92 дня

7. Арина

Хореограф Арина Анатольевна сама не так давно была пионеркой, поэтому имела представление об основных мероприятиях. Музыку для некоторых выступлений она подобрала заранее, чтобы не тратить драгоценное время при подготовке. Линейка Открытия смены – событие важное и ответственное. Для него Арина подобрала три музыкальные композиции: детскую песенку о дружбе – для младших отрядов, серьёзную инструментальную мелодию – для старших и энергичную – для вожатых.

– Все здесь? – поинтересовалась Арина, когда пришла на линейку.

– Седьмого отряда нет, – ответили вожатые.

После обеда шевелиться не хотелось никому, но работа – есть работа. Вожатый – это не только игры и дети, это ещё и выступления вместе с коллегами.

– Ладно, мы пока начнём, а они подтянутся, – скомандовала Арина и протянула диджею флешку. – Сейчас послушаете нашу музыку.

– Тебе фонограмму Вероника Петровна дала? – Лена, как всегда, смотрела на хореографа свысока.

– Нет. Она сказала, я могу выбирать на своё усмотрение. Я выбрала, – жёстко ответила Арина.

Музыка всех устроила, и репетиция началась. Сначала танцовщица показывала движения под счёт, затем ребята повторяли их самостоятельно, а потом все вместе проходили связки под музыку. Хореограф внимательно наблюдала за вожатыми, чтобы расставить их по местам: танцующих – вперёд, нетанцующих – назад. Сама Арина встала в центр, чтобы коллеги хорошо её видели и повторяли.

– Арин, вот этот поворот нужно убрать! Он вообще не вписывается в танец! – заявила Полина.

– По-моему, очень даже вписывается, – хореограф пожала плечами.

В Арининой голове сразу же появился вопрос: «Как вести себя в таких ситуациях?». С одной стороны, девушка только начала лагерную карьеру и рядом с бывалыми коллегами чувствовала себя неуверенно. С другой стороны, она понимала, что излишняя вежливость может сыграть злую шутку. «Дам слабину – они сядут на шею», – размышляла Арина.

– Полин, ты извини, но всё останется так. Хореограф здесь я.

– Ты же хореограф, а не королева! – самоуверенная Полина начала поднимать голос.

– Не нравится – не танцуй, – Арина излучала умиротворение, но под маской спокойствия ужасно нервничала. – Мне конфликты не нужны.

– А кто конфликтует? Я просто советую, как лучше! – не унималась «старенькая».

– Полюнь, – Ксюша положила руку подруге на плечо, – зачем ты начинаешь? У нас и так времени в обрез.

Репетиция продолжилась, но неприятный осадок от разговора остался. Арина сотню раз прокрутила в голове Полинины слова. «Нет, я не против критики. Конструктивной», – думала девушка. «Просто не понимаю, почему надо было заводить разговор в таком тоне? Что я сделала не так?». Арина безуспешно копалась в себе, в то время как Полина из кожи вон лезла, изобретая способ заявить права на карагайский трон. «Танцуешь ты действительно неплохо. Видно, что занимаешься», – про себя отметила Арина. «Но я занимаюсь дольше».

8. Лена

– Отряды! Напра-, налево! На линейку Открытия смены шагом марш! – громко объявила старшая вожатая в микрофон.

Лена, как полагается, облачилась в белую рубашку и чёрную юбку. В руках она теребила аккуратно оформленный сценарий и нервно переминалась с ноги на ногу. Волнение одолевало хоть и «старенькую», но новенькую «стэвэжэ». Ей впервые предстояло провести мероприятие одной, без подруги.

– Приветствую вас на торжественной церемонии Открытия смены лагеря «Карагайский»! – голос Лены заметно дрожал.

– Зачем она так сильно тенями глаза намазала? – прошептала одна из выступающих старших девочек Арине на ухо.

Все артисты заранее собрались возле диджейского пульта, где хореограф их пересчитала и ещё раз проинструктировала. Арине казалось, что эстетичнее детей на площадку выпускать из одного места, чем если бы каждый выбегал от своего отряда.

