Леонид Слуцкий. Тренер из соседнего двора

И столкнулся с очень жесткой позицией. Почувствовал с его стороны отторжение. Какие-то вещи он делал просто мне назло. Я понял, что это просто-напросто закончится разрывом отношений. А так как отношения с «олимпийцами» для меня очень ценны и по сей день, то мне хватило мозгов понять, что они уже выросли. Хвалю себя за то, что дал себе установку: ты не должен над ними довлеть, максимум – давать советы, и то если они за этими советами обратятся.

У меня была очень сложная «ломка» – как у родителей, когда дети становятся старше. Через несколько лет в Волгограде произошла нашумевшая история разрыва нашей волгоградской великой прыгуньи с шестом Елены Исинбаевой с ее многолетним тренером Евгением Трофимовым. Лена – ровесница моих пацанов, все время видел ее в манеже и великолепно знаю Трофимова. Произошел этот разрыв потому, что она уже была олимпийской чемпионкой, а тренер не смог справиться с мыслью, что она уже выросла. У Лены пошли контракты, гонорары – а он пытался во всем участвовать. Поэтому она и выбрала Виталия Петрова. Уверен: тренеру не хватило такта, чтобы в какой-то момент «отпустить» воспитанницу».

Эти слова Слуцкий говорил мне шесть лет назад. Но вот что интересно: прошло время, и Исинбаева ушла от Петрова назад к Трофимову. Со временем эмоции спадают, и мы начинаем ценить тех, кто сделал для нас в жизни больше всех…

«Да, Слуцкий пытался контролировать личную жизнь ребят, – говорит Адамов. – Мне кажется, это была не столько жесткость, сколько переживание за те труды, которые он в нас вложил. Это я сейчас стал понимать. А раньше нам казалось, что мы все взрослые, самостоятельные люди. Но он имел право так переживать! Он вложил в нас, думаю, гораздо больше, чем человек в принципе может сделать!»

А Слуцкий, прирастая опытом, менялся. Узнать что-то новое он пытался при каждом удобном случае. В 28, уже тренируя «Олимпию» во второй лиге, он оказался в одном отеле с «Анжи» и напросился на встречу с опытнейшим коллегой Гаджи Гаджиевым.

Гаджиеву надо отдать должное – он, освободившись от своих дел лишь к часу ночи, согласился побеседовать с безвестным коллегой. Разговор затянулся до четырех утра. Слуцкий схватывал каждую деталь – а сейчас большинство молодых тренеров, рвущихся на стажировку в ЦСКА, безмерно удивляют Леонида Викторовича тем, что не задают ему вопросов, а говорят сами и жалуются на свою нелегкую судьбинушку.

Вот поэтому, замечу, Слуцкий сейчас там, где за ним наблюдает вся страна, а эти ограниченные стажеры никогда ничего не добьются.

На первых порах в автобусе, на котором команда Леонида Викторовича подъезжала к стадиону на игру, по советско-российской традиции стояла гробовая тишина. Но прошло время – и в автобусе, как и в раздевалке, стала громыхать музыка. Так же делают, например, в Англии, где тренеру хотелось бы когда-нибудь поработать.

Просто Слуцкий понял: искусственная скованность и напряжение не помогут лучше подготовить команду к игре. «Теперь я только за две минуты до выхода на разминку могу сказать, как игроки настроены. Даже за пять минут до разминки определить это еще невозможно», – говорил он мне в 2010-м. А с тех пор, вероятно, уяснил для себя миллион других нюансов.

Потому что одно из главных достоинств Слуцкого как раз и заключается в умении все время учиться и меняться – при этом в главном не изменяя себе никогда.

О том, сколько Слуцкий вкладывал в своих мальчишек и как к ним относилась вся его семья, рассказывает Роман Адамов:

«Могу похвалиться: я любимчик у Людмилы Николаевны. Всегда тепло к ней относился – и она, по-моему, тоже. Даже чуть-чуть лучше, чем ко всем остальным. Был один случай. У меня сильно поднялась температура. А она была заведующей в очень хорошем детском саду. Так взяла три выходных и с утра до вечера со мной сидела, ставила горчичники, поила, откармливала – в общем, лечила. Сейчас это оцениваешь, а тогда, как ребенок, воспринимал как должное. Она очень добрая. При этом, как заведующая детским садом, к подчиненным была и достаточно строгой».

