Зависимость

Глава 10

Суббота

Я резко села и несколько раз моргнула, чтобы сфокусировать взгляд. Где я?

– Джеймс?

– Ш‐шш. Пенни.

Я взглянула в такие родные глаза моей матери.

– Мама?

Мой голос дрогнул. Было так приятно видеть ее!

– Все хорошо, милая. Я здесь.

– А где Джеймс?

Я попыталась поднять руку, но к ней была прикреплена капельница. Я лежала на больничной койке. Я посмотрела на катетер, идущий от моего запястья к контейнеру с лекарством.

– Пенни, кто такой Джеймс? Ты имела в виду Брендана?

– Что?

У моей мамы были красные глаза. И я не знала, оттого ли это, что она плакала, или она просто устала. Но от этого у меня самой на глаза навернулись слезы. Я была так счастлива видеть ее. Но где же профессор Хантер? Мне необходимо было поговорить с ним.

– Тот славный молодой человек, который нашел тебя?

– Нашел меня?

– Пенни.

Я посмотрела на папу. Он только что встал со стула. Он положил руку мне на плечо.

– Осторожнее, Пен. У тебя сотрясение мозга. – Он взглянул на маму, а потом снова на меня. – Тебе нужно отдохнуть.

Я бросила взгляд на свою куртку. Она висела на спинке стула, на котором сидел мой отец. Мне нужен был конверт. Я хотела еще раз перечитать то, что написал мне профессор Хантер. Мне необходимо было увидеть его.

– Я знаю, что у меня сотрясение. Но я в порядке. Мне нет необходимости быть здесь. Это просто глупо.

– Пенни, – сказала моя мама.

– Правда, я в порядке.

– Ты упала в обморок посреди Мейн-стрит. Ты никуда не двинешься отсюда.

Она склонилась надо мной и обняла меня. Я расслабилась и положила голову ей на плечо.

– Так приятно видеть вас обоих.

Я сглотнула, пытаясь сдержать слезы.

– Ох, Пенни. Мы так скучали по тебе! А когда нам позвонили, мы ужасно забеспокоились. Если бы здесь не было Брендана, который рассказал нам, что произошло, я подрался бы с этим некомпетентным врачом.

Мой папа рассмеялся.

– Мне очень жаль, – пробормотала я, уткнувшись в мамино плечо. – Просто я…

– Все в порядке, Пен, – сказал папа. – Просто в будущем старайся быть осторожнее. Ты до смерти пугаешь нас.

Я рассмеялась и высвободилась из маминых объятий. Посмотрев на свою куртку, я спросила:

– Вы не передадите мне куртку?

– Если ты замерзла, мы принесем тебе еще одеяло.

Мама погладила меня по спине.

– Нет, мне нужна моя куртка.

Папа подошел к стулу, взял куртку и протянул ее мне. Я сунула руку в один пустой карман, потом в другой. Конверта там не было.

– Как долго я здесь нахожусь?

На секунду мне показалось, что я сошла с ума. Может быть, я выдумала профессора Хантера?

– Всего несколько часов, родная.

Этого было недостаточно, чтобы выдумать такую замечательную историю. Я закусила губу. Или такую горькую. Я не выдумала его. Но мне казалось, что я схожу с ума.

– А Брендан здесь?

– Он ждет снаружи, – сказал папа.

– Могу я поговорить с ним? Поблагодарить его?

– Конечно. Мы оставим вас одних.

Папа пошел к двери и жестом пригласил маму последовать за ним. Она склонилась надо мной и пожала мою руку, прежде чем выйти из комнаты.

Я слышала, как они разговаривают в коридоре. А спустя секунду раздался стук в дверь, и в палату вошел Брендан. На лице его была широкая улыбка.

– Ну, вы выглядите в тысячу раз лучше.

Я закусила губу.

– Я потеряла сознание, да?

– Да.

– Полагаю, мне повезло, что вы преследовали меня.

Он рассмеялся и сел рядом со мной на мою кровать.

– Я бы не сказал, что я вас преследовал.

– А как бы вы это назвали?

– Я присматривал за другом. Вы были не в лучшей форме, когда мы разговаривали. – Он пожал плечами. – Я беспокоился о вас.

– Я рада, что вы преследовали меня.

– Я тоже. Эй, подвиньтесь.

– Брендан.

