Радужная буря

Глава 11. Сердце неба.

«Порой и сущий кошмар, чья-то мечта».

Пока горожане мирно лежали в своих уютных постелях и видели чудесные сновидения, мы, как и полагалось всем ненормальным – опять залезли в оживлённый сон. Правда, на этот раз Лайма была в объятиях золотого ореола, исходящего от амулета, подаренного Проционом. Огненный камень действительно защищал её от воздействия чар, да и мои силы были на месте. Вот это сюрприз.

Нырнув в сновидение, нашим глазам предстала мрачная картина. Белый город лежал в руинах, его обломки дымили тысячью тонких столбов, извиваясь точно змейки, чтобы раствориться в облаках. Небольшой порт, некогда ослепительно-белый от развевающихся парусов, был пуст. Если, конечно, не брать в расчёт нескончаемые доски, бочонки, верёвки, усеявшие всё пространство бухты и берега.

Моё сердце упало, губы скривились, и душа незаметно юркнула в солнечное сплетение, скрутив меня пополам. Уверена, чувство вины захлестнуло каждого из нас. Прекрасная бригантина и её тёмно-бордовые паруса погибли в огне пиратов. Я не понимала, почему мне было так жаль корабль. Но чувствовала всем телом, как пустота и отчаяние щедро разливались по венам и артериям, словно мы потеряли верного друга.

Странное ощущение, учитывая, что нам не представилось возможности долгое время бороздить не только моря, но и небеса. Связь не успела окрепнуть. Слишком рано.

Я бросила осторожный взгляд на мечтательницу, сопереживая её потере всем сердцем, а эта мерзавка, подумать только – улыбалась. Меня перекорёжило от праведного гнева, и руки так и зачесались влепить ей затрещину. Она уловила мой настрой и весело произнесла:

– Ты чего такая разъярённая?

– А то ты не видишь! – пророкотала я. По спине прошлась горячей волной дрожь, и можно было не гадать какого цвета стали мои волосы, определённо ярче лавы. – Порт и все корабли погибли!

– Погибли, – бессовестно спокойно ответила она и сразу добавила. – Но не все. Наша бригантина жива и дрейфует вон за тем холмом, – Лайма указала рукой вправо и чуть завернула ладонь. – Я чувствую её.

Сомневаюсь, что возможно передать словами охватившее меня в тот момент недоумение. Я сощурилась, внимательно изучая мечтательницу. Врёт или нет? Привычка – дело наживное и до крайности вредная. Мне ещё не доводилось доверять людям, как и другим Звёздникам, Собирателям. Со дня ухода мамы и исчезновения отца – я была одиночкой и могла быть честной только с Филом. Но это совсем другое. Связь между людьми и сверстниками это совершенно неизведанная для меня планета, а то и галактика. По коже пробежали мурашки. Я ощутила ужас, как и всегда завладевающий телом перед чем-то непонятным и чужим. Мой мир тоже перевернулся и изменился безвозвратно. Страшно и любопытно в одной начинке.

На плечо легла рука Лаймы и её улыбка успокоила нарастающую во мне бурю эмоций, как будто говоря: не переживай, мы за одним штурвалом.

Сама не знаю как вышло, но тревога постепенно оставила моё тело, и умиротворение наравне с безграничным счастьем накрыло с головой.

Бригантина жива! – пронеслась радостная мысль, полностью вытесняющая весь страх перед неизвестным.

Я и Лайма одновременно шагнули на борт, и половицы под ногами приветственно скрипнули, паруса насыщенного тёмно-бордового цвета раскрылись, и, казалось, улыбнулись. Толстая цепь якоря звякнула и со скрежетом потянулась на палубу. Тёплый воздух ударил в спины, и волосы затанцевали, как и крылья корабля над нами. Радость наполнила моё сердце, и даже Фил замурлыкал, освещая светом звёзд великолепную бригантину.

– Её, кстати, зовут Сердце неба, – прошептала Лайма мне на ухо.

Я улыбнулась не в силах скрыть переполняющую радость и гордость. Прекрасное имя для необычного корабля и нашего обречённого пути.

– А меня зовут Вилалия, но лучше Вил.

Парус надо мной задорно что-то прошептал, и ветер мягко коснулся сумки, откуда продолжал мурчать Фил.

– А я Философ и укусил бы меня Белый чёрт, рад знакомству! – он домурчал мелодию и добавил: – Зови меня Фил, прекрасная Богиня неба.