– Вообще-то, я не должна обсуждать коллег, – с напускной ответственностью проговорила «допница» и, смягчившись, добавила, – сама не пойму, к чему такой боевой раскрас.

И Арина, и пионерка улыбнулись и притихли, наблюдая за ходом церемонии.

– Для приветственного слова приглашается директор лагеря «Карагайский» Нина Борисовна Калесникова! – объявила Лена.

Невысокая седая женщина лет шестидесяти вышла к микрофону. Отряды, выстроенные по периметру линейки, резко замолчали. Директор в лагере – человек авторитетный. Её все побаивались.

– Здравствуйте, ребята! Я рада приветствовать вас в нашем замечательном лагере! Вижу много знакомых лиц. Приятно, что вы снова и снова приезжаете в «Карагайский». Вижу и много новых ребят. Надеюсь, вам у нас понравится, и мы встретимся ещё и в следующем году! Каждая смена в лагере тематическая. Первая посвящена сказкам. Мы подготовили для вас оригинальные конкурсы, мастер-классы, кружки по интересам. Надеюсь, каждый найдёт что-нибудь для себя!

– Нина Борисовна, разрешаете ли вы первую лагерную смену открыть? – отрывисто произнесла ведущая.

– Первую смену лагеря «Карагайский» открыть разрешаю! – объявила директор.

– Для поднятия флага смены приглашаются Савельева Ульяна, Барышников Олег, Синицкая Ольга и Переплюев Богдан! Лагерь, равнение на флаг! – озвучила Лена.

Заиграл гимн лагеря, и ребята из старших отрядов торжественно шагнули на линейку, взявшись за края флага. Мальчики и девочки в бело-чёрных костюмах практически не дышали от волнения. Это был их первый звёздный час, их первая ответственная миссия на смене. Дойдя до флагштока, девочки остановились, а мальчики привязали символ заезда к тросу и подняли его до самого верха.

Всеобщее ликование сменилось выходом самых маленьких отдыхающих под руководством Арины. Девушка встала спереди, спиной к юным танцорам. В тот момент она волновалась не меньше деток, потому что для неё выступление тоже было первым. По крайней мере, в таком амплуа. Арина показывала движения, а за ходом дел следила по лицам напротив. Зрители хлопали и поддерживали ребятишек, отчего на душе у хореографа становилось светло. Номер закончился, и под громкие аплодисменты артисты убежали на лужайку за диджейским пультом.

– Молодцы, – бросила Лена, когда Арина вместе с детками пробегала мимо.

– Спасибо!

Дальше зазвучали отрядные речёвки, девизы и названия. «Стэвэжэ», а для пионеров – Елена Викторовна, представляла работников кухни и охраны, плотников, спортивных инструкторов, медсестёр, педагогов дополнительного образования, вожатых и воспитателей. Вожатые станцевали свой номер и передали эстафету старшим девочкам.

– Ни пуха ни пера, девчата! – пожелала Арина перед выходом на импровизированную сцену.

– К чёрту! – отозвались артистки.

Для выступления хореограф отобрала только хорошо подготовленных представительниц старшего отряда, поэтому постановка у них получилась самая сложная и зрелищная. Эффектная музыка, чёткие движения и максимальная синхронность вызвали восторг администрации и недовольные взгляды Лены и Полины.

– Арина, нам нужно поговорить, – объявила старшая вожатая после мероприятия.

– Я слушаю, – согласилась хореограф.

Девушки остановились у диджейского стола под одинокой сосной на краю линейки. Своих претензий Лена не скрывала, поэтому объяснялась достаточно громко.

– Скажи мне, почему старшие девочки танцевали лучше вожатых? – «стэвэжэ» надменно смаковала каждое слово.

– Потому что вожатые у нас в основном не танцоры. А девчонок я специально выбрала хороших. Вот и всё!

– Как это не танцоры? – закричала Полина с другого конца линейки.

Она повела отряд в корпус, но почувствовав намечающуюся бурю, не смогла не присоединиться.

– Полина, если мы с тобой умеем танцевать, не значит, что все умеют, – Арина постепенно выходила из себя. – Посмотри на остальных! Они стараются, но не тянут сложную хореографию!