Людмила Слуцкая улыбается – она-то знает, что ко всем «детям Слуцкого» относилась одинаково, но каждый думал, что к нему – лучше, чем к другим. И вспоминает:

«Немножко не так было. Леонид мне Адамова привел с высокой температурой – это да. Но сначала я отвела его в больницу – она была недалеко, полчаса пешком. У мальчика был отит, стреляли уши, и я боялась заниматься самолечением. Помню, доктор спрашивает: «Ты с кем пришел?» Рома отвечает: «С мамой». Они все между собой меня мамой называли.

Я его оставила в больнице, потому что доктор сказал: «Надо». Но когда пришла домой, увидела там Рому! Пока шла, он успел из больницы сбежать и примчаться раньше меня. Ну что мне оставалось делать? Не могла же я его второй раз отправить в больницу, если ребенку в 11 лет страшно там было одному оставаться? Ну и вообще он шебутной был, настырный.

Тогда уже пришлось уйти с работы на несколько дней, и мы дома его лечили. Мы вообще всех дома лечили. Лёня приводил всех детей. Кто-то закурил и был пойман? Домой на профилактику, неделю у нас живет. Кто-то еще сильно провинился? Тоже домой, под жесткий контроль. Он очень строго относился к ним в плане курения, пива, режима вообще. Так и надо было.

И он такой был по отношению ко всем. Для него не было различия, кто талантливее, кто нет. И я не смотрела на них с этой точки зрения. Меня они интересовали как маленькие личности, я наблюдала, как они себя ведут – у нас, между собой… И для Лёни «Олимпия» была всем. Главным в жизни для него было воспитать этих мальчишек и выпустить их в более высокий мир. О том, что есть какая-то жизнь кроме «Олимпии» и после «Олимпии», ему тогда и в голову не приходило.

Как бы он ни был к ним суров, они все так любили его! Ну и меня заодно тоже. Можете представить, до сих пор нет ни одного человека из «олимпийцев», кто не поздравляет меня с днем рождения, 8 Марта и Новым годом. Прошло столько лет, они уже все взрослые мужики, семейные. И все до сих пор с этими тремя праздниками поздравляют, они для них – святые».

Пройдет несколько лет – и Адамов подпишет свой первый серьезный профессиональный контракт. После чего совершит поразивший многих детских тренеров (об этом мне рассказывал Горлов), да и не только их, поступок – даст своему первому тренеру Слуцкому серьезную сумму денег – вроде бы речь о 40 тысячах долларов – для покупки двухкомнатной квартиры в Волгограде.

«Мою маму это поразило больше, чем меня, – говорит Слуцкий. – Сам я всегда спокойно относился к материальным ценностям, был зациклен на работе. А мама многие годы этих мальчишек бесконечно кормила, поила, обстирывала. И все это происходило с приговорками, что, мол, сколько можно, ведь, когда вырастут, даже «спасибо» не скажут! Форма благодарности, выбранная Адамовым, ее просто потрясла.

Многие вещи в «Олимпии» я делал, отталкиваясь не от профессиональных, а от личностных отношений. В противном случае тот же Колодин по любым стандартам должен был быть отчислен. В 15–16 лет он был значительно ниже 1 метра 70 сантиметров и не мог даже попасть в заявку на матч. Я оставил его в команде не из-за предчувствия, что он вырастет и прибавит. А потому что просто по-человечески не мог отчислить мальчишку, с которым в команде столько вместе прожито. То же самое – с Адамовым. Целый год он серьезно болел, бесконечно лежал в больницах.

Естественно, президент «Олимпии» (Николай Чувальский. – Прим. И. Р.), как человек, который нес материальную ответственность, все время говорил мне о том, что Колодина с Адамовым нужно отчислить. Сегодня, в сугубо профессиональной жизни, я бы поступил именно так. А тогда вроде бы делал по-дилетантски, отталкиваясь от личных эмоций. Но в итоге именно люди, которых нужно было отчислить, стали самыми известными футболистами. Расцениваю это как ответную плату за то, что в самый трудный для них период поступил по-человечески – отчислить-то было значительно легче.

