Неизбранная
Когда мы с Хорхе только начинали дружить, он терпеть не мог работать на семейной ферме. Поэтому я вызвалась ему помочь. В нашем магазине помощников и без меня хватает. Но Хорхе не хотел оказываться передо мной в долгу, поэтому согласился на мою помощь, только когда я предложила ему в обмен сопровождать меня в моих исследованиях в лесу. Теперь это стало традицией: покончив с делами, мы отправляемся в лес и охотимся на монстров. Точнее сказать, Хорхе подстреливает их из лука, а потом заставляет меня часами терпеть его разглагольствования о книгах.
– И бросить Иону? – Хорхе приподнимает бровь, а Иона послушно следует за ним. Дурацкая корова.
Мелкие камешки хрустят под подошвами наших сандалий. Они высокие и сшиты из тёмной кожи, ремешки оплетают икры до самых колен.
– Ладно, сначала отведём её домой, – ворчу я. – Но только быстро. Слишком опасно бродить по лесу ночью.
Если Хорхе снова провозится и мы пропустим ещё одну тренировку, я точно сойду с ума. Со всеми этими вонючими коровами здесь и непоседливыми братьями и сёстрами дома мне просто как воздух необходимы эти весёлые приключения бок о бок с лучшим другом.
Хорхе согласно кивает, спускаясь по скалистому склону. Этот склон обозначает границу Валенда, раскинувшегося на вершине утёса, возвышающего нашу деревню над каменистым берегом. Падать отсюда высоко, поэтому мы всегда очень осторожны, когда ведём коров.
Я любуюсь берегом под нами: пляж покрыт серым песком, бурлит тёмная вода и над всем этим великолепием нависают Рассветные горы. Те самые, которые окружают всю Солию, отрезая её от внешнего мира. Они поистине огромны, по крайней мере в три раза выше утёса, и так тесно жмутся друг к другу, что даже волосинка между ними не проскользнёт. Каждая создана из камня, которому нет названия, даже в Эвине признают, что не понимает его состав. Он твёрдый, чёрный, блестящий и такой прочный, что никакое оружие или инструмент не способны его пробить. Вместе они словно стена из чёрного камня, заслоняющая вечернее солнце.
– Зато этот вид стоит любых хлопот, – указываю я на горы.
– Только ты могла назвать их красивыми, другие ещё не достаточно свихнулись, – улыбается Хорхе.
– Мы всё равно однажды их уничтожим, а пока и полюбоваться не грех.
– О, я смотрю, ты куда больше веришь в Кору, чем я, – Хорхе осторожно обходит выступ.
– Да, верю в Кору, конечно, – бубню я. – А что ты имеешь против неё?
– Да, ничего не имею. Просто… – Он указывает на берег. – Видишь мужчину внизу?
Прищурившись, я наконец замечаю одинокую худощавую фигуру на песке:
– Едва-едва.
– Так вот, я вижу его каждый раз, когда мы отводим коров обратно на ферму. Дожидается её, чтобы тренировать.
– С чего ты взял, что он ждёт именно её? – Я приглядываюсь к мужчине получше, стараясь уловить то, что заметил Хорхе. Он невысокий и одет в кожу. По мне, так обычный чувак.
– А с того, что в половине случаев она приходит, и они тренируются, а в половине – нет, и он ждёт её и хмурится.
– Хочешь сказать, наше Солнце отлынивает от тренировок?
Кора, прогуливающая тренировки, – это как если бы родители Хорхе отказались работать на ферме. Если это правда…
– Просто мои наблюдения, – Хорхе пожимает плечами. – Надеюсь, этому есть какое-то объяснение.
Когда мы спускаемся к подножию утёса, ветер усиливается, и моя кудрявая коса рвётся в воздух. В моей семье её прозвали «лосиной» за то, что она такая же густая, как и лосиная шерсть.
– Думаешь, Небесный вернётся и выберет кого-то другого? – мой вопрос звучит как жалкий писк.
