Нонаме

Олегсандр был больше похож на мальчишку, перелезшего через забор детского сада, а не на взрослого мужчину, старшего Арчи на пару десятков лет. Сначала он надул щеки и обиженно посмотрел на него, будто у него отобрали любимую игрушку, потом, когда Арчи извинился перед ним, лицо его заиграло яркими красками, и он улыбнулся.

– С начала или вкратце?

– Ну-у-у, – протянул Арчи, – поскольку я уже задержался в Слобурге на два дня и вышел за рамки дозволенного времени, торопиться мне уже некуда.

– Раньше в этой части города было два детских садика и одна школа. Один детский сад закрылся, а его здание отдали на проживание погорельцам, которые по неизвестной причине съехали оттуда. Теперь он стоит с выбитыми окнами и ломаными стенами. Все металлическое оттуда стащили и теперь в нем играют в войнушки взрослые дядьки, разодетые, как настоящие солдаты с настоящим, на вид, оружием. Кто бы мог подумать? – Арчи подумал о страйкболе и о том, что поиграл бы с теми дядьками. – Школа тоже лет десять назад закрылась. Школьникам окраины приходится ездить по часу в день на автобусе в одну сторону до других школ, хотя раньше они могли дойти до своей пешком минут за двадцать из любой части окраины. Хорошо еще, что старую школу не разгромили, как садик. Кто знает, что будет дальше? Кто знает? Придет время, и от окраины останутся только обломки. И я не знаю сколько еще просуществует этот детский сад и мне горько думать об этом. Мне кажется, что это единственное место, пропитанное канонами моей жизни. Только здесь женщины занимаются действительно важной и ответственной работой, которая все меньше и меньше ценится. Готов заявить под присягой, что они отважные женщины, следующие своим принципам. Только здесь дети радуются и улыбаются искренней улыбкой. Только в этом возрасте они еще мечтают стать врачами и космонавтами, а слово «блогер» для них – непонятный термин, не имеющий никакого смысла. Я рад за них. Очень рад. Я очень сильно хочу, чтобы они никогда не забыли это время, эту беззаботную жизнь. Чтобы их детские мечты (именно мечты) этого возраста стали реальностью. Я, на самом деле, восторгаюсь этим местом, и, отдаляясь от него, мне становится очень больно. Шаг за шагом я отдаляюсь от места своей мечты и попадаю в угнетающую меня реальность.

По мере их отдаления от детского сада симфония ликующих детских голосов сходила на нет, а лицо Олегсандра наполнялось страданием и сожалением.

Арчи представил малышей с точно такими же лицами, которых уводили воспитательницы от забора, чтобы те не совали нос не в свои дела. Когда он обернулся проверить предположения, увидел довольных улыбающихся детей, молчаливо провожавших их взглядом.

Он постарался вернуться в свое детство, вспомнить все яркие воспоминания и прокрутить их в своей голове. Картинки прокручивались перед его глазами с частотой тысяча кадров в секунду, может, больше.

Он ухватился за ту, в которой приматывал к своим запястьям фломастеры, из которых выстреливала паутина, как у Человека-Паука, которой он обездвиживал своих друзей по садику. Он, как и все мальчишки, хотел тогда стать супергероем. Сколько лет ему тогда было? Пять? Шесть? Он не помнил. Он помнил очень хорошо, как ошпарил одного мальчика из своей детской группы, вылив ему на живот кружку горячего какао за то, что тот обозвал его. Мальчишке наложили бинты. Родители Арчи потом рассказывали ему, что говорили его воспитательницы после того происшествия: «Арчи у вас настырный, как бык. Он готов пробежать сто кругов вокруг детского сада, лишь бы догнать обидчика и наказать его за свои заслуги.»

– Олегсандр… – Арчи случайно назвал полное имя своего нового знакомого и тут же поправился: – То есть Алекс, извини. Можешь ты себе представить, что в детстве я мечтал стать супергероем, а иногда даже – супер-злодеем?

– Конечно, могу. – Олегсандр не понимал, как Арчи мог задать такой глупый вопрос. По его мнению, все мальчики мечтали обладать супер-способностями и даже некоторые девочки, что не хотели быть принцессами с длинной косой, высунутой из окна высокой башни замка. – Я и сам иногда мечтаю об этом, хоть и знаю, что это невозможно.

– Потом, когда я уже несколько лет учился в школе, мои родители навязали мне, что я буду директором и ни кем иным, и я уже не мечтал, я знал, что буду директором, хотя и понятия не имел директором чего, какой фирмы или организации. Но я уже мечтал возглавлять какую-нибудь организацию.

– Что-то подобное было и у меня, – сказал Алекс, не переводя взгляда на Арчи и продолжая идти вперед по улице, проходя очередной двухэтажный белый, предназначенный на несколько семей кирпичный дом. На протяжении всей улицы стояли такие дома по обе ее стороны. Алекс рассказал Арчи, что в тех домах по восемь квартир: четыре на первом, четыре на втором этаже. Все эти дома построила фабрика, дымящие трубы которой были видны с любой точки окраины, и поселила в них рабочих, нуждающихся в жилье. Рабочие же были вынуждены работать на фабрике до самой пенсии, чтобы квартиры стали их собственностью. Многие давно уже умерли, а в квартирах живут их наследники, не имеющие с фабрикой никаких взаимоотношений.

– Ближе к выпуску из школы, когда я уже чуточку возмужал, я хотел быть… – Арчи устремил взгляд на Луну, та загребала задними лапами землю и посматривала на своего хозяина.

– Кем ты хотел быть?

Арчи все еще наблюдал за Луной, потом устремил свой взгляд куда-то вдаль, думая над тем, стоит ли рассказывать Алексу о его юношеских фантазиях, но решил-таки раскрепоститься и продолжил без колебаний:

– Я мечтал стать актером… фильмов для взрослых. Если говорить прямо – сниматься в порнушке. Всегда завидовал парням, член которых изгибался и наливался венами от натуги рядом с голой девушкой. – Арчи покраснел от стыда, боясь услышать обвинения Олегсандра, который мог отругать его, как его отец.

– Чего? – протянул Олегсандр. Его глаза так и стремились выпасть из орбит от удивления. Он не стал отчитывать и выносить приговор Арчи, а только широко улыбнулся, показав слегка желтоватые зубы. – Я в шоке! У меня тоже в молодости были такие мечты, но они скоропостижно покинули мою голову. Я даже уверен, что бо́льшая часть молодых людей если не мечтали, то обязательно думали об этом.

Теперь уже Арчи еле держался на ногах. Его поразило высказывание Алекса и его искренность. Сколько они вместе провели времени, Арчи не знал, но ему казалось, что они сдружились настолько сильно, что между ними не было никаких границ и рамок несмотря на разницу в возрасте.

– Сейчас, правда, я даже думать не могу о порнофильмах, а просматривать их – подавно, – закончил Олегсандр.

– Я к этому и веду. Основываясь на своем опыте, я хочу сказать, что мечты иногда остаются мечтами, так и не превратившись в реальность. Каждая следующая мечта сменяется новой. Так, например, еще несколько лет назад я даже не думал, что буду работать на радио и, можно сказать, охотился за этой работой. Я до сих пор счастлив, что занимаюсь тем, чем занимаюсь, но с каждым новым днем меня питают иллюзии о работе на ТВ. Понимаешь?

– То есть ты говоришь, что когда-то все вернется к исходному?

– К исходному точно ничего и никогда не вернется, а вот изменится на столько же быстро, на сколько быстро движется время. Со скоростью ровно один час в час. В любом случае нравы людей и их взгляды на жизнь не останутся прежними, я про это.

Олегсандру на душе стало весомо легче. Ему захотелось обнять Арчи за его обнадеживающие слова, которым он не мог не верить. Он расправил руки и сблизился с Арчи, но в нерешительности замешкался и остановился. Тогда Арчи без какого-либо стеснения и стыда крепко обнял его. Луна тоже не осталась стоять в стороне: навалилась передними лапами на ногу хозяина и вытянулась во весь свой рост. Ее хвостик продолжал крутиться и разгонять теплый вечерний воздух.

Обнимаясь, они простояли с пару минут и простояли бы еще больше, если бы Арчи не обратил внимания на парковку магазина, на краю которой они стояли и из одинаковых автомобилей которой на них с упреком смотрели редкие лица. Большинству же было плевать на них, и они просто перекладывали продукты из тележек в багажники.

– Эй, пидоры! – прервал их идиллию грубый мужской голос, перетекающий в гогот.

Арчи решил, что это мог крикнуть только неодаренный малолетка из окна какого-нибудь автомобиля, выехавшего с парковки и удаляющегося по улице, но, когда понял, что все еще слышит тупорылый смех, принялся искать источник шума. Он переводил взгляд с одного автомобиля на другой, всматривался в каждое окно, выискивая в них шутников.

Алекс же, напротив, сразу определил их местоположение и молча смотрел в их сторону, похлопывая глазами и не зная, что делать. Он показал Арчи на трех парней, сидевших на крыльце магазина и пьющих пиво.

Те трое были просто созданы друг для друга: все в черных носках, натянутых чуть-ли не до колена, в таких же черных шлепанцах, клетчатых шортах, напоминающих обрезанные на скорую руку штаны. У двоих футболки висели на плече, а у одного – намотана на голову как бандана, отчего тот напоминал террориста. На груди у каждого виднелась неразборчивая татуировка, больше похожая на зеленое пятно или на коровью лепешку.

– Чо вылупились, пидоры гнойные? – крикнул парень в головном уборе, встал и рыгнул во все горло. Друзья его вновь загоготали.

– Красава! Четко! – одобрил первый.

– В натуре ржака! – подхватил второй и попытался рыгнуть, но ничего не вышло.

– Извините, мы уже уходим, – протараторил Олегсандр и двинулся вперед, подхватывая Арчи за руку. – Пошли скорее.

Арчи прирос, как столб к земле.

Олегсандр потянул его чуть сильнее, с опаской поглядывая на выпивох у магазина.

Арчи словно погрузился в другой мир. Он ничего не замечал. В его голове прокручивались варианты событий, и он не мог сделать правильный выбор: остаться и продолжить разговор с незнакомцами, либо поддержать Алекса и уйти поскорее от греха подальше. Даже Луна робко тянула его за штанину, ухватившись за нее зубами. Она указывала ему верный путь – путь отступления.

Никто не хотел попасть в передрягу с тремя недружелюбно настроенными ребятами, и Арчи, несомненно, поддался мольбам своих новых друзей и, не обращая внимания на продолжающийся у магазина смех и брань в их сторону, начал отходить.

– В штаны наложил, модник? А выглядел таким храбрецом! Я было подумал, что ты начнешь защищать своего пухлого дружка. Небось, берешь у него в рот по два раза на дню, петушок?

Собутыльники подпрыгнули, согнули руки в локтях, замахали ими, как крыльями, и закудахтали.

Злость все-таки взяла верх над Арчи, и он почти бегом направился через парковку к гадкой троице. Олегсандр хотел удержать его, но не смог. Расстояние между ними сокращалось, и через несколько секунд Арчи уже стоял лицом к лицу с парнем в бандане. Он сжал кулаки и был готов нанести первый удар.

– Где вы, ублюдки, были, когда я в кровь разбивал холки об камни!?

– Ха! – рассмеялся их предводитель и дернул головой в попытке напугать Арчи.

Арчи даже не шелохнулся.

– Цыплят своих кудахтающих пугай.

– Пошел ты! – завопили те двое.

– Серега, Леха, посмотрите, какой герой, – Они переглянулись и скривили в ухмылках свои рожи, – цыплятами вас назвал. Вы, небось, понравились этому педику. Что вы об этом думаете?

– Цыплята в детском саду, от которого вы, пидорги, пришли и начали тут сосаться! Слышите, они вас до сих пор зовут обратно, педофилы вонючие, – сказали Серега и Леха.

Арчи было все равно, кто есть кто. Он обернулся назад: там Олегсандр, пригнувшись, медленно пробирался по парковке с Луной на руках. «Это хорошо. Вместе мы, может, справимся с ними», – подумал он и повернулся обратно.

– Во-первых, меня зовут Арчи, а их – Алекс и Луна. Во-вторых, мы не гомосексуалисты, и – хоть я равнодушен к однополым бракам, – я требую от вас извинений.

– Вё-пёрьвих, вё-вьтёрих, – прошепелявил гнусным голосом безымянный главарь банды и получил бурные овации от Сереги и Лехи, – а вё-вь-тьрётих будет, голубок ты наш обидчивый? Плак-плак.

Олегсандр подошел так близко, что мог рассмотреть беззубые улыбки этих чокнутых. Так же хорошо он видел синяки на их руках и ногах, а у одного даже ожог на шее. Их лица, небритые и помятые, показались ему довольно знакомыми, и он решил, что часто видел их здесь на крылечке. Потом он подумал, что они могли быть детьми его старых знакомых, так сильно похожих на них, с которыми он очень давно не виделся.

– Вё-вь-тьрётих, я против насилия, но с каждым твоим словом я все больше хочу переступить эту черту и надрать тебе зад.

– Слышали, что несет этот черт? – обратился банданоносец к своим подопечным. Те кивнули. – Да он, мать его, рехнулся! Ха-ха!

– М-м-может, м-мы п-п-пойд-д-дем? – дрожа всем телом спросил Алекс у Арчи и у банды одновременно.

– Не сейчас. – Арчи сжал кулаки сильнее.

– Вы пойдете, когда мы посчитаем нужным. Уяснили? – пригрозил им безымянный и повернулся к собутыльнику по левую руку от него. – Серега, дай мне сигу. Мне нужно обдумать, что с ними делать.

Серега протянул ему пачку сигарет и зажигалку и предложил:

– Чего тут думать, Семен? Давай вломим им как следует, чтоб больше не устраивали здесь гей-парад!

«Отлично, – подумал Арчи, – Леха, Серега и Семен. Придурков не могло звать иначе.»

– Семен значит? Какое важное имя. Очень подходит такому тормозу, как ты. Жаль, что твоих друзей назвали иначе. Или они тоже Семены?

– Ты че, урод пидорский, смеяться надо мной вздумал!?

Семен схватил Арчи за шкирку, замахнулся, чтобы нанести, вероятно, сокрушительный удар, но, как назло, из магазина вышел мужчина с большим пакетом продуктов, и у него громко зазвонил телефон. Семен отвлекся, и в этот момент Арчи заломил его левую руку, завел ее ему за спину и потянул к шее. Семен наклонился от боли и чуть не клюнул носом в землю, запыхтел и попытался что-то произнести.

Серега тут же поднял пустую бутылку из-под пива, разбил ее себе об голову и рассмешил Арчи, когда упал и схватился за ушибленную голову. Ему еще повезло, что он не порезался.

– Моя голова! Помогите мне! Мои мозги выливаются!

– Не бойся, тебе посчастливилось родиться без них. – Арчи рассмеялся.

Семен почувствовал слабину в его хватке и попытался выскользнуть из нее. У него ничего не вышло, Арчи только сильнее сжал пальцами его руку и заломил ее. Боль в плечевом суставе Семена усилилась.

– Отпусти меня, жалкий недомерок, и я позволю тебе уйти, как только ты расплатишься за потраченное на тебя время ящиком пива!

– Вот спасибо! Я даже не ожидал услышать такого щедрого предложения! Очень выгодно, да Алекс?

– Ага, – кивнул тот, не поняв сарказма.

– Он согласился, ты слышал? Семен, мы согласны на твое предложение.

– Так чего ты ждешь? Отпускай меня!

– Не получается. Я пытаюсь разжать пальцы, но, похоже, они не доверяют твоим словам, – продолжал острить Арчи, предвкушая и почти празднуя победу над выпивохами в этой маленькой войне.

Он совсем позабыл о Лехе, копошащемся тем временем в своем рюкзаке, свисающем с перил крыльца магазина. Леха погрузился в него с головой и уже обшаривал внутренние его карманы один за другим. Олегсандр наблюдал за ним с самого начала и думал, что он там потерял.

– Арчи, пойдем, – настаивал Алекс. – Нам с Луной тут не нравится.

Леха нерасторопно что-то доставал из рюкзака. То ли руки не слушались его, то ли он сам не понимал, что ему нужно. Спустя минуту из рюкзака показалось что-то похожее на упаковку чипсов. Он вытянул ее в руке, показывая свою безобидность.

– Это собачий корм, – вежливо вымолвил Леха, обращаясь к Алексу.

Алекс вопросительно посмотрел на него, перевел взгляд на Арчи, затем на Луну, которая узнала любимое лакомство и с трудом сдерживала себя от пробежки к незнакомому человеку. Она прижалась к ногам хозяина и высунула язык.

– Ты проголодался и спрашиваешь у нас разрешения на обед? – гнул свое Арчи, не выпуская Семена из захвата. Тот уже молчал и даже не пытался выбраться. Семен и сам не знал, что собирался делать его друг с этим кормом для собак.

– Я могу накормить ее. Как вы ее называете? Луна? Верно? – Лицо Лехи стало очень уж доброжелательным, что он сам на себя не был похож, словно только что переродился в нормального человека. – Только немного. Я это купил Каре – собачке моей бабули. Она тоже дворняжка и очень похожа на Луну, только лапки белые и на мордочке пятно.

– Отчего такая щедрость? – спросил Арчи, вспоминая второго щенка из истории Алекса – братика Луны. Он почувствовал подвох, но какого подвоха можно ожидать от человека, один друг которого сам себе расшиб лоб и лежал в беспамятстве, а второй угодил в свою же ловушку?

– Это не щедрость, а, так сказать, дань уважения…знак примирения, – Он поправил упаковку корма. Арчи заметил, что он держал ее как-то не так, будто ему не удобно было ее держать, будто ему что-то мешало. Он продолжал гипнотизировать Луну собачьим лакомством, – с нормальными пацанами. Мы не на тех нарвались, поэтому я хочу извиниться за всех нас и угостить вашу собачку. Я бы и вам предложил, например, пропустить по кружечке пивка, да только оно закончилось, а налика нет.

– А ведь ты чертовски прав, Леха.

– Ну так что?

– Не знаю, вот что. – Арчи посмотрел на Олегсандра в надежде уловить хоть какой-нибудь намек на дальнейшие действия, но тот лишь наклонился над Луной и поглаживал ее. Луна пыталась вырваться из объятий Олегсандра и устремиться к угощению, а он держал ее, как только мог, и нашептывал: «Девочка моя, я понимаю, что ты очень любишь сухой корм, но я боюсь, что ты к нему привыкнешь и станешь питаться моей стряпней, а он мне не по карману.» На лице Олегсандра читалась ненависть и злоба к самому себе. – Алекс, что скажешь на его предложение?

– А? Что? – Олегсандр от неожиданности дернулся, глаза его забегали. Он увидел Арчи и сообразил, что к чему. – Не стоит искать выгоды. Мы с Луной считаем, что конфликт исчерпан, а парни получили по заслугам за свои выходки. Ты на них только посмотри.

– Исчерпан, – просипел Семен, пытаясь хоть немного выпрямить уставшую спину. – Я не чувствую ни руки, ни боли в ней.

– Не переживай, – подбодрил его Арчи, сильнее загнул руку, и Семен заорал, как ненормальный.

