Взрослые игры

Серия «Дневник новой русской»

Иллюстрация: Юлия Стоцкая

© Елена Колина

© ООО «Вимбо»

С сегодняшнего дня я решила прятать свой дневник от всех, потому что:

1. Любой дневник – это очень личное.

2. А особенно мой. Я собираюсь писать о любви, потому что о чем мне еще писать? Когда любовь счастливая, ничего интересного не происходит.

3. Еще я собираюсь много писать о тантрическом сексе. Алена (из всех моих подруг у нее самый большой опыт семейной жизни) говорит, что, раз я теперь почти что замужем, мне необходимо тщательно следить за нашей сексуальной жизнью, чтобы она не превратилась в скучную рутину. Алена обещала сводить меня в клуб «Только для взрослых», это такое место, где обучают тантрическому сексу. Не знаю точно, что это, кажется, что-то очень медленное, боюсь, на тантрический секс у меня не хватит времени.

4. И еще я боюсь – вдруг кто-нибудь узнает, что я тут пишу, особенно Мура. Думаю, что ей не придет в голову читать мой дневник, ведь мне же никогда не приходит в голову почитать ее школьный дневник, но на всякий случай лучше все-таки буду прятать – мой дневник не для хитрого Муриного носа, а только для меня. Мой план на этот год такой:

1) полностью исключить сладкое, есть сладкое только с чаем;

2) стать по-настоящему взрослым сознательным человеком. А то со мной слишком уж часто бывает, что я беседую с разными людьми, а сама думаю: «Сейчас они мне скажут: “А ты, девочка, пока отойди, тут взрослые разговаривают”». Интересно, так бывает только со мной или еще с кем-нибудь? Или со всеми?

В детстве у меня была зеленая тетрадочка 48 листов для записи умных мыслей, не моих.

«Все счастливые семьи счастливы одинаково…» – вот какая там была мысль. Так вот, я думаю, Толстой был не прав.

МОЕ СЕМЕЙНОЕ СЧАСТЬЕ СОВСЕМ НЕ ТАКОЕ, КАК У ДРУГИХ ЛЮДЕЙ.

Сентябрь

Тихая семейная жизнь

1 сентября, понедельник 6.00. Я думаю о любви

Деньги – это единственное, что меня беспокоит. Деньги лежат в тумбочке, и эта бесконтрольная тумбочка жжет мне руки. Мама говорит, к хорошему быстро привыкаешь. Ничего подобного. Мне, к примеру, потребовалось некоторое время, чтобы понять – денег в тумбочке никогда не становится меньше.

Ольга (а она самая возвышенная из моих подруг) сказала, что я прямо на ее глазах превращаюсь в новую русскую или даже в шопоголика бездуховных интересов. Считаю, шопоголик – это слишком радикально. Подумаешь, всего-то потеряла человеческий облик во время летней распродажи, – просто не смогла устоять перед некоторыми очень многими вещами розового цвета. Оранжевого тоже, зеленого, плюс одно черное льняное платье.

А сумка?!. По тому, что лежит у человека в сумке, про него всё понятно. А когда я, обвешанная розовыми вещами, металась по магазину, у меня в сумке была книга «Психотерапия на практике». Я всегда ношу ее с собой, чтобы не забыть, что я культурный человек, и еще у меня было… ну, так, кое-что, детектив, детектив не считается.

В принципе мы все бродим в потемках подсознания, но иногда случаются минуты озарения, и тогда понимаешь, что ты – единственный в этом магазине взрослый сознательный человек, с печальной мудростью взирающий на неразумных людей, волокущих к кассе груды брюк, кофточек и панамок. Прямо в примерочной кабинке я заглянула в книгу, и что же?..

«Быть человеком – значит ясно осознавать свое бытие и свою ответственность перед ним», – вот, все правильно.

Написано, что я имею право на время отойти от обязательств и отдаться упоению на летней распродаже.

Долго не могла решить, что лучше – полосатые брюки или клетчатые. Обычное дело – конфликт хорошего с еще более прекрасным. Купила и те, и другие.

…Зачем Андрей ставит мне будильник на шесть утра, зачем, зачем?.. А сам даже не планирует просыпаться, хотя накануне вечером говорил, что сегодня Работа начнется ровно в шесть и ни минутой позже, иначе все пропало. Как психолог я точно знаю, что мужчины и женщины – существа с разных планет, но почему же с его планеты каждые десять минут доносится этот истерический звон будильника?.. Сломать будильник очень страшно, может остановиться Работа.

