Иллэя

Я решил повременить с высадкой на Темнушку и сначала подробно её исследовать. Мне предстояло взять образцы грунта, растений и воды с поверхности, благо на корабле имелось два автоматических исследовательских зонда. Согласно расчётам ДУСа, я мог посадить свой корабль на эту планетку только один раз, и после у меня не будет возможности взлететь с её поверхности. На приземление я потрачу всё имеющееся топливо, и останется атомный реактор, который будет исправно давать энергию для поддержания жизнедеятельности корабля в ближайшие лет двести-триста. На мой век хватит!

В моей голове роем гудели разные мысли о приспособлении к предстоящему обитанию на Темнушке. Надо или не надо контактировать с местным населением? А что, если там окажется патогенная микрофлора, которая для меня окажется губительной? Как я в этом случае буду выживать? В принципе, есть скафандр, даже не один. Я смогу выстроить вокруг корабля герметичный шатёр или нечто вроде теплицы и выращивать разные культуры, семена которых в большом количестве находились в грузовом отсеке. Во всяком случае, я смог бы попытаться как-то пристроиться на этой планете, потому что, болтаясь в космосе, я умру от голода уже максимум через год. Это я уже подсчитал. С такими мыслями я и уснул.

Рано утром меня разбудила Дуся в условленное время, как обычно кокетливым приветствием, и, пройдя манёвр торможения, мой корабль перешёл на околопланетную орбиту на высоте примерно двести километров над поверхностью. Я вращался вокруг планеты, делая оборот за сорок минут. Темнушка была по размерам сопоставима с Марсом, примерно с такой же гравитацией, а поэтому атмосфера была более разрежённая, но человеческий организм мог запросто приспособиться к этому. Пока мой корабль крутился по орбите, я начал составлять подробную карту этой планеты, немного меняя траекторию облёта, чтобы покрыть всю поверхность. К вечеру у меня была готова подробная карта этого мира, а ДУС помог мне сформировать виртуальный глобус.

Планета в корне отличается от Земли. Суши более семидесяти пяти процентов, а вода равномерно распределена по поверхности в виде рек и озёр. Солёных водоёмов нет вовсе. Только пресная вода. На полюсах отсутствуют ледяные шапки, там всегда одна и та же температура, чуть выше двенадцати градусов. Людские поселения в основном между семидесятыми широтами обоих полушарий.

Я не обнаружил никакого напоминающего мне государственного центра или центров. Поселения более или менее одинаковые по размерам равномерно распределены по планете. Численность людей в поселениях, как смог вычислить ДУС, колебалась от трёхсот до тысячи с небольшим человек. Всего поселений на планете около полутора тысяч, из чего я сделал вывод, что общее население планеты составляет всего-то порядка одного миллиона человек. По сравнению с двадцатимиллиардным населением моей родной Земли, это ничтожно мало. Сверху их жилища выглядели, как у сказочных гномов. Такие колпачки с загнутыми трубами. По своей земной инерции и воспитанию в обществе людей с вертикальной властной иерархией я упорно искал признаки какой-то организации этой цивилизации, хотел понять, кто ими и как управляет. Всё, что смог обнаружить, так это наличие примерно в центре каждого селения постройку, несколько отличающуюся от рядовых домиков-колпачков. Сперва, будучи уверенным, что нашёл подобие здания старейшин или нечто вроде религиозного центра, я быстро разубедился в этом. Каждый день в такие домики входили, а через некоторое время выходили детишки, из чего я сделал вывод, что это их школы. Значит, там есть образование, а, следовательно, эти инопланетяне обладают какими-то знаниями.

Иногда я видел людей в повозках, запряжёнными какими-то белоснежными пушистыми существами, напоминающими лам, но с иными пропорциями. Они неспешно ехали по дорогам между селениями. Дороги выделялись бежевым цветом на тёмно-сером фоне почвы или тёмно-бордовом фоне листвы больших деревьев. Ни единого конфликта между людьми я не приметил за всё время, пока летал вокруг Темнушки. Жизнь повсеместно мирная и удивительно спокойная. Никто никуда не торопится! В телескоп я не раз рассматривал этих красивых людей. Они все одной расы, прямо как я, только значительно симпатичнее. Женщины, просто прелесть, а от девушек мне вообще было не оторвать взгляда. Мужчины статны и красивы, словно скульптуры Микеланджело. Я вообще поймал себя на мысли, что попал на древнегреческий Олимп и наблюдаю за пантеоном богов. Может это тот самый мифический рай, а я уже умер? Вот какие бредовые мысли посещали меня тогда на орбите планеты.

