым и другие поручения. В целом, свободного и гордого молодого человека, пришедшего в Зону за деньгами, свободой и романтикой, такое положение, конечно, не устраивает, и он из кожи вон лезет, чтобы принести из очередной недалекой ходки хоть что-нибудь. Как правило, такие отчаянные походы бывают дорогой в одну сторону. Бывает, прибивается такой новичок отмычкой в бригады к сталкеру с опытом, но случается, что меняет путь на тропинку падальщика-бандита. В таком случае после первого выстрела новичка-бандита его участь предрешена, кроме естественных врагов, мутантов и аномалий Зоны, у него появляются еще и вольные сталкеры – люди с опытом и характером. Кто не хочет кидать свою пайку на общий стол, может сесть отдельно и спокойно откушать собственные консервы, все понимают, и слова против в жизни не будет. Заметив на расстеленной на низком колченогом столике клеенке большие луковицы, Бобр с удивлением поднял глаза:
– Откуда это? – спросил он ближайшего сталкера
– Да вот, вон за тем домом растет, – ответил тот, мотнув головой по направлению к полуразобранному домику. – Он сверху и на лук-то не похож, потому мимо ходили, а недавно вот разглядели… ничего, чистый, не фонит.
