Сентиментальный душегуб

Не успела я повесить трубку и перевести дух, как мои дети хором заявили, что им срочно нужен ноутбук, потому что Валерику надо писать реферат по какому-то странному предмету, который заменил теперь в институтах историю партии. Называется он сложно, не менее трех слов, причем в каждом институте по-разному. Насколько я могла понять, это компиляция из истории, философии и политической географии. Короче, преподаватель требует реферат, иначе тоже грозит исключением. Самое главное, что слово «писать» в данном случае было не совсем уместно, потому что ушлые студенты давно уже умудрились использовать прогресс в своих личных целях. Для того чтобы получить реферат, надо было просто залезть в Интернет и поискать что-нибудь подходящее. Главное, не подсунуть преподавателю то, что он узнает, то есть надо брать материал из других вузов.

Я быстренько нашла зятю нужное в материалах лесотехнической академии. Валерика обуяла гордыня, и он выбрал самый длинный реферат, целых сто двадцать листов. Прикинув, сколько времени мой допотопный принтер будет печатать такое количество листов, я решила, что до обеда компьютер мне не светит. Вы, может быть, захотите узнать, почему Валерик не занялся рефератом в будние дни, когда ноут свободен, а он все равно целыми днями сидит дома. Скажу сразу, за год без малого общения со своим зятем я отучилась задавать ему такие вопросы. Мы из другого поколения, есть вещи выше моего понимания. Не задавай глупых вопросов, и не получишь глупых ответов.

Итак, дети вдвоем уселись за компьютер, потому что Валерик даже с принтером не умеет как следует обращаться, вечно его ломает. А я решила погулять с внуком. Погода неплохая, легкий морозец, мне надо успокоиться и подышать воздухом. Заодно куплю молока и булки, потому что вчерашний батон Валерик съел за завтраком с банкой варенья.

Лизавета помогла мне спустить коляску и удалилась. Мы покатили по дорожке. Погода для зимы была чудесная – весело сверкал на солнышке выпавший за ночь снег, у дома на большой рябине сидели розовые снегири, на горке визжали дети. Внук задумчиво смотрел на меня из коляски темными глазками-вишенками. У него светлые волосики – в папу, а глазки темные, Лизины. Я наклонилась, чтобы поправить шапочку, и младенец заулыбался мне беззубым ртом. Сокровище мое!

Я поправила одеяльце и вытащила из-под ребенка посторонний предмет – ярко-желтого игрушечного цыпленка. Цыпленка подарила сватья, она вообще задаривала ребенка игрушками и одеждой, тут у меня проблем не было. Цыпленок был мягкий, губчатый и пищащий. Внуку такую игрушку было давать еще рано, цыпленок валялся где попало и отличался тем, что всегда попадался не под руку, а, прошу прощения, под то место, на котором сидят, и постоянно пищал. То есть куда бы вы ни сели, вы обязательно попадали на цыпленка, и он под вами начинал негодующе пищать. Очевидно, Лизавета, доведенная до крайности, убрала цыпу в коляску – туда уж никто не сядет. Я не удержала цыпленка рукой в варежке, и он выскользнул в снег. Пока я боролась с собой – хотелось оставить цыпу в снегу навсегда, но было неудобно перед сватьей, – какая-то шустрая такса схватила игрушку и бросилась прочь.

– Ромка, как же тебе не стыдно! – раздался голос прямо у меня над ухом.

Я обернулась в негодовании – кто смеет так фамильярно разговаривать с моим внуком? – и увидела рядом мужчину, очень лохматого, в распахнутой куртке и в темных очках. Он стоял за коляской, но смотрел вслед таксе и кричал ей:

– Ромка, немедленно вернись!

Я засмеялась:

– У вас тоже Рома?

Он принялся извиняться и все звал свою таксу Рому, а его тезка, мой внук, удивленно гукал в коляске.

– Ромуальд, ко мне! – гаркнул мужчина, и такса вернулась, но по дороге успела прокусить цыпленка в нескольких местах и оторвать гребешок. Мужчина очень расстроился и даже легонько стегнул таксу Ромку поводком.

– Пойдемте к метро, я куплю вам новую игрушку.

Напрасно я уверяла, что цыпленок нам всем надоел, что мы только обрадуемся, если Ромуальд изгрызет его совсем, мужчина был непреклонен. Пришлось пойти с ним к метро, впрочем, мы все равно гуляли. По дороге мужчина все сокрушался:

– Простите, девушка, этого паршивца, у грудных детей игрушки отбирает.

