Чаша без терпения

© Антонова Н.Н., 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Тёмные пятна облаков на предзакатном октябрьском небе напоминали следы клякс, спасавшихся бегством от всемогущества промокательной бумаги.

Ах эти добрые старые перьевые ручки, легко погружающиеся в чернильницу, наполненную фиолетовыми чернилами. О них теперь мало кто помнит. Разве что сказочники, старые учителя и осенние закаты, грезящие об ушедшем лете.

Андриана в эти осенние дни была не в лучшем расположении духа.

Клиенты к ней давненько не приходили, и напрасно она чутко прислушивалась к дребезжанию старого лифта. Если он и доставлял кого-то на площадку, то не того или не тех, а чаще всего и не к ней вовсе.

Гонорар за последнее дело, которое она вела, хоть и казался ей на момент получения фантастически огромным, как-то незаметно растаял. Андриана не уставала мысленно укорять себя за расточительность. Ведь совсем недавно она жила на одну лишь пенсию. И ничего! С голоду не умирала. Хотя и экономила практически на всём. На учительскую пенсию не разбежишься, вздохнула она. Когда же занялась детективной работой, то появились дополнительные деньги и тотчас проснулись до этого мирно дремавшие желания. Видно, правда говорят, вздохнула про себя Андриана Карлсоновна, что к хорошему быстро привыкают. Ей ещё хорошо, Артур приносит полные сумки продуктов, а каково тем, кому никто ничего не приносит. И всё-таки как хочется работать! Даже копытца чешутся – Андриана задумчиво почесала одну ногу о другую. Хорошо агентству Мирославы Волгиной, её клиенты из рук в руки передают, а информацию об агентстве из уст в уста. Но у Волгиной имидж наработан, связи, друзья среди представителей правоохранительных органов, где она и сама когда-то работала. А у неё, у Андрианы, ничего такого нет. Все её связи ограничены учительской средой. Учитель учителю, конечно, друг, да только при всём своём желании в сыщицкой работе он не помощник. И тридцатипятилетний стаж её работы в школе даже приличную пенсию не помог заработать. Вот и подалась она на старости лет в сыщики. Хотя кто говорит о старости! – одёрнула она сама себя. – В семьдесят лет начинается самая прекрасная пора в жизни! Свобода! Мудрость, накопленная с годами, умение наслаждаться каждым отпущенным днём! И целая палитра щемящих, сладостных платонических чувств.

Хотя её подруга Леокадия как-то саркастически заметила, что к некоторым старость приходит, позабыв прихватить с собой мудрость. И чего-то опять приходят на ум мысли о старости? Никакой старости не существует в природе! У неё, например, третья молодость! Элегантный возраст. А Лео иногда может быть настоящей язвой! Что не мешает ей до сих пор пользоваться бешеной популярностью у мужчин, даже у тех, что на десять-пятнадцать лет моложе. Однако ж правды ради стоит признать, что Леокадия давно верна двоим своим поклонникам – генералу сухопутных войск в отставке Андрею Яковлевичу Полуянову и профессору романо-германских языков Иннокентию Викентьевичу Лавидовскому. И не важно, что их двое! Главное, что вся троица довольна создавшимся положением.

Андриане же на сегодняшний день больше всего хочется получить работу. Она даже рискнула пожаловаться на отсутствие работы Леокадии, а та сказала, мол, сама виновата!

– Как это так? – искренне изумилась Андриана.

– А так! Ты не любишь деньги.

– С чего ты взяла? – удивилась Андриана.

– С того, что когда тебе в последний раз…

– Не последний, а крайний, – быстро перебила её Андриана.

– Пусть крайний, – усмехнулась Леокадия, – ты так нудно и долго сокрушалась, что тебе заплатили слишком много, что деньги махнули на тебя рукой и ушли к другим, более благодарным людям.

– Так я же не нарочно! – попыталась оправдать своё поведение Андриана Карлсоновна.

– А деньгам всё равно, – язвительно заметила Лео.

Скорее всего, она была права, но Андриана не желала сдаваться.

– У денег нет рук! – выпалила она.

Но ей уже давно следовало признаться, что последнее слово всегда остаётся за Леокадией, вот и на этот раз она сказала: всё у них есть, и руки, и ноги, и всё остальное! Только смотреть нужно широко раскрытыми глазами.

Андриана закусила губу. Несмотря на то что Лео перевела разговор на другую тему, сыщица продолжала думать в прежнем направлении и призналась себе в том, что подруга, наверное, права.

Сама Леокадия, несмотря на всегда имеющихся у неё в наличии влюблённых в неё по уши мужчин, деньги предпочитала зарабатывать сама. Вот и на машину она заработала сама, не взяв на неё ни копейки ни у генерала, ни у профессора. Из принципа. И очень гордилась этим. Хотя часто мотающийся по заграничным командировкам профессор мог бы не моргнув глазом купить ей хоть «Феррари». Да и генерал не бедствовал.

Когда кто-то из простушек спрашивал у Лео, зачем же тогда ей мужчины, если она не выкачивает из них деньги, Леокадия, загадочно улыбаясь, отвечала: для духовного роста и для телесных забав. Простушки хлопали ресницами от недоумения или краснели от негодования. Но Лео ни тем, ни другим не проймёшь.

Другая подруга, Мила, также на жизнь и себе, и дочке, а потом и внучке зарабатывала сама. Но у неё и мужчин-то, кроме разбившегося в молодости мужа Ивана, никого не было.

Андриана тоже не могла похвастаться тем, что мужчины бегали за ней толпами. Был только когда-то Артур Соколов-старший, её юношеская любовь. Был да сплыл. Женился на другой. Спасибо хоть, что поручил своему внуку присматривать за своей первой любовью.

Отсутствие поклонников не мешало Андриане при случае наврать с три короба. Она с удовольствием рассказывала открывшим рот слушателям, что в молодости сразу четверо одновременно добивались её расположения и даже устроили дуэль! И не на чём-нибудь, а на арбалетах! Но она всем отказала! На вопрос, почему отказала всем, Андриана напускала на себя таинственный вид и умолкала.

– Побрехушка ты, – говорила ей, узнав о её хвастовстве, Леокадия.

– Да ладно тебе, Лео, – улыбалась Мила, – не всем же так везёт, как тебе! Так что не мешай Андриане хотя бы мечтать.

– Ладно, не буду, – снисходительно отзывалась Леокадия.

И Андриана мечтала!

Но теперь ей хотелось работы и денег.

Чтобы заманить к себе клиентов, Андриана решила прибегнуть к нетривиальному, но, как говорят, действенному методу медитации.

Вначале, согласно этой методике, нужно было расслабиться. Для этого Андриана Карлсоновна представила побережье своей любимой Абхазии, изрезанное миниатюрными бухточками и омываемое волнами самого прекрасного в мире Чёрного моря. Вот она сидит в шезлонге на берегу, прикрыв веки, и слушает, как волна за волной набегают на галечный пляж и, тихо шурша и шипя, откатываются обратно в море.

Ох, не зря ещё в середине I тысячелетия до нашей эры на абхазское побережье пришли древние греки и основали Колхидское царство. Правда, потом нелёгкая принесла воинственных римлян, и они устроили на благодатной земле военное поселение. Несколько веков абхазы оказывали мужественное сопротивление чужакам. В IV–VI веках уже нашей эры земли попали под власть Византийской империи. Хорошо это или плохо? Судить сложно. При владычестве Византии началось строительство изумительно прекрасных храмов, было начато возведение Великой абхазской стены. Население приняло христианство, а в конце VIII века добилось независимости, и было основано Абхазское царство, управляемое абхазской царской династией Аносидов. В Абхазском царстве мирно уживались абхазы и грузины. В 975 году наследственная ветвь абхазской династии прервалась, и власть от Аносидов перешла к грузинской династии Багратионов. Государство продолжало процветать до XIII века, пока не начались кровавые междоусобицы.

Начались набеги чужеземных племён, и турки не могли не соблазниться таким лакомым кусочком, как Абхазия, принесли с собой навязывание ислама и работорговлю.

После присоединения Грузии к России её примеру решил последовать абхазский князь Келеш Чачба, начались переговоры с Россией, но не тут-то было! Старший сын, туркофил, убил родного отца. Однако другой сын убитого князя отправил письмо императору Александру I с просьбой принять Абхазию под свое покровительство. Царь откликнулся, и в 1810 году был издан императорский манифест о присоединении Абхазского княжества к России. Тотчас русская эскадра, опираясь на помощь местных повстанцев, взяла Сухум-Кале, поставила там свой гарнизон и выгнала османов.