Человек, у которого собственное дело, работает всегда, даже когда спит. Раньше я не знала, а теперь знаю, у меня-то нет никаких собственных дел, только лекции.

Тем более если это такое хлопотное собственное дело, как у Андрея, – что-то связанное с электричеством. Это его электричество расположено совсем недалеко от Питера, в трехстах километрах. Андрей всегда с такой легкостью вдруг срывается с места и говорит: «Ну, мне тут надо ненадолго на Работу», как будто эта его Работа расположена за углом, на Невском.

Это из-за него я в шесть утра думаю о любви. А о чем же мне еще думать, если нужно быстро придать своим мыслям позитивный характер и не пристукнуть Андрея этим его будильником?..

Всегда один человек любит больше, а другой меньше, один целует, а другой подставляет щеку. Лучше, когда больше любит мужчина, потому что женщина и так любит.

Я немного придавила Андрея щекой и жутким голосом чревовещательницы принялась тихо внушать: «Целуй, целуй, целуй…» Он дернулся и фыркнул во сне. Вот, теперь у нас все правильно, я подставляю щеку, он целует.

8.00. Мура уходит в школу

– Скажи мне честно – у меня очень большая попа? – спросила Мура из-за двери.

– Да, Мура, – рассеянно ответила я, – у тебя очень большая, просто невыносимая попа.

– Ты что, правда так считаешь? – Кажется, голос сейчас всплакнет.

– Нет, Мура, не считаю. Это такая шутка.

– Смешно, – саркастически заметила Мура. – Прямо скажем, ха-ха-ха. Так как насчет моей попы?..

В прошлом году я проводила семинар на тему «Как дружить со своим подростком» и особенно упирала на собственный опыт: если Мура хочет поговорить о сокровенном, ни в коем случае нельзя ее спугнуть. Иначе подросток может прямо по дороге в школу сбиться с пути и пойти по дурной дорожке.

Но сегодня с утра мне не до Муриной сокровенной попы. У меня сегодня первое сентября. У меня и так вчера закончилось лето.

Мурка ввинтилась в комнату.

– А это кто? – показала Мура на фотографию на моей тумбочке.

– Это… а это наша с тобой двоюродная прабабушка, – сказала я. – Это ее портрет работы императорского придворного фотографа Левицкого, так написано на обороте.

– А откуда у нас двоюродная прабабушка?.. Красивая…

Двоюродная прабабушка – это мое воспитание Муры. Преемственность поколений и все такое, чтобы Мура не думала, что она произошла от обезьяны прямо здесь, по адресу Владимирский проспект, дом 3, квартира 14. Вообще-то это фотография чужой двоюродной прапрабабушки, просто я вчера нашла ее в нашем дворе. Кто-то выбросил старые фотографии на помойку, и ветер нес это прекрасное лицо по двору. Не то чтобы я немного интересуюсь помойкой, как Лев Евгеньич и Савва Игнатьич, просто женщина на фотографии была такая красивая!.. Так что я взяла двоюродную прабабушку домой и поставила на тумбочку. Потому что очень важно, чтобы ребенок знал своих предков в лицо. А то у нас со стороны моего папы многие неизвестны, а со стороны мамы неизвестны почти все.

– Мурка! Ты опоздаешь. Хотя бы сегодня, первого сентября… ты опоздаешь, Мура, ты опоздаешь, Мура…

– Ты типичная бабушка Карлсона. Она все время повторяла: «Переодень носки, Карлсончик, переодень носки, Карлсончик…»

Да, моя Мура не особенно увлечена школьной программой, ну и что? Зато она цитирует классиков.

Я напомнила Муре после школы погулять с Львом Евгеньичем и… что бы такое ей еще велеть, чтобы приучить ее к хозяйству? Полить пальму, вот что!

– Ольга сказала, что я новый русский шопоголик, – пожаловалась я.

– И еще обзывала тебя земляным червяком, – фыркнула Мура. – Хорошо бы ты в самом деле была новая русская! Тогда у тебя был бы садовник для пальмы и собачий гувернант, а у тебя на все одна я!

Когда надо, Мурка умеет утешить.

…Так вот, о любви… На кухне, между прочим, кто-то упоенно чавкает. Этот кто-то придвинул к холодильнику стул, забрался на него с ногами, открыл дверцу и достал мамину куриную котлету с нижней полки. Я сама виновата – нужно было захватить котлеты в спальню.