Бригантина скрипнула штурвалом и медленно поплыла над морем, незаметно взмывая в белое небо, укрытое пушистыми облаками.

Вот и начался наш невообразимый путь. И куда мы держим курс неизвестно. Дай звёзды – это будет приятный сюрприз.

***

Под нами простирался океан из облаков, и небо, облитое золотом, постепенно пробуждало новый мир от сумрачных грёз. Вдали чернели верхушки гор, жутко напоминая оскал дракона. Но, увы, лишь игра воображения. Я бы не отказалась встретить хотя бы одного представителя чешуйчатых. Или огнедышащих? А, поди разбери!

Уже несколько дней мы парим над миром и ищем невесть что. Точнее, нам известны все составляющие зелья, вот только карты никто не нарисовал, где это всё несказанное добро найти. По-хорошему мне стоило вернуться на Лиетту и спросить у созвездия льва нужную книгу. Однако я и помыслить не могла оказаться в опасной близости от бабушки. Держу чёрта за хвост – она в ярости и каждый на звезде знает об этом. А значит, молниеносно сдаст меня ей, может, ещё бантик повяжет и собственноручно доставит на порог шоколадной лавки. Чересчур рискованно. Её непросто так боятся все жители Лиетты. В прошлом бабуля зарекомендовала себя как Богиня боли. Ибо непреклонный взгляд серых глаз вскипятит кровь за одно мгновение, что, впрочем, нисколько не помешает её остудить и повторить пытку ещё раз двести, пока жертва сама не придушит себя.

В школе юных Звёздниц обожали перечислять все заслуги бабушки и с превеликим удовольствием описывать все смертельные случаи. Меня ещё тогда пробирала дрожь, а у моих сверстников в глазах искрилось нескрываемое благоговение перед её могуществом. Никогда этого не понимала. Почему мучителей восхваляют и ставят в пример? В то время как героев сжигают за малейший проступок…

– Хватит думать о всякой ерунде, – промурлыкал Фил, продолжая дремать лёжа на палубе. – Твои волосы опять позеленели.

– Ты не можешь знать наверняка о чём я думаю.

– У тебя всё на лице написано, да и цвет локонов тоже весьма красноречив.

Я поджала губы. Крыть было нечем.

– Вот видишь, я прав. Не лезь мыслями к монстрам, сами рано или поздно найдут, – он приоткрыл левый глаз и добавил: – А может, и нет. Жизнь – странная штука. Её ход невозможно предсказать. Оставь всё как есть и не урчи пока живот пустой. Придёт час и миска наполнится кормом.

Я едва подавила порыв закатить глаза. Этот кот порой невыносим.

– Перестань, я всё вижу, – немного угрожающе прошептал он. – Если нечем заняться, принеси мне поесть. Как говорится, сделай хоть что-то полезное.

– А нечего ходить вокруг да около! – огрызнулась я и поплелась в каюту.

– Иначе слишком скучно.

Твоя правда.

***

Мы в очередной раз вернулись ни с чем в мир людей и открыли книжный магазин. Сегодня небо не баловало нас тёплыми лучами солнца. Мелкий дождь накрапывал очень тихо, портя настроение и заляпывая панорамное окно крохотными каплями. Серые улицы, угрюмые и сгорбленные прохожие, спешащие по делам, незаметно скрыли все краски города. Волшебство растаяло под натиском свинцовых туч. Общая усталость и разочарование вновь заполнили меня до краёв, клонили в сон и оживляли неприятные образы. Находясь в полудрёме, я встретилась с бабушкой лицом к лицу и успела получить порцию отменных ругательств и невероятную выволочку, пока не рухнула с подоконника на пол. Фил с укором посмотрел на меня: мол, чего ты такая шумная? Падаешь, падай на здоровье, но при этом не визжи, как будто тебя начали резать тупым ножом.

Я одарила его самым дерзким взглядом, на который только была способна. Он фыркнул и перелёг на прилавке ко мне спиной, махнул хвостом и потянулся, случайно задел стопку книг, и те с грохотом упали на пол. Лайма, расставляющая новые книги где-то в дальнем углу, всполошилась:

– Что у вас там упало?

– Ничего, кроме моей надежды, – ответила я и начала собирать разбросанные книги. Некоторые из них раскрылись и страницы замялись.

Фил виновато сел и понурил голову, изучая дело своих лап. Ничего не сказал, а просто испуганно смотрел на маленький погром. Любого другого кота уже и след простыл бы, а Фил был не такой. Он привык отвечать за содеянное и сейчас терпеливо ожидал наказания. Виданное ли самопожертвование?