– Я целую вечность сидел снаружи на неудобном стуле. Я тоже хочу прилечь. Так что двигайтесь.

Я послушалась, и он тут же улегся на кровать рядом со мной, подперев голову рукой так, чтобы иметь возможность смотреть на меня.

– У вас очень милые родители.

Я рассмеялась.

– Это как-то странно, что вы познакомились с моими родителями.

– Почему?

– Не знаю. – Я перевернулась на бок лицом к нему. – Я еще ни разу не знакомила их с человеком, с которым встречаюсь. Не то чтобы мы с вами встречались. Хотя мы целовались. Так что все это немного странно.

Он рассмеялся.

– Ну, кажется, я им понравился.

– Вы же спасли их единственного ребенка.

– Верно. Кстати, я обязан вам сказать о том, что у вас открыта большая часть тела. – Он улыбнулся мне.

– Что? – Я обернулась. Разрез на больничной рубашке оставлял открытым мою задницу. – О, господи! – Я быстро перекатилась на спину.

– Но вы уже и так многое мне продемонстрировали. Начинаю думать, что ваше любимое времяпрепровождение – обнажаться на людях.

– Вряд ли. Это только при вас так получается.

– Я не жалуюсь, – улыбнулся он.

– Кстати, спасибо. Я имею в виду за то, что спасли меня.

– Мне пришлось это сделать, иначе все мое вмешательство в вашу жизнь было бы напрасным.

– Правда?

– Да, правда.

Я сделала глубокий вдох.

– Что вы сказали моим родителям?

– О том, почему вы потеряли сознание? Или о нас с вами?

– И то, и другое.

– Я сказал, что вы встречались с двумя мужчинами одновременно и они подрались из-за…

– Нет, вы этого не говорили, – оборвала я его.

Вот дерьмо!

– Ну ладно. Этого я не упоминал. Я сказал, что вы упали вчера вечером и до сих пор не оправились. Так что потеряли сознание.

– Слава богу.

– Они не стали задавать вопросы. Очевидно, вы всегда были довольно неуклюжей.

Я рассмеялась.

– Это правда. – Я с любопытством посмотрела на него. – А что насчет другого?

– Что я сказал им о нас?

– Да.

– Я сказал, что мы друзья.

– А их не смутило, что я дружу с мужчиной настолько старше меня?

– Я ненамного старше вас. Кроме того, я решил, что их это не удивит, учитывая, что вы встречаетесь со своим профессором. Уверен, что это был забавный разговор. Они, вероятно, решили, что я один из его друзей или что-то в этом роде.

– Они не в курсе про Джеймса.

– О! – Он улыбнулся. – Почему?

– Не знаю. – Я снова повернулась лицом к нему, но позаботилась о том, чтобы рубашка полностью прикрывала меня. – Он не хотел, чтобы я распространялась о нас с ним. А потом мы вроде как расстались. Так что нечего было и рассказывать.

– И это все?

– Нет. Я не должна была встречаться с моим профессором. И я не хотела говорить им об этом. Я беспокоилась из-за того, что они могут подумать обо мне.

– Ну, я им, похоже, понравился.

– Но вы не мой профессор.

– Верно. К тому же я чертовски обаятелен. И я спас их единственного ребенка.

Я рассмеялась.

– Вероятно, теперь в их глазах вы сущий ангел.

– Как скажете.

Он наклонился и поцеловал меня. Его поцелуй был нежным и сладким. Я положила руку ему на грудь, чтобы остановить. Он отстранился и посмотрел на меня. Я почувствовала, как по моим щекам покатились слезы.

– Вы правы, Пенни. Вам не следовало встречаться с вашим профессором.

Он вытер слезы с моего лица.

Я уставилась на него. Он был прав. Конечно, прав. Я не должна была встречаться со своим профессором. Я подумала о том, какими расстроенными были мои родители, когда я пришла в себя и увидела их. Им было бы стыдно за меня. А мне за себя не было стыдно? Мне стоило встречаться с кем-нибудь вроде Брендана. Или Тайлера. Но все это не имело значения. Потому что я была влюблена в профессора Хантера. Я любила его, несмотря ни на что.

– Отдохните немного, Пенни.

Глава 11

Воскресенье

Когда я проснулась, я повернулась к Брендану, но его уже не было. На его месте лежал мой телефон и конверт от профессора Хантера. На нем я нашла записку:

Пенни,

У вас есть мой номер. Надеюсь, что вы вскоре позвоните мне.