Не буду его ругать. Все равно он уже все съел и сейчас запивает компотом. Я сама виновата – нужно было выпить весь компот вечером.

Я бы на месте Льва Евгеньича, украв котлеты, сидела тихо – ни за что бы не ворвалась в спальню, не упала бы в кресло, не захрапела, делая вид, что нахожусь в бессознательном состоянии.

И как Савва Игнатьич, я бы тоже не поступила – не развалилась бы на подушке, как у себя дома.

Раз никто со мной не считается, тогда я тоже притворюсь, что сплю, – не ссориться же со всеми с самого утра.

Одна я в этом доме за всех думаю о любви. Одна я лежу без сна и отдыха измученной душе, каждые десять минут слушаю отвратительное пиканье будильника и сладострастно представляю: вот сейчас как наберусь храбрости и наступлю, наступлю на будильник каблуком!..

А порчу имущества свалю на Льва или лучше на Савву – он более увертливый.

Я думала, Мурка ушла в школу, а она все еще здесь.

– Очень срочно! – Мурка приблизилась ко мне с угрожающим выражением лица. – Очень-очень срочно! Мне необходимо купить сексуальное белье.

– Кому? – Я склонила голову набок и прислушалась, как Лев Евгеньич, когда он раздумывает, не едят ли где-нибудь без него. – Кому купить сексуальное белье?

– Сексуальное белье нужно каждому человеку, чтобы он чувствовал себя уверенно.

– Мура?.. – робко произнесла я. – Ты что?.. А?.. Ну… я имею в виду… я же тебе друг, правда?.. Если что, ты лучше поделись со мной, чем с девочками…

– Что лучше – сделать звонок другу или попросить помощи у зала?.. – сказала Мура. – А насчет сексуального белья я тебе так скажу: что мне действительно необходимо, так это зеленые вельветовые джинсы с низкой талией. Чтобы визуально уменьшить попу.

11.00. Работа

Вчера я купила туфли, розовые с камушками, «Moscino», и зеленые, «Baldinini». Но разве это моя вина, что сейчас такая красивая обувная мода? Все эти туфли с бусинками, ленточками, камушками? Разве это моя вина, что все эти туфли похожи на секретики, которые мы в детстве закапывали в серебряных фантиках под кустами?

Туфли «Moscino» стоят передо мной на книжной полке так, чтобы я их видела. Туфли «Baldinini» стоят передо мной на телевизоре, чтобы я их тоже видела.

Кстати, это не я купила розовые и зеленые туфли – это мое подсознание схватило туфли и, не слушая доводов рассудка, помчалось к кассе. Оно прекрасно знало, что у меня есть деньги.

А розовую сумочку (и зеленую тоже) вообще купила моя тонкая душа с глубокими внутренними комплексами. Корни комплексов лежат в моем советском детстве. В детстве я однажды сильно, мучительно, страстно завидовала одной девочке в лакированных туфельках. Ах, какие это были чудные туфельки! Если бы я не была из хорошей семьи, не склонной к обувным преступлениям, я бы просто бросилась к ней и сдернула с нее туфельки, как Маленькая Разбойница муфточку с Герды.

Сумочки я тоже купила. Это разумная разноцветная покупка, а вовсе не измена Ольгиным идеалам интеллигентной бедности.

Я встала, взяла туфли и красиво расставила их на кровати. Получилось, как будто кто-то ходил по белому пододеяльнику в разной обуви: розовая – зеленая – розовая – зеленая. Еще я взяла зеленую сумочку и шарф (шарф зеленый с розовыми цветами, подходит ко всему).

Как приятно просыпаться рядом с любимым человеком от каких-нибудь нежных утренних слов любви…

– Почему ты спишь в шарфе, – спросил Андрей, – и с сумкой?

– Я… Красиво, правда? А туфли, тебе нравятся туфли?

Андрей посмотрел на туфли.

– Ты что, собираешься сниматься в мультсериале?

Это его сбили с толку бусинки и камешки на туфлях, очень красивые.

Мы пили кофе с булочками с корицей и с Саввой Игнатьичем – не в том смысле, что я с утра встала и, засучив рукава, закатала Савву Игнатьича в тесто, а просто он так развалился на кухонном столе, как будто сам подавал себя на завтрак. Мы разговаривали, то есть Андрей разговаривал по телефону, а я говорила в пространство всякие важные вещи (чтобы он мне позвонил, как только доедет до работы).

