Атака ихтиандров

Глава третья

– Вставайте! Через две минуты приземляемся! – в самое ухо проорал майор.

– Мне минуты хватит, – ответил Федор, открывая глаза. Повернув голову вправо-влево, первым делом размял шейные мышцы и посмотрел в иллюминатор.

Вертолет опять снижался в чистом поле, но рядом проходила автомобильная трасса.

– Иди к дороге! Там тебя ждет серый джип! – крикнул майор, подталкивая в спину.

– Как прикажете, господин майор! – сказал себе под нос Федор, нимало не интересуясь, услышал ли его офицер, и, махнув рукой, быстро спустился на землю.

Трап моментально втянули обратно, дверь захлопнулась, и вертушка, взревев двигателем, шустро ушла в небо.

Федор, поправил ремень сумки и быстро пошел вперед, на ходу прикидывая, куда его забросили на этот раз.

Пройдя сквозь редкие деревья, он остановился в метре от обочины и посмотрел сначала направо, а потом налево. Ни одной стоящей машины на его стороне дороги не было видно.

Справа послышался шум двигателя. Серый джип с потушенными огнями выбрался из кустов на дорогу и дал задний ход. Остановившись прямо напротив Федора, гостеприимно распахнул заднюю дверцу.

«Похоже на наших орлов! Только они додумаются ездить без освещения, но с ПНВ[1]!» – обрадовался Федор.

Усевшись на заднее сиденье, он захлопнул дверцу и огляделся. В машине, кроме него и водителя, сидел еще один человек и пристально смотрел на Федора.

Поставив сумку между собой и незнакомцем, Федор откинул голову и закрыл глаза, готовясь еще немного поспать.

– У нас много дел, о которых мы поговорим позже. Сейчас нас отвезут на железнодорожную станцию, где вы сядете на поезд. Вот документы! – незнакомец протянул портмоне.

– Спасибо.

– Вы даже не поинтересуетесь содержимым бумажника? – удивился незнакомец.

– Все, что мне надо знать, скажут! Чего зря дергаться? – беззаботно махнул рукой Федор, занятый мыслями о Людмиле.

– Странный вы человек, Сом! – протянул незнакомец, толкая водителя в спину ладонью.

Этот барский жест не понравился Федору, который почувствовал легкую неприязнь к сидевшему рядом. «Узнаю родные спецслужбы! Надо обязательно показать превосходство над простыми смертными!»

Машина плавно тронулась и не торопясь покатила по второму ряду.

Особым разнообразием окрестности не баловали. Деревья справа и слева в три ряда закрывали дорогу от пустыни, которая в свете луны уходила до самого горизонта.

– В какой стране хоть я нахожусь? – спросил Федор.

И тут на глаза ему попалась надпись на латинском и русском языках, которая красовалась на большом металлическом листе, установленном с правой стороны дороги: «Город Газанджик. Республика Туристан. Вагонное депо – пятьсот метров».

– Вы все поняли? – спросил незнакомец, провожая глазами лист.

– Когда-то в этом городе я был на практике. На центральной улице, вдоль которой шел длинный железобетонный забор, какой-то умник написал: «По этой улице шагала революция!»

– Значит, в нашей стране вы бывали и ничего объяснять вам не надо.

– Я бывал в советской республике, а сейчас у нас на дворе две тысячи лохматый год! – наставительно сказал Федор, провожая глазами остов сожженной грузовой автомашины.

– В самой республике мало что изменилось. Глава, бывший первый секретарь ЦК Бахтияр Асланбердыев, решил, не мудрствуя лукаво, оставить все, как было при советском строе, правда, с восточным колоритом. Все покупается и все продается. Хотите должность председателя райисполкома? – задал риторический вопрос незнакомец и сам же на него ответил: – Пожалуйста! Заплатите миллион долларов, и должность ваша.

– Круто! – оценил услышанное Федор, прикидывая, как же надо воровать в этой бедной стране, чтобы набрать миллион долларов.