Брендан

Я сжала пальцами переносицу, чтобы унять головную боль. Откинувшись на подушки, я снова посмотрела на его записку. Брендан был прав – я это понимала. Я всегда знала, что не должна была встречаться с профессором Хантером. Но я хотела этого. Мне это было необходимо. И если он на самом деле по-прежнему любит меня, выбор очевиден. Это всегда будет лишь он один.

Я посмотрела на часы, висевшие на стене. Было два часа ночи. Профессор Хантер, должно быть, спит. Я взяла свой телефон. Он дважды звонил мне, но не оставил голосовых сообщений. Я нажала на его имя в списке контактов. Он показал мне свое заявление о разводе, но его жена все еще не подписала документы. Может быть, нам нужно прекратить видеться, пока он официально не разведется.

Я написала ему:

Вы не спите?

Он ответил почти сразу же:

Нет.

Я:

Мы можем поговорить?

Джеймс:

Я приеду и заберу тебя. Ты в своем общежитии?

Я:

Мы можем поговорить по телефону. Позвоните мне.

Джеймс:

Я хочу видеть тебя.

Я закусила губу. Я не хотела, чтобы он знал, что я в больнице. Он и так чувствовал себя виноватым из-за случившегося. И он в любом случае не мог сюда попасть. Я была уверена, что время посещений уже закончилось.

Я:

Давайте подождем до утра. Я на самом деле очень устала.

Джеймс:

Пенни, где ты?

Я сглотнула и ответила:

Пожалуйста, не беспокойтесь.

Джеймс:

Где ты?

Я вздохнула и откинулась на подушку.

Я в больнице.

Джеймс:

Я буду у тебя через двадцать минут.

Я:

Полагаю, что время посещений уже закончилось.

Несколько минут я ждала ответа, но он ничего не ответил. Я перекатилась на бок и положила телефон на кровать. Они его не пустят. Но на всякий случай я сложила записку от Брендана и сунула ее в конверт, который дал мне профессор Хантер.

Я уже засыпала, когда открылась дверь. На пороге стоял профессор Хантер, одетый в джинсы и застегнутую на молнию толстовку. Он закрыл дверь и подошел ко мне, не говоря ни слова. Сбросив туфли, он посмотрел на меня.

Я не могла понять, что он чувствует. Беспокойство? Злость? Растерянность?

Он приподнял край простыни, которой я была накрыта, и лег в кровать рядом со мной.

– Джеймс, – прошептала я.

Я старалась сдержать слезы. Я была так рада видеть его.

Он обнял меня.

– Я не должен был отпускать тебя.

Он поцеловал меня в лоб.

– Я не оставила вам выбора.

– Это правда. – Он снова поцеловал меня. – Как давно ты здесь?

– Мы можем обсудить все утром.

Я не хотела говорить ему, что нам нужно подождать. Я хотела, чтобы он целую вечность вот так обнимал меня.

– Как давно, Пенни?

– Полагаю, с полудня. Вскоре после того, как я ушла от вас. Я упала в обморок на Мейн-стрит.

– И кто-то нашел тебя?

– Брендан.

Он слегка отстранился.

– Я должен буду поблагодарить его.

– Как вы смогли пройти сюда?

Я не желала разговаривать о Брендане с профессором Хантером, не хотела, чтобы он опять рассердился.

– Иногда деньги бывают полезны.

– Вы подкупили персонал больницы?

– Этого я не говорил.

Я посмотрела ему в глаза.

– Я рада, что вы здесь. – Я минуту молча смотрела на него. – Простите меня.

– Тебе не за что извиняться. Но, хотя ты больше не нервничаешь в моем присутствии, ты по-прежнему извиняешься за то, в чем не виновата. – Он улыбнулся мне.

– Но я все еще нервничаю.

Он слегка нахмурился.

– Почему?

– Вы то горячий, то холодный. Я никогда не знаю, как вы отреагируете в тот или иной момент. И это сбивает с толку. И расстраивает меня.

– Тебе больше не из-за чего расстраиваться. Я здесь и больше никуда не денусь.

Он нежно поцеловал меня в губы.