– Расслабь усы, ущерб небольшой, – я осторожно расправила загнутые страницы и замерла, когда на глаза попалось до боли знакомое название «честноцвет». – Упади на меня звезда…

Я прижалась к прилавку и начала внимательно изучать текст. Витые буквы посреди страницы недвусмысленно обещали интересную историю, наполненную магией и приключениями. Ведьмины руны, богатый язык, сплошь прошитый заклинаниями и старыми обрядами. Всё казалось до жути настоящим, словно автор умудрился украсть у целого ковена гримуар. Закрученные символы по краям страницы, легенды на следующих были частью отдельного мира, совершенно скрытого и невероятного. Как такое вообще возможно? Я много слышала про ведьм и их таинственные обряды и могла с точностью учёного сказать – эта книга не пустышка. Она хранила в себе секреты времени и при этом считалась всего лишь подростковой книжкой в жанре фэнтези.

Все-таки, правда, сказанная в шутку, лучшее прикрытие. Надо запомнить.

Продолжая листать увесистый кирпич, мне удалось встретить несколько раз упоминание о честноцвете и даже надыбать ареал его произрастания. Ну, разумеется, это мистическое растение расположилось с потрясающим удобством и дьявольским видом. Да так скромно, чтобы никто из страждущих не сумел его найти, точнее, достать. А именно в глубокой пещере в недрах действующего вулкана.

Спасибо, что не на дне лавового озера.

– Что ты там читаешь? – донеслось до меня сверху.

Я запрокинула голову и чуть не коснулась любопытного и ещё горячего носа Фила. Этот мохнатый проказник устал ждать свой час расплаты и внаглую изучал книгу у меня в руках. И кстати, неведомо как свисал наполовину. И как он ещё не рухнул на мою голову? Видимо, перевешивала хорошо откормленная филейная часть.

– Неужели не помог твой хваленный кошачий взор?

– Я не так давно подсматриваю, – как всегда, предельно честно ответил он.

Его колючая морда опасно нависла надо мной, и гадкий скрежет резанул слух. Фил округлил глаза и начал старательно цепляться когтями за ни в чём не повинную поверхность прилавка. Всё впустую. Я и вскрикнуть не успела, как его чёрная туша обрушилась на меня, а холодное оружие, предварительно обнажённое, безжалостно рассекло мою правую руку до крови. Закусив губу и уронив книгу, я дёрнулась от боли и по закону подлости ударилась затылком о дерево.

– Прости, – виновато прошептал Фил, осматривая покрасневшую руку.

Ей-звёзды, как будто повстречала тигра. Раны были длинные, алые и нестерпимо пульсирующие огнём. Не смертельное, но крайне неприятное. Я поморщилась, массируя затылок. Определённо будет шишка.

– Вил, с тобой всё хорошо? – Лайма вышла к нам, медленно рассматривая разбросанные книги и меня, побитую собственным котом. – Ты упала, что ли?

– Давно и с подоконника, – быстро отрапортовал Фил, изучая древние символы на обложке книги, которая чудом не была искромсана когтями.

Я устало вздохнула, не собираясь в очередной раз объяснять мою небывалую везучесть. Впрочем, знания требуют крови, так что я ещё легко отделалась. Раны заживут, зато теперь мне было известно, куда мы отправимся следующей ночью и дьявольски улыбнулась.

– Ну что, друзья, фортуна в кои-то веки явилась и к нам. Правда, – я замялась, обдумывая следующие слова. – По её прихоти мы окажемся в аду, ну почти.

Глаза Фила и без того круглые, как у совы, стали ещё больше. А Лайма, несмотря на выдержку, заметно дёрнулась, точно спрашивая себя: зачем я вообще связалась с этой ненормальной? Ох, не знаю зачем…, хотя знаю!

– Тебе же было скучно, – невинно произнесла я. – Зато теперь ни минуты покоя. Как говорится, мечты сбываются.

Мечтательница закусила нижнюю губу и вытаращилась на меня со смесью ликования и животного ужаса. Я усмехнулась, довольная результатом. Нечего полагать, будто все мечты исполняются во благо, некоторые из них изволят кусаться.

***

Посреди серых скал, острых как клыки дракона, возвышался вулкан. Его вершина прорезала облака, устремляясь к звёздам. Он видел необъятные просторы горной долины. Наблюдал и кипел от гнева не одно столетие. Иногда умирал, чтобы усыпить бдительность и неожиданно воскреснуть. Долгие годы люди обманывались и погибали за одну ночь целыми поселениями.