– Скорее всего, нет. Такие, как он, посещают нас раз в пятьдесят лет.
– Верно, конечно, в этом есть смысл. – Я на мгновение зажмуриваюсь.
Обходись тем, что имеешь, Леда. Тебе не стать избранной. Ты самая обыкновенная. Как ты могла забыть?
– Ты в порядке? – спрашивает Хорхе, внимательно в меня всматриваясь.
– Да, лучше не бывает, – ветер свистит у меня в ушах. – Просто твоя корова меня жутко раздражает.
– О, жду не дождусь, как завтра ты будешь их доить, – хохочет Хорхе.
– Хорхе! – возмущаюсь я всю дорогу, пока он подзуживает меня. Только на ферме друг сбавляет обороты, исключительно потому, что знает – здесь могут услышать его родители. А они не любят, когда он дразнит девочек.
Мы направляемся прямиком к коровнику, большому зданию с крепкими деревянными стенами и соломенной крышей. Я распахиваю дверь и невольно внутренне ощетиниваюсь, когда меня встречают привычное мычание, мучнистая грязь и тёмные стойла.
Пока Хорхе загоняет Иону на её место, я пытаюсь разобраться в себе, изучая убранство задней части коровника. На стенах висят десятки предметов. Большинство из них простые сельскохозяйственные инструменты – вилы да лопаты. Одним словом, вещи, от одного взгляда на которые у меня тускнеют глаза. Но одна вещь выделяется среди остальных. Лук Хорхе. Я провожу рукой по его деревянной арке, на ней вырезаны изображения волков и лосей.
Одна из любимых мной особенностей солианского оружия – изображения, вырезанные на нём. Иногда это деревенские домики, иногда – герои прошлого. А иногда, как в случае с луком Хорхе, – дикие звери, обитатели густых лесов, покрывающих бо́льшую часть нашей страны. В любом случае оно прекрасно. В конце концов, именно оружие должно напоминать нам о том, за что мы сражаемся в бою. Не то чтобы мне довелось побывать в бою, конечно, но факт остаётся фактом.
– Эй, Хорхе, ты готов? – зову я.
Он выскальзывает из стойла Ионы спиной вперёд, так что я не вижу его лица:
– Вообще-то, я думаю, нам пора завязывать с этими приключениями.
– Ч-что? – мой голос дрожит.
Хорхе взъерошил волосы, потревожив кудри:
– Я повзрослел, и у меня появилось больше обязанностей на ферме, да и не похоже, что мы когда-нибудь уедем отсюда. Так что уметь сражаться с монстрами уже не так важно. Ты ведь это понимаешь?
Я крепко сжимаю кулаки. Нет, не понимаю и не хочу понимать!
– Да наплевать. Веселись тут со своими вонючими коровами.
Я выскакиваю из коровника прежде, чем он успевает ответить.
Ветер свистит у меня в ушах, когда я пробегаю мимо тёмных зданий и кустов дикорастущих ягод. Я оставляю ферму Хорхе позади. Не могу поверить, что он так сказал. Неужели он действительно верит, что мы никогда не покинем Валенд? Моё сердце сжимается. Неужели он прав? Мокрая сосновая иголка впивается мне в запястье, отвлекая меня от мыслей. Вот я и здесь, в лесу. Там, где мы с Хорхе обычно сражаемся с монстрами. Очевидно, сегодня придётся прогуляться сквозь него в одиночку.
В Валенде есть одно главное правило – «не тревожить покой». В общем и целом это означает не тревожить природу. Ни при каких обстоятельствах. Поэтому все наши дома разнесены друг от друга на большие расстояния. Они построены в местах, где росло меньше всего деревьев или обитало меньше животных, потому что никто не хотел вырубать леса. Главная деревня, в которой живу я – исключительный случай, – была построена на открытой травянистой равнине, когда наш любящий природу основатель, Валенд, впервые прибыл на эти территории. К сожалению, теперь из-за этого правила я в гордом одиночестве вынуждена возвращаться домой через лес.