Мне снова захотелось расплакаться. Я была так уверена, что хочу подождать. План состоял в том, чтобы на некоторое время мы с ним расстались. Но теперь, когда он был здесь, я не могла мыслить здраво. Он был заботливым, добрым и искренним. Я отстранилась. Свет в комнате не горел, и я не могла видеть выражение его лица. Но могла разглядеть синяк вокруг его глаза. И чувствовала стук его сердца, которое билось очень сильно.

– Вы тоже нервничаете в моем присутствии? – спросила я.

– Иногда. Например, сейчас.

– Почему?

Я провела пальцами по его щеке, покрытой щетиной.

– Ты ушла от меня сегодня, потому что тебе нужно было время все осмыслить. – Он взял меня за руку и поцеловал мою ладонь. – И я не знал, о чем ты думаешь. – Он перевернул мою руку и начал целовать костяшки моих пальцев. – И я не знаю, что ты решила.

– Я открыла ваш подарок.

– И?

– Вы никогда прежде не были так откровенны со мной.

– Я хочу дать тебе то, что тебе нужно, Пенни.

– А почему вам так трудно разговаривать со мной?

– Большинство людей смотрят на меня и оценивают в первую же секунду. Я богат. Мои родители богаты. Все думают, что мне все доставалось легко. И когда я был ребенком, так оно и было. Так что их мнение отчасти справедливо. Но я не встречал никого, кто видел бы во мне что-то большее.

– Потому что вы отказываетесь раскрываться перед людьми. И как они могут увидеть что-то?

– Ты же видишь?

– Это потому, что мне нет дела до ваших денег. Я люблю вас.

– Я знаю. Но я стараюсь, Пенни. Хотя я не привык к такому.

– К чему?

– К тому, что чувствую к тебе.

Он написал мне, что любит меня. Почему он не может произнести это вслух? Я хотела услышать это от него.

– Я еще никогда никого не любила до вас.

– Я знаю.

Он погладил меня по голове.

– А вы?

– Я никогда не чувствовал ничего подобного.

– Неужели любовь всегда причиняет столько боли?

– Я не хочу причинять тебе боль. Больше никогда.

– Вы не слишком хороши для меня.

Он вздохнул и снова обнял меня.

– Это правда.

– Но я все равно люблю вас. – Я почувствовала, что по моим щекам снова покатились слезы. – Простите. Господи, не знаю, почему сегодня весь день у меня глаза на мокром месте.

– Это последствие сотрясения мозга.

– А‐аа.

Я рассмеялась и стерла слезы со щек. Я хотела, чтобы он сказал, что любит меня. Мне было необходимо услышать это.

– Ты такая красивая.

Я рассмеялась.

– У меня на лбу огромная повязка.

– И все равно ты очень красивая.

Я хотела услышать от него три слова. Мне необходимо было знать, что все это правда, что его чувства не переменились. Я провела указательным пальцем по синяку у него под глазом.

– Я люблю вас.

Он потерся кончиком носа о мой нос, но не сказал ни слова.

– На самом деле я очень устала.

Я перекатилась на спину, так что больше не смотрела на него. Из-за сотрясения я и в самом деле была в растрепанных чувствах. Но дело было не только в этом. Почему он не может сказать это? Может быть, это была не любовь? А только похоть, я же просто сошла с ума?

– Эй. – Он склонился надо мной и взял меня за подбородок. – В чем дело?

Я отстранилась и села.

– Почему вы не можете сказать это?

– Сказать что?

– Я уже тысячу раз сказала вам, что люблю вас. А вы ни разу не ответили мне тем же. Почему вы не можете это сказать?

– Я говорил.

– Нет, не говорили.

– Разве?

– Да.

Он откинул простыню и сел на меня верхом, прижав меня к матрасу.

– Я готов поклясться, что говорил.

– Нет, не говорили.

– Это моя оплошность. – Он поцеловал мое плечо. – Я люблю тебя. – Он поцеловал меня в шею. – Я люблю тебя. – Он сдвинул мою больничную рубашку и поцеловал мои ключицы. – Я люблю тебя. – Развязав завязки на шее, он еще больше сдвинул мою рубашку. – Я люблю тебя, – сказал он и поцеловал мою грудь.

Я хотела именно этого. Но это даже превзошло мои ожидания. Я услышала, как монитор, на котором отражался мой пульс, запищал быстрее в такт биению моего сердца.

Он рассмеялся, услышав этот звук, и поцеловал синяк на моем животе.