Через три дня я получил от автоматических зондов образцы с поверхности планеты. Изучение этих образцов меня обескуражило. Я даже снова отправил зонды, для повторного взятия образцов в другой области планеты. Результаты были прежние. Планета была абсолютно стерильной. Никаких микроорганизмов ни в одном образце обнаружено не было. Более того, я намерено внёс в пробы воды и почвы свои собственные бифидо- и лактобактерии. Дальнейшая метаморфоза меня просто изумила, я собственными глазами видел в биозащитном микроскопе, как мои полезные бактерии почти мгновенно уничтожаются почвой с планеты, словно она живая. В ней появлялись какие-то чёрненькие ниточки, врастающие в бактерии, затем, опутанная этими нитями бактерия лопалась и растворялась в этой почве вместе с чёрными нитями. В инопланетной воде произошла похожая история. Бактерии были окружены какой-то мутной неразличимой субстанцией и через пару секунд были полностью растворены. При этом химический состав воды был абсолютно обычным, Н2О с растворёнными минеральными веществами, всё как на Земле.

Я задумался, посоветоваться мне было не с кем, Дуся не умеет давать такие советы. Всё это время образцы с планеты я изучал в герметичном шкафу, чтобы не контактировать с моей внутрикорабельной атмосферой. Я решил взять пробы воздуха внутри шкафа. Перед открытием образцов с планеты там был обычный вдыхаемый мной воздух с моими бактериями и микробами. Всё как обычно. Однако теперь воздух в исследовательском шкафу стал, как и образцы, абсолютно стерильный. Я понял, что виной тому почва и вода с планеты. Но почему? Эти бактерии полезны для человека, а, судя по всему, люди там живут, значит, живут они там без полезных бактерий. Стало быть, если предположить, что эти существа биологически аналогичны мне, то мне самому также ничего не угрожает. Стерильность планеты должна также означать, что в этом мире нет никаких инфекционных болезней. С большой долей вероятности, я предположил, что и вирусных инфекций там нет. Но если это так, то я сам являюсь для этой планеты носителем миллиардов и миллиардов бактерий и вирусов, от которых у меня стойкий иммунитет. И как быть? Если я сейчас спущусь на поверхность Темнушки, не примет ли меня природа планеты за болезнетворную гадость и не растворит ли сразу этими чёрными сеточками, как те бактерии? Подобная сложность должна быть мной решена, иначе я просто обречён на гибель.

Именно по этой причине я весьма долго не мог спуститься на планету и всё искал решение. Я ставил разные эксперименты с образцами, даже высадил в инопланетную почву пару семян пшеницы, томата и гороха. Результат удивил меня не меньше, чем стерильность планеты. Зёрна проросли раз в пять быстрее, чем на Земле и через две недели я получил урожай. Это было немыслимо! Мой лабораторный шкаф уже через месяц зарос нашими земными растениями на инопланетной воде и почве. Созрели даже помидоры! Два спелых красных овоща соблазнительно висели прямо у верхнего стекла шкафа. Я не решался их съесть, помня опыт с инопланетной водой.

Вращаясь по орбите над Темнушкой, я продолжал наблюдать за обнаруженной цивилизацией. Пытаясь постичь, как эти люди общаются, какой у них там порядок жизни, какие правила и законы, я досадовал лишь о том, что на имеющихся исследовательских зондах нет возможности записи звуков. Я внимательно изучал поведение жителей этой планеты, но они почти повсеместно не открывали рта во время общения. Мне это было непонятно, ведь я наблюдал, как они совместно широко раскрывали рты, будто пели, по крайней мере, я воспринимал это действие именно так. Люди обменивались жестами, а два из них я понял абсолютно верно, всё, как у людей на Земле. Кивок головой вперёд – согласие, а движение головой из стороны в сторону – отрицание. Люди кланялись друг другу, приветствуя, и всякий раз улыбались. Ко мне порой закрадывалась нелепая мысль, что моя авария сместила меня во времени, и я оказался возле Земли в доисторические эпохи. Лишь положения звёзд и принимаемые единственно сохранившейся на корабле радиоантенной бесполезные в такой ситуации сигналы развитой цивилизации землян, убеждали меня в ошибочности этой безумной мысли. Между собой эти инопланетяне всегда доброжелательные, я вообще не увидел проявлений гнева, раздражения, ярости и жестокости. Напрочь! Как же они там живут без всего этого?