Я замираю на самой его кромке, не решаясь идти вперёд. Чёрные высокие стволы деревьев торчат, словно кривые зубы, а шипение животных заставляет кровь стыть у меня в жилах. Обычно я хорошо чувствую себя в лесу, но обычно – это при свете дня и с Хорхе, а сейчас – ночью и в одиночестве – лес ужасен. К тому же из-за ветра и отсутствия солнца – холодно и темно. Не самая весёлая обстановка.
По моей загорелой коже бегут мурашки. Я справлюсь. Я смогу пересечь этот крошечный лесок и без Хорхе. Это легко… Неподалёку от меня шелестят кусты. Я вдыхаю поглубже. Фигня. Я в порядке. Всё в полном порядке. Я потихоньку продвигаюсь вперёд, но кусты снова шуршат. Из листвы вырывается голубое пятно. Очень знакомое голубое пятно. Погодите-ка минутку. Выглянув из-за дерева, я замечаю Кору с книжками в руках, пробирающуюся через лес. Тёмно-голубая прядь выбивается у самого края её лица, подчёркивая мягкую линию подбородка.
Разве Хорхе не говорил, что она прогуливала все уроки? Я сощуриваюсь. Быть может, я смогу выяснить почему. У неё должна быть веская причина, верно? Небесный же выбрал её. Я просто прослежу за ней, узнаю, чем она занималась, и тогда мы с Хорхе сможем выдохнуть с облегчением. Пора покончить с бесконечными фантазиями о том, что Небесный вернётся и выберет ме… выберет кого-нибудь другого. Всё лучше, чем бродить по этому жуткому лесу в одиночестве, всё время беспокоясь о Хорхе. Я киваю, решение принято. Я иду за ней.
Глава 3. Не ходите в лес за девочками с голубыми волосами
Кору сложно преследовать. Она худенькая и передвигается по лесу так, словно знает его как свои пять пальцев. Вероятнее всего, конечно, так и есть. Но я не отстаю, следуя за ней от дерева к дереву. На мгновение она останавливается и оглядывается назад. Я прячусь за ближайшим стволом. Влажная кора щекочет мои пальцы, отзываясь мурашками в спине. Затем Кора продолжает свой путь.
Наконец мы выходим к небольшому домику с трубой, опрятной жёлтой крышей и витражными окнами (узнаю работу своего отца). Кора на секунду словно цепенеет, затем расслабляется, барабаня пальцами по корешкам своих книг.
Она медленно идёт к домику, и её светлое платьице гуляет на ветру. Дверь открывается, на пороге стоит высокая женщина с седыми волосами, собранными в тугой пучок, морщинистой кожей и холодными тёмными глазами. Бабушка Коры. Я уже видела её раньше в лавке у отца. Кора визжит, когда бабушка втаскивает её внутрь. Мои глаза округляются. С ней всё в порядке?
Больше не опасаясь быть замеченной, я покидаю своё укрытие за деревом. С правой стороны я замечаю витраж с изображением солнца (его тоже сделал папа) и присматриваюсь к ягодным кустам под ним. Может, если я спрячусь в них, то смогу заглянуть в окно? Стоит попробовать: я смело ныряю в кусты. Шипы ранят мне кожу, а ягодный сок пачкает одежду, но догадка оказывается верна.
Внутри я вижу коридор, заполненный подарками от солиан. Экзотические лягушки квакают в деревянных клетках, а пол устелен гобеленами ручной работы. Люди со всей страны приходят к дому Коры и приносят с собой щедрые дары во имя Солнца. Если и есть положительный момент в её избранности, то он заключается как раз в том, что Валенд наконец нанесли на карты. Суровые лица героев прошлого сердито смотрят с картин на героиню настоящего и её бабушку, задержавшихся у окна, чтобы поспорить.
– Кора! – кричит бабушка, тряся внучку за плечи. – Ты где пропадала? Ашер прождал тебя четыре часа! – Кора вздрагивает от резких ноток в голосе старушки, стараясь не смотреть пожилой женщине в глаза. Тёплый свет свечи скользит по её волосам. – Ну!