– Уезжаешь? А когда ты вернешься? Когда ты вернешься?

Молчит.

– Когда ты вернешься?.. Когда, когда, когда?.. Вернешься? Ты?..

Андрей – типичный флегматик, а флегматики понимают обращенную к ним человеческую речь только с пятого раза.

– Работы много, – ответил Андрей.

Сейчас спрошу, сколько у него работы. Как психолог я знаю, что мужчину тоже необходимо приучить подробно делиться сокровенным. Возможно, я даже когда-нибудь проведу семинар «Как любить своего мужчину». Тезисы к семинару будут такие: голос должен быть озабоченный, взгляд проникновенный.

Телефон. А вдруг у кого-нибудь что-то очень срочное, например у Алены?

– Привет… – сказала Алена.

С тех пор как у Алены возникли сложности с Никитой в сексуальном плане, по ее утреннему голосу сразу же можно понять, как идут дела. Голос может быть бодрый, а может быть жалобный. Сегодня голос жалобный, а текст ничего, бодрый.

– Мы с Никитой вчера ходили на вечеринку. Там были одни молоденькие девочки, но я была лучше всех! Только во время танца у меня схватило поясницу…

– Я тебе перезвоню, мы как раз с Андреем завтракаем… – Я профессиональный психолог, поэтому в моем голосе никогда не звучит никакого такого самодовольства, – мол, это у вас проблемы, а у меня все отлично. Только сочувствие, только дружеское участие.

– Почему ты со мной разговариваешь свысока?.. – обиженно спросила Алена.

Ну вот, звонок в дверь.

– Даже не представляю, кто это может быть так рано, – удивилась я.

– Кто-кто, Ирка-хомяк, вот кто, – ворчливо откликнулась Алена. Не поняла, что я удивлялась не ей, а Андрею.

Он почему-то недоволен, что Ирка-хомяк заходит ко мне очень рано или, наоборот, очень поздно. Ведь всякому понятно, что школьная подруга с первого класса (моего первого класса, не Муриного), живущая этажом выше, имеет право изредка навестить меня несколько раз в день. А может быть, раз я теперь почти что замужем (штамп в паспорте не имеет значения), мне необходимо пересмотреть Иркины права? Я же не забегаю к ней в любое время – считается, что Иркин муж ПетрИваныч имеет право на отдых.

Я обещала Алене немедленно перезвонить, когда все разойдутся, а она почему-то бросила трубку. Сексуально неудовлетворенная женщина становится не в меру обидчивой. Нехорошо так говорить про подругу, но это не я, а закон природы.

– Возможно, это Ирка-хомяк, она уже давно со вчерашнего дня не была, – объяснила я Андрею.

– Кто хомяк, я? – подозрительно спросила Ирка, входя на кухню.

– Ну что ты… При чем здесь ты? Это мы просто обсуждаем разных животных…

Вообще-то у Ирки есть ключи от моей квартиры. Я дала ей ключи, когда Мура в пять лет болела ветрянкой, и все время забываю забрать.

Я нисколько не считаюсь с Иркой, просто все время думаю – неужели она выглядит моложе меня?

Ирка-хомяк – небезызвестный во всех салонах города любитель косметических процедур и аппаратной косметологии. В прошлом году Ирка обнаружила у себя носогубные складки и, не долго думая, поддула их коллагеном. Складки надулись, но коллаген случайно залился в щеки, поэтому Ирка некоторое время была вылитый хомяк. Она попробовала предъявить салону красоты свои щеки в целях получения компенсации в виде ряда бесплатных процедур, но ее строго спросили: «К носогубным складкам претензии есть? Нет?.. Тогда разговор окончен».

Я сделала Ирке знак глазами, что она не вовремя, и на всякий случай дополнительно пихнула ее в бок. Ирка понимающе кивнула (она вообще очень тактичная), налила себе кофе и завела светский разговор, интересный всем присутствующим, – про фотоомоложение каким-то супераппаратом, который есть только в одном месте, Ирка знает, в каком.

Я сначала подумала, что фотоомоложение – это такая фотография, на которой человека делают моложе с помощью ретуширования, а потом отдают ему на память. Оказалось, нет: это глубокое воздействие на мембранные клетки лица, совсем другое дело.