– Нехорошо, Рома, отнимать игрушки у своего тезки, – упрекнула я таксу.

– Это тещин, – каялся мужчина, – она ему все позволяет, он совершенно распустился. А ваш сын тоже Рома?

– Только не Ромуальд, а Роман, в честь дедушки. И это не сын, а внук, дочкин ребенок.

Мужчина изумленно ахнул и даже снял очки, чтобы получше меня рассмотреть. Тут я поняла, почему он их носит зимой. Вокруг правого глаза мужчины расплывался огромный желто-фиолетовый синяк. Заметив ужас в моих глазах, мужчина расстроенно вздохнул:

– Не подумайте нечего плохого, я не пьяница и не драчун. В прошлую пятницу иду домой вечером, не так и поздно было, в подъезде – темень, глаз выколи, дали по голове и отняли бумажник.

– Кто же вас нашел?

– Никто, сам очухался. Утром пошел к врачу, тот говорит – легко отделался, сотрясения нет, только ушиб. А на следующий день – вот такой синяк. Ударили по темечку, а под глазом синяк проявился. Теперь людям на глаза стыдно показываться.

Я молчала, глубоко потрясенная. Если бы не очки, я узнала бы этого человека раньше. Ведь это он тогда шел в толпе с убийственным букетом, это ему я чуть не насильно всунула карточку. Это было точно в прошлую пятницу. А потом следом за ним на меня налетел сумасшедший тип с усами, и я направила его за этим типом. Разумеется, это он – та же куртка, те же не поддающиеся расческе волосы. Сегодня он тоже был без шапки, как и в тот раз, – еще бы, зачем ему шапка, такая грива, да еще борода.

Видя, что я так долго молчу, мужчина совсем расстроился. Меня, конечно, не мог узнать, в переходе я была в пальто и меховой шапке, а сегодня на мне Лизкина куртка с капюшоном.

– Не расстраивайтесь, – как можно мягче сказала я, – ведь могло быть хуже, а синяк скоро пройдет. Много денег пропало?

– Да нет, так, пустяки. Бумаги нужные кое-какие, но обойдусь. Паспорт не тронули.

– Странно, обычно документы тоже крадут.

– Я тоже так думал, – вздохнул он, – ладно, пойдемте.

– А в полицию вы заявляли?

– Нет, – он помялся, – я, знаете, в тот вечер на презентации был, выпили там, конечно, немножко, а полиция к таким вещам относится не очень-то…

За разговорами мы дошли до метро, мужчина купил внуку игрушку – симпатичного маленького гномика, главное – молчаливого, а мы подарили остатки цыпы Ромуальду. Мужчина рассказал мне, что сам он в нашем доме не живет, а навещает тещу и гуляет с песиком. Потом мы также прогулочным шагом вернулись домой и распрощались у нашей парадной.

Весь вечер мне было не по себе. Получалось, что я, сама того не ведая, устроила человеку пакость. Ведь это я указала тому типу с усами на лохматого хозяина Ромуальда. Конечно, он и сам мог его определить по букету, но все же… Вечно мне надо всунуться, видела же, что человек мимо идет, стояла бы себе спокойно, так нет, следом за ним понеслась, насильно карточку всунула. И что такое могло быть в той карточке, за что человека звезданули по голове? Ведь только он думает, что хотели ограбить, а я-то знаю, зачем понадобился бумажник – забрать карточку с информацией. Передо мной встало лицо мужчины с усами, его голос, и я поняла, что он мог и убить за карточку. Во что же меня втянула Людмила? Я вспомнила о Людмиле и заработанных деньгах и опять набрала ее номер. По-прежнему не отвечал. Вот незадача!

Внутренний голос подсказал Дмитрию Дмитриевичу, что звонить Галине Белой должна Машенька. Действительно, когда Марья Дмитриевна набрала номер и спросила Белую Галину, ей обрадовались как родной. Марья Дмитриевна не продумала заранее разговор, понадеявшись на интуицию, поэтому несколько замялась, и это оказалось именно то, что нужно: ее растерянность приняли за естественное смущение женщины, стесняющейся говорить о сердечных, интимных проблемах, и постарались помочь ей наводящими вопросами, тем самым подсказав стиль и суть разговора.

– Я хотела бы поговорить с Белой Галиной, – начала Марья Дмитриевна.

– Мы рады вашему звонку, но Галина в настоящий момент занята, так что, если можно, расскажите мне, что вас беспокоит.

– Но вы знаете… Я не уверена…

– Я понимаю, вам трудно впервые говорить о своих личных проблемах с незнакомым человеком, – вкрадчиво мурлыкала дама на другом конце провода.

– Да, вот именно… Вы правы… – обрадовалась подсказке Марья Дмитриевна.

– Не беспокойтесь, я все пойму, ведь у нас, женщин, такие схожие проблемы! Наверное… Вы расстались с любимым человеком?

– Да, именно так, как же вы догадались?

Конечно, если клиентка звонит, прочитав на листовке, что Галина Белая вернет ей любовь, догадаться, что она эту любовь недавно потеряла, нетрудно, но Марья Дмитриевна, польстив своей собеседнице, убила сразу двух зайцев – сразу расположила ее к себе и показала, что потенциальная клиентка отнюдь не семи пядей во лбу и ей можно смело наболтать что угодно, чем телефонная дама тут же и занялась:

– Я почувствовала это по вашему голосу – в нем ощущается глубина недавно перенесенной утраты. У вас голос тонко чувствующей женщины, способной на сильное подлинное чувство и достойной большой настоящей любви… Он недавно покинул вас?

– Да, примерно месяц назад, – ответила Мария Дмитриевна несколько растерянно.

– Ох, ну что же вы так долго ждали! – в голосе ее собеседницы послышалось такое волнение, словно она вспомнила о не выключенном дома электрическом утюге. – Ведь за такое долгое время энергетические каналы между вами могли закрыться! Ну ничего, вам повезло, Галина Белая узнает о вашем горе и займется вами лично. Приходите к нам в офис завтра раньше двенадцати, – дама продиктовала адрес и закончила разговор дежурной фразой:

– Я не спрашиваю вашего имени, чтобы не задеть ваше чувствительное ранимое сердце. Галина Белая обеспечивает своим подругам полную конфиденциальность. Да, вы не ослышались, у Галины нет клиентов, все приходящие к ней женщины становятся ее подругами. И не забудьте сто долларов за первый сеанс.

«Понятно, – подумала Марья Дмитриевна, – если у нее не клиенты, а подруги, вопрос о налогах можно замять. Какие могут быть налоги, если одна подруга дала другой – исключительно по дружбе – сто-двести долларов?»

Мария Дмитриевна повесила трубку и передала мужу содержание разговора.

– Ну что ж, – спокойно сказал Дмитрий Дмитриевич, – тебе там показываться пока не стоит, мало ли как дело повернется, может, придется тебе в ходе операции идти на прием к Галине Белой любовь возвращать. Первую разведку я проведу сам.

На следующее утро невысокий слегка сутулый мужчина в темно-зеленом плаще и дымчатых очках подошел к дверям офиса, где размещалась Белая Галина со своими присными.

– Вы к кому? – достаточно бесцеремонно осведомился плечистый коротко стриженный молодой человек, основной функцией которого, судя по всему, было подпирание притолоки.

Сутулый мужчина сунул ему под нос служебное удостоверение:

– Капитан Вахромеев, седьмой отряд управления пожарной охраны. Проверка состояния противопожарного инвентаря.

Охранник тщательно изучил удостоверение и, не найдя, к чему бы придраться, нехотя пропустил мужчину в офис. Там его перехватил другой культурист, рангом повыше, и, также ознакомившись с документами, стал лихорадочно припоминать, где он последний раз видел штатный огнетушитель.

«Капитан Вахромеев», дожидаясь, пока у атлета всплывет в памяти необходимая информация, оглядывал окружающую обстановку.

Офис был обставлен с неброской, но внушительной роскошью: мягкий свет галогеновых светильников приятно сочетался с дорогой кремовой обивкой стен, в светло-бежевом ковре нога утопала по щиколотку, а нежнейшие, обтянутые лайкой цвета кофе с молоком кресла и диваны манили погрузиться в них и забыть суету и волнение внешнего мира. Что, собственно, и делали несколько вальяжных ухоженных дам среднего возраста, негромко беседующих между собой в ожидании самой хозяйки.

Она не замедлила появиться из внутреннего помещения, видимо предназначенного только для самых любимых клиенток, то бишь подруг. Появилась дама лет пятидесяти, несколько дородная, чего не мог скрыть даже прекрасно сшитый черный костюм, с лицом, носящим следы трудов не одного десятка косметологов, но при этом еще и слегка кричаще накрашенным, и действительно очень светлыми волосами, уложенными на голове в несколько старомодную прическу.

Ласково поздоровавшись со своими подругами, Галина, а это была она, вопросительно взглянула на культуриста.

– Это по пожарной безопасности, – объяснил он присутствие в офисе незнакомого мужчины.