– Я читала, – бормочет Кора.
– Она читала, – фыркает бабушка. – Ты пропустила тренировку… тренировку, которая поможет тебе спасти всю страну, потому что ты читала!
– Мне жаль, – шепчет Кора, пятясь назад. Бабушка возвышается над ней словно колосс. Её перекошенное лицо и выпученные глаза вселяют страх даже в меня, хотя я прячусь в кустах.
– Тебе жаль? Кора, это неприемлемо. Ты наше Солнце! У тебя есть возможность освободить страну от этих гор. Положить конец всем страданиям! Это твой долг!
– Ну, а может, я не хочу быть Солнцем! – рявкает Кора. Я застываю в кустах, словно громом поражённая. Она не хочет быть Солнцем? Что?! Неужели она не понимает, как ей повезло?
Меня трясёт. Действительно ли Кора лучшее Солнце для нас? Тьфу. Я следила за ней, чтобы перестать беспокоиться, а не чтобы паниковать ещё сильнее. Она выглядит такой уязвимой и напуганной. Как-то неправильно подглядывать за ней, когда она в таком состоянии. Я должна уйти. Я быстро выбираюсь из кустарника, пучок листьев застревает у меня в волосах.
В полном смятении чувств я тороплюсь сбежать оттуда в лес. Когда какая-то труха начинает щекотать мне ступни, я опускаю глаза и вскрикиваю, глядя на свои сандалии. Я стою в куче пепла. Его серые хлопья облепили обнажённые пальцы моих ног. Это странно. Такого пепла я ещё не видела. И такого забавного растения тоже. Или это наклонённое дерево? Только не это. Похоже, я заблудилась, когда убегала от домика Коры.
Мои руки дрожат. Не велика беда; я просто пойду вперёд и рано или поздно выйду к Валенду. Я справлюсь. Вымученно улыбаясь, я собираю всю волю в кулак, стараясь относиться к происходящему как к обычной прогулке. Но ветер, не унимаясь, стонет среди тёмных верхушек деревьев и в кустарниках, и мне всё сложнее сдерживаться, чтобы не упасть и не свернуться клубочком.
Внезапно позади меня раздаётся шипение, а внутри всё замирает и сжимается. Что? Это? Было? Я слышу жуткий вопль, а потом длинный чёрный хвост плетью ударяет за деревом. Монстр. Это монстр! Вот «здорово»! Конечно, мне уже приходилось с ними сталкиваться, но по ночам на охоту выходят самые опасные из них. Не стоило мне задерживаться в лесу.
Я пытаюсь убежать, но какая-то склизкая субстанция обвивается вокруг моей лодыжки и тащит назад. Крик вырывается из моего горла. Тварь раскручивает меня и швыряет на землю. Я ударяюсь головой, и перед глазами всё расплывается. Тысячи маленьких острых белых клычков жутким цветком распахиваются над моей головой. Они принадлежат змееподобному чудовищу с длинным липким чёрным хвостом, обвившим мою ногу, и огромной головой. Оно вопит, изрыгая чёрную слюну мне на макушку и плечи.
– Ты отвратительный, – верещу я, отплёвывая чёрные сгустки.
Судя по всему, ему это не нравится. Существо снова шипит, ещё шире раскрывая пасть, и притягивает меня ближе. Оно явно собирается меня съесть! Сердце бешено стучит в груди, я изо всех сил пытаюсь выбраться из его хватки. Напрасно. Оно просто продолжает притягивать меня. Нет! Я не могу умереть! Только не так! Я пинаю его хвост, но мои сандалии соскальзывают. Клыкастый «цветок» обнимает мою голову, его гнилостное дыхание обволакивает мои щёки. Тварь снова вопит. Один из клычков режет мне ухо. Я закрываю лицо руками, пытаясь защитить его от этих дрянных челюстей. К-как мне избежать смерти?! Все мои пинки и ёрзанья ни к чему не приводят!
