– Ты сам знаешь, что сейчас готовятся материалы, а на 22-м съезд КПСС будет принята III Программа КПСС, которая ознаменует начало «эпохи развёрнутого строительства коммунизма».
– Естественно, сам участвую в этой работе. Саш, ты веришь в коммунизм?
– Нет, Леонид, не верю.
– Как же так, Александр, ведь мы боремся за лучшую жизнь, делаем все для его строительства!
– Понимаешь Леня – ты, ЦК КПСС, правительство, партийные органы итак живете при коммунизме с 20-х годов. Или я не прав? Вы кушаете все, что душа пожелает, у вас есть личные авто, дачи, квартиры со всеми удобствами, огромные для СССР зарплаты, у вас есть «элитные женщины», например, балерины Большого театра, а может и Малого.
– Это что, так думает народ? Ты же сам из народа!
– Нет, Леня, народ борется за коммунизм, верит в ваше правительство, в партию, а попутно, тихо пьянствует на заводах, матеря вас на кухнях, инициатива поощряется только на словах, а на деле 90 процентов рацпредложений и патентов пылится на полках заводов или архивах патентных бюро. Болото, Леня, жуткое болото все сильнее и сильнее расползается по нашей промышленности. А сельское хозяйство – тут вообще очень печальная картина. Смотришь фильмы «Бровкин на целине», «Кубанские казаки», всякие там «Колхозники» – так все замечательно в них, а на деле. Ты же сам выходец из села, знаешь каков этот труд. А люди живут на трудодни – нет у них зарплаты, а только натуральный обмен, как в первобытнообщинном строе. Ты поработал, тебе «палочки» трудодней поставили, выдали пропорционально им зерна, картохи и так далее, кому-то из передовиков даже стройматериалы дадут, например, крышу из соломы шифером заменить. А дальше бери и продавай все это, чтобы у колхозника появилась живая копейка.
Люди коммунистического общества должны быть всесторонне образованными, гармонично развитыми, безупречно нравственными и морально устойчивыми, требовательными к себе, иметь правильные жизненные ценности и приоритеты.
– Это ты где такое определение взял?
– Я думал, что ты спросишь, о ком это я сейчас так сказал. А это цитаты из кодекса строителя коммунизма. Ты таких людей видел у нас в руководстве нашим обществом? Таких только среди обычных граждан еще можно найти, из тех, кто целину осваивать поехал не начальством, а рядовыми колхозниками, кто в войну первым вставал на пути врага, кто трудится честно. Так что, как писал Герцен «страшно далеки вы от народа». Многим колхозникам в будущем пенсию назначат аж 8 рублей в месяц, но они будут рады даже этой живой копейке. У моей бабушки зарплата сельского продавца 46 рублей, да трое детей школьников, да без мужа живет – умер. Это хоть какие-то деньги, но откровенно говоря, это издевательство над людьми.
– Да, маловато для жизни.
– И ты хочешь, чтобы люди не воровали, брали по необходимости и не больше. А как звучит лозунг коммунизма «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Да первое, что они сделают, потому что сработает инстинкт самовыживания – это нахапают все, что можно, пока дают, про запас на черный день. И будут правы. А сейчас голод в стране начинается, зарплаты задерживают, как будто напечатать деньги нельзя.
– Так нельзя же – дефицит бюджета будет, золотом-то рубль не обеспечен окажется.
– Леня, я хоть и не экономист, но понимаю, что дефицита бюджета в нашей стране быть не может, потому что наши недра, в которых сокрыты тысячи тонн золота, алмазов, редких металлов, леса, пашни, стройматериалы покроют любые дефициты государственного бюджета. Биллионы рублей лежат в недрах, а ты мне о дефиците в несколько миллиардов говоришь. Или на Западе не пользуются кредитами под залог недвижимости? Вот недра и есть наша залоговая недвижимость. Зачем злить свой народ, доводить его до бунтов. А ведь уже скоро будет такой бунт в Новочеркасске.
– Мы должны что-то предпринять?
– Нет, Леонид, это дела Хрущева, нашего великого кормчего, и его окружения. Пусть он осушает то болото, которое развел своей политикой, а мы подождем, когда «Акела промахнется» и свалим его. Иначе история может пойти другим путем, и я не возьмусь ее предсказывать.
– Но если мы напечатаем денег, то будет инфляция.
– Если ты отпустишь цены на государственном уровне – тогда будет инфляция, а я не вижу предпосылок для нее. Мы не какая-то там Монголия, где кроме травы, овец и лошадей ничего нет. Мы же владеем сельхозугодиями, заводами, фабриками, недрами. Осуществляй государственную заморозку цен и все будет нормально. Скажу тебе откровенно, когда-то в будущем экономические аналитики будут с экранов телевизоров авторитетно утверждать, что Россия не сможет себя прокормить, а какая-то Канада, где 4/5 страны в дремучих лесах или вечной мерзлоте, спокойно кормит не только себя, но еще будет экспортировать пшеницу в Россию!
– Это с нашими просторами-то? Да, есть трудные дни, но у меня нет слов Саша, если ты такое видишь? У тебя есть пути решения?
– Огромное достоинство социализма – это стабильность жизни из-за отсутствия частной собственности на средства производства и гарантированность занятости населения. Так вот, наша задача с тобой, сохранив стабильность цен и гарантировав накопления людей, так наладить нашу жизнь, чтобы люди получали хорошую зарплату, а не копейки, могли спокойно потратить ее на полезные вещи, то есть убрать из жизни обычного гражданина дефицит на что-либо. Но, в тоже время, нельзя допустить появления частной собственности на заводы и землю.
Но вернемся к съезду, что еще добавить. По решению этого съезда КПСС тело Иосифа Сталина будет тайно вынесено из Мавзолея и захоронено у Кремлёвской стены. На это очень категорично отреагирует Мао Дзедун и мы окончательно поссоримся.
– Хм, лучше не выносить?
– Не знаю, но Китай очень ненадежный партнер, чтобы на него делать ставку. Они слишком «себе на уме» и преследуют только свои цели, на всех остальных им наплевать. В принципе, они в этом такие же, как США или Великобритания. Вот у кого надо учиться заботиться о своей стране, делая ее процветающей, абсолютно не интересуясь интересами других стран.
«Озадачил ты меня, «Оракул», – вздохнул Ильич.
– Ты, главное, вовремя выдавай эти сведения кому надо. Как уже говорил, ты по всем этим вопросам прежде разговаривай с Хрущевым, становясь его лучшим другом и советником. Нам же легче будет его подвинуть позже, но и не теряй связи с оппозицией.
– Это точно, надо держать руку на двух пульсах. Жаль, что ты не охотишься, одному не так интересно.
– Как гласит народная мудрость «охота – это когда тебе и ей охота. А в лесу с ружьем бегать – это так, стрелялки».
– На все у тебя присказки есть. В общем, поговорили, пора и по домам.
На этом наша охота закончилась, Брежнев высадил нас возле нашей гостиницы и окрыленный перспективами, что было видно по его мечтательно-хищному выражению лица, уехал к себе домой. Я же на следующий день повидал наших знакомых телевизионщиков, побеседовал с ними о жизни и перспективах, и через сутки мы уехали в Шахты.
Глава 2. Дела житейские
Прибыв домой, мы снова встретились с теми руководителями, кто был на месте. Я довел узнанную у Брежнева информацию до народа, обрисовал перспективы, и мы стали готовиться к приезду наших эмиссаров из московских министерств, чтобы узнать результаты их переговоров по будущему руководству предприятиями. Все резервные и свободные денежные фонды мы вывели из кооперативов на зарплаты и премии. Люди также продолжали работать, но тоже были в ожидании грядущих перемен.
Вскоре стали приезжать наши директора. На наши встречи они приходили с задумчивыми лицами, только махая рукой в ответ на приветствия. За неделю собрались все руководители кооперативов. На нашем собрании актива города они с грустью говорили о том, что дошли до высоких чинов, а кое-кто и до министров, которые уверяли, что им было хорошо работать с такими руководителями, и они приложат все силы, чтобы сохранить посты директоров за нами. Но, к сожалению, есть рекомендаций из ЦК партии по поводу кооперативного движения, а против них они бессильны.
«Ну что, товарищи, значит, перейдете на научную работу или станете начальниками отделов и инженерами. К сожалению, в следующем году мы будем провожать на пенсию ряд наших руководителей, в том числе и меня. А может быть это и к лучшему, что мы уйдем на покой в это время – нервы здоровее будут», – сказал Горяев.
«Да, мужики, все помнят, что с 1-го января будет реформа денежная? – спросил я. – В общем, не суетитесь, поменяете спокойно все деньги 1 к 10 и будет вам счастье».
– Уверен, что не будет засад каких-нибудь?
– Нет, как написали в газетах, так и будет. Я лично дождусь реформы, а в сбербанке мне просто проиндексируют мои вклады.
Дома Лена тоже была в удрученном состоянии, но радовало лишь то, что к концу года мы должны были полностью завершить выпуск двух телеспектаклей и трех полнометражных мультфильмов. Поэтому работа в студии кипела, чтобы за декабрь сдать работы заказчику – Государственному комитету по радио и телевещанию, поделить гонорары и закрыть финансовый год. Студия раньше была кооперативной на самообеспечении и не зависела от Москвы. Нам нашу независимость припомнили. Стало известно, что студия полностью входит в систему Госкино СССР с централизованным финансированием. Вначале речь шла об урезании финансирования, а затем на собрании руководства Союза кинематографистов и Госкино было принято решение объединить нашу студию, невзирая на наличие призов международных кинофестивалей и мировой известности с «Союзмульфильмом». С большим сожалением киноспециалисты готовились к переменам в своей жизни. Некоторых пригласили в Москву, большинство же должны были искать себе новое место работы. Здание киностудии отходило городу под административные учреждения.
– Ничего, Лен, все это временно, найдется и тебе новое дело, а пока поработаешь в народном театре.
Возраст свое брал, желание чего-то доказывать прошло, шла переориентация жизненных приоритетов. Многие наши актрисы и артисты, в том числе и мои супруги, завершили выступления в танцевальных коллективах и в постановках народного театра. Ну, что же, у них теперь были иные интересы, да и обстановка в городе в связи с изменением привычного ритма жизни, не располагала наших руководителей и их жен к искусству. Предстояла борьба за власть и теплые должности.
В Кремле кипела закулисная работа, строились планы, создавались тайные союзы, разрабатывалась стратегия борьбы за власть групп и отдельных личностей. Брежнев дозировано выдавал информацию Хрущеву и ряду оппозиционеров, вращаясь в орбите сразу двух лагерей – Хрущева и Шелепина.
– Леня, ты уверен с Кеннеди и Кубой?
– Никита Сергеевич, как в вас уверен!
– Ладно, погодим – поглядим, что ты там «наонализировал», аналитик ты наш, тем более до выборов осталось меньше месяца. Я лично думаю, что выиграет Никсон, он опытнее и политический вес у него посерьезнее – вице-президент США. Тем более у власти республиканец Эйзенхауэр, как и Никсон.
– Никита Сергеевич, президентом станет демократ Кеннеди.
– Вот как состоятся выборы, подумаем и с Кубой, и с Северной Кореей – усилим им помощь, да и о размещении ракет подумаем, и с Эфиопией.
Новый год мы встретили дома в кругу семьи. Затем отметили народные праздники типа Рождества и Крещения, потом день рождения Александра младшего.
С января 1961 года ничего кооперативного в городе не осталось, ни нашего «Гелиоса», ни небольших артелей или бытовых кооперативов. Менялась советская эпоха, ушли в прошлое 50-е, а впереди нас ждали 60-е годы, начиналась другая жизнь.
В Москве расширялся штат работников Госплана, ведь с каждым годом на них падала гигантская нагрузка по планированию производства на заводах и фабриках огромного перечня продукции всей необъятной номенклатуры товаров, причем без всяких компьютеров, а всего лишь с помощью печатных машинок, деревянных счет и логарифмических линеек.
С благородными целями им в помощь где-то в недрах нескольких НИИ радиоэлектроники под эгидой Глушкова и Китова рождался или уже родился советский суперкомпьютер с перфорированными карточками и рулонами ленты, на бумаге разрабатывалась Глушковская единая электронная сеть, которая должна была связать города и предприятия страны. Однако она как-то планово накрывалась «медным тазом», потому что руководство страны не хотело понимать перспектив, да еще и активно сопротивлялось прогрессу, ссылаясь на слишком большие затраты по ее внедрению. Плановая экономика во всем, даже в планировании количества шурупов или носовых платков, вступала в свои права на всей территории огромной страны. Вот так зарождалась основа будущего тотального дефицита, когда руководители абсолютно не были заинтересованы в насыщении рынка товарами, которые покупают, а только выполнением объемных показателей плана.
А первого января 1961 года в СССР в форме деноминации с девальвацией началась очередная денежная реформа. Денежные знаки, введённые в ходе денежной реформы 1947 года, обменивались в течение первого квартала 1961 года без ограничений на новые денежные знаки в соотношении 10:1. В этом же соотношении был произведён пересчёт оптовых и розничных цен на товары и работы, вкладов населения в сберегательных кассах, размеров всех видов оплаты труда, выраженных в денежных суммах.