По его интонации и еще больше по хозяйскому взгляду, которым он окинул Галину, «капитан Вахромеев» понял, как именно сама Галина решает собственные «сердечные» проблемы.

– Капитан Вахромеев! – снова представился посетитель и протянул Галине свою книжечку.

Галина смотреть не стала, уверенная, что охранник это уже сделал, но улыбнулась «капитану» любезно, потому что пожарный инспектор – лицо значительное и может устроить большие неприятности. Она проворковала куда-то во внутренние покои:

– Шурочка, сделай кофе господину капитану! – тут же повернувшись к гостю:

– В нашем маленьком дамском мирке каждый мужчина – это событие, а если еще такой интересный и обаятельный, так это просто сенсация! А как, кстати, поживает Вера Петровна?

«Вахромеев» был вполне подготовлен к таким вопросам и ответил не задумываясь:

– Мы с Верой Петровной немного передвинули инспектируемые участки, теперь я буду вас курировать.

– Ах, как это приятно! – снова заворковала Галина Белая, кокетливо смахивая невидимую мушку с плаща пожарного.

Из глубины офиса вышла бледная унылая девица с подносом в руках. На подносе были только две чашечки кофе. «Капитан» отметил про себя, что, во‑первых, его не пригласили в личные апартаменты, а угощают кофе в приемной, а во‑вторых, какую невзрачную девицу держит у себя Галина, хотя такому роскошному офису больше подошла бы длинноногая эффектная красотка. Но все рассчитано правильно: клиентки, то есть подруги, не первой молодости, они будут расстраиваться, видя рядом с собой молодость и красоту, а на эту дурнушку все взирают благосклонно.

Выпив кофе, мнимый инспектор настойчиво напомнил, что пришел проверить средства пожаротушения и работу пожарной сигнализации. В ответ на это Галина сделала неуловимое движение рукой, и он почувствовал, как в карман плаща сам собой скользнул конверт. Содержимое конверта не вызывало сомнений, можно было только гадать о сумме. В сложившейся ситуации настаивать на продолжении инспекции было по меньшей мере глупо, потому что Галина сразу поняла бы, что пожарный инспектор – липовый. Поэтому Дмитрий Дмитриевич еще раз внимательно оглядел приемную, поблагодарил за кофе и откланялся.

Покинув приемную, он глубоко задумался. То, что он видел, не оставляло надежды, что можно успешно провести операцию здесь, в офисе: он разглядел и датчики охранной сигнализации, и отличную подготовку секьюрити. Тогда нужно было прощупать обстановку у ее дома, поэтому Дмитрий Дмитриевич занял наблюдательную позицию в своих старых «Жигулях» и стал дожидаться, когда Галина поедет домой.

Возвращение Галины тоже его не порадовало. Жила она, как и следовало ожидать, в элитном хорошо охраняемом доме, с телекамерами у входа и охранником в униформе. Дмитрий Дмитриевич был не из тех, кто опускает руки при первой неудаче, его профессия такого не позволяла. Он не особенно огорчился и стал продолжать наблюдение. В его профессии главным достоинством, определяющим качественный уровень исполнителя, является не физическая сила, не меткость, не твердая рука и даже не ловкость и хитрость, хотя они тоже, конечно, нужны. Главным достоинством киллера является терпение, выдержка и умение ждать. Так же, как кот, стерегущий мышь у ее норки, знает, что поймает он ее только благодаря своему терпению, – так же и киллер для выполнения заказа должен приготовиться, часами ждать жертву под дождем и на морозе, в пустом подъезде или на людной улице. Дмитрий Дмитриевич два дня следовал за Галиной Белой, превратившись в ее тень, и наконец нашел слабое звено в ее обороне. До сих пор она не сворачивала с маршрута дом – офис, но на исходе второго дня она отпустила своего шофера-телохранителя, точнее «телоудовлетворителя», как выразился про себя Дмитрий Дмитриевич, усмехнувшись, потому что шофер этот поднимался с Галиной наверх в квартиру и оставался там на ночь, он очень ответственно подходил к своим обязанностям. Галина отпустила его, любезно попрощавшись, сама села за руль белой «Мазды» и поехала на Васильевский остров. Здесь, на Пятнадцатой линии, она остановилась возле обычного пятиэтажного дома без охраны и телекамер и вошла в подъезд.