Однажды я совершенно случайно наблюдал в свой телескоп удивительную сцену, пока мой корабль пролетал над одним из тысяч озёр на этой планете. Группка молодых девушек, весело подойдя к берегу озерца, принялись проворно раздеваться донага, сбрасывая свои свободные и разноцветные балахонистые одежды, скрывающие до этого все прелести их тел. Я даже вспотел, жадно приникнув к экрану, бесстыдным образом откровенно подглядывая за купанием этих девиц. Соблазнительные формы их молодых тел с распущенными волосами вызвали томное чувство у меня внизу живота. И я вдруг осознал, что меня откровенно и очень сильно волнуют эти инопланетянки. Раз это так, раз моё тело инстинктивно реагирует на этих существ, то, возможно, мы одного биологического вида. Я попытался рассмотреть более подробно тела этих красавиц, но мой корабль вышел из зоны видимости, и озерцо с волнительными купальщицами скрылось за горизонтом. Увлёкшись видами этих прелестниц, я даже совсем забыл включить запись трансляции с телескопа и сильно об этом пожалел.

В течение ещё нескольких витков вокруг планеты я тщетно пытался найти этих прекрасных и соблазнительных чудесниц, но не смог, видимо, они накупались и ушли в лес по пути к ближайшему селению. Обрадовавшись и одновременно испугавшись этих инопланетянок, я не мог себя заставить перестать о них думать, всякий раз стараясь найти достоверное подтверждение биологической совместимости наших видов.

Следует отметить, что я весьма быстро определил наличие института семьи там внизу. Девушки и юноши, так сказать на выданье, частенько ходили небольшими компаниями, как все вместе, так и порознь. А вот более старшие аборигены, явно нашедшие себе пару, жили вместе и растили появившихся у них детей. Причём, мне даже сверху виделось, что любую семейную пару объединяет очень сильное чувство привязанности, нечто более мощное, чем я подмечал подобное на Земле. Тогда я вспомнил земную шутку, в которой задавался вопрос, почему все сказки оканчиваются свадьбой, и тут же давался ответ – потому что именно после свадьбы сказка-то и заканчивается. Но там на Темнушке, ну точно всё не так – там сказка лишь начинается.

Разумеется, после созерцания нагих купальщиц особый интерес у меня вызывали инопланетные девушки, ведь они были поразительно похожи на земных. Ну, а кто же ещё должен был волновать и привлекать молодого здорового парня? Совершенно естественно меня интересовал противоположный пол, тем более именно тогда у меня не было никакой близкой девушки в жизни, которая бы ждала меня где-то на Земле или в Колонии. Свои мимолётные увлечения и лёгкие победы я не считал. Мою персону, честно говоря, самодовольно наполняло эдакое чувство превосходства над моими ровесниками там.

– Ну, какие мне конкуренты те щуплые пацаны? – храбро рассуждал я, глядя на молодёжь планеты с высоты орбиты.

Благодаря своей сильной и слаженной фигуре, я всегда нравился земным девушкам, поэтому был самонадеянно уверен и тогда, что там внизу грандиозный успех у барышень мне точно обеспечен. Я совершенно бессовестно мечтал:

– Мне бы только найти способ безопасного существования на планете, уж тогда-то я там развернусь, кого мне опасаться там, безоружных и слабых аборигенов?

Моё воображение уже рисовало мне эдакий рай, в котором каждая девчонка будет моя, если я того захочу, главное, чтобы они оказались такими же, как люди Земли. Самовлюблённый Нарцисс с раздутым самомнением!

Так в сомнениях прошёл ещё месяц. Я всё больше убеждался в идентичности мне инопланетян внизу, но, в то же время, начал ещё сильнее их страшиться, ведь они явно какие-то не такие. Мне надо было принимать решение, потому что мои съестные запасы потихоньку подходили к концу. Хоть я и уменьшил свой ежедневный рацион до минимума, но еда стремительно заканчивалась. Ещё пара тройка недель и я начну голодать. Скоро будет пять месяцев, как я находился на корабле, при плановых трёх с небольшим. Конечно, потом я начал бы есть запасы семян для посадок из груза, но это максимум ещё год. А затем голодная мучительная смерть. Надо было рисковать. Либо погибнуть сейчас, либо через год. Но рискнув сейчас, у меня оставался ещё шанс выжить. Если я начну пить эту инопланетную воду, учитывая эксперименты с бактериями, в моём организме исчезнут все полезные микроорганизмы, и у меня начнётся дисбактериоз. Резко снизится способность организма к сопротивлению патогенной микрофлоре. Я стану стерильный как младенец… Стоп!!! Я даже хлопнул себя ладонью по лбу. Как младенец! Ну, конечно! Мы же развиваемся в утробе матери в абсолютно стерильной среде и рождаемся без единого микроба внутри. Лишь потом с первым вздохом мы получаем первую порцию различных микроорганизмов, и патогенных в том числе. А чем я рискую здесь? Лишь тем, что на планете может существовать некая другая микрофлора, которая дружит с почвой и водой, и которая может быть вредной для меня. Но вероятность этого минимальна, люди то там живут.

С этой мыслью я прошёл к лабораторному шкафу и, резко выдохнув воздух, отстегнул замки и открыл герметичную стенку. В шкафу различные растения уже завяли, а помидоры пожухли и сморщились, но гниения не было вовсе. Из открытого шкафа пахнуло удивительной свежестью и приятным пряным растительным ароматом, хотя я подспудно ожидал затхлый или тухлый запах. Я взял закрытую ёмкость с образцом воды с Темнушки.

– Эх, была, не была, – с этими словами я вскрыл ёмкость и, зажмурившись, сделал глоток.

Уже поднося ёмкость ко рту, я носом чувствовал ту самую волнующую приятную свежесть, которая пахнула на меня из открытого шкафа. Я чуть задержал порцию воды во рту, прочувствовал её вкус и проглотил. Вкуснее воды я никогда ещё в жизни не пил. Хотя я на Земле пробовал чистейшую воду из горных источников, а в новой колонии на другом краю Млечного Пути вода была даже лучше, чем на Земле. Но эта вода просто божественная, иного определения мне тогда на ум не пришло. Прислушиваясь к своим новым ощущениям, я смотрел на флакон с водой и наблюдал, как над поверхностью воды периодически возникают и пропадают еле видные мутные мельчайшие пятнышки. Это испарения инопланетной воды обнаруживают и обезвреживают бактерии, летающие в моём корабельном воздухе. В это время глоток воды с Темнушки растекался по моим внутренностям. Я отчётливо это ощущал, как вода прошла в желудок и растеклась по нему, разливая приятную прохладу. Далее этот глоток перетёк в кишечник, а вот там я его почувствовал по-иному. Приятная прохлада сменилась сильным теплом на грани жжения.

– Ну, что, парниша, вот сейчас ты и загнёшься во цвете лет, – с горькой усмешкой сказал я сам себе, – знать, судьба твоя такая! Ускорим процесс, что ли?

Я понял, что мне наступает конец, посмотрел на флакон с инопланетным зельем и осушил его залпом. Вновь удивился поразительно приятному вкусу этой воды, однако почему бы яду не иметь чудесный вкус. Ирония! Затем, я аккуратно поставил пустую ёмкость в лабораторный шкаф, осмотрел лабораторию прощальным взглядом, развернулся и пошёл в колпак. Тогда я почему-то решил встретить свой конец, глядя на звёзды, на своё далёкое Солнце и на причину своей смерти – на эту необычную, но убийственную планету. Уже на лесенке в колпак внутри живота не просто жглось, там был дикий пожар, да такой, что я еле добрался до кресла. Видимо, я закричал от нестерпимой боли, скрючившись в кресле и подтянув колени к подбородку. У меня было ощущение, что живот расплавился и вместо него у меня зияющая дыра.

– Привет, мой конец, – мелькнуло у меня в голове, а перед глазами уже плыли разноцветные искры, пузыри, линии, вспышки… и чернота…

Я очнулся в кресле в колпаке и понял, что жив.

– Дуся, я жив? – обратился я к ДУСу.

– Если ты ко мне обращаешься, то да, – весело ответил мне знакомый голос ДУСа.

– Я что заснул тут? Ты знаешь, мне такая муть приснилась…

– Судя по твоим жизненным показателям, ты вовсе не спал. Я бы сказала, что ты умер, а потом ожил.

– Как это «умер»? Так это был не сон?!

– У тебя была кратковременная остановка сердца.

Я даже присвистнул. Моё самочувствие сейчас было абсолютно нормальным, я словно хорошо выспался.

– Ну, ладно! Хватит шутить, Дуся! – усомнился я, слез с кресла и направился в лабораторию. – Мне же снилась такая чушь, видимо много думаю об этой Темнушке. Вот и заснул в колпаке. Представляешь, Дуся, мне снилось, что я вскрыл лабораторный шкаф и выпил образец воды с планеты. Мне так скрутило живот, что я умер. Приснится же такое! Нет, надо же быть во сне таким дураком, чтобы выпить образец воды из флако…

В этот момент я вошёл в лабораторию и увидел открытый шкаф и пустой флакон с образцом воды с планеты.

– Ты не докончил фразу, – голос Дуси звучал для меня откуда-то издалека, оттуда из другой Вселенной.

Я ошеломлённо смотрел на вскрытый шкаф и пустой флакон с водой. Мои руки непроизвольно схватились за живот, и тут я осознал, что всё это было не во сне. Но я жив! И, видимо, не сошёл с ума. А может, чокнутые все так думают, что они вовсе не чокнулись? Меня бросило в жар.

– Дуся, а, как по-твоему, я сошёл с ума или нет?

– По тому, как ты меня спрашиваешь, я делаю заключение, что нет.

Мне стало немного легче. Но если я жив, то внутри меня теперь нет бактерий. Или осталось что-то?

– Дуся, сколько я был в отключке?

– Почти сутки, а точнее двадцать два часа, тридцать две минуты и…

– Понятно, понятно, Дуся, это уже лишнее.

Странно, но я не чувствовал голода, хотя не ел более суток. В воздухе корабля что-то изменилось, либо я стал чувствительней к запахам, либо система кондиционирования и ионизации воздуха начала работать как-то по-иному. Правила гигиены на межзвёздных кораблях предписывали принимать душ не реже двух раз в сутки, чтобы не давать развиться разным кожным заболеваниям, да и просто, чтобы не развивались кожные бактерии в замкнутом пространстве. Как известно именно эти бактерии ответственны за запах пота у людей. Я скинул футболку, штаны и взялся за ручку двери в душевую. Обычно я хорошо чувствую собственный запах, особенно из подмышечной впадины. Но сейчас, когда я не умывался уже более суток, моё тело чувствовало удивительную свежесть, словно я только вышел из душа. Я был потным, но от меня не пахло вообще. Запахи-то я чувствовал хорошо, а свой пот – нет. Я развернулся к лаборатории и, взяв образец собственного пота, принялся его рассматривать в микроскоп. Вода и минеральные соли, всё как обычно. Бактерий же не было совсем!

– Ага, водичка-то сработала. Ну, что Федя, теперь можно и на планетку, – обрадовал я сам себя.

Я посмотрел, откуда была взята водичка, наполнившая меня изнутри. Это было небольшое нагорье, где протекала река, втекающая в достаточно большое озеро. Вокруг весьма густой лес, а также большое количество разноразмерных полянок. Я попросил ДУС выполнить подробную топографическую съёмку этого места планеты и получить полные физические данные местности. Через пару часов я сидел и изучал карту этой местности. Вот речка, вот озеро, а вот в ста метрах через реденький лес поляна, на которой я смогу посадить корабль. Этот корабль станет моим пристанищем на ближайшие шестнадцать лет.

– А где ближайшие поселения, Дуся?

– К северу в тридцати километрах начинаются горы, окружающие долину с поселением в триста семьдесят человек. К югу в двадцати пяти километрах также имеется поселение в пятьсот с небольшим человек. Точнее определить не удаётся. Строго на западе в пяти километрах дорога и в двадцати километрах поселение, численностью около тысячи человек. Точнее определить не удаётся. С востока, за озером до ближайшего поселения более сорока километров. Там большое поселение более полутора тысяч человек. В этом направлении много дорог и ближайшая, в пяти километрах от противоположного края озера.

– Тесновато… Но на Темнушке везде так, – констатировал я.

– Там не замечено перемещения людей. Место будет безопасным от контакта с местными жителями в течение года с вероятностью восемьдесят процентов; в течение двух лет с вероятностью пятьдесят процентов; в течение трёх лет с вероятностью…

– Дуся, держи себя в руках, эка тебя понесло, – посмеялся я, в очередной раз, убедившись в бездушности этой железяки. Хоть пользы от неё было, несомненно, больше.

Я решил осуществить посадку корабля на планету ночью, потому что по ночам никаких людских перемещений мной замечено не было. Видимо, местные аборигены мирно спят, и моё появление может остаться незамеченным. В тот момент я действительно не был готов к встрече с инопланетной расой. Читая различные теоретические труды по контактам с инопланетным разумом, у меня в голове была откровенная каша из рекомендаций, советов, предположений и гипотез. Я решил максимально повременить с контактом, понимая, что вовсе избежать мне его за шестнадцать лет вряд ли удастся. Надо было скорее обосноваться, провести эксперименты с посевами, поискать что-то пригодное для еды. Самое главное у меня было, это дом, в который я превращу свой корабль. Он полностью оборудован всем необходимым, а энергии, хоть отбавляй. Так что если всё удачно сложиться, то через шестнадцать лет Дуся засечёт поисковый сигнал наших, я отвечу. Либо помощь сама сюда придёт, либо мне скинут новый фокусирующий щит. Я прикручу этот щит на место и вжик, с полянки нырну в подпространство домой.

Я так размечтался, что в реальность меня вернул безучастный голос ДУСа:

– Когда планируется посадка на планету?

– Давай сегодня, когда на этом озере будет середина ночи. Будем надеяться, что нас никто не заметит. Скорректируй орбиту и дай мне сигнал часовой готовности к спуску.

– Я всё сделаю, дорогой, ты будешь доволен, – снова голос ДУСа принял образ жеманной кокетки Дуси.

Я улыбнулся и продолжил изучать местность, где мне предстояло жить и, как тогда очень надеялся, встретить свой тридцать шестой день рождения. Периодически, пролетая над дневной стороной Темнушки, я поглядывал на заранее включенного на запись экран телескопа в надежде вновь увидеть соблазнительных девушек, купающихся нагишом в озере. Вдруг на самом краю одного из лугов, почти у линии терминатора, когда там внизу был закат, я заметил пару молодых людей, юношу и девушку в порыве любовной страсти, в прямом значении этих слов для землян. Но опять же я не увидел подробностей! Ах, как мне тогда были необходимы подробности! Парочку полностью окружала растительность, похожая на траву. Моё земное воспитание заставляло меня стыдливо отвернуться от этого, как я справедливо воспринял, любовного наслаждения двух людей, но как же это было эстетично, как это было прекрасно, как же чувственно. От этой сцены веяло такими удивительными эмоциями, такой неземной страстью, что я просто не мог оторваться. Очень быстро любовников скрыл горизонт, а на новом витке моего корабля в том месте уже была ночь, не давшая ничего мне увидеть.

Находясь под сильным впечатлением от наблюдения этих молодых инопланетян, я с трудом справился с собственным волнением, не прекращая размышлять над всем увиденным.

– Неужели мы похожи? – размышлял я. – Если, всё-таки предположить нашу идентичность, то подсмотренное мной не просто подчинение древнейшему инстинкту, а гораздо больше, там значительно мощнее чувства и эмоции, чем на Земле, там есть нечто такое, что мне неведомо, с чем ни я, ни кто-либо из землян не знаком вовсе. И что же это такое?

Этот вывод о наличии нечто иного, нечто таинственного чрезвычайно меня насторожил. Я то убеждался в полной совместимости наших видов, то находил какие-то несостыковки, кажущиеся мне абсолютно непреодолимыми. Стоило во всём разобраться, но прежде всего надо спуститься на планету, начав обживаться. Файл с записью этой парочки я стёр, даже не пересмотрев, слишком это было откровенно и волнительно, а потому мешало трезво и здраво рассуждать, ведь речь тогда шла о выживании, а не о радостях жизни.

Прошло пятнадцать часов, я успел немного поспать. Затем я прибрался на корабле, особенно в лаборатории. Надо было закрепить все свободно лежащие предметы, чтобы при перегрузке во время приземления они не улетели куда попало. ДУС дал сигнал часовой готовности. Затем, прозвучал сигнал тридцатиминутной готовности. Я сидел в кресле у пульта управления и заполнял бортовой журнал. Я вносил все имеющиеся у меня данные на сегодняшний момент и о своих намерениях. Меня так и подмывало отправить сообщение на Землю о том, что я обнаружил разумную цивилизацию. Мои запросы о помощи Дуся уже прекратила передавать, ещё, когда корабль вышел на орбиту Темнушки, а потому мои братья долго не получали от меня известий. Однако в очередной раз я сам себя остановил, резонно полагая, что успею это ещё сделать, когда разузнаю всё получше. Тогда именно мне и только мне будет принадлежать первенство открытия инопланетного разума, даже если за предстоящие шестнадцать лет кто-то с Землеи осуществит контакт и иной разумной цивилизацией. Хронологически я буду первым, как Колумб, как Магеллан, как Гагарин! А это сможет принести мне немалую материальную выгоду.