– Это выглядело, как будто пионеры у нас молодцы, а вожатые инвалиды, – заявила Лена.

– Вот-вот! – поддакивала вожатая старших мальчиков.

– Народ, стопэ, – вмешался Сергей. – Вы не забыли, что мы с Сафиным и Комаровым тоже пляшем? Рина молодец, сложных движений нам не делала. Вот и отстаньте от девчонки!

– Спасибо, Сереж, – робко улыбнулась Арина.

– Не прибедняйся, Сергей! – продолжала Полина. – В прошлом году хореография посильнее была, и ты справлялся!

– Я справлялся? Тебе видосы прошлогодние показать? Это вы с Алиной там впереди звездили, а все остальные у вас массовкой подрабатывали бесплатно! Сегодня мы танцевали хоть и фигню, зато слаженно и все вместе. Рина правильно всё сделала!

– Конечно! Вожатые хреновые, а пионеры у нас крутые! – Полину переполняла злость.

Арина очень хотела хоть как-нибудь себя защитить, но её уверенность в собственных силах пошатнулась, словно случайно задетая локтем чайная кружка, и разбилась, ударившись о пол. Девушка молча выслушивала претензии, глотая невыплаканные слёзы.

9. Данил

– Не переживай ты так, – успокаивал спортинструктор. – Заходи к нам до ужина, если хочешь?

– Спасибо за приглашение, – просияла Арина, – зайду!

Переодевание не отняло у хореографа много времени, и вскоре она оказалась в просторной комнате напротив собственной. Павел вновь занял позицию у окна и сладко посапывал. Данил валялся на кровати с телефоном в руках, а Сергей перебирал вещи в сумке, пытаясь отыскать дежурную белую футболку. В жизни он старался носить только светлую одежду, потому что она в полной мере отражала душевные качества своего обладателя: отзывчивость и невероятная искренняя любовь к людям. В лагере, правда, в белом долго не проходишь. Особенно если ты спортинструктор.

– Привет, мальчики, – проговорила Арина, наливаясь краской.

– О! Привет, заходи! – улыбнулся Сергей. – Кофе будешь? – он указал на стол с кружками, баночкой растворимого кофе и открытой пачкой шоколадного печенья.

– Кофе я не пью, а от печеньки не откажусь. Если можно?

– Угощайся, – дружелюбно ответил Сергей.

То ли он так радовался приходу Арины, то ли найденной футболке.

– Ты к нам по вопросу какому или просто в гости? – поинтересовался Данил.

Его кровать стояла вдоль стены так, что стол располагался ровно напротив. Белокожий парень отложил телефон и принялся внимательно разглядывать Арину.

– Просто в гости. А что, нельзя? – она понимала, что хозяин комнаты, скорее всего, пошутил, но всё равно немного обиделась.

– Почему нельзя? Госпоже хореографу мы всегда рады, – загадочно подмигнул Данил.

Арина откусила печенье и оставила комментарий без ответа.

– Ты как? – спросил Сергей и подсел к Арине с кружкой кипятка. – Точно кофе не хочешь?

– Точно, – она покачала головой. – Скажи… А про фигню это ты серьёзно?

– Какую фигню?

– Там, на линейке…

– Ты про это, что ли? – перебил спортинструктор. – Ты не так поняла! Я имел в виду, что ты нам сложных движений не давала. Я рад этому! Правда! Мы хоть нормально смотрелись в танце. А не как корявые пингвины, да, Дэн?

– Конечно! В том году я сколько этой Алине говорил, чтобы танцы попроще делала для нас! Помнишь? – отозвался Данил.

– А ты только приехала и сразу всё поняла. Кому – посложнее, кому – попроще. Молодец! – Сергей так улыбался, что не поверить его словам было просто невозможно.

– Надеюсь, всё так… – вздохнула Арина. – Я ужасно переживаю.

– Да, забе-е-ей! – протянул Данил. – Ты этих куриц вообще не слушай! Берёза только и делает, что кудахтает!

– Второй год подряд, – добавил Сергей, и оба парня залились смехом.