– Ну вы, девочки, фотоомолаживайтесь тут без меня, – сказал Андрей. И радостно улетучился. Хотя многие люди уходят на работу печально.

Так и не удалось узнать, как обстоят его дела с электричеством, но, может, это и к лучшему. Как психолог я знаю, что, стоит только приучить мужчину делиться сокровенным, так он и будет делиться им с утра до вечера. И тогда я даже не смогу узнать, что там у Алены, а ведь мне еще нужно быть в курсе последних течений аппаратной косметологии.

Лекция в 14.00

На лекции в 14.00 оказалось, что на ловца и зверь бежит, во всяком случае Ирка-хомяк с Петром Иванычем бежали на Алену.

Но лучше все по порядку.

Я объясняла второму курсу теорию когнитивного диссонанса на примере двоечника Федина. Когнитивный диссонанс только звучит сложно, а на самом деле это очень простое явление, интуитивно знакомое любому двоечнику. Человек сильно мучается, когда у него в мозгу крутятся две совершенно противоположные мысли, и старается эти мысли привести в соответствие друг другу.

Вот господин Федин курит. И знает, что курить – здоровью вредить. Но человеческий ум господина Федина хитро изворачивается и выдает третью мысль, спасительную: рассказывает мне про одного знакомого своего знакомого, который курил и дожил до ста двух лет. И вот, пожалуйста, в голове у господина Федина все в порядке, ура.

И тут мне позвонила Алена. Вообще-то ей не разрешено звонить на лекции, но сейчас Алене все можно.

– Я только что с сайта www.sex.ru. Там написано, что измены – следствие ненаучной организации сексуальной жизни.

Буквально спустя минуту позвонила Ирка-хомяк. Вообще-то ей не разрешено звонить на лекции, но сейчас у нее очень важное для Алены сообщение.

– Приглашаю вас с Аленой в семь часов насчет секса, – быстро сказала она и бросила трубку.

Если бы я не просидела с Иркой десять лет за одной партой, то я бы подумала, что Ирка-хомяк предлагает нам с Аленой свою персону в качестве сексуального утешения. А так я сразу же поняла, что у нее есть для Алены важная информация. Молодец хомячище, может, когда захочет!

Следом позвонил ПетрИваныч. Он слишком солидный человек, чтобы к нему в дом ходили без приглашения, поэтому он сделал контрольный дубль – сам позвонил и пригласил.

– Мы с Ириной ждем тебя в гости к семи часам как кандидата наук, – солидно произнес он, – будут интересные люди, один ученый.

– Спасибо, я с удовольствием приду, – вежливо ответила я. – Черный галстук?..

– Зачем тебе галстук? – удивился ПетрИваныч.

– Принято так, когда важные гости.

Я намекала на приглашение к Королеве или на вручение Нобелевской премии. На таких приглашениях обычно написано «Черный галстук», что означает самую парадную одежду, которая у вас есть. Ну, это я просто устала от когнитивного диссонанса и пошутила. Для женщин предусматриваются не черный галстук, а длинные платья, меховые палантины и драгоценности.

Я спросила, какого рода ученый ожидается в гостях, ПетрИваныч рассчитывает на меня для подкрепления научного потенциала принимающей стороны, и я должна подготовиться и не опозорить его.

– Какого рода ученый?.. Соитолог, – небрежно сказал ПетрИваныч и отключился.

Я спросила у студентов, не знают ли они случайно, что это за наука такая, соитология? Студенты не знали, потому что они второй курс. Вот если бы они были пятый или хотя бы четвертый…

Думаю, соитология – это что-то связанное с физикой твердого тела.

После лекции ко мне подошел господин Федин.

– Эта ваша соитология – это наука про… ну, про это самое, – сказал он и сделал томное лицо.

…Да?.. Неужели соитология – это наука про соитие? И я сегодня увижу представителя этой новой области научного знания? Уже есть сексология и сексопатология, а теперь вот и соитие выделили в отдельную научную область! А что, наука идет вперед, и скоро в отдельные области выделятся «ПредварительныеЛаскиЛогия», «НеЗасыпайтеСразуПослеСексалогия» и др.

Господин Федин хитро добавил:

– А когда я вам про своего знакомого рассказывал, вы ответили: «Вот и отлично, будем теперь курить с чистой совестью».