Ведьмы того времени окрестили его в своих гримуарах – Голодный Демон, как вечно рычащий и жаждущий забрать в преисподнюю новые души.

Поговаривали, будто он когда-то был колдуном, не простившим предательство своей невесты. Юноша ушёл из деревни, не желая больше иметь ничего общего с людьми, потакавшими прихотям возлюбленной. Его душа выбрала месть и стала темнее обсидиана, сердце очерствело, как камень, а обида, помноженная на тёмную магию, превратилась в лаву, обжигающую кратер старой горы. Кипела магма, набирая незримую мощь. Утекали года, стирая воспоминания и создавая мнимый ореол безопасности. Люди и позабыли о брошенном колдуне у алтаря, женились, рожали детей, прожигали свои жизни, не оглядываясь. Вот только он ничего не забыл. Ибо боль, пронзившая сердце, никогда не утихает и становится ядом, если человек не желает покоя.

И однажды рана открывается и выплёвывает своё гнилое нутро.

Старая гора перевоплотилась и задрожала под ногами, валя деревья, разрушая дома и извергая из себя облако гнева, наполненного пеплом, ужасом и булыжниками. Разразилась невиданная буря, рассекая тысячами молний всё раскрасневшееся небо. Потекла ярко-красная лава, выжигая каждый сантиметр земли на несколько десятков километров. Все жители деревни бросились наутёк, оставляя родных на произвол судьбы. И только молодая мать продолжала смотреть на устрашающий оскал самой природы и молить о пощаде, держа на руках младенца. Сквозь свирепость грязевой грозы проступила улыбка и девушка вздрогнула. Худший кошмар ожил, и преданный возлюбленный пришёл за остатками её души.

Так и погибла она со слезами на глазах, прижимая к своей груди ребёнка.

Однако сердце колдуна не простило её, и вулкан продолжал неистовствовать на протяжении тысячелетий. И по сей день можно увидеть в каменной стране его дымящуюся верхушку и небо изрезанное молниями.

И всё же покаяние не проходит бесследно. Слёзы девушки впитала земля, родив на свет невиданный цветок, способный брать жизненную силу из лавы. Его стебель и лепестки мерцают во тьме и напоминают горящие звёзды, а высушенный корень дарует зелью могущество, оберегающее от любого колдовства. И произрастает честноцвет только внутри Голодного Демона, в самом сердце вулкана.

***

– Ну, прелестно, – не сдержалась Лайма, дослушав легенду до конца. – И ты серьёзно решила найти этот треклятый вулкан?

– А почему бы и нет? – я передёрнула плечами и встретилась с ней взглядом. – Что-то не припомню, чтобы у нас был план и чёртов курс.

– Нет никаких гарантий, что вулкан и цветок существуют, – её голос вмиг переменился с едва слышного шёпота на возмущённый вскрик. – Да и вообще! Какое нормальное растение будет произрастать в жерле действующего вулкана?!

– Нормальное не будет, а волшебное и не такое учудит, – весьма красноречиво ответил Фил, бросил на ошеломлённую мечтательницу самодовольный кошачий взгляд и добавил: – Привыкай, в мире сновидений возможно всё. Впрочем, – он игриво задумался, даже прервал умывание. – Всякий мир способен на невиданные доселе чудеса.

Правая бровь Лаймы недоверчиво изогнулась, а насыщенно-синие глаза вцепились в моего кота намертво. Правда, он и ухом не повёл, продолжая своё любимое дело после завтрака-обеда-ужина. Всегда завидовала его спокойствию и умению не реагировать на вопрошающие и прожигающие насквозь взгляды.

Спустя пару минут Лайма фыркнула от досады и уставилась на меня.

– Нет, ты серьёзно намереваешься найти вулкан и залезть в его нутро?

Уверена, она задала этот вопрос из остатков теплящейся надежды, а сама уже точно знала, что я прыгну хоть в чёрную дыру лишь бы осуществить задуманное. Но как говорит мой кот, люди постоянно цепляются за привычный мир, чтобы не переступать порог разумного и попадать под крыло волшебства.

Даже не представляю, что может быть глупее?

***

С наступлением сумерек начался проливной дождь, нервно стучавшийся в панорамное окно и напрочь отбивая любое желание прохожих зайти внутрь. По этому прекрасному случаю мы могли сбежать в сновидение хоть сейчас. Но Лайма неожиданно заупрямилась, как разогнавшийся метеорит, и ни в какую не соглашалась закрывать магазин раньше времени. И даже не потрудилась пояснить.