– И Ленка твоя, – вновь заговорил Данил, – много крови ещё выпьет.

– Почему моя? – удивилась Арина.

– Ты же с ней живёшь! – в один голос проговорили ребята.

Пионерские лагеря сближали не только детей. Они всегда дарили и продолжают дарить новых друзей тем, кто приезжает работать. Ограниченное пространство и непривычные условия мгновенно дают понимание «своих» и «чужих».

– Данил, а ты тоже не первый год здесь? – спросила белокурая любительница печенья.

– Второй. Мы в прошлом году с Серым тут скарифанились. Теперь каждое лето ездить будем, – бледные щёки Данила тронул румянец. – Мне нравится с пацанами. То лето пролетело так быстро, что я и понять ничего не успел. Эти гаврики хоть и мелкие, но соображают здраво. С ними и поорать можно, и по душам нормально побазарить.

– А сколько пацанам лет, что с ними побазарить можно? – засмеялась Арина.

– Тринадцать-пятнадцать. Но одному шестнадцать, Ярику. Он у нас мой зам, – гордо проговорил Данил.

– Так, народ! Время! Погнали на ужин! – скомандовал Сергей.

Ребята растолкали сонного диджея и дружно отправились навстречу бесподобному аромату картофельного пюре и нежнейших куриных котлет.

10. Оля

Лагерь «Карагайский» всегда относился к городскому хозяйству, и отдыхали там из года в год одни и те же. Своя лесная семья. Дети магнитогорских педагогов, врачей и работников городской администрации каждое лето встречались на огороженном кусочке целебного воздуха, где соревновались, дружили, влюблялись.

Родители Оли Калининой преподавали старшеклассникам общеобразовательной школы физику и математику, поэтому сама Оля была постоянной гостьей «Карагайского». Высокая, крупная и не по годам развитая во всех отношениях девушка не давала покоя неокрепшим мужским сердцам. Таких, как Оля, называли «кровь с молоком». Только в её молоко кто-то щедро сыпанул корицы, для пикантности.

Это лето в лагере для Оли обещало стать последним. По крайней мере, в качестве пионерки. Она закончила десятый класс, и в следующем году каникулы планировала посвятить поступлению в вуз и переезду. Оля с детства мечтала стать стюардессой, но родители настаивали на экономическом. Как бы там ни было, детство заканчивалось, и проводить его девушка собиралась со всеми почестями. С первых дней в родном «Карагайском» она заняла лидерскую позицию, стараясь проявлять себя во всём.

У старшего отряда девочек выдалось двадцать свободных минут, и воспитанницы устроили посиделки на лавке возле дачи. Утреннее солнышко припекало их ещё детские, но уже взрослые мордашки, оставляя приветы в виде тёмных пятнышек на щеках и носах.

– Как вам наша танцуля? – спросила одна из девочек.

– Нормальная, вроде, – Оля задумчиво приподняла плечи.

– Я вчера слышала, что старшая вожатая и ещё какая-то вожатая не особо были ей довольны после линейки, – прошептала курносая девчушка с большими карими глазами.

– С чего это? – Олин голос сделался серьёзным и низким.

– Не знаю. Я не весь разговор слышала, но они точно на неё бочку катили.

– Интересно… Надо будет с этой Ариной поболтать по душам, – заявила Оля, и девочки закивали, как одна.

Перед глазами Калининой вдруг отчётливо возникла картина: «Лена и Алина кричат на неё за то, что она не может повторить движение. Кричат прямо на линейке, при всех. Несмотря на железный стержень внутри, глаза напора не выдерживают. Обида стекает по Олиным щекам мокрыми каплями на радость завистницам из другого отряда». Девушка сжала кулаки от злости. «Не думай, Леночка, что я забыла!» – прошептала Оля. «Я всё помню. И должок тебе обязательно верну!».

Послеобеденные занятия у хореографа по расписанию проходили редко. Как правило, в это время отряды либо готовились к вечерним мероприятиям, либо участвовали в дневных. Но иногда встречи с детьми на линейке во второй половине дня всё-таки случались. Этой встречи Оля ждала несколько часов.