– С одной стороны, это плохо, но с другой стороны – прекрасно! Человек знает, что на этой должности можно наварить намного больше денег, просто надо не только самому работать, но и заставлять пахать подчиненных. Не справился? Пошел вон с хлебного места! Да и людям, которые за тебя поручились, тоже придется несладко. Две-три жалобы на плохую работу, и ты полетел со своего теплого кресла! И деньги пропали, и ты ничего не заработал. Комиссия президентского контроля работает безупречно. Никакие деньги не помогут, если ты плохо работаешь. А если проворовался, то могут и расстрелять, несмотря на все родственные связи и знакомства. Хорошо подумай, прежде чем садиться в кресло начальника. Наши люди получают бесплатно газ, воду, электричество. Где такое есть? В нашей стране дают все коммунальные услуги бесплатно. Только благодаря нашему президенту, да будет он жить вечно!

Федор недоуменно пожал плечами. Подобный пафос скорее подходил бы для многотысячной толпы, чем для одинокого слушателя.

– Через двадцать минут вы сядете на международный поезд, который привезет вас в нашу столицу Ак-Кирьяз к девяти часам утра. Курировать по линии ФСБ буду я – майор Шамиль Бекназаров. У вас очень важная миссия, от которой много зависит в жизни нашей страны! – снова высокопарно сказал майор, дотрагиваясь до плеча водителя, который послушно свернул в сторону ярко освещенной заправки «Лукойл».

Федор порадовался за соотечественников, которые и в этой закрытой стране, в которой всего полтора миллиона жителей, торгуют российскими нефтепродуктами.

– Выпьем по чашечке кофе и забежим в туалет! – предложил майор и первым открыл дверцу автомобиля.

«По мне, куда проще обойтись на обочине. Знаю я эти восточные места общего пользования – от одного запаха в километре от гальюна все живое дохнет», – подумал Федор.

Подождав, пока пассажир выберется из автомобиля, майор шагнул к расцвеченному, как новогодняя елка, стеклянному павильончику, из которого выскочил молодой парень в ярко-синем комбинезоне.

– Два кофе и полный бак девяносто пятого! – приказал ему майор и неторопливо направился в обход игрушечного домика. – С вами в купе едет ваш напарник, который и передаст основное задание. Официальная версия вашего пребывания в стране: поиск золотой статуи Будды, которую утопили при переправе через реку Муркан воины Тимурлана, возвращавшиеся из индийского похода, – быстро сказал он, открывая дверь дощатого домика.

Если сама заправка была выходцем из двадцатого века, то отхожее место явно появилось из века пятнадцатого, а лучше сказать, выползло. Запахи, исходящие из дощатой будочки с кокетливым сердечком на двери, могли убить не только человека, но и динозавра. Федор на всякий случай отошел на три метра вправо с наветренной стороны и остановился, внимательно прислушиваясь.

Несмотря на музыку, доносившуюся из застекленной заправки, он уловил негромкую скороговорку из туалета. Разговор шел на незнакомом языке и явно походил на монолог. Единственные слова, которые Федор разобрал были: «Ок, Адам». Что первочеловек делал в местном ватерклозете, Федор не понял, решив спросить об этом при случае местных аборигенов.

Выйдя из туалета, майор достал из кармана белый пакет, разорвал его и, вынув оттуда гигиеническую салфетку, демонстративно вытер руки. Небрежно кинув скомканную салфетку на землю, достал из левого кармана куртки баллончик и щедро попрыскал на себя.

«Теперь от тебя такое амбре попрет, что хоть святых выноси!» – оценил находчивость кагэбэшника Федор.

– Пошли быстрее! – приказал майор, первым направляясь обратно.

Прямо перед машиной стоял молодой парень в джинсах и рубашке и держал в руках поднос с двумя чашечками дымящегося кофе. Аромат разом перебил запах бензина и дезодоранта.

Обойдя официанта, как столб, Бекназаров уселся на заднее сиденье, Федор тоже. Официант, повинуясь еле заметному кивку, подал чашечку Федору, а потом метнулся к майору.

Автомобиль мягко тронулся.

– Не волнуйтесь, мы успеем! Пока вы не сядете в вагон, поезд не тронется.

– Я не волнуюсь. В крайнем случае вы догоните поезд и посадите меня на следующей станции! – беспечно сказал Федор, отхлебывая кофе.

Напиток действительно был превосходный – очень горячий, сладкий, с ароматом ванили и корицы.

– Вот с этим вопросом сложнее. Следующая остановка только через два часа – поезд фирменный, а там уже не мой район, – извиняющимся тоном сказал Бекназаров.

«Ну, тут у вас свои местные игрушки. Нам этого не понять», – оценил сказанное Федор.

Автомобиль свернул с трассы и закачался на колдобинах. Федор с интересом рассматривал городок, в котором не был двадцать пять лет.

На втором курсе, на практике, Федору предложили поработать помощником машиниста тепловоза. И три летних месяца он исправно помогал водить могучую машину по стальным магистралям этой, тогда еще советской, республики.

Городок почти не изменился: те же покосившиеся одноэтажные домики, здание деповской столовой, на которой латинскими буквами было написано «Ошхона», да и само депо с еще более обветшалыми стенами, чем много лет назад. Правда, два раза мелькнули особняки из больших белых блоков известняка, из которого были сложены окрестные горы.

Федор ностальгически вздохнул, что было тотчас замечено внимательным майором.

– Все будет нормально. КГБ не оставит вас, – уверенно сказал Бекназаров.

«Сейчас я тебе настроение попорчу!» – злорадно пообещал про себя Федор, ласково улыбаясь, и неожиданно спросил:

– Что там за сожженные автомашины на обочине дороги валялись?

– Местные хулиганы развлекаются. Корчат из себя партизан – борцов за свободную страну, – махнул рукой майор и скривил лицо, как от зубной боли.

– Хулиганов надо ставить к стенке, – посоветовал Федор.

– Слава Аллаху, что у нас сохранили смертную казнь! Как в этом смысле тяжело у вас, в России! Смертной казни нет, надо содержать в тюрьмах всех этих маньяков, убийц и растлителей малолетних, я уже не говорю про террористов, политических противников и партизан. И еще требуется кормить и охранять их! Какие траты казне!

«Значит, партизаны все-таки у вас есть. Это уже хорошо! Партизанам всегда нужны две вещи: оружие и деньги, за которые они готовы на все!» – обрадовался Федор.

Зазвонил мобильник. Минуту послушав, майор сказал:

– Поезд прибывает на станцию через три минуты. Ваш вагон одиннадцатый, место четырнадцатое.

– Прекрасно! Значит мы почти приехали? – спросил Федор, видя, как автомобиль выезжает на привокзальную площадь.

– Провожать я вас не пойду, но наблюдать со стороны будем, – пообещал майор, откидываясь на спинку сиденья.

«Как ты, бедный, устал!» – пожалел кагэбэшника спецназовец, выбираясь из салона автомобиля.

Ни одного человека на маленькой привокзальной площади не было. Пройдя через пустой зал ожидания, Федор вышел на заасфальтированный перрон, где, кроме дежурного по станции и толстого милиционера, никого не было. Увидев Федора, последний тут же направился к нему с явным намерением проверить документы. Скорее всего, в служивой голове заворочались меркантильные мысли.

Резкий гудок заставил непроизвольно вздрогнуть. На станцию ворвался поезд, задергался, пытаясь остановиться в пределах станции. Из-под колес тепловоза повалил едкий дым.

«Плохо тебя учили, водила», – подумал Федор, направляясь к одиннадцатому вагону, в рабочем тамбуре которого уже стоял высокий проводник, протирая поручни цветастой тряпкой.

– Добрый вечер! Мне на четырнадцатое место. У меня бронь, – негромко сказал Федор, видя, что проводник смотрит через его правое плечо. Оглянувшись, спецназовец заметил, как милиционер навытяжку стоит перед водителем внедорожника, на котором он только что приехал, и пытается втянуть огромное брюхо.

– Проходите, пожалуйста! Белье постелено.

Федор удивился такому сервису, но вовремя вспомнил, какой контингент ездит в СВ, и быстро зашагал по коридору.

Поезд тронулся, когда Федор открыл дверь седьмого купе.

– Здравствуй! – сказал он, широко улыбаясь. На широкой полке, застеленной шерстяным одеялом, лежал в одних шортах Зуб и читал потрепанный детектив в мягкой обложке.

Кинув в рундук сумку, Федор аккуратно сложил одежду, а обувь положил рядом. На осуждающий взгляд Зуба, капитана третьего ранга в запасе, не обратил никакого внимания.

Пригладив десять волосинок на голове, Зуб взял пачку сигарет, зажигалку и, легко поднявшись, пошел из купе.

– Пойду и я умоюсь с дороги, – громко сказал Федор, взяв со стола железнодорожный ключ, который оставил предусмотрительный Зуб.

Выйдя в коридор, он закрыл ключом купе и не торопясь пошел в сторону нерабочего тамбура.

– Байку насчет золотого Будды тебе уже небось рассказали, а вот что мы должны делать на самом деле, я не знаю. Меня, так же как тебя, используют втемную, – быстро сказал Зуб, нервно затягиваясь сигаретой.

– Бог не выдаст – свинья не съест! – беззаботно ответил Федор, занятый мыслями о Миле.

– Ты какой-то необычный. Я тебя не первый год знаю, но ты, похоже, помолодел лет на двадцать, – недоуменно сказал Зуб.

– Дай закурить! – попросил Федор, протягивая руку.

– Ты влюбился, что ли, старый?

– Я пока только пару минут разговаривал со своей школьной подругой, – неожиданно сказал Федор и растерянно улыбнулся.

– Ну ты даешь, Сом! Из-за такой ерунды ты счастлив, как идиот? Совершенно не слушаешь меня и абсолютно не интересуешься заданием?

– Отцепись ты со своим заданием! Одним больше, одним меньше, а девушка любимая у меня одна!

– Пошли спать, влюбленный идиот, – махнул рукой Зуб, открывая дверь в вагон.

Федор задержался на минуту, помыв руки и лицо в удивительно чистом туалете.

В коридоре, перед купе, болтался Зуб и недовольно бурчал:

– Пока мы с тобой курили, проводник закрыл купе, а сам сбежал, а ключ я в купе оставил. Ни в этом вагоне его нет, ни в следующем.

– Я думаю, нам надо залегендировать нашу поездку подводными археологическими изысканиями. Тимур же здесь проходил? Мог же утопить статую золотого Будды – знаешь, сколько их в свое время наклепали? – быстро спросил Федор, стуча по стеклу ногтями правой руки, а левой крутя железнодорожный ключ.

– Откуда мне знать? Я же не жил в то время, – огрызнулся Зуб.

– И никто не знает, сколько на свете золотых статуй Будды. Говорят, что в Сибири тоже есть статуи Будды – и не только из золота, но и из платины. Можно даже говорить о поисках останков цивилизаций протогородского типа! – блеснул эрудицией Федор, вспомнив свое посещение краеведческого музея много лет назад.

– Ты знаешь, но нашей официальной версией будет именно поиск статуи Будды и сопроводительных документов к ней. Хоть ребята здесь и дикие, но без официальной бумаги путешествовать иностранцам здесь нельзя – суверенная республика-с! – с сарказмом сказал Зуб.

– Значит, сначала займемся оформлением бумаг! – легко согласился Федор, снова уносясь мыслями в прошлое, впрочем, не забыв открыть дверь купе.

Поезд пришел в столицу республики точно по расписанию. Едва Федор с Зубом вышли из вагона, как к ним моментально подбежал молодой парень в синем джинсовом костюме и слегка поклонился, по восточному обычаю приложив правую руку к сердцу.

– С приездом, дорогие гости! – на приличном русском звонко сказал парень, забирая сумки у Зуба.

На Федора он не обратил никакого внимания, скользнув по нему равнодушным взглядом, и, круто развернувшись, неторопливо направился к зданию вокзала, предоставив возможность спецназовцам двигаться следом.

Толпа, образовавшаяся у поезда, была практически однородной по своему составу. Мужчины в ватных халатах и огромных барашковых шапках неторопливо, с чувством собственного достоинства шли по перрону; женщины в длинных, до пят, темных платьях, в низко надвинутых на глаза платках, держа за руки по несколько детей, семенили следом.

Практически не было видно европейских лиц. За время движения от вагона до вокзальной двери, широкой, сделанной из цельного куска дерева и покрытой искусной резьбой, мелькнуло только одно: остроносый невысокий мужик в белой замызганной бейсболке, с недельной щетиной на впалых щеках, проскочил навстречу, бросив куда-то вбок затравленный взгляд.

На блондинистого Федора и сивого Зуба люди оглядывались постоянно, но особого дружелюбия во взглядах не было. Мужчины смотрели угрюмо, занятые своими мыслями, а женщины вообще не поднимали глаз. Раза три Федор ловил откровенно злобные взгляды, от которых стало не очень комфортно.