Я обиженно запрыгнула на подоконник и наблюдала за серыми точками, снующими за запотевшим стеклом и красными огнями машин. Студенты и туристы, укутанные в непромокаемые плащи по самую макушку, старики, спрятавшиеся под зонтиками, уставшие мамы, тянувшие по несколько сумок, дети, радостно прыгающие по глубоким лужам, подростки, скукоженные под отяжелевшими толстовками – все проходили мимо. Да и кому вздумается прогуляться в такую погоду, чтобы прикупить новую книгу?

Небо зловеще пророкотало, соглашаясь со мной, и где-то на северо-востоке сверкнула первая молния. Дождь захлестал по стёклам с удвоенным рвением, точно намереваясь проникнуть в наш уютный мир. Фил свернулся клубочком на кресле и всеми фибрами души желал провалиться в мягкую обивку. Он почему-то страшился голоса грозы, и я пожалевшая его тонкую душевную психику – накрыла с головой пушистым пледом. Как ни странно, но это помогло в мгновение ока и мелкая дрожь, сотрясающая маленькое тело, наконец-то утихла. Фил понемногу расслабился и заснул. А ливень беспрестанно барабанил по карнизу. Возможно, этот шум кого-то умиротворяет, меня же раздражает так сильно, что хочется выйти и оторвать его с корнем. Жаль, что такой несложный трюк нельзя проделать со всеми железками.

Неожиданно звякнул колокольчик и на порог книжного магазина вынырнул чудо-зверь, а то и невиданная рыба. Голова, покрытая каким-то странным тёмно-синим плащом, напоминала чешую, а широкий подол, касающийся колен – плавники и хвост. С незнакомца ручьями стекала вода на кофейный коврик – уютно пожаловать. Он неуверенно потоптался на нём и осторожно посмотрел на меня, точно я могла убить его одним лишь взглядом. Хотя признаю, не отказалась бы от такого дара. Миндалевидные глаза, шоколадные кудри на круглом лице, пухлые губы, на которых вдруг заиграла улыбка. Я наклонила голову, не разделяя радости незнакомки, а она произнесла:

– Ну и погода! Пока шла до вас чуть дважды не утонула!

Меня так и порывало спросить, чего же ей в таком случае дома не сиделось? Время без пяти восемь, а магазин закрывается ровно в двадцать ноль-ноль. И всё же вежливость победила и с моих разгневанных губ сорвалось:

– Вы промокли, наверное, до нитки. Такой сумасшедший ливень, вам бы чаю горячего, да завернуться в тёплое Домашнее одеяло, – я специально особенно лестно подчеркнула слово «домашнее», искренне надеясь пробудить в ней совесть и желание поскорее убраться восвояси.

Однако чудо-зверь кивнула, продолжая улыбаться и вместо того, чтобы развернуться и исчезнуть во тьме ночи – прошла вглубь магазина и остановилась прямо напротив секции фэнтези. И тут моё сердце почуяло катастрофу и ухнуло в преисподнюю. Такие книголюбы никогда не выбирают книги за пять минут. Они с дикой щепетильностью листают каждую страницу и принюхиваются к приключениям. Дай звёзды управиться до полуночи.

Лайма в отличие от меня юркнула вслед за покупательницей, и битый час рассуждала с ней о мирах и драконах, русалках и прекрасных принцах, ведьмах и, конечно, демонах. Я зря времени не теряла и старательно грела уши. Как-никак многих из этих существ нам предстояло найти, и было бы неплохо узнать о них. И чем больше информации я находила, тем дурнее мне становилось. Одни огнедышащие того стоили. Не говоря уже о заманчивых песнях русалок и чарах могущественных колдунов.

Мне срочно захотелось провалиться сквозь пол и проснуться дома. Вот только такого места не существует ни на одной из карт вселенных. И ни один сон не предоставит уют и защиту.

Дождь прекратился, колокольчик звякнул на прощание, и новая знакомая Лаймы скрылась за дверью вместе с дюжиной книг. Я невольно ощутила зависть, пламенеющую в груди. У кого-то единственная проблема заключается в простой нехватке свежих историй, у меня же…всё не как у людей, да и у моих земляков такого нет. Что со мной не так?

– Идём? – прервала нерадостные мысли мечтательница, ища глазами Фила. – Или сегодня нелётная погода?

