Витражи. Сказки и рассказы

Это был ключ. Длинный, потемневший от времени, железный ключ с красивыми, узорчатыми зубцами на бородке.

– Ух ты, – восхитился за моей спиною Вовка, – классная вещь! Кажись, старинный какой-то.

– Интересно, чей он? – я задумчиво покрутил ключ в руке.

Между тем, погода начала быстро портиться. Даже очень быстро. Ветер усилился, небо набухло и почернело, нависнув над городом огромными, пузатыми тучами.

Двор стремительно опустел.

– Слушай, – жарко зашептал мне в ухо Вовка, оглядываясь, – если есть ключ, значит, есть и дверь, – он усмехнулся. – Кот из этого подъезда вышел, верно? А ключ непростой, явно не от квартиры… Может, заглянем в подвал, а?

Я поёжился. Идея, конечно, хорошая, но сулит некоторые неприятности: в прошлом году мы забрались в подвал родной девятиэтажки и встретили дворника дядю Мишу, как раз закрывающего свои мётлы-вёдра. Ух, и попало нам тогда от родителей!

Но ключ приятно тяжелел в моей руке, маня и завлекая, обещая удивительные сюрпризы. А ветер, распаляясь, дул всё сильнее, тучи пыжились, будто от злости, и, наконец, прорвались первыми гневными каплями, не оставив нам выбора.

– Бежим туда, – Витька схватил меня за руку, и мы прыгнули в чёрное нутро незнакомого подъезда, откуда вышел странный кот, имевший тягу к ключам.

Теперь, по прошествии двух лет, мне казалось странным обстоятельство, что я совсем не придал значения тому, что кот нёс в зубах не колбасу, не кусок мяса или, скажем, дохлую мышь, а именно железный ключ.

Дверь в подвал была приоткрыта, оттуда шёл слабый электрический свет, и Вовка решительно ступил на узкую лестницу, ведущую вниз. Я, не без опаски, последовал за ним, и вскоре мы очутились в тесном, плохо освещённом полуподвальном коридоре с низким, сводчатым потолком.

– Ух ты, как в старинном погребе, – восхитился Вовка.

– Откуда ты знаешь, какой с виду старинный погреб? – поддел я друга, но в душе согласился: замечательный подвал – жуткий, мрачный, таинственный.

Вдоль стен тянулись обитые железными полосами двери, – «камеры пыток», как тут же окрестил их Вовка, а на полу были настелены ровные, жёлто-серые доски, – «корабельная палуба!» – восхитился я. И мы пошли по коридору, скрипя дощатыми половицами, пробуя дверные ручки, – но все двери были закрыты.

– Давай испытывать твой ключ, – предложил Вовка и протянул руку.

Но я отстранил его, и сам вставил ключ в первую замочную скважину. Вернее, попытался, ибо ключ не подошёл. И тут мне пришла в голову тревожная мысль – возможно, мы вторгаемся в чужую собственность, а это чревато всякими неприятностями. Я сказал об этом Вовке.

– Ты что! – возмутился он. – Мы же только заглянем и всё! А ключ оставим в скважине замка. Да нам ещё спасибо скажут за это!

Ключ подошёл к самой последней двери. Он легко проник в замочную скважину, повернулся два раза, и дверь с лёгким щелчком открылась.

А вот этого мы никак не ожидали: перед нами дрожала серая дымовая завеса.

Сначала мы подумали, что начался пожар, но вот какая штука: туман клубился и извивался, словно состоял из сотни маленьких тучек, вздумавших побегать друг за другом, но ни на сантиметр не переступал порога загадочного помещения. А ещё оттуда тянуло сыростью и плесенью.

– Как ты думаешь, что это? – спросил я дрожащим голосом. Честно говоря, я же не был таким смелым, как Вовка. Поэтому, завидев нечто совершенно непонятное, порядком струсил.

Но Вовка всегда был очень храбрым, это точно… И сейчас, лишь чуть-чуть помедлив, он быстро погрузил руку в туман и тут же отдёрнул. Ничего страшного не произошло. Тогда Вовка решил погрузить две руки.

– Там холоднее, в тумане, – изрёк он с видом настоящего исследователя. – Будто в холодный кисель окунаешься.

– Идём домой, – струсил я окончательно, – это мне не нравится.

– Нет, – решительно заявил Вовка. – Я хочу узнать, что за туманом.

И шагнул в серую мглу.

Знаете, я конечно боязливый и осторожный, но оставить друга одного, в неизвестном месте… Поэтому, крепко зажмурившись и зажав рукой нос, я ринулся вслед за Вовкой.

Ощущение было такое, будто я нырнул в густой суп или манную кашу, но разобраться не успел, ибо сразу выскочил – туман длился не более полутора метров, а может, и меньше.

Закрытые веки резко обожгло огнём. После леденящего тумана данное обстоятельство вызвало чуть ли не состояние шока. Мне понадобилось некоторое время, чтобы попытаться открыть глаза и то, они всё равно слезились. Место, куда я попал, оказалось необыкновенным: узкий и длинный коридорчик, сильно искривлённый в одну сторону, а кроме того – стены, потолок и пол были сплошь укрыты зеркалами. Странный, голубоватый свет, шедший неизвестно откуда, отражался в их бессчётном количестве, и создавалось впечатление, будто здесь находится добрая сотня включенных электрических ламп.

Дым исчез. Вместо него позади меня имелось ровное гладкое зеркало. Но когда я тронул его рукой, оно с лёгкостью поддалось, приоткрывая туманную «штору». Я облегчённо вздохнул, – хоть с этим всё было в порядке…

Вовки нигде не было. Разувшись, чтобы обозначить место, откуда вышел, я двинулся вперёд по коридору, по левой стороне. Пол мягко пружинил под ногами, глаза привыкали к необычному свечению.

Зеркала, зеркала, зеркала… Странно, но сам коридор как-то странно загибал вправо, как будто по кругу, и я не очень удивился, увидев вскоре свои синие кроссовки, темнеющие на зеркальном полу. Я пришёл обратно, но Вовки-то не встретил! И ещё, передо мной клубилась туманная завеса – выход наружу… Кто-то открыл её? Вовка?

И вдруг из тумана вынырнул кот. Тот самый чёрный кот, которого я спугнул на улице. Не обращая на меня никакого внимания, он, коротко мяукнув, затрусил по коридору, и направился так же, как и я, в левую сторону. Я так удивился появлению чёрного кота, что даже на мгновение позабыл про Вовку. Поэтому, заметив друга, показавшегося с левой стороны, где уже исчез кот, я очень обрадовался.

Но Вовка почему-то двигался спиной вперёд, пятясь как-то по-кошачьи: пружинистыми шагами.

– Вовка, представляешь, сюда тот самый чёрный кот пришёл! Проник через туман…

Вовка ничего не ответил, быстро продолжая пятиться, промелькнул возле меня и исчез за поворотом в правой стороне. Я только успел засечь, что глаза его были закрыты.

И тут меня начала бить крупная дрожь, как будто я погрузился в ведро со льдом по самую макушку. Странно как-то и неприятно видеть друга в таком непонятном состоянии. Что с ним происходит?

Не успел я как следует ужаснуться, как мимо меня прошмыгнул кот с чрезвычайно довольной мордой: животное, подняв передние лапы, двигалось на задних совсем по-человечьи – в противоположную Вовке сторону.

Мимо меня опять пронёсся Вовка и двигался он, хоть и спиной назад, но намного быстрее, чем в первый раз. Из другой стороны, описывая такие же круги, как и Вовка, стрелой промелькнул, раскинув лапы, кот, как будто пролетел, подхваченный порывом ветра…

Я застыл. Будто врос в проклятый зеркальный пол, и совершенно не знал, что предпринять.

А после стало ещё хуже! Началась полная катавасия: Вовка задвигался так быстро, что расслоился на тысячи одинаковых Вовок, как будто бегущих друг за другом тесной шеренгой. То же самое происходило и с котом, но в другую сторону. Вовки и чёрные коты так быстро замелькали, что перемешались во что-то пёстрое и неразборчивое, перед глазами у меня всё поплыло и я осел вниз.

…Над ухом жалобно мяукнули.

Я открыл глаза и встретился с зелёными кошачьими глазищами, совершенно одурманенными. Рядом, стоя на коленках, тряс головою Вовка.

– Вовка, ты жив? – обрадовался я чрезвычайно.

Вовка перестал трясти головой, поднялся, и вдруг резко схватил кота за шкирку и кинул его за туманную завесу. И ещё крикнул зло вдогонку:

– Пшёл вон!

– За что ты его так? – удивился я.

Вовка пожевал губами, почесал нос, подумал и обратился ко мне:

– Шёл бы ты домой, мальчик.

И мяукнул – очень натурально.

Я обомлел.

– Ты чего?! – перепугался я не на шутку, подумав, не повредился ли Вовка головой от этих чудных гонок.

Вовка ещё пожевал губами, повертел головой, поразминал пальцы, зачем-то потрогал свои уши и произнёс:

– Кто?

– Мишка…

– Шёл бы ты домой, Мишка.

Но я уже всё понял и сильно запереживал.

– Вов, ты только не волнуйся… Сейчас мы выйдем из этого проклятого места, пойдём к врачу… или нет, к твоей маме.

Вовка опять пожевал губами (это начало меня раздражать), и согласился:

– Можно к маме. Пойдём.

Дождь на улице закончился, и был уже поздний вечер – дома волнуются, небось…

Кота нигде не было.

– Ой, а где же ключ? – спохватился я. – Мы его в скважине оставили!

– Забудь! – отмахнулся Вовка. – Это теперь не наша забота…

– Но всё, же… – начал, было, я, но Вовка перебил меня:

– Послушай… Мишка… ты не мог бы меня домой отвести, что-то я совсем плох, – он потёр виски и вдруг, пошатнувшись, начал медленно оседать на асфальт. Я быстро ухватил его под локоть и, обнявши за плечи, побрёл вместе с ним к нашему двору.

– Отвык, отвык, да, отвык… – повторял Вовка, как заведённый и я всё больше беспокоился за его здоровье.

Провёл я его, как сейчас помню, до самой квартиры, позвонил в дверь, поговорил со встревоженной мамой, сразу определившей, что Вовка болен и имеет высокую температуру, выслушал речь о том, что «кто же гуляет под таким дождём?!» и ушёл, так и не дождавшись от Вовки хотя бы «пока»…

…Вовка перестал общаться со мной, даже избегал меня, не отвечал на телефонные звонки. Сначала меня это беспокоило, но потом я узнал, что у лучшего друга всё хорошо: в классе он стал первым учеником, выиграл олимпиаду по физике, у него появились новые друзья, и даже, по слухам, он начал встречаться с девчонкой Олей из соседнего двора.

Но что-то меня беспокоило. По ночам мне часто снился чёрный кот. Он протягивал ко мне мохнатые лапы и просил принести ему молока или хотя бы рыбку…

Вовка встретил меня хмуро. Увидев, что я собираюсь войти, он даже собирался закрыть дверь, но я оказался быстрее и успел поставить ногу: