Чернокнижник

–Тут написано "сбор будет обширным"…

–Не"сбор", -Мастер наконец отвлекся от раздумий и посмотрел на ученицу, – а "собрание". Тут написано "собрание будет очень большим". Многолюдным, что ли.

–Ты сказал, что знаешь Кларенса.

–Кто такой Кларенс. Да, я слышал о нем. Это черный маг, шпион. О нем известно немногое. Посредник, вербовщик. В клане Чернокнижника он кто-то вроде казначея.

–Намечается большая сходка колдунов?

Мастер закатил глаза.

–Это письмо похоже на приглашение. Созывают колдунов, чтобы попросить их о помощи в каком-то  деле?

–И да, и нет. Похоже, что Кларенс решил созвать в своем замке всевозможных полезных ему людей. Торговцев, политиков, воинов… Колдунов, конечно.

–И магов?

–Насчет магов – не уверен. Но все эти люди так или иначе приглашены Кларенсом, потому что он нуждается в новых связях. Они погостят у него в замке несколько дней, он будет обхаживать их и в конце концов заключит новые сделки.

–Значит, это не шабаш какой-нибудь? Это встреча новичков.

–Лаки, да! – внезапно Мэтуу крикнул это так громко, что грифоны с улицы отозвались недовольным клекотом. – Это именно встреча новичков! Тех, кто еще не сотрудничает с Чернокнижником!

–Я не понимаю, почему ты так радуешься этому.

–Пойми:  все приезжие – дилетанты. Никто еще не вступил в сговор с темными магами. Очень часто мы, воины Кварты, не знаем, кому можно доверять. Не знаем, поставляет ли этот зелейщик товар Чернокнижнику… Или, может, этот член Совета на самом деле работает на него…

–Кажется, я  начинаю понимать, – Лаки серьезно посмотрела на своего учителя, – если бы можно было присутствовать на этой встрече, мы бы увидели зараз всех вероятных предателей Кварты.

–Самых  что ни на есть новоявленных предателей Кварты.

–Значит, мы поедем туда.

–Стоп, Алиса, внучка Анжело, – резко остыл Мэтуу, – ты говоришь заманчиво, но нет. Нельзя проникнуть в замок темного мага.

–Почему? Мы что, не можем попросту поехать по дороге?

–Это не решает проблемы, – Мастер посерьезнел, – темные маги умеют маскировать чарами свои цитадели. Они заговорены. Замок словно парит в пространстве между мирами, и если хозяин сам тебя не пригласил, ты никогда не увидишь его. Ты будешь стоять посреди заливных лугов или скитаться в горах, когда всего лишь в ста метрах от тебя возвышается крепость. Ты попросту не увидишь ее.

–Ты говоришь «без приглашения». Но ведь оно есть у нас, – Лаки протянула Мастеру письмо. Тот, раздумывая, смотрел то на нее, то на кусок пергамента.

–Я ничего еще не смыслю в магии. Я и не видела темных магов, – Лаки улыбнулась, – но я умею читать. И думать. Иногда. И если здесь написано "ключ" и "отзыв", не значит ли это, что, произнеся их, мы попадем в замок?

–Меня знает каждая темная собака.

–Но не меня. Но я все же знаю, как изменить тебя до неузнаваемости.

Мастер молчал.

–Каковы шансы, что твои союзники узнают про бедствие в Крепости?

–Я уверен, что клубок прикатится к Низинному гнезду очень быстро.

–А у нас появился шанс разворошить другое гнездо. Мы просто приедем, осмотримся и исчезнем.

Мастер лишь тяжело вздохнул и обреченно посмотрел в окно.

Кларенс решил еще раз проверить, все ли приготовления к празднику ведутся в соответствии с его планами. Он стоял у окна, глядя, как воды Свонстрима  неспешно текут мимо крепостных стен, и раз за разом прокручивал в голове список дел.

Ему нравился новый замок. Хотя  слово "новый" не совсем подходит для места, где живешь уже пятый год. Но если раньше ты всю жизнь скитался под чужим небом, к домашнему  уюту очень долго привыкаешь.

Кларенс был серьезной и влиятельной фигурой в современном тёмном обществе.  Потомственный колдун, он имел солидное наследство и готовился в самое ближайшее время стать одним из приближенных лиц Чернокнижника.  Мало кто афишировал это, но небольшие городишки и деревеньки Островов, ровно как и кое-какие земли Огня, зачастую платили нечто вроде дани могущественным колдунам, взявшим их под "опеку" – такая плата была гарантией, что колдун не изведет жителей тем или иным хитроумным способом. И Кларенс получал дань немалую.

Все было практически готово к приёму темной знати. Заказаны бочонки лучшего лиерского вина, доставлены откормленные фазаны и нежнейшая телятина. Из ближних деревушек в специальных дубовых бочках был привезен настоящий виски водных земель. Все гостевые комнаты огромного замка были тщательно прибраны и протоплены. Гости не почувствуют никакого дискомфорта, даже самые изнеженные, привыкшие к всевозможным современным новшествам.

И самое главное: прямо к праздничному ужину Кларенс приготовил зачарованные камни, чтобы продемонстрировать гостям, как подземные жители берут в осаду небольшой полис. Колдун намеренно отдавал предпочтение старым добрым зачарованным камням перед всевозможными онлайн-трансляциями, чтобы показать послам из разных уголков Кварты (и не только) превосходство чистой силы перед убогими человеческими технологиями. Радужные и немного заносчивые размышления Кларенса внезапно были прерваны, так как тень в углу кабинета пошевелилась, и низкий тягучий голос рассеял все его мысли:

–Итак, сегодня нас ждет великолепный бал. Ради чего мы так сорим деньгами, брат?

–Не мы, а я, – слегка раздраженно ответил Кларенс, не оборачиваясь, – я терплю большие расходы. Это приказ Чернокнижника. Настало время укреплять наш темный союз. Я пригласил гостей. Они поедят вкусное мясо и выпьют вкусного вина. Они увидят всю мощь, которую мы способны направить против наших врагов. И предоставят нам свои деньги. Своих людей. Свои способности.

–И ради этого мы должны их ублажать целую неделю? – тень зевнула. – Скучно. По-настоящему сильных магов нет в списке приглашенных, и раз уж ты упомянул Чернокнижника, позволь заметить: пришло время представить меня как…

–Не в этот раз, – резко прервал Кларенс. – Это никак не вписывается в нашу встречу. И я отдельно попрошу тебя не мозолить глаза нашим гостям. Всю еду и напитки ты получишь прямиком в свою башню.

–Я не нуждаюсь в объедках с твоего стола!

Тень двинулась вперед – Кларенс вынужден был повернуться и во все усиливающемся раздражении вытянуть руки:

–Прекрати! Не валяй дурака! Ты капризен как ребенок. Ты же знаешь, что гостей не должно пугать, что ты…

–Что я полукровка? Извини, но если бы наша мать не была такой шлюхой, может быть, тогда…

–Энрике!

Этот крик  словно пошатнул тень. Вероятно, еще и потому, что Кларенс вложил чуточку заклинания Доминанты в свой окрик.

–Да будет тебе известно, любезный Эдмунд, – тихо проговорил Энрике, – что сам великий Чернокнижник является полукровкой, и вряд ли он бы одобрил, что ты и твои высокоаристократические друзья так воротят нос от низших полукровок. Вы отправляете их как животных на бойню, – голос Энрике чуть дрогнул, – как будто они – ничто. Никак не помогая им. Бросив на произвол судьбы. Рано или поздно их всех уничтожат, ты ведь знаешь это, не так ли, Эдмунд?

–Это необходимо. Сам Чернокнижник одобрил это. Наши союзники увидят силу нашего движения. Нельзя выиграть войну без жертв, и только дурак думает иначе.

–Эти жертвы ничего не стоят.

–Ты ошибаешься, Энрике. А сейчас я прошу тебя: отправляйся в свою часть замка и позволь мне провести эту встречу. От нее зависит наше с тобой будущее.

–Знаешь, настанет день… Очень скоро, быстрее чем ты думаешь… Когда все лживые слуги, которые  не считают нас за людей, получат по заслугам.

Энрике исчез.

Кларенс еще немного постоял у окна и в раздражении плюнул прямо в горшок с цветком.

Его брат. Настоящая старая, мерзкая больная мозоль.

Когда ему было девять и Энрике появился на свет, первым желанием Кларенса было  бросить этого странного мохнатого младенца в печь, как делали все повитухи в Средние века, если встречались с чем-то необъяснимым. Но их мать взяла с отца словоне причинять ее младшему сыну вред и позволить получеловеку встать на ноги. Их мать, андалусийка, весь свой пыл, всю свою любовь подарила младшему сыну, и хотя  Эдмунд Кларенс постепенно становился правой рукой своего отца-ведьмака, его задевало, что к нему мать практически равнодушна. Жаль, что она прожила так недолго. Наверное, встреча с отцом Энрике так подорвала ее здоровье.

"Отцом", – подумал Кларенс, и его передернуло. Как можно считать  "это" отцом…

До прихода гостей оставалось всего несколько часов. Пора было проконтролировать приготовление первых блюд.

-Я все так же считаю, что мы ищем легкой смерти, – сказал Мастер час спустя.

Они сидели на козлах,  на Мэтуу был один из старомодных костюмов, что они нашли в тюках. На его лице Лаки удалось нарисовать некоторое подобие морщин, его черные волосы она убелила пепельно-серым порошком, содрогаясь от омерзения, очистила белую линзу и искусственный клык. Теперь героя Кварты было почти не узнать. Сама Лаки выбрала одно лишь темно-красное платье и теперь походила на героиню какого-то старого фильма о давних временах.

–А тебе идет платье.

–Да-да-да, а тебе этот клык.

Некоторое время они молчали.

–Мастер!

–М-м-м?

–Почему Чернокнижник решил воевать против всех?

–Что ты имеешь в виду?

–Почему в этом мире, – Лаки пыталась выразить свои мысли максимально понятно, – есть такой человек, как Чернокнижник? Зачем он нужен?

–Даже не знаю, как ответить на твой вопрос. Когда-то этого мира не было, ты знаешь. Тысячи лет назад вся магия, чаровство были собраны в твоем прежнем мире, мире простых людей. Алюмия – так мы его зовем. А потом несколько очень могущественных магов решили создать это место и унести с собой всю магию, а заодно все зло, что окружало людей. И приглядывать за людьми как бы исподтишка, скрываясь за гранью этого мира. Потому-то наши два мира связаны – как мать и ребенок связаны пуповиной. Если мир людей погрязнет во зле, если люди истребят друг друга, то это  мир также погибнет, потому что Алюмия –  его мать. И наоборот.

–Все это очень интересно, Мастер, но пока никак не связано с Чернокнижником.

–Чернокнижник хочет свергнуть действующую власть, – как ни в чем не бывало продолжил учитель Лаки, – он хочет сам командовать Квартой и воссоздать новый порядок. Но он нарушил равновесие двух миров – слишком много демонов было освобождено им из миров низших. Если ему удастся стать главнейшим магом в этом мире, Аргения умрет.

–Он просто хочет все уничтожить? – Лаки перегнулась. – Но это ведь бред! Мастер, ведь не бывает таких злодеев, которые просто хотят  все вокруг убить! Если этот мир погибнет, Чернокнижник исчезнет вместе с ним!

–Ты права, он воюет не поэтому, – внезапно просто согласился Мастер, – когда-то, когда он только начинал набирать силу, Чернокнижник говорил, что хочет всех уравнять. Что в нашем мире притесняют многих людей и существ, унижают и уничтожают. Он хотел защитить всех полукровок, чтобы они смогли жить в этом мире свободно. Он видел, что маги, руководящие нами, не всегда поступают честно. Они готовы ради личной выгоды разорять народы, отправлять их друг на друга войной, лишь бы приумножить свои деньги…

–Значит, он прав! Чернокнижник прав!

–Так было недолго, – Мэтту пристально посмотрел на Лаки, – вскоре его слова обернулись страшным террором. Все, кто хоть немного сомневались в словах Чернокнижника, умирали. Он мог выжечь деревни, даже города за то, что они плохо обошлись с полукровкой. И наконец, он сказал, что отныне он желает быть Верховным магом. Естественно, маги Кварты не согласились с ним и объявили его вне закона. По сути, он просто также жаждал власти. И ничего не поменялось к лучшему. В нашем мире стало столько зла! Исчезла почти вся магия. Люди в Алюмии постоянно воевали. Вся прекрасная светлая энергия, что пронизывала наши миры, стекалась туда. Чтобы мир людей не угас. Чтобы люди смогли найти в себе силы закончить свои войны. А в этом мире остались только ее жалкие остатки.

–Неужели вся магия исчезла?

–Не вся. Магов стало меньше. И они не чета тем великим магам, что были когда-то прежде. Этих магов уже никто в двух мирах не назовет сверхлюдьми, богами… Такие времена ушли.

Мастер замолчал. Они продолжали путь в молчании. Лаки лишь изредка поглядывала на мечника, но он упрямо глядел вперед. Каков он на службе? Жесткий, холодный, непреклонный, никогда не отклоняется от курса. Как сторожевой пес. Но пёс не волк.

Почему же в таком случае привычный график Мастера дал сбой, и теперь они едут вперед по этой дороге?

Вдалеке лес начал редеть – чащоба заканчивалась. У края леса виднелась большая деревянная, потемневшая от времени табличка. Грифоны неумолимо приближались к ней.

–Стой-ка, – прошептал Мастер, – сейчас… Вот оно.

Он натянул вожжи. Телега медленно остановилась.

Перед Лаки на дощечке проступали неизвестные буквы – как она ни силилась, но их смысл был ей непонятен. Странная вещь – устную речь она воспринимала вполне легко, но то, что написано… Было другим, неразборчивым.

–«Владения рода Кларенс начинаются здесь». Поедем дальше – и нам нельзя будет вернуться.

–Я понимаю. Но мы должны попробовать.

–Вступим на землю Кларенсов – они будут в курсе. Разоблачат нас – убьют. Не убьют – Анжело разжалует меня.

–Но мы можем остаться в выигрыше.

–Ты ничего в этом не понимаешь. Я слушаю дилетанта.

Сразу после этих слов Мастер взмахнул вожжами, и они вновь тронулись. Колеса будто пересекли невидимую границу.

Дорога из леса вела дальше на открытый холм, пустой и безжизненный, покрытый жухлой травой. Он виднелся вдалеке уже давно. Когда колеса кареты прокатились мимо путевой вывески, произошло странное.

Лаки видела такое однажды – так разрастался старый дом, когда ее глаза стали другими, когда они стали видеть новыймир.

Внезапно землю холма начало сотрясать что-то изнутри – словно гигантский червь пробирался в солнцу. Почва вздыбилась, камни и крошка сыпались, освобождая место шпилям, стенам, скатам… Замок вырастал из-под земли – огромный замок, а холм за ним также преображался – часть склона откололась и с гулким шумом обрушилась вниз.  Теперь твердыня выглядела неприступной – впереди образовался ров, преодолеть который пока не представлялось возможным, а провал защищал тыл.

–Как мы попадем внутрь?

–Предполагаю, что нас спросят о приглашении. Если мы ответим правильно на заданный вопрос, нас пустят внутрь.

У края рва виднелась одинокая фигура, закутанная в какие-то лохмотья. Ее контуры становились всё чётче по мере приближения телеги. Лаки передернуло, когда ее глаза различили детали – это было засохшее тело, мумия. Бесполый труп в тряпье, привязанный к нескольким кольям.

–Что же это…

Шаги грифонов медленно затихали, карета остановилась возле этого жуткого указателя. И тогда голова мумии шевельнулась, челюсти с хрустом разжались, и ушей путников достиг едва различимый скрежет:

–Кто вы и куда держите путь?

–Огонь гаснет,– отчетливо произнес Мастер, – ручьи иссыхают.

–Ветер теряет свою мощь…, – проскрипела мумия, – и землю ветер развеет… Тьма воцарилась.

–С темноты началось, ей и закончится.

–Да будет так…

Грифоны вздрогнули, издали едва слышимый клекот и снова пошли вперед безо всякой указки. Голова мумии дернулась в последний раз и замерла. Проезжая мимо, Лаки невольно задержала дыхание, но зловония не последовало – наверное, ветер и солнце иссушили труп окончательно. Редкие волосы едва колыхались на сухой как тыква голове.

–Они будто наткнулись на стену, – сказала Лаки, имея в виду грифонов.

–Так и есть. Гляди.

Ворота медленно и торжественно опускались – такое девушка раньше видела лишь в старинных фильмах.  Они въезжали прямиком в фамильный замок Кларенсов, и вскоре им предстояло разыграть здесь свой маленький спектакль.

В целом, замок производил гнетущее впечатление на всякого, его увидевшего. Они въехали в широкий двор, и тотчас из темных закоулков высыпали молчаливые слуги – худые и какие-то запуганные люди в одеждах, чем-то напоминавшие монашеские балахоны. Лаки шарахнулась в сторону и едва не упала с подмостков кареты.

–Спокойней, – прошептал Мастер.

Слуги отвели их к дверям замка, руки Лаки едва успели прикоснуться к холодному дверному кольцу, как тяжелые двери открылись сами, без усилий. Холодная и темная тень дома упала на путников.

Да, это был настоящий старый замок – темный и пугающий снаружи, но внутри Лаки и Мастера окатило волной тепла, уюта и какой-то надежности. Они попали в нечто вроде холла – огромного помещения с высокими стенами и широкой лестницей, уходящей вверх так стремительно, что последние ступени терялся где-то в высоте. На стенах горели факелы и тут же с ними в опасном соседстве красовались большие пестрые гобелены (глаза Лаки еще не успели привыкнуть к тому особенному освещению, создаваемому живым огнем, и потому рисунок на них был едва различим); массивная деревянная мебель с множеством мягких подушек была расставлена по бокам исполинской лестницы, а прямо перед ногами гостей раскинулся великий, как левиафан,  ковер, чей ворс был весьма мягким и пушистым. Лаки повернула голову – ее учитель стоял не двигаясь, а в его широко раскрытых глазах отражался огонь факелов.

–Впечатляет, – только и сказал он.

–Так и должно быть, – голос гулким эхом отлетел от стен и наполнил все помещение – удивительная акустика у этого места, – это фамильный замок и он  должен поражать всех, кто решился навестить род Кларенсов.

На верху лестницы появилась едва различимая фигура, она все приближалась и приближалась, а Лаки не могла оторвать от нее глаз.

Это сухая фигура принадлежала мужчине, чья внешность не давала сразу угадать его возраст – ему могло быть и тридцать, и пятьдесят. Его волосы были коротко подстрижены  и теперь торчали недружелюбным ежиком, худые обветренные скулы сочетались со строгими глазами, костюм походил на военную форму и сидел на мужчине безупречно. Когда он подошел ближе, раздался едва заметный скрип, какой бывает у накрахмаленной одежды или новой обуви.

–Я Эдмунд Кларенс, как вы уже догадались, – мужчина коротко кивнул, – а вы, если не ошибаюсь....

–Пан Ежи Качински, – каркнул Мастер, как-то враз став сутулее и ниже, – моя воспитанница – знахарка Катежина.

Лаки изобразила нечто похожее на книксен (чистой воды импровизация, к этому больше обязывал ее наряд).

–Очень рад, очень… рад,– глаза Кларенса никак не вязались е его словами. Они злобными пуговками серых глаз оглядели Лаки с ног до головы, ненадолго, чуть сощурившись, задержались на клыке Мастера. Потом щелочки глаз расширились.

–Вы, наверное, устали с дороги. Проходите. Вас отведут в ваши покои.

–Господин Кларенс нуждается  в моих товарах?

–Позже, – Кларенс изобразил жест неопределенности, – ваша карета будет поставлена под навес, а грифоны – накормлены. Мои капризы вполне могут подождать, а ваш отдых и обед откладывать не стоит. Мы, Кларенсы, заботимся обо всех гостях (на слове "всех" он слегка дернул подбородком) и всем готовы оказать лучший прием. Прошу наверх.

Снова темные силуэты вокруг. Лестница, чьи ступени на глазок поражали своей громоздкостью, почти не чувствовалась под ногами. Мастер, Лаки и множество слуг поднялись наверх очень быстро. Уже меньше чем через минуту лестница кончилась, они повернули налево.

–Комната пана Качинского вторая по правой стороне, комната пани Катежины четвертая по левой стороне,  – нараспев пропели голоса. Лаки дернулась.

–Мы… мы… передайте господину Кларенсу, что совершенно излишне тратить на нас две разные комнаты.

–Но так не принято, – брови сухопарой служанки поползли вверх, – незамужние девушки, одни или в сопровождении матери и кормилицы, должны жить отдельно.

–Пан Качински мне как отец! – эти слова чересчур поспешно сорвались с ее губ. Служанка замерла, забыв снять с пояса связку с ключами.

–Вы хотели сказать, что он ваш дядя.

–Да, я плохо знаю ваш язык.

–В родном воеводстве пани плохо говорят на универсууме?

Лаки ничего не ответила, ее губы сжались в тонкую нить. Она резко повернулась к Мастеру и буквально впилась в него взглядом, но он лишь сухо кивнул ей в ответ, никак не выказывая своих чувств:

–Все в порядке, Катежина. Здесь так принято, дитя, не бойся.

Перед ним открылись двери его покоев, и он шагнул внутрь. Двери почти беззвучно закрылись.

Лаки осталась один на один со слугами в коридоре.

–Вот и ваши покои, пани Катежина, – сказала та самая служанка и легонько тронула дверь слева – та не замедлила открыться.

Что ж, по крайней мере, и предателей здесь размещают с комфортом.