Внезапно на меня обрушивается поток воды. Он отбрасывает монстра в дерево неподалёку. Широко распахнутыми глазами я смотрю, как монстр видоизменяется, искажается, деформируется и сжимается. От его спины поднимается пар, он визжит, превращаясь в лужу слизи. Вау!
– Т-ты в порядке? – ко мне подбегает Кора. С кончиков её пальцев стекает кристально чистая вода. Она только что спасла мне жизнь! Похоже, мне не стоит волноваться на её счёт после такого…
– Д-да, – отплёвываюсь я от воды и слизи, поднимаясь на ноги.
– Почему ты не дома, селянка? – Кора хмурится. – Комендантский час в Валенде ввели не просто так.
Я чувствую, как моё лицо неуправляемо заливается краской. Я совсем забыла про комендантский час. Лорд Валенда редко устанавливает какие-то правила. У нас не принято ограничивать свободу людей. Но недавно ночью монстр покусал маленькую девочку, и после этого лорд велел всем раньше возвращаться домой.
– Я, эм, просто забыла. Извини.
– Лучше запомни на следующий раз! – она указывает на меня пальцем, а её грудь вздымается от еле сдерживаемой ярости. Я пячусь назад, совсем как она от своей бабушки некоторое время назад. – И друзьям своим тоже напомни. Я устала спасать вас всех от вашей собственной глупости. Почему до вас, туполобых, никак не дойдёт, что вы слабые?! – Её опухшие покрасневшие глаза впились в меня, словно когти ястреба в добычу. – Солия опасна, и эти монстры способны убить вас в одно мгновение. Вам не выстоять против них!
Мои кулаки непроизвольно сжимаются. Что-то странное поднимается в моей груди, когда Кора поворачивается ко мне спиной. Почему со мной всегда так? Почему я обязана быть ничего не значащей сельской девочкой, которой все пренебрегают, в то время как «избранная» даже не хочет, чтобы её выбирали?
– Может, тогда мне стоит поучиться сражаться, раз уж ты не хочешь быть нашим Солнцем?
Кора застывает на месте:
– Что ты только что сказала?
– Это твои слова. Я слышала. И мне противно…
Острая боль обожгла мою щёку. Я отшатываюсь назад, прижимая ладонь к лицу. Кора пронзает меня тёмным рокочущим взглядом. Поверить не могу, что она ударила меня.
– Никогда больше так со мной не разговаривай, – рычит она. – Ты ничего не знаешь. И сама ты – ничто. Бесполезное маленькое ничтожество, возомнившее, что имеет право так разговаривать с Солнцем!
Слёзы наворачиваются мне на глаза. Теперь я наконец понимаю одержимость Хорхе словами. В них есть сила. И они могут ранить. Очень больно.
Глава 4. Я разглядываю стеклянные фигурки, потому что больше мне нечем заняться
Стоило мне подумать, что хуже быть уже не может, как Кора проводила меня домой. Несмотря на всю неловкость ситуации, ей не хотелось рисковать, подвергая меня опасности снова оказаться в пасти у монстра. И вот мы стоим на извилистой грунтовой дороге перед лавкой моей семьи, и длинные стебли сорняка щекочут нам бёдра. Тёплый свет льётся из окон моего дома, и слышится заливистый смех.
Кора хмурит брови. Стрекот сверчков почти заглушает её мягкий голос:
– Они хоть заметили, что тебя нет?
Я пожимаю плечами:
– Не знаю. Но спасибо, что проводила.
Она какое-то время молча наблюдает за тем, как я нехотя подхожу к крыльцу, а после, не прощаясь, исчезает в лесу. Наверное, так лучше.
Дома мама и мой старший брат, Гомер, пересчитывают заработанное за день, в то время как мои младшие братья, Гэбриэль и Мак, гоняют мою взбешённую младшую сестру, Неллу, по всей лавке и до задних спален, а ещё один мой старший брат и сестра, Алек и Ирэна, болтают с отцом, смеясь над какой-то нелепой шуткой, которую они только что выдумали.
Когда я вхожу, все продолжают заниматься своими делами, не обращая на меня ни малейшего внимания. Я плетусь к шкафу и достаю метлу. Её гладкая деревянная ручка легко ложится мне в ладонь. Именно с ней я практиковалась в фехтовании, когда мечтала стать Солнцем. Я не тренировалась уже два года. Целую вечность.
Лавируя между отцом, Алеком и Ирэной, я медленно подметаю осколки стекла, захватывая за компанию случайные паутинки и мелких зловредных жучков. Теперь я использую эту метлу строго по назначению. Как и положено ничтожеству. Именно так Кора меня назвала. Это всё, на что я способна? Средняя дочь рядового стекольщика? Очередная маленькая сельская девочка, чей лучший друг думает, что ей суждено доить коров до скончания дней? И которую нужно спасать от монстров?
– Даже не верится, что эта мелкая деревенская пигалица убила последнего из драконов, – неожиданно выпаливает позади меня Алек. Свеча мерцает у него за спиной, отбрасывая рыжие блики на его тёмно-каштановые волосы. – А Небесный всё равно выбрал другую девчонку!
Он указывает на статуэтку, которую мой отец упаковывает в коробку для покупателя. Молодая девочка поднимается на цыпочки, чтобы вонзить меч в грудь дракона. Крылья дракона взметнулись в страхе, почти переломив тонкие стволы сосен за ними. Я прежде не видела эту статуэтку, и эта девочка явно не одна из наших прошлых Солнц. Неужели отец правда отливает в стекле кого-то, кроме героев?
– Глупенький, это же Тэя Драконоборка. Она была нашим тринадцатым Солнцем, – утверждает Ирэна, моя шестнадцатилетняя сестра, хлопая Алека по спине. Позади неё отец отшагивает влево, чтобы неугомонные Нелла, Гэбриэль и Мак не сшибли его на бегу. Когда они проносятся мимо, он бросает раздражённый взгляд на меня, Алека и Ирэну.
– Да знаю я, знаю. А вот ты знаешь, кто был двенадцатым солнцем? – спрашивает Алек.
– Не-а.
Алек улыбается и тычет пальцем в статуэтку из жёлтого стекла, давно собирающую пыль на самой высокой полке лавки. Мальчик-подросток красуется перед зеркалом, напрягая мышцы. Ногой в ботинке он опирается на спину маленького мальчика, в то время как несколько девушек по близости посылают ему воздушные поцелуи.
– Милос Высокомерный. Когда его избрали, он так возгордился, что вместо спасения Солии сосредоточился на охмурении девушек и унижении детей. Легенды гласят, что Небесному пришлось вернуться из-за гор и назвать Тэю новым Солнцем вместо него.
Небесный вернулся, чтобы выбрать другое Солнце? Разве такое вообще возможно? И может ли это случиться снова?
– Ладно, вонючки! – громыхает папа. – Завязывайте с болтовнёй на сегодня, завтра нас ждёт напряжённый рабочий день. Все дуйте по кроватям!
В то время как старшие просто кивают и желают родителям спокойной ночи, младшенькие заводят шум и гам. Когда, наконец, все мои братья и сёстры отправляются по своим спальням, отец подходит ко мне и смахивает слизь с моего плеча.
– Наверное, капнуло с сосны, когда я в неё врезалась, – покашливая, проговорила я.
Отец пристально всматривается в меня своими тёмными глазами. Сейчас у них точно такой же оттенок, как и у медвежьей шерсти. Моё лицо вспыхивает, а его – расплывается в широкой улыбке. Он снимает маленький белый клычок с моего платья:
– Зубы нынче тоже с сосен падают?
Меня бросает в жар:
– Я вовсе не хотела связываться с монстром, я просто увидела Кору в лесу, а потом заблудилась и…
– Леда, – папа тянет меня за плечо и заводит в прохладную лавку. – Тебе стоит быть осторожнее, возможно, даже просить взрослых провожать тебя домой с наступлением темноты. – Я открываю рот, чтобы возразить, но он продолжает. – Я не хочу, чтобы самая классная из моих дочерей пострадала. – Он ерошит мне волосы. – А если бы на тебя напал не монстр, а разбойник? Всё могло закончиться гораздо хуже. Люди куда умнее любых монстров.
Я выпячиваю грудь вперёд:
– Хорхе однажды справился с разбойниками. И я бы тоже смогла.
– Хорхе? – отец сощуривает глаза. – А! Ты говоришь о мальчике, который случайно попал стрелой разбойнику в руку, а после целый час прятался в траве, пока Кора его не спасла?
– Он мне иначе рассказывал… – бормочу я.
– Ну ещё бы! Твой маленький приятель явно хотел произвести на тебя впечатление, – отец подмигивает мне.
– Фу, прекрати! – возмущаюсь я, яростно мотая головой. Папа смеётся надо мной.
– Ну а что? Я тоже привирал твоей маме о своих «победах» над разбойниками, когда мы были детьми, – он задумчиво потёр затылок. – М-да, давали они жару во времена нашего детства. Постоянно воровали любимые стекляшки отца. Хорошо, что сейчас у нас есть Кора, чтобы отпугивать их. Но это к делу не относится, Леда, пообещай мне держаться подальше от неприятностей.
Я смотрю на папину лохматую бороду, на его большой немного глуповатый рот, вечно словно растянутый в улыбке, и не могу не кивнуть:
– Хорошо, я обещ…
Из кухни доносится стон. По моим губам пробегает дрожь. Звук такой, как будто… кому-то очень больно. Я замечаю страх в папиных глазах. Что-то происходит. Что-то плохое. Вместе мы тихонько крадёмся к кухне и осторожно заворачиваем за угол. Трое грозных мужчин сгоняют моих напуганных родных в угол. Самый крупный из них – судя по всему, главарь, – с растрёпанными чёрными кудрями и загорелой кожей, безумно ухмыляясь, поглаживает свой кинжал. Мама, трясясь от страха, сжимает в руках начищенный до блеска набор эвинского столового серебра. Эти приборы – с изящными ручками из полированной слоновой кости и украшенные искусной гравировкой с изображениями шумного города и сияющих солнц – без сомнения, самое прекрасное, что есть у нашей семьи.
Главарь выхватывает набор из маминых рук:
– Это барахло лучшее, что у вас есть? Жалкое зрелище!
Лицо моего отца такое безучастное, словно он в миллионный раз наблюдает, как разбойники грабят нашу семью. Половица предательски скрипит под его огромной ступнёй, заставляя разбойников обернуться. Они сразу замечают папин внушительный живот, выступающий из-за дверного проёма, и их глаза вспыхивают недобрым огнём.
– Ну входи, здоровяк! – кричит один из них.
Мороз пробегает у меня по коже, когда отец, обменявшись со мной взглядом, одними губами произносит: «Кора». Я киваю, стараясь сдержать дрожь в руках. Кора поступит правильно. Она защитит нас. Не может не защитить. Отец входит на кухню и закрывает за собой дверь. Впервые в жизни я благодарна, что никто меня не заметил.
Я проскальзываю в нашу с сёстрами спальню. Вспомнив старую привычку, я распахиваю окно, но на подоконнике теряю равновесие и с глухим «ауч» мешком вываливаюсь на грязную землю. Тяжело вздохнув, я закатываю глаза. Слишком много времени прошло с тех пор, как я в последний раз выпрыгивала из окна. Выждав, пока отступит головокружение, я медленно поднимаюсь на ноги.
Кругом трава, грязь грунтовых дорог да звёздное небо над головой. По правую руку от меня лес, отделяющий ферму Хорхе от Валенда. Домик Коры и её бабушки должен быть где-то там. Я срываюсь с места и бегу так быстро, как даже и не подозревала, что умею.