Но сегодня такое невозможно. Как бы хорошо или плохо я ни относился к человеку, при выборе основного состава руководствуюсь исключительно профессиональными моментами. И давным-давно не таскаю за собой никого из «Олимпии» – при том что у нас остались великолепные отношения. Я убил в себе это желание. Потому что один из моих принципов таков: нельзя искать решения в прошлом».

Людмила Слуцкая комментирует тот поступок Адамова так:

«Не то чтобы я обстирывала, готовила – и ждала, что кто-то когда-то мне скажет спасибо. Нет. Просто могу же я поворчать! Не более того. Но, конечно, я была потрясена. Сегодня немножечко к такому привыкла – когда люди не просто «спасибо» говорят, а благодарят как-то еще. По тому же Лёне вижу, как он делает это и для своего первого тренера в футбольной школе, и для Василия Васильевича Дергача, и для многих других. А тогда это было не принято. И потом, это большие деньги были. Значительная часть квартиры».

Чувальский подтвердил: действительно, хотел отчислить Адамова, который вечно лечился, да Слуцкий его отстоял. Сам же Роман по поводу квартиры высказывается так:

«Есть человеческая благодарность. И оценка роли человека в твоей жизни, того, сколько он вложил в тебя сил, нервов – всего. И мамы его, которая меня выхаживала. На тот момент я мог это сделать финансово. И сделал.

О том, что я был под угрозой отчисления, он рассказал, когда мы уже ушли из «Олимпии». А тогда старался не травмировать нашу психику. Потом я уточнил: да, такие моменты были. Про Колоду я тогда еще слышал, может, и про меня за спиной шептались.

У Дениса вообще очень тяжело переходный возраст проходил. А я был очень маленьким и начал бурно расти. Постоянно то спина болела, то колени, то простуда, то отит… Организм, видимо, не справлялся с быстрым ростом, и на этом фоне проявлялись всякие болячки. Наверное, президент клуба, который платил, на тот момент был прав.

И надо отдать должное Викторычу, что он нас отбил, да еще и так, чтобы мы об этом не узнали – потому что это могло на нас очень сильно повлиять. Можно представить, каких ему стоило усилий и аргументов, чтобы нас оставили. Отчисление стало бы для меня самой большой трагедией в жизни, от которой было бы очень тяжело оправиться. Тем более в том возрасте, когда молодого человека швыряет в разные стороны».

Нынешняя волгоградская квартира Слуцких – уже другая. Позже, уже начав более или менее прилично зарабатывать, Леонид купил новую, более современную и просторную – 120 квадратных метров.

«Меня спрашивают: «А зачем вам квартира в Волгограде, если вы там не живете и жить уже никогда не будете?» – говорит Людмила Николаевна. – Но мы ее не будем продавать. Потому что в Волгограде покоится моя мама, Лёнина бабушка, которая вложила очень многое в его воспитание. И мой муж, отец Лёни. И сама я сказала похоронить меня только там. В городе, где родились мои сын и внук. Потому что неизвестно, где будет Лёня, где Дима, как вообще повернется жизнь. А там у нас уже есть свое место…»

Если бы не щедрость Адамова, новую квартиру Слуцкий, подозреваю, купил бы еще не скоро. Чувальский, например, характеризует его так: «Он никогда в жизни не говорил про деньги. Ему это было неинтересно. Таких людей, как он, больше не знаю. Интерес, сколько он получает, вообще отсутствовал. Это находка какая-то! Я иногда задумывался над этим».

Из каждого слова Чувальского на эту тему сквозит изумление – что такие люди, оказывается, бывают. В какой-то момент он поймет, что на этом бессребреничестве Слуцкого можно и сыграть…

Интересно было узнать, когда и почему в «Олимпии» решили не продавать выросших футболистов поодиночке, а переходить всей командой из детского в профессиональный футбол. Или по крайней мере пытаться это сделать через чемпионат КФК – коллективов физкультуры.