На парковку, медленно объезжая дыры в асфальте, въехал красный седан с явно неисправной выхлопной системой, и рев автомобиля заглушил вопли Семена, оглушив при этом всех участников заварушки. Автомобиль остановился близко с ними, но из-за тонированных стекол не было видно, кто в нем находился. Все кроме Семена, который смотрел себе под ноги и не мог выпрямиться, повернули головы на автомобиль, но из него так никто и не вышел.

Арчи предположил, что водитель не рискует вмешиваться не в свое дело, а потом подумал, что он попросту наблюдает за мероприятием из безопасного салона. Возможно у него даже заготовлен попкорн, а для пущего погружения в происходящее он не выключил фары, освещая их, как актеров на сцене театра.

Так или иначе, все продолжали заниматься своими делами: Олегсандр возился с Луной, Леха на вытянутой руке держал упаковку собачьего корма, Семен искривлялся, а Арчи так и держал его в болевом захвате.

– Алекс с Луной считают, что конфликт исчерпан, – обратился Арчи к Лехе, – но сдается мне, что Алекс ошибается по поводу Луны. Ты только посмотри, как она рвется к корму.

– Рвется, – Леха хлопнул глазами.

– А знаешь, что думаю я?

– Чо?

– Ты отдашь нам всю упаковку, и мы никому не скажем какие вы кретины.

– Пошел ты… – начал было Леха с той же грубостью, что и раньше, но, посмотрев на изгибающегося от боли Семена, отбросил попытки нахамить. – Я не могу. Это для бабушки, точнее для Кары.

– Арчи, нам ничего не надо, – промолвил Олегсандр.

– Вот парадокс. Ты жалеешь этих мерзавцев и не жалеешь Луну.

– Я просто хочу уйти.

– Куда же?

– Просто уйти и закончить начатое.

– Я тебя понял. Давай и вправду немного порадуем Луну, тем более Леха не против поделиться. Нам не нужна вся упаковка, я это так сказал…просто так.

– Я могу насыпать сюда. – Свободной рукой Леха показал куда-то на асфальт возле себя.

Олегсандр еще немного посомневался, но решил, что проще будет отпустить Луну, чтобы быстрее закончить эту церемонию примирения. Он убрал руку с ошейника, и Луна радостно запрыгала возле него.

– Ути-пути, миленькая моя. Побегай, родная, только много не ешь.

Луна как будто поняла слова хозяина и осторожно побежала к Лехе. Арчи не мог ею налюбоваться. Ему казалось, что сейчас она была самой счастливой собакой на Земле. Она довольно подбиралась к своей маленькой собачьей радости несмотря на то, что совсем недавно ее любимый и любящий хозяин и его новый друг решали проблемы совсем другим способом и до сих пор не решили их. Она грациозно перешагнула осколки битого стекла, оставленные Серегой, который уже похрапывал, завалившись на бок. Сереге было проще всех, и он даже выглядел счастливее Луны.

Когда до заветной цели Луне оставалось пара метров, Леха начал наклоняться и опускать руку с кормом. В этот момент Арчи за упаковкой сумел разглядеть какой-то темный предмет. Ему вдруг стало ясно, отчего Леха так не естественно держал корм вытянутой рукой, показывая только то, что находилось спереди и так тщательно скрывая то, что находилась за упаковкой. Что там? Или Арчи только показалось? Тени, отбрасываемые от света фар красного седаны играли с его разумом?

Что бы там ни было, на Арчи навалилось чувство надвигающегося ужаса. Он заметил переменившиеся, озверевшие глаза Лехи, не внушающие более никакого доверия. Он перевел взгляд на Олегсандра и не увидел на его лице никакой паники, только доброжелательную глупую улыбку. Он не имел ничего против этой глупой улыбки, поскольку Олегсандр был единственным искренним, отзывчивым человеком, повстречавшимся за всю его жизнь.