Не может быть, что я так непедагогично сказала…

19.00. В гостях у Ирки-хомяка

Нам открыл дверь ПетрИваныч в черном галстуке. Он так торжественно повел нас к соитологу, что мы с Аленой немного оробели и вошли в гостиную как Шерочка с Машерочкой, держась за руки и синхронно кланяясь сидящим за столом.

А за столом сидели Ирка-хомяк и черный пиджак. Я никогда не видела, чтобы черный пиджак пришел в гости совсем один, без человека.

Нет, ну, если присмотреться, то какой-то человек там все же был, но такой худой, что даже нельзя было понять, женского он пола или мужского.

– Этот, что ли, специалист по соитию? – шепнула Алена. – А так сразу не скажешь…

Соитолог представился Маргаритой Николаевной и протянул сухую лапку за кусочком сыра и печеньем. ПетрИваныч настаивает, чтобы в его доме даже еда отвечала модным веяниям, поэтому на столе вместо салата оливье и пирожков с капустой стояли только вазочки с печеньем и огромная сырная тарелка – много-много кусочков разных сыров. А я так люблю Иркины котлеты, пельмени, вареники и борщ… и салат оливье у нее получается лучше, чем у Алены, потому что Хомяк кладет туда яблоко… В общем, я хочу салата оливье, а не сырную тарелку…

– Ветры сегодня… – задумчиво сказал ПетрИваныч, начиная культурный разговор. Ирка-хомяк рассказала ПетруИванычу, как положено себя вести в хорошем английском обществе, и теперь он всегда сначала говорит несколько слов о погоде, даже если несколько раз на дню встречает меня на лестнице.

– Да… ветры… – повторил ПетрИваныч. – Ну, а какие там у вас новые веяния на научной, так сказать, ниве? А то ведь за всем не уследишь… бизнес, знаете ли. Удачно нашел свою нишу в экономике… Перераспределение денежных, так сказать, потоков то в один киоск, то в другой…

– Тема моей диссертации – русское соитие, – сказала Маргарита Николаевна.

– А что, разве это не у всех народов одинаково? – робко спросил ПетрИваныч.

Соитолог Маргарита Николаевна оживилась.

– Ну что вы… у русского народа совершенно особый, свой путь соития!..

– Это как? – усмехнулась Ирка-хомяк и прошептала мне: – ГдеОнНашелЭтоЧучело? ОнУМеняЕщеПолучит!

Ирка-хомяк за чем-то полезла в холодильник. Оттуда чудно пахнуло борщом. Соитолог повела носом и тоскливо взяла еще кусочек сыра и печенье. Бедный соитолог, такой худой и так бесплодно мечтает о борще.

– Да, наш народ тоже… Развивается народ потихоньку, – уклончиво сказала соитолог. – К примеру, бандаж и флагелляция в настоящее время уже являются совершенно избитой темой… среди, конечно, людей определенного культурного уровня.

ПетрИваныч солидно кивнул – мол, конечно, смешно даже говорить. И Алена понимающе усмехнулась, и даже Ирка-хомяк покраснела. Все, все, кроме меня, знали, что такое эти бандаж и флагелляция. Одна я оказалась сексуально отсталой личностью.

Соитолог еще немного посидела с нами и распрощалась. Сказала, теоретическая часть диссертации готова, а теперь ей нужно проводить эксперимент.

– Что такое бандаж? – жадно спросила Алена, как только соитолог удалился. Все-таки для нее это был деловой визит с целью поднабраться специальных знаний.

– Бандаж – это такая штука для больной спины. Значит, для секса во время приступа радикулита, – важно сказал ПетрИваныч.

– А флагелляция?

Все молчали.

И тут я поняла, что никто из них не знает, что такое флагелляция, кроме меня. Я скромно подождала, пока меня спросят, и сказала:

– Вы что, правда, не знаете? Не может быть! Все культурные люди знают.

ПетрИваныч рассеянно сказал: «Да-да…»

– Флагелляция – это такой специальный вид сексуального действия, когда партнера заворачивают в флаг и в таком виде катают по полу, – объяснила я. – Но сейчас и эта тема уже отходит.

– Я так и знал, – облегченно произнес ПетрИваныч.

Я проводила Алену до машины.

– Все! К черту соитолога! Перехожу к решительным действием, – заявила Алена, зачем-то пнув ногой свою машину. – Посмотрю, что про это есть в Интернете.

Вечером я спросила Андрея:

– Знаешь, что такое флагелляция?

– Кхм… нет.

– А я знаю. Это про новый современный вид секса. Рассказать?