«История действительно повторяется, – грустно вздохнула Андриана и сама себя одёрнула, – не отвлекайся!» Она снова вернулась на берег моря и почувствовала, как ей становится хорошо и спокойно.

Прежде чем она окончательно вошла в нужное ей состояние, у неё успела промелькнуть ещё одна мысль – абхазы сами себя называют – «апсуа», что переводится как «люди души». И Андриана была полностью согласна с этим наименованием, гостеприимный народ Абхазии ещё в юности своим душевным отношением к людям и неиссякаемой щедростью завоевал её сердце навсегда.

Андриане почудилось, что волны совсем близко подкатили к шезлонгу и вот уже омывают её маленькие ножки. Ещё немного приподнимут шезлонг и вознесут его, как царский трон. Но вот послышалась мерная органная музыка, и человек, одетый в строгий костюм банковского служащего, подкатил впритык к ней большой, расписанный золотом сундук на колёсиках. «Вот вам аванс за работу, которую вам предстоит скоро выполнить». – Он положил на ладонь Андрианы маленький золотой ключик от большого сундука.

У Андрианы перехватило дыхание от предвкушения открывшихся перед ней возможностей, одна удивительная перспектива сменяла другую. Она зажала ключик в руке и почувствовала, как токи волнующей энергии, отходящей от него, разбегаются по всему её телу. Андриана открыла этим ключиком сундук и увидела, что он доверху наполнен пачками крупных купюр. От восторга у неё закружилась голова. Она опустила руку и стала нежно гладить верхние пачки. Потом начала вынимать их и класть себе на колени. Но по мере того, как она вынимала деньги из сундука, общее их количество в сундуке не уменьшалось. «У меня столько денег, – думала Андриана, что я могу купить себе всё, что я захочу, и позаботиться о близких мне людях».

В это время раздался телефонный звонок, и Андриана от неожиданности подпрыгнула вверх, лёгкое кресло перевернулось, и сыщица, вылетев из него, шлёпнулась на ковёр. Телефон продолжал надрываться. Андриана встала с пола, почесала пятую точку и потянулась к трубке, лежащей на столе.

– Говорите, – сухо произнесла она.

Глава 1

Здание полиции из серого кирпича, который когда-то был белым, со всех сторон обступила октябрьская ночь.

Один из дежуривших в эту ночь оперативников посмотрел в окно и попытался по отражениям уличных фонарей на мокром асфальте догадаться, насколько спокойно пройдёт нынешнее дежурство. Ночь была тихой и умиротворяющей. Короткий дождь усилил осенние ароматы – благоухание поздних цветов, сырой травы и земли. Едва слышно перешёптывались между собой задержавшиеся на деревьях разноцветные листья. Луна лениво покачивалась на волнах собственного свечения. Отражённые лучи царицы ночи создавали иллюзию тонкой и крепкой сети, в которую так часто попадали поэты и влюблённые былых времён. Сейчас всё стало прозаичней и в какой-то степени скучнее. Поэтому людям, и молодым, и не очень, не мешало бы время от времени смотреть на луну и прислушиваться к шелесту листвы.

Капитан Турусов уткнулся в какую-то книгу и читал её, не отрывая взгляда от страниц, почти с самого начала дежурства.

«Интересно, что так могло увлечь капитана», – думали некоторые. И ни одному человеку не пришло в голову, что читает капитан «Педагогическую поэму» Антона Семёновича Макаренко. При этом переходить на работу в школу, тем более в колонию для малолетних преступников, капитан не планировал, просто считал, что старший по званию обязан быть хорошим педагогом для своих подчинённых. Мудрым и ненавязчивым.

Коротая время дежурства, старший лейтенант Усольцев и лейтенант Уваров играли в шахматы.

– Вам шах, Константин Владимирович, – сказал Уваров, стараясь притушить огонь торжества в своих глазах.

– Да что вы говорите, Дмитрий Михайлович, – с притворным огорчением отозвался старший лейтенант и с лёгкой усмешкой добавил: – В таком случае вам мат!

Дмитрий Уваров широко раскрыл глаза, потом быстро-быстро поморгал ресницами и, пожав плечами, выдохнул:

– Вы правы, старший лейтенант.

Усольцев рассмеялся и сказал:

– Ладно, не бери в голову.