Большая кровать с балдахином, пушистый ковер, небольшой диван… В камине потрескивали дрова, но было не жарко и не душно – вероятно из-за огромных окон в пол, одно из которых сейчас было приоткрыто. Везде царил приятный полумрак. Шорох за спиной напомнил Лаки, что она не одна в комнате.

–Ваши вещи сейчас будут доставлены. Вы можете дождаться их и, если пожелаете, переодеться к обеду. Который, кстати, вот-вот начнется. Вас оповестить?

Я…да, конечно, – Лаки постаралась придать голосу как можно больше твердости, чтобы не позволить себе вновь допустить промашку. Никто не знает, какая из оплошностей станет последней, поэтому лучше вообще от них воздержаться. Просто жить здесь. Плыть по течению.

–Катежина, я хотел спросить!..– едва служанка исчезла, как дверь с шумом распахнулась, и в покои вместе со сквозняком ворвался Мастер. Он плавно и осторожно закрыл дверь и посмотрел на Лаки, глаза его лихорадочно блестели. Снова увидев знакомое лицо, Лаки едва ли не кинулась к нему на шею от счастья, как потерянный в толпе щенок, внезапно узнавший хозяина. Но она глубоко вздохнула и постаралась успокоиться.

–Сейчас мы пойдем на обед, – Мастер на секунду взглянул на большие напольные часы с боем, – пройдем в зал, где сидят гости Кларенса. Тебя они не знают вовсе, а меня… Я сделал все, чтобы меня не узнали.

–Ты уверен?

–Не абсолютно, но бояться мне нечего.

–Какой у нас будет план?

–Слушай, смотри, запоминай. Вот и все. Если тебя спросят о чем-либо… что умеет Катежина… Скажи что-нибудь общее… Что еще только постигаешь колдовство.

–Что я только учусь – и это не будет враньем.

–Это не будет враньем, – повторил Мастер.

Они секунду помолчали.

–Когда я спросила про план, я имела в виду…

–Я знаю. Точнее, не знаю. Не знаю, как долго это будет продолжаться. День, два, неделю… Тебе надо запомнить, как можно больше того, что будет происходить за столом. Мне надо найти голубятню.

–Что?

–Почту.  В таком роскошном замке она должна быть. Голубь принесет нам весточку о том,  что нам пора возвращаться домой. Всё.

Столь же стремительно Мастер развернулся на каблуках и шагнул к двери. Лаки изо всех сил старалась промолчать, но слова вырвались против ее воли:

–Извини, Мастер.

–Я еще никогда не делал ничего подобного, – произнес вдруг Мастер и впервые за долгое время улыбнулся Лаки, уходя.

Ужин проходил в старом зале для приемов с закопченным потолком. Гости расположились за длинным столом, во главе которого уселся сам Кларенс. Он одаривал своих визитеров благодушными взглядами. Лаки случайно посмотрела на противоположный конец стола и отметила пустующий прибор прямо напротив Кларенса. Место жены? Или кого-то еще?

Всех гостей можно было разделить на несколько групп. К первой и, как ни странно, довольно многочисленной группе относились молоденькие ведьмочки привлекательной, даже смазливой наружности. О том, что это именно ведьмочки, говорило то, что они бурно обсуждали рецепты зелий, последний шабаш на Лысой горе и мелкие любовные интрижки. Как после Лаки узнала, они были нужны скорее для развлечения –  но также и для ценной информации. Эти ведьмы были опытными куртизанками, в чьих объятиях побывали многие – от поставщиков золота в Монетный двор Кварты до высших офицерских чинов. Секрет успеха ведьмочек заключался в идейности – уж очень они преданы своему темному делу, и никакие самоцветы не способны их отвадить от служения Тьме.

Также за столом собрались серьезные дельцы. Именно дельцы, а не воины или политики. Это чувствовалось по общему неуловимому сходству многих мужчин, что сидели напротив Лаки. Степенные, в нарядах из дорогих тканей, они пили вино из бокалов как-то самодостаточно, не спеша; со вкусом отрезали кусочек за кусочком чудесных отбивных и очень умеренно и добродушно смеялись. Толстые пальцы многих из них были усеяны золотом куда обильнее, чем у ведьмочек-кокеток. Изначально Лаки волновалась, что маскарад Мастера с клыком и бельмом лишь привлечет излишнее внимание. Она ошибалась – здесь некого было этим удивить. Один солидный господин был весь в крупных налитых бородавках, но никто из гостей и бровью не повел. А его ведьмовская спутница лишь хихикнула при появлении кавалера и чмокнула его в бугристую щеку.