– Арина, скажите, а Лене правда не нравится ваша работа? – спросила прямолинейная пионерка.

– Во-первых, «скажи», а не «скажите». А, во-вторых, с чего ты взяла? – доброжелательность вмиг исчезла с лица хореографа.

– Ну-у-у… Мы просто вчера разговор слышали после линейки Открытия.

– Не знаю, что вы там слышали, но…

– Я просто хотела сказать, – перебила Оля, – что если вам нужны союзники в войне с этой стервой, то я к вашим услугам.

11. Полина

Вожатую старшего отряда мальчиков Полину Берёзкину коллеги прозвали «берёзой». Ей наименование крайне не нравилось, и девушка готова была растерзать каждого, кто так к ней обращался. Поэтому в лицо Берёзкину называли Полиной, а за спиной – «берёзкой» или «берёзой». К слову, многие отмечали сходство вожатой с благородным деревом: высветленные длинные волосы, белая кожа, глаза, цвета молодых веточек с неокрепшей корой. А ещё Полина отличалась какой-то особенной холодной красотой и несгибаемостью, как горделивая берёза.

В комнате над своей кроватью девушка повесила дорогие сердцу снимки с фотосессии городского конкурса красоты, карточки с семьёй и несколько портретов с любимым. Полина специально распечатала фотографии на обычной бумаге, чтобы они лучше держались на неровной стене. Тумбочка вожатой сплошь была заставлена косметическими тюбиками и флакончиками производства Франции, Италии, Германии, а во главе композиции красовался небольшой букет полевых цветов в аккуратно обрезанной половине пластиковой бутылки.

Берёзкина подкрасила чёрные брови, расчесала волосы и улыбнулась себе в небольшое настольное зеркальце. «Кто на свете всех милее? Конечно, я!».

– Ну, что, ребята! Сегодня у нас клипы, – объявила вожатая отряду.

Мальчишки выстроились в шеренгу в холле своего корпуса в полной готовности к репетиции.

– А что такое клипы? – спросил один из мальчишек.

– Нам нужно выбрать любую песню и придумать к ней клип, – объяснила Полина. – Кто-то будет петь, кто-то играть на инструменте, остальные – подтанцовка и массовка.

– А чего мучиться? – заговорила воспитательница Наталья Ивановна. – Есть же хореограф. Надо её попросить нам движения накидать!

Вторая вожатая Ксюша закусила нижнюю губу, опасаясь реакции коллеги.

– Не будем мы никого просить! – Полина сильно повысила голос. – Я сама всё сделаю.

Песню отряд выбирал общим голосованием. Остановились на композиции «Белая стрекоза любви» группы «Quest pistols». Ксюша сразу же взялась за карандаш, прикидывая, какие костюмы можно соорудить до вечера, Полина разучивала с отрядом движения, а Наталья Ивановна следила за процессом и блюла жёсткую дисциплину.

– Андрей! Я разве так показываю? – почти кричала Берёзкина. – Я тебе в десятый раз повторяю! Ногу надо заводить назад после шага! Вот, смотри, – она снова по полочкам разложила движение.

– Не могу я так! – психанул пионер. – Я в каратэ хожу, а не в балет! – парень махнул рукой, развернулся и ушёл в комнату.

– У меня тоже не получается! – поддержал другой.

– И у меня!

– И у меня!

Один за одним ребята расходились по палатам.

– А ну-ка, вышли все из комнат! – заорала воспитательница. – Считаю до трёх! Раз…

Мальчики вернулись в холл, но участвовать в танце категорически отказались. Они уселись на длинную лавку у стены и насупили брови.

– Полюшка, может нам движения заменить на что-нибудь попроще? – прошептала Наталья Ивановна. – Чтоб у всех получалось.

– Мой отряд чёрти-что танцевать не будет! – огрызнулась вожатая. – Встаём и делаем, как я сказала!