В полумраке старинного здания вокзала с высокими потолками и гипсовой лепниной Федор почувствовал себя уверенней. Пройдя мимо короткого ряда касс, из которых работала только одна, он вышел на привокзальную площадь, обсаженную в два ряда вековыми дубами. В десяти метрах справа от широкой лестницы с мраморными старинными перилами, спускавшейся прямо к асфальтовой дороге, скромно стояла белая «Волга» с включенным двигателем. Из выхлопной трубы автомобиля вился сизый дымок, хотя сам двигатель работал практически бесшумно, что было явно нехарактерно для российских машин.

Открыв багажник, парень поставил туда обе сумки Зуба и с облегчением вздохнул.

Федор ускорил шаг и, придержав крышку багажника левой рукой, поставил свою сумку рядом с зубовскими.

Парень обошел автомобиль и услужливо открыл заднюю дверцу. Зуб, ни слова не говоря, влез внутрь, а Федор не стал ждать и, обойдя автомобиль слева, дернул за ручку дверцы. Та и не подумала открываться. Сделав шаг, Федор постучал в стекло водителя ногтем указательного пальца. Никакого эффекта. Зуб забрался в автомобиль. Встречающий парень безмолвно столбом стоял возле задней дверцы.

«Сейчас я вас расшевелю!» – с веселой злостью подумал Федор, решительно направляясь в сторону газетного киоска на остановке автобуса. Сопровождающего наконец проняло. Рванув с места с прытью хорошего спринтера, в метре от киоска он догнал Федора и схватил его за локоть. Моментально освободившись отработанным движением, Федор продолжил путь, ни на секунду не остановившись. Дойдя до газетного киоска, наклонился к окошечку и негромко спросил:

– У вас есть международные телефонные карты?

– Только местные! – вежливо, с извиняющими интонациями ответил сорокалетний продавец.

– А если я захочу позвонить в Россию?

– Идите на Главпочтамт! – посоветовал продавец.

– Вы не подскажете, где он находится? Я только что приехал и совершенно не знаю города, – неспешно спрашивал Федор, показывая, что он никуда не торопится и готов простоять тут до самого обеда.

– Проедете на двенадцатом автобусе четыре остановки, перейдете улицу и увидите трехэтажное старинное здание красного кирпича. Вот в нем и находится Главпочтамт, – объяснил продавец.

Федор, увидев народ, стоящий на остановках, прогулочным шагом направился к ближайшей, как твердая рука вновь схватила его за локоть.

– Еще раз дотронешься до меня – сломаю руку! – негромко предупредил Федор.

– Машина вас ждет, господин!

Парень смотрел на Федора зло и немного восхищенно.

– Подождет! – махнул рукой Федор, и тут зазвонил его мобильный.

Спецназовец быстро достал аппарат и, мельком взглянув на номер, прижал трубку к уху, махнув рукой соглядатаю.

Парень развел руками, показывая, что ничего не может сделать, и медленно пошел к автомобилю.

– Страшно рад тебя слышать, Милочка! – хриплым голосом сказал Федор.

…Вспомнился дуб, который они обхватили, взявшись за руки.

– Я хочу всю жизнь быть с тобой рядом! – сказал Федор, не отпуская девичьи руки.

– Не давай опрометчивых обещаний! Кто знает, что с нами будет завтра?

– Завтра будет еще прекрасней!

– Ты хороший парень, Федор, но еще такой пацан!

– Я никогда не встречал такой красивой девушки, как ты! – снова попытался внести романтическую струю Федор.

– Ты тригонометрию сделал? – спросила практичная Мила, кидая взгляд на два портфеля…

– Я тоже рада тебя слышать! – откликнулась Мила, и в голосе ее Федору послышались радость и нежность.

– Я столько лет искал тебя! Спрашивал Таньку, Виолу, Зинку, но никто не знал, куда ты делась! Потом я все-таки просек, что ты уехала на Камчатку, но никто не дал мне твоего адреса.

– Странно! Зинка и Сима знали мой адрес.

– Я всю жизнь любил только тебя! И до сих пор люблю! – громко сказал Федор, не замечая, что стоящий рядом с ним Зуб смотрит на него, широко открыв глаза.