– Я люблю тебя. – Он сдвинул мою рубашку и поцеловал мое бедро. – Я люблю тебя.

Я издала стон. И почувствовала, как он улыбается. Мое сердце бешено колотилось, и писк аппарата становился все более частым. Я почувствовала, как от его поцелуев мое лоно увлажнилось. Я не хотела, чтобы он останавливался.

Его дыхание обжигало мои бедра.

– Я люблю тебя.

Он коснулся губами моего клитора и стал посасывать его.

Я закрыла глаза и приподняла бедра навстречу ему. Но он пригвоздил меня к матрасу, раздвинул мои ноги и ласково погладил мою киску.

Монитор пищал так громко, что я испугалась, что он сломается.

Он медленно, дразня меня, провел языком по моему клитору и посмотрел на меня. В его глазах полыхало желание.

– Я люблю тебя. И я хочу заняться с тобой любовью.

Я сглотнула.

– Так сделайте это.

Он выпрямился и расстегнул пуговицу на джинсах. А я протянула руку, не подключенную к капельнице, и потянула за молнию на его толстовке. Он пристально смотрел на меня, медленно расстегивая ширинку. Потом спустил свои джинсы и трусы. Его член уже затвердел. Он стянул с меня больничную рубашку и посмотрел на мое обнаженное тело. Мне нравилось, когда он так смотрел на меня.

Он бросил взгляд на монитор.

– Твое сердце бьется так часто.

Он наклонился и поцеловал мою левую грудь.

– Потому что вы мучаете меня.

– Разве? – спросил он и взял в рот мой сосок.

Он нежно провел по нему языком, а потом слегка куснул.

Я повернула голову вбок и застонала. У меня перехватило дыхание, когда он просунул руки под мою попу и медленно вошел в меня. Я снова застонала. Одна его рука сжала мою ягодицу, а второй он уперся в подушку рядом с моим лицом.

Я повернула голову, чтобы посмотреть на него, и, как только я сделала это, он поцеловал меня в губы. Стиснув мою задницу, он глубже погрузился в меня. И я опять застонала. Он слегка отстранился и куснул мою губу.

– Мы что, собираемся сломать эту штуковину? – спросил он.

Монитор пищал как сумасшедший.

– Мне наплевать.

Я запустила руку ему в волосы и притянула к себе, чтобы поцеловать в губы. С каждым движением его бедер я все увереннее приближалась к оргазму.

– Я люблю тебя, Пенни.

– Я люблю вас, профессор Хантер, – выдохнула я.

Я провела руками по его точеному прессу, потом забралась под толстовку и принялась гладить его мускулистую спину и ягодицы. Его мышцы напрягались в такт его движениям. А когда я стиснула его ягодицы, он застонал.

Он провел ладонью по моему бедру.

– Я никогда не смогу насытиться тобой.

Я застонала, когда он ускорил свои движения. Он так хорошо изучил мое тело. Он в точности знал, как заставить меня расслабиться.

Он наклонился ко мне и прошептал:

– Кончай, любовь моя.

Его член уперся в мою самую чувствительную точку.

– Профессор Хантер, – простонала я и почувствовала, как ритмично сжимаются мои мышцы.

Он поцелуем заглушил мои стоны. Только он мог подарить мне это восхитительное чувство тепла и блаженства.

– Пенни, – прошептал он мне на ухо и куснул мою мочку, кончая почти одновременно со мной.

Глава 12

Воскресенье

Кто-то откашлялся. Мои веки были такими тяжелыми. Я медленно открыла глаза и увидела стоявших на пороге родителей.

Вот дерьмо! Профессор Хантер обнимал меня, и его глаза все еще были закрыты. Черт! Я толкнула его локтем в живот.

– Пенни, – пробормотал он и поцеловал меня в плечо.

Я снова толкнула его, испытывая облегчение оттого, что я была одета в свою рубашку. Джеймс, должно быть, одел меня после того, как я заснула.

– Мама, папа, привет.

– Что? – Профессор Хантер открыл глаза.

О мой бог! Я понятия не имела, что делать. Я пихнула профессора Хантера, пытаясь столкнуть его с кровати.

– Джеймс, – прошептала я и кивком головы указала на родителей.