Я фыркнула, подошла к спящему коту и без лишних церемоний открыла его заспанную мордашку свету. Он прищурился и одарил меня самым недовольным взглядом в мире. Не страшно, переживу.

Лайма полностью разделяла его чувства, я лопатками ощущала её растерянный и гневный взгляд. Однако мечтательница уже очень хорошо знала меня и не стала больше ничего говорить, а просто перевернула табличку на «закрыто» и приблизилась к нам. Смирение наравне с обречённостью читалось в синих глазах и, не сговариваясь, мы шагнули на палубу Сердце неба, окунувшись в прохладные лунные лучи. Фил приветливо заурчал, и бригантина расправила паруса.

Безоблачная ночь простиралась над нами, накрывая бархатным одеялом из звёзд. Я вдохнула свежий бриз и разглядела далеко внизу зелёную долину и ускользающую цепочку гор на востоке. Может, у меня и нет дома, но зато есть место, которое стоит назвать домом. Бригантина и окружающий мир вполне могут украсть моё сердце. Впрочем, уже украли.

Вот и хорошо.

***

После полуночи подул западный ветер, и тёмно-бордовые паруса ворчливо захлопали, точно стая разъярённых птиц. Бригантина по велению Лаймы сложила половину из них, чтобы немного сбавить скорость. Впереди непрестанно вырастали остроконечные горы, и виднелось на северо-востоке небольшое ущелье и тонкая река. В моём сердце зародилась надежда. Неужели нам удалось подобраться к горной долине? И вот-вот сквозь облака проступят очертания вулкана?

Разумеется, это могло быть и не так. Мы плыли по небу, лишь опираясь на своё чутьё. В книге не было точных координат, и даже малость знакомого названия. Сомневаюсь, что хотя бы одна карта сможет указать верный курс к вулкану. Пришлось полагаться только наудачу.

Небо постепенно терялось в клубах грузных красновато-фиолетовых туч. Ветер стал заметно свирепее, точно кто-то пригласил его на охоту. Фок-мачта и грот-мачта зловеще застонали, и оставшиеся паруса едва не вырывало с корнем при резкой смене направления. За нашими спинами украдкой вынырнула первая молния, ласково проплыла над горными вершинами и исчезла. Утробно зарычала гроза, и яростный раскат грома пронёсся над нами, скользнув к горизонту. Яркая вспышка следующей змеи выцарапала из мрака силуэт чёрного фрегата.

Я затаила дыхание, мигом оказавшись на носу бригантины и всматриваясь во тьму. Может, привиделось? Мы были слишком далеко от белого города. Или всё-таки нет? Не могли же мы сделать крюк и плыть к ним навстречу? Ей-звёзды, это была бы величайшая глупость всех времён!

Бесконечно растянутые мгновения заморозили моё сердце, и буря заклокотала где-то в недрах туч. Она нависала над нами, скалилась, ухмылялась и предвкушала своё явное преимущество. Небо озарилось бесчисленными и вёрткими молниями, полностью проглотив всё пространство. Я ничего не могла разглядеть и внезапно ощутила, как бригантина вздрогнула. Меня швырнуло о борт со всей силы, где-то сзади раздался сдавленный писк Лаймы и полный ужаса крик Фила. Несколько громоздких пушек со скрежетом прокатились по палубе и врезались в грот-мачту. Ещё один удар отбросил меня на правый борт, но в этот раз я стремглав подскочила и огляделась.

Никого не было в поле нашего зрения, а значит… Новый удар и меня сбило с ног, точно звезду комета. Я упала на спину, больно ударившись затылком, и увидела тёмно-лиловое небо, оскалившееся змеевидными молниями. Некоторые из них беспощадно кромсали паруса и грызли верхушки мачт, как дикие и голодные звери. Бригантина болезненно сжалась, закрутив с яростью штурвал на северо-запад. Видимо, она надеялась вырваться из сердца бури.

Хорошее решение, одобряю.

Быстро оценив обстановку, я осторожно поднялась на ноги и упёрлась взглядом в встревоженное нутро неба. Молнии продолжали змеиться, шторм обрушиваться на корабль, качая его из стороны в сторону. Видимость, несмотря на яркие вспышки, была очень плохой. Нескончаемое громыхание оглушало и, казалось, весь мир желал сбросить нас на скалы. Но я не верила в дьявольские козни судьбы и выдохнула. Это всего лишь гроза. Неприятная и жадная, и всё же просто природный катаклизм. С ним легче договориться, чем с демонами.