– Луна-а-а-а! – что есть мочи заорал Арчи. – Наза-а-а-ад!

Луна обернулась на его крик, Леха схватил ее за шею и прижал к коленям. От страха и боли она заскулила, наводя панику на Алекса и Арчи. Даже Семен напрягся от ее писка, хоть и не видел, что там произошло. А произошло все настолько быстро, что, когда он сумел поднять голову и посмотреть на своего собутыльника, тот уже приставлял к голове Луны двадцатисантиметровый гвоздь.

Половина гвоздя была обмотана черной изолентой и служила его рукояткой, за которую крепко держался Леха и направлял острый конец к уху Луны.

Олегсандр до сих пор не верил в происходящее. Его остекленевшие глаза только-только начинали дергаться с Луны на Леху, с Лехи на Арчи и так по кругу. В его голову стремительно заползали мерзкие мысли о скоропостижной смерти его мохнатой спутницы, с которой он провел, возможно, лучшие годы своей жизни. Ему не давал покоя бешеный взгляд Лехи – взгляд сорвавшегося с цепи безумного одичавшего зверя, готового разорвать в клочья первого встречного, не оставив надежды на пощаду.

Теперь Олегсандр точно знал, что уже где-то видел эти озлобленные, полные жгучим ядом глаза и их хозяина. Он пытался найти и ухватиться за любую единственную малейшую подсказку в своей голове, с помощью которой он смог бы распознать Леху и хоть как-то овладеть ситуацией. Мозг отказывался ему помогать, и Олегсандр смог точно вспомнить только день их знакомства с Луной. Сейчас Луна выглядела именно так, как и тогда на свалке: беспомощная, измученная и повизгивающая.

Это взвалилось на плечи Олегсандра, и все, что он мог сделать – произнести пару слов:

– Не надо.

– Ха! – усмехнулся Леха и прижал оружие к брюшку Луны. – Как тебе такое, зоофил проклятый? Я уже вижу, как по асфальту течет ручей из твоей штанины!

– Брось свой гвоздик, иначе я заставлю тебя сесть на него, – вмешался Арчи, не теряя самообладания, – хотя тебе это может понравиться.

– Остроумный, да? Тогда подскажи мне, веселый педик, с чего начать: проколоть шавке пузо или сунуть длинного ей в ухо и поковыряться в мозгу? Или лопнуть ей глазик?

– Н-не н-надо, – заикался Олегсандр, – не-н-н-н-на-д-до!

Он встал на колени и взмолился Господу, дабы бес покинул тело и душу Лехи, и вернулся здравый смысл.

Даже Семен пытался вразумить своего обезумевшего друга, чтоб тот не делал глупостей, чем сильно удивил Арчи.

– Не делай этого, иначе я выверну Семену руку так, что даже ты услышишь хруст его ломающихся костей, а после дерну с такой силой, что его трехосная продолговатая мышца предплечья вывернется в обратную сторону и обе его руки станут правыми, – Арчи знал, что несет полнейшую ахинею, перебирая все термины, которые где-то когда-то слышал, и рассчитывал тем самым запугать, в первую очередь, Семена, – а мелкая моторика его пальцев нарушиться, что он не в состоянии будет потеребить шкурку.

– Леха, отпусти ее! – взвыл Семен.

Фары автомобиля несколько раз моргнули, и прозвучал длинный, громкий звуковой сигнал. На секунду всем показалось, что это не что иное, как призыв к здравомыслию, которого так не хватало участникам и особенно Лехе, как требование прекратить весь этот беспорядок. Прозвучало еще несколько коротких звуковых сигналов, водительская дверь красного седана открылась, и из нее вывалился здоровенный, накаченный лысый мужчина. На нем была черная майка на два размера меньше, отчего тот выглядел настоящим гигантом. Короткие джинсовые шортики оголяли его гладковыбритые ноги и придавали им каплю женственности. В руке мужчина держал телефон, и Арчи подумал, что (если здоровяк не сможет их разнять) он позвонит в полицию.