Он медленно сел. Его волосы сексуально растрепались, как бывало всегда, когда мы спали вместе. Бог мой, у него такие сексуальные волосы. И мои родители стоят и смотрят на них. Я на всякий случай провела руками по голове. Я, должно быть, выглядела не лучше профессора Хантера.

Профессор Хантер протер глаза и посмотрел на моих родителей.

– Ой. – Он притворился, что закашлялся, попутно застегивая ширинку. – М‐мм…

Он быстро слез с кровати и неловко рассмеялся.

Черт, слышали ли они, как он застегивал молнию на своих джинсах?

Он поспешно запахнул толстовку.

Как такое могло случиться?

– М‐мм… Не так я рассчитывал познакомиться с вами, мистер и миссис Тейлор.

Он провел рукой по волосам и посмотрел на меня. Он явно чувствовал себя неловко и нервничал. Отчего стал выглядеть еще моложе. Слава богу, что он выглядит таким юным.

– Мама, папа, это Джеймс.

Джеймс подошел к моим родителям и протянул руку моему отцу.

– Я столько слышал о вас обоих. Очень рад познакомиться с вами, сэр.

Папа посмотрел на меня, а потом снова на Джеймса. Он выглядел сердитым.

– Шикарный фонарь, – сухо сказал он и пожал руку Джеймса.

– О! – Профессор Хантер дотронулся до своего синяка и попытался перевести это в шутку. – Я уже забыл про это. Просто несчастный случай. – Он повернулся к моей маме. – Миссис Тейлор.

Он протянул ей руку, и она поспешно пожала ее. Не похоже, чтобы она злилась. На самом деле она, казалось, была в восторге.

– Простите мой наряд – Профессор Хантер застегнул толстовку до самого верха. – Я просто очень спешил, когда услышал о случившемся.

Он наклонился, взял свои туфли, сел на стул, зашнуровал их и снова поднялся.

– Я так рада встретиться с вами, Джеймс, – сказала моя мама. Она широко улыбалась. – И как вы познакомились с Пенни?

– М‐мм… – Он посмотрел на меня. – Мы столкнулись в кофейне на Мейн-стрит в самом начале семестра.

– Да?

– А потом повстречались на занятиях по устному общению в бизнесе.

– И вы ненавидите этот предмет так же, как она? – спросила мама.

Профессор Хантер рассмеялся.

– На самом деле я люблю этот предмет. В этом семестре он у меня самый любимый. Большей частью из-за Пенни. – Он улыбнулся мне. – Хотя, знаете, я не подозревал, что она ненавидит его. Она прекрасно произносит свои речи. Пенни слишком строга к себе.

– Именно так я всегда и говорю, – сказала мама.

Ситуация была весьма неловкой.

– Так приятно познакомиться с друзьями Пенни. Вчера мы повстречались с Бренданом. Очень милый человек. Он сидел здесь и ждал несколько часов, чтобы убедиться, что с Пенни все в порядке. Он тоже ваш друг?

Профессор Хантер нахмурился. Но всего на секунду. Я, вероятно, одна заметила это.

– Нет. На самом деле мы с Пенни не друзья. Она моя девушка.

– Да?

Мама выглядела еще более довольной, если такое вообще могло быть.

– Да.

– Простите, Джеймс. Пенни не рассказывала нам, что встречается с кем-то. Я так смущена. Пенни, это же важное событие, разве нет? Твой первый бойфренд?

Мама!

– Мы встречаемся совсем недавно. И я собиралась рассказать вам.

Я не думала, что ситуация может стать еще более неловкой, но я ошиблась. Мама что, издевается надо мной?

Профессор Хантер повернулся ко мне. Казалось, он прикусил свою щеку, чтобы не рассмеяться. Похоже, он уже получал удовольствие от происходящего.

– Знаете что? «Джеймс» было первым словом, которое она произнесла, когда очнулась. А мы понятия не имели, что это значит. Но, полагаю, она хотела видеть вас. Разве это не мило, дорогой? – Она посмотрела на папу.

– М‐мм, – сказал мой папа и скрестил руки на груди.

Он никогда не злился, но сейчас выглядел рассерженным.

Джеймс, похоже, почувствовал его враждебный настрой.

– Ну, не буду вам мешать, мистер и миссис Тейлор. Я просто провел с ней ночь.

Какого черта?

– Мы спали, – поспешно уточнил профессор Хантер.

– Простите? – сказал папа.