«Это решил не я, а Слуцкий, – говорит Чувальский. – Все футбольные решения он принимал. А чтобы меня уговорить, каждый день методично подходил к своей цели. Раз скажет – замолчит, реакции ждет. И мне самому интересно стало. Другое дело, что возможностей особых не было. Чтобы играть во второй лиге, надо было строить материальную базу, а для этого находить деньги. Строили рынки, плавательные центры – доходы же с чего-то надо было получать. Это и сейчас сложно, а тогда еще сложнее было. Процентов 60 от расходов на «Олимпию» лежали на мне, остальное давали город и область.

Леонид Викторович никогда не занимался хозяйством и многого не понимает. Я ему не раз объяснял, что ежедневно кормить, одевать и обувать футболистов, возить их на соревнования, купить для них импортный автобус, какого ни первая, ни вторая лиги не имели, – это нужно очень любить футбол. Отбиться это не могло никак. 300 тысяч долларов, которые я в итоге заработал на продаже футболистов из команды Слуцкого – Адамова, Колодина и Рябых, – это намного меньше, чем мы потратили.

Ведь и стадион свой уже после его ухода построили, и загородный клуб, где сейчас будет тренировочный комплекс к чемпионату мира. В детском футболе такого и близко ни у кого не было! Но нам нужно было двигаться дальше, и я это понимал. Поэтому и согласился с мнением Леонида Викторовича».

Желание всей команды и ее тренера перейти на более серьезный уровень подкрепили успехи в международных турнирах. Например, в немецком Мюнстере, где участвовала целая группа топ-клубов – естественно, их юношеских департаментов: «Бавария», «Барселона» и многие другие. «Олимпия» ухитрилась там занять второе место, уступив в финале «Барсе» лишь со счетом 0:1.

По словам Чувальского, именно Слуцкий нашел выход на члена совета директоров «Интера» Габриэле Джулини, и «Олимпию» пригласили в Милан.

Двенадцать лет спустя, в феврале 2009-го, главный тренер «Крыльев Советов» Слуцкий с делегацией волжан, подписывавшей договор о сотрудничестве с «Интером», окажется на базе «нерадзурри» в получасе езды от Милана. И пока руководство самарцев во все глаза будет рассматривать трофеи великого клуба, впервые услышу от Слуцкого: «А я здесь когда-то уже был. С «Олимпией». После того как встреча завершится, я попрошу тренера рассказать, как это произошло.

«В Милан мы с «Олимпией» приезжали два года подряд – в 1996-м и 1997-м, – ответит Слуцкий. – И синьор Моратти (тогдашний владелец клуба, богатейший итальянский нефтепромышленник. – Прим. И. Р.) пришел на один из наших матчей. Играли на детско-юношеской базе «Интера», и в связи с внезапным приездом босса там поднялся ужасный переполох: нам сказали, что Моратти впервые посетил клубную академию, и для ее сотрудников это было грандиозное событие. Тогда мы с Моратти просто поздоровались, ни о каком общении речи, естественно, не было. Но вот сейчас он говорит, что вспомнил наш визит. Может, из вежливости?

А может, потому что мы выиграли! Интересно, что ребят из «Интера» тогда тренировал Пепе Барези, старший брат Франко Барези. Сегодня (то есть в 2009 году. – Прим. И. Р.) Пепе работает помощником у Жозе Моуринью в основной команде. Получается, за этот промежуток времени у нас с коллегой шел параллельный карьерный рост.

Поездки для нас организовывал член совета директоров «Интера» Габриэле Джулини, тесно связанный с Россией и прекрасно говорящий по-русски. По тем временам для нас было сделано просто нечто: каждому из пацанов подарили полную экипировку «Интера» вплоть до курток. Следующий сезон в турнирах Детской футбольной лиги, а потом даже в третьем дивизионе чемпионата России мы играли в форме «Интера». И уже одной формой многие детские турниры выигрывали! Потому что, выходя на поле, иные команды-соперницы смотрели на нас – и