– Посмотри на календарь! Сейчас какой год идет? Я давно замужем, и у меня двое взрослых детей, муж, которого я люблю, и вполне устоявшаяся жизнь, в которой нет места для тебя.

– Это все не имеет никакого значения! Муж, семья, дети… Я готов выполнять все твои желания, только позволь мне хоть изредка слышать твой голос! – умоляюще попросил Федор.

– Можешь прислать мне электронное письмо.

И в трубке послышались короткие гудки.

– Пошли в машину, горе-любовник! – негромко сказал Зуб, вставая перед Федором.

– Вы еще не уехали?

– Мы уже уехали и вернулись за тобой! – скаламбурил Зуб.

– Раз вернулись – значит, поедем!

Устраиваясь на сиденье, Федор поискал молодого парня, но не нашел. Рядом с водителем сидел мужик лет пятидесяти; полуобернувшись, он с улыбкой смотрел на Федора. Видимо, Зуб уже полностью удовлетворил любопытство Седого, как про себя тут же окрестил Федор новый персонаж за абсолютно седую пышную шевелюру.

– Нельзя иметь такой гонор! – осуждающе заметил Седой, и в этот момент стал похож на школьного учителя математики, который любил погрозить пальчиком расшалившимся деткам. Некоторые, правда, были на голову выше учителя, но это ничего не меняло. – Сейчас мы поселим вас в правительственную гостиницу и начнем пробивать разрешение на проведение поисковых работ.

В этот момент машина тронулась с места.

Узкая улица, обсаженная с обеих сторон высокими пирамидальными тополями, за которыми стояли двухэтажные одинаковые домики из потемневшего красного кирпича, вывела автомобиль на широкую магистраль.

– Город наш был сооружен для русских железнодорожников, которые за один год построили железную дорогу, протянувшуюся до самого Каспийского моря, – начал рассказывать Седой.

– Эти домишки были сооружены для русских рабочих? – скептически спросил Зуб.

– Эти дома были построены для работников управления дороги! – последовал тычок указательным пальцем в сторону четырехэтажного дома, занимавшего целый квартал. – Больше ста лет. Сейчас у нас открылось два новых направления движения на Иран и на Афганистан! – гордо сказал собеседник, как будто это была целиком его заслуга.

– И что вы возите в Иран? – глупо улыбаясь, спросил Зуб, смотря в сторону величественного памятника, изваянного из серого металла. Огромный мужчина лет пятидесяти с хвостиком, одетый в длинный халат и огромную папаху, скрестив по-наполеоновски руки, смотрел на восток, очевидно прикидывая, что можно ожидать от восточного соседа.

– Сейчас мы свернем на Аллею славы! – возвестил экскурсовод, дипломатично не ответив на вопрос Зуба.

Автомобиль, не снижая скорости, свернул на широкую улицу, вдоль которой стояли одиночные скульптуры. В лучших традициях социалистического реализма были представлены бетонные колхозники, в национальных одеждах с непременными папахами на головах, грудастые доярки в местном исполнении, у которых доильные аппараты весьма смахивали на многоствольные гранатометы, а обнаженные по пояс землекопы лихо взмахивали кетменями размером с лемех плуга какого-нибудь великана.

А вот товарищ с великанскими мышцами, по сравнению с которым Шварценеггер казался жалким задохликом, привлек внимание не только Зуба, но и Федора. Орел-шахтер, размахнувшись обушком, прорубал в гроте тоннель, в который мог спокойно въехать кран «Ивановец», не снимая стрелы. Но не это поразило Федора: в глазницах гранитного удальца под лучами поднимающегося солнца горели настоящие изумруды.

Повинуясь знаку Седого, автомобиль остановился перед статуей. Четырехметровый забойщик, подняв обушок, больше смахивающий на кузнечный молот, врубался в стену. Зуб, сам не маленький, встал рядом со статуей, доставая рукой чуть выше пояса.

Немедленно возник молодой парень в белой рубашке с короткими рукавами и пристально посмотрел на Зуба, следя за тем, что взбредет в голову здоровенному чужестранцу.

– В глаза статуи вставлены настоящие изумруды, добытые в прошлом году в горах Копчет-Дага! – возвестил Седой, показывая пареньку ладонь, в которой лежала открытая бордовая книжица.

Паренек кивнул, разом потеряв интерес к подошедшим людям.