– Я и не беру. Игра есть игра, – постарался ответить как можно безмятежнее Уваров.

– Тогда ещё одну партию?

– Почему бы и нет.

– Эх, Дима, какая ночь стоит за окном. Тёплая, романтичная, просто не верится, что уже октябрь.

– Ага, – отозвался Уваров, – а мы сидим тут и помираем от скуки.

– Может, кто-то и помирает, – усмехнулся Усольцев, – но мы-то с тобой занимаемся интеллектуальной игрой, тренируем мозги.

– Так-то оно так, – не слишком уверенно согласился лейтенант, – но я для себя никак не могу решить один очень важный вопрос.

– И какой же? – поинтересовался старший лейтенант.

– Что важнее для оперативника: мозги или ноги?

Усольцев тихо рассмеялся.

– Тебе смешно, – сделал вид, что обиделся, Уваров. – А это, между прочим, дилемма.

– Никакой дилеммы нет, – заверил его Усольцев, – нам и то, и то одинаково нужно. – И перевёл разговор на другую тему: – Как у тебя дела с Леной?

– Никак, – пожал плечами Дмитрий.

– Почему? – удивился Константин.

– Потому что я никак не решусь к ней подъехать. Она такая красивая и умная. А я…

– А ты?

– Опер.

– И что?

– Ничего. Зачем я ей нужен?

– Ты бы за неё это не решал, – серьёзно проговорил Усольцев. – И вообще, Димка, удивляюсь я, глядя на тебя!

– С чего бы это? – приподнял лейтенант правую бровь в знак лёгкого удивления.

– Ты, можно сказать, живёшь в бабьем царстве, – охотно пояснил Усольцев, – обитатели которого вокруг тебя на цыпочках ходят, пылинки сдувают!

– Не преувеличивай, – хмыкнул Уваров, – всё равно султан в этом царстве вовсе не я!

– А кто же?

– Фёдор, конечно!

– Фёдор, – фыркнул Усольцев, отлично знавший, что так зовут кота многочисленного семейства Уваровых. – А ты при нём визирь, что ли?

– Хорошо, что хоть не евнух, – с деланым оптимизмом отозвался лейтенант.

– Это ты верно заметил, в евнухи тебе ещё рано записываться, – согласился на полном серьёзе старший лейтенант и спросил то ли самого себя, то ли Уварова: – Это я всё к чему?

– Да, к чему? – изобразил любопытство на лице лейтенант.

– К тому, что живёшь ты с пелёнок среди одних женщин, Фёдор не в счёт, а ладить с женщинами так и не научился, – нравоучительно проговорил Усольцев.

– Ты, Костя, не сравнивай! Моё бабье царство – это прабабушка, бабушка, мама и сестра! А посторонняя девушка – это совсем другое дело.

– Так сделай её не посторонней, – подмигнул ему Усольцев.

– Легко сказать, – вздохнул лейтенант и спросил: – А как у тебя с Зоей?

– Ну, моя-то Зоя будет попроще твоей Елены Прекрасной.

– Я так понял, что у Семилуковой был зуб на всё мужское поголовье, – усмехнулся лейтенант.

– Был, – согласился старший лейтенант, – но сплыл. Я его удалил быстро и безболезненно.

– Ты даёшь! – восхищённо протянул Уваров.

– Долго ли умеючи, – с притворной скромностью ответил Усольцев.

Он бы и ещё что-нибудь сказал, но тут на пульт дежурного поступил звонок.

Капитан Турусов захлопнул книгу – по коням, ребята!

При этом на данный момент конь у них был один на всех – полицейский автомобиль. Ехать пришлось в старый гаражный посёлок, который доживал последние дни. Уже вышло постановление местного правительства разобрать все гаражи. На месте этих ржавых коробок, установленных здесь ещё до нашей эры, а точнее, в 70–80-х годах прошлого века, собирались возвести современный детский сад. Место со всех точек зрения было выбрано удачное. Если, конечно, снести гаражи и убрать свалку. Неподалёку находился полузаброшенный парк, который собирались облагородить и водить в него на прогулку детей.

В общем, задумано всё было отлично. И вроде как уже приступили к исполнению плана. Часть владельцев убрала свои машины из старых проржавевших гаражей. Некоторые даже и «ракушки» свои разобрали. Но две трети владельцев ещё тянули, на что-то надеялись, дожидались, когда жареный петух в одно место клюнет, тогда и начнут в спешном порядке действовать.