Маленькие дети – существа сложные. С самого раннего возраста они проявляют характер, не обращая внимания на обстоятельства и тех, кто находится рядом. Дети постарше – ещё сложнее. Они уже чётко понимают чего хотят и как этого добиться. Подростки – самые сложные создания. Они уже достаточно взрослые, чтобы знать, как устроен мир, но ещё совсем юны для того, чтобы жить по правилам этого мира. Им пока неведомы законы взрослых. Подростки думают сердцем, до которого взрослым лучше достучаться, чем пытаться контролировать силой. Педагог со стажем Наталья Ивановна это прекрасно понимала.

12. Наталья Ивановна

Днём – джинсы прямого покроя и свободная футболка, перед сном – удобный домашний халат на молнии. У воспитателя в пионерском лагере нерабочих часов нет, поэтому круглые сутки нужно быть во всеоружии. Учитель истории и обществознания в старших классах коррекционной школы Белоусова Наталья Ивановна карагайские правила заучила, как Отче наш.

Много лет подряд между морем и лесом женщина выбирала лес, а между работой и отдыхом – работу на отдыхе. Именно «работой на отдыхе» Наталья Ивановна называла «Карагайский». С одной стороны, мальчишки-хулиганы, у которых то сигареты обнаружатся, то словечки матершинные, непрерывный воспитательный процесс, переживания. С другой – чистейший воздух, красота уральской природы и неограниченный полёт фантазии. В компании вожатых и пионеров Наталья Ивановна чувствовала себя Наташкой из десятого «Б» или Наташей Белоусовой из двести седьмой группы истфака. Это ощущение она не хотела менять ни на какие Мальдивы.

Вечером отряды собрались на «пятачке», чтобы сразиться в честном поединке. Все конкурсы оценивались по дружинам: младшая, средняя и старшая, так что малыши соперничали с малышами, взрослые – со взрослыми. Сначала свои клипы представляли ребята из младшей дружины. В жюри по сложившейся традиции – старший воспитатель Вероника Петровна, директор Нина Борисовна, спортинструктор Сергей, хореограф Арина и художник Тоня. Диджей Павел – за пультом, старшая вожатая Лена – у микрофона. Детки пели песни из мультфильмов и кое-что из современной попсы, на сцене сменялись костюмы, постановки, мелодии, а зрители неустанно поддерживали артистов аплодисментами.

Вслед за младшей дружиной площадку заняла средняя. Более продуманные номера, более профессиональное исполнение. Члены жюри расставляли оценки, артисты нервничали, но выкладывались по полной. Наконец, очередь дошла и до взрослых. В старшей дружине смешанных отрядов не было, поэтому противостояние накалилось между мальчиками и девочками. Слова поддержки, отрядные кричалки и визги заполнили весь бор. Казалось, даже белки сбежались с соседних деревьев посмотреть, что происходит.

Когда последнее конкурсное выступление подошло к концу, Вероника Петровна собрала подчинённых на обсуждение. После недолгих совещаний они огласили победителей и вручили честные награды. Мероприятие плавно перетекло в ужин, а ужин – в дискотеку.

Танцевальные вечера тоже проходили на «пятаке». Рядом стояли лавки для ленивых и стеснительных, а все, кто хотел зажигать под любимые песни, мог отрываться под кронами берёз и сосен. Вожатые обычно на дискотеках танцевали вместе со своими отрядами, в то время как воспитатели шушукались неподалёку.

– Вероника Петровна, поговорить с тобой хочу, – прошептала Наталья Ивановна.

– Давай, – улыбнулась старшая воспитательница.

– Как тебе наше выступление сегодня?

– Молодцы! Заслуженное второе место. С костюмами вы здорово придумали!

– Но не первое же… Вот ты со своей позиции можешь объяснить, почему? – Наталья Ивановна будто задавала наводящие вопросы неподготовленному ученику у доски.

– Просто девки лучше сплясали. Всё синхронно, отработано. Конечно, я понимаю, что с парнями тяжелее… Но можно было с ними два прихлопа, три притопа разучить, и всё. Сделали бы девчонок запросто!

– Вот и я о том же, – кивнула воспитательница мальчиков. – Я Полинке говорила упростить движения, а она кусается. Я и подумала, если меня не слушает, может, тебя услышит? Ты им на оперативке дай совет… Всем сразу, не только моим.