Дмитрий Дмитриевич увидел, как через минуту зажегся свет в окнах третьего этажа и мелькнул силуэт, в котором он без труда узнал свою молодящуюся мишень. Через двадцать минут возле дома остановилась голубая «девятка», из нее выскочил мордатый мужчина лет тридцати и также скрылся в подъезде. Еще через три минуты на третьем этаже задернули плотные шторы, и Дмитрий Дмитриевич понял, что нашел место для операции. Он поднялся на третий этаж, узнал номер интересующей его квартиры, проверил подходы, площадки выше и ниже этажом и поехал домой: часа два изменений в диспозиции не предвиделось.

Следующие дни он продолжал наблюдения и выяснил, в какое время Белая Галина встречается со своим мордатым любовником.

«Ох и ненасытная же баба!» – подумал киллер, в очередной раз наблюдая, как Галина сбегает на Васильевский от своего широкоплечего телохранителя.

В промежутках между свиданиями Дмитрий Дмитриевич, подобрав отмычку, осмотрел квартиру, – двухкомнатное любовное гнездышко было очень уютно и богато обставлено и в остальное время пустовало.

Киллер проследил также за Галининым кавалером, выяснил, кто он, чем занимается и где живет. Кавалер был женат, супруга его была молода и привлекательна, Дмитрий Дмитриевич в который раз подивился, до чего же человек – загадочное существо. Но старый киллер перестал чему-либо удивляться, когда заметил, что, кроме жены и любовницы Белой Галины, мордатый кавалер встречается еще с молоденькой продавщицей из цветочного ларька у окраинной станции метро. Как видно, с Галиной мужик отрабатывал трудовую повинность, а продавщицу держал для души, жена же вообще не шла в счет. Возможно, по образному выражению героя американского боевика, мужик относился к тем, кто «трахает все, что движется». Произнеся это про себя, Дмитрий Дмитриевич слегка поморщился, хорошо, что Машенька не слышала, она так остро реагирует на грубость.

Он поразмышлял еще немного, в голову его пришла мысль, очень полезная для выполнения операции.

Воскресенье прошло в хозяйственной суете. Пару раз я вспоминала про Людмилу, набирала ее номер снова и снова, но постоянные длинные гудки мне надоели. Куда она могла подеваться? Насколько я помнила, жила Людмила всегда одна в маленькой однокомнатной квартире, родственников у нее не было, а родители давно умерли. Уехала в отпуск? Среди зимы вряд ли, да, откровенно говоря, и не такие у нас сейчас заработки, чтобы в отпуск ездить. Остаются две вещи: либо сломала или потеряла телефон, либо Людмила попала в больницу. Если мобильник сломан, его скоро починят или заменят при потере, а вот если больница… Но надо надеяться на лучшее.

На следующий день телефон опять уныло молчал и у Людмилы, и у Координатора в офисе. Я решила было махнуть рукой на всю историю, но какое-то смутное беспокойство грызло меня изнутри. Я вспомнила, как три недели подряд я стояла в переходе и ждала тот распроклятый букет. И он приходил, то есть приходили разные люди с букетом. Полно, разные ли? Во-первых, все они были мужчинами. Все невысокого роста, довольно щуплого сложения. Сначала был приличный мужчина в дубленке, потом – наоборот, бедно одетый старик. Почему я решила, что старик? Потому что у него была борода и седые волосы выбивались из-под вязаной шапочки. А если сбрить бороду и надеть на него дубленку? А последний тип в кашемировом черном пальто с усами. Усы на его лице были явно лишними, я еще тогда заметила. Я вспомнила, что сзади, со спины, кашемировый тип показался мне знакомым, и поняла почему – точно так же шел предыдущий старик – ссутулясь и слегка загребая ногами.

Когда-то давным-давно, когда у меня было время читать книги, я читала мемуары одного разведчика. Там он писал абсолютно разумные вещи. Дело в том, что только дурак думает, что если он приклеит фальшивые усы и бороду, то его никто не узнает. Существует множество вещей, по которым можно узнать человека. Надо внимательно следить, как он закуривает, жестикулирует, снимает очки и так далее. Кроме того, важным элементом является походка. Теперь я могла сказать абсолютно точно: у всех трех человек, которые подходили ко мне с ненормальным букетом, была одинаковая походка. Следовательно, делаем вывод, что это был один и тот же человек. Как видно, он не читал мемуаров знаменитого разведчика или был полным дураком. А скорее всего, считал окружающих полными дураками, неспособными внимательно приглядеться. Такое до добра не доводит, нельзя считать всех людей глупее себя. Итак, чем же занимается тот тип? Людмила наверняка знала, что в карточке, во всяком случае, догадывалась. Ведь это у меня в голове только продукты и памперсы, а она жила себе спокойно одна, голова у нее всегда работала хорошо, это я помню по прошлой работе.