Один из таких ожидающих и обнаружил между своим и соседским гаражом мёртвого человека. Перепугавшись так, что сам чуть коньки не отбросил, он уже хотел было дать дёру, но вовремя сообразил, что бегство с места преступления может выйти ему боком. Поэтому через не хочу вызвал-таки полицию. И вот она, защитница, тут как тут. Только явились сотрудники почему-то на своих двоих, а не въехали на служебном авто.

Хотя объяснить это было легко. При неровном свете мигающего фонаря, вообразившего себя пизанской башней и сильно накренившегося в одну сторону, водитель заметил колдобины и буераки, едва присыпанные местами где гравием, где песком, и наотрез отказался ехать дальше.

– Товарищ капитан! – возопил он, обращаясь к Турусову. – Угробим ведь машину! А она новая! Когда нам ещё другую дадут.

– Ладно, не ной, – ответил капитан водителю и обратился к группе: – Придётся пешком прогуляться, ребята.

Сотрудники высыпали из машины, ругаясь кто вслух, кто про себя. К счастью, долго идти не пришлось. Вскоре перед ними появилась неуклюже топтавшаяся на месте фигура. Подошли поближе.

– Вы вызывали полицию?

Мужчина закивал головой, как китайский болванчик.

– Ваше имя, отчество, фамилия?

Турусову поначалу показалось, что гражданин лыка не вяжет, потому что он даже фамилию свою назвал с трудом. Руки у него дрожали, а ноги, по-видимому, подкашивались, так как он постоянно пытался опереться на стенки гаража.

– Вы пьяны? – напрямик спросил капитан.

– Что вы, нет! – замахал на него обеими руками свидетель и, кажется, протрезвел. – Я вообще не пил! – воскликнул он.

– Отчего же у вас тогда во рту каша?

– От страха, – признался мужчина.

– Повторите отчётливо своё имя, отчество, фамилию.

– Самуил Витальевич Разгуляев.

«Разгуляев всё-таки», – усмехнулся про себя капитан и спросил: – Вы здесь поблизости живёте?

– Точно так, – чуть ли не по-военному отрапортовал свидетель, – через два дома.

– Что вы делали здесь так поздно?

– Так это всё кум! – воскликнул мужчина сердито.

– Кум? – не понял Турусов. – При чём здесь кум?

– Ну как же! Ночь, полночь, ему всё одно! Звонит и орёт в трубку: «Когда ты отдашь мою куртку?»

– Какую ещё куртку? – поморщился капитан.

– Которую я взял у него месяц назад, – охотно пояснил мужчина, – я в ней на рыбалку ездил.

– У вас что, нет своей куртки? – удивился капитан.

– Куртка у меня есть! Но она новая, и жена не даст трепать её на рыбалку.

– А куртку кума вашей жене не жалко? – тщетно сдерживая язвительную улыбку, спросил Турусов.

– Так она у него специально для рыбалки!

– Допустим. Но почему вы пошли за курткой ночью?

– Я же вам русским языком говорю! Кум позвонил и велел приволочь её домой немедленно!

– К нему домой?

– Ко мне! – удивляясь бестолковости капитана, ответил оправившийся от шока и начавший терять терпение свидетель.

– Какая разница вашему куму, где лежит его куртка, у вас в гараже или в квартире?

– Как какая разница? – всплеснул руками мужчина. – Разница большая! – воскликнул он и решил объяснить: – Кум завтра едет на рыбалку и заедет утром ко мне домой за курткой.

– Что ж, с курткой более-менее разобрались, – проговорил Турусов, – теперь рассказывайте, как вы обнаружили убитого.

– Как, как, – затарахтел свидетель, – иду я к своему гаражу, а тут этот разлёгся! – мужчина болезненно поморщился. И было отчего – жертве кто-то прибил к голове кусок профлиста.

«Вот варвары», – подумал Турусов. За всё время своей службы он так и не сумел привыкнуть к бессмысленным зверствам. Хотя для преступника оно могло иметь какой-то смысл. И если его разгадать, то и убийцу вычислить будет несложно.

– Вы, Самуил Витальевич, – Турусов впервые назвал свидетеля по имени-отчеству, – трогали его?

– Упаси боже! – тотчас открестился Разгуляев. – Я только на него фонариком посветил.

– Вы что же, всегда носите с собой фонарик?

– Всегда не всегда, а тут без фонарика никак нельзя, – покачал головой свидетель.

– Тоже верно, – согласился капитан. – Вы знаете этого человека?

– Никогда не видел его! – горячо заверил свидетель.

– Вы в этом уверены?

– Ещё как уверен! – заявил Разгуляев.

– То есть вы считаете, что у него не было здесь гаража?

– Этого я вам сказать не могу, – ответил Разгуляев, – посёлок гаражный большой, сами видите.

Турусов кивнул, хотя впотьмах мало что успел разглядеть.

– Так вот, – продолжал свидетель, – где-нибудь, – Разгуляев сделал неопределённый жест рукой, – у него мог быть гараж. Но здесь, поблизости, точно нет! Своих соседей по посёлку я всех знаю в лицо.

– Не мог ли он прийти к кому-нибудь из них в гости?

– Ночью? – усомнился свидетель.

– Так вы же пришли, – резонно заметил капитан.

– Я – другое дело! – отвёл его предположения мужчина. – Я по делу!

– Он тоже мог прийти по делу.

Свидетель пожал плечами.

– Ладно, давайте пройдём в гараж и посмотрим на вашу куртку, – сказал капитан.

– Давайте, – вздохнул свидетель, – только куртка не моя, а кума.

Капитан махнул рукой, и один из экспертов поспешил за ними.

Куртка лежала на заднем сиденье автомобиля, старого «Москвича», при ближайшем рассмотрении оказавшегося синего цвета. Следов крови на куртке эксперту обнаружить не удалось. Только следы тины и рыбью чешую.

Отдав свидетелю куртку, капитан записал его адрес и телефон. А также инициалы, телефон и адрес кума. Велел не покидать пределов города.

– Как я могу их покинуть, – недовольно проворчал свидетель, – если я работаю.

– Все работают.

– Как бы не так! – с искренним негодованием воскликнул мужчина. – Полно охламонов, которые лодыря гоняют! Днём дрыхнут, а ночью по кабакам шляются и давят на иномарках простой люд.

Турусов махнул рукой:

– Можете пока быть свободны, если вы нам понадобитесь, мы вас вызовем.

Свидетель вздохнул, закрыл гараж и поплёлся восвояси.

Турусов, вернувшись на место обнаружения трупа, спросил судмедэксперта: – Что скажешь, Савва?

– Ничего не скажу, Виталий Сергеевич.

– И всё-таки, – настаивал капитан.

– На первый взгляд, он умер от потери крови.

– То есть истёк кровью?

– Это на первый взгляд, – уточнил судмедэксперт, – точнее скажу после вскрытия.

– Ладно, увозите труп, – обернулся он к поджидавшим в стороне санитарам. Шофёр санитарной машины не побоялся доехать до места по неровной, расхлябанной дороге. И впрямь, не тащить же покойника до выхода из гаражного посёлка на руках.

– А чем вы порадуете? – обратился капитан к двум экспертам.

– Орудия убийства на месте преступления не обнаружено, – ответил старший из них.

– Зато оперативники через четыре гаража отсюда обнаружили окровавленную перчатку. Видимо, преступник выронил её в темноте и не заметил.

– Повезло так повезло, – мрачно прокомментировал капитан.

– Внутри может оказаться его ДНК.

– Ещё было бы с чем его сравнить, – не меняя выражения лица, отозвался капитан.

– Это было в кармане убитого, – старший эксперт протянул капитану паспорт.

– Вот это уже кое-что, – обрадовался Турусов, – хотя бы не будем гадать на кофейной гуще относительно личности убитого. Так-так, – проговорил он, листая паспорт, – Касьян Акакиевич Нахрапов.

– Ну и имечком его господь наградил, – вырвалось у Уварова.

– Ты не прав, Дима, – сказал Турусов.

– В чём, товарищ капитан?

– Имечком его наградил не Господь Бог, а родители. И вообще не стоит Господа Бога упоминать всуе.

– Не буду, – нахмурился лейтенант.

– Это я так, к слову, – миролюбиво проговорил Турусов, – а не для того, чтобы носом тебя ткнуть.

– Я так и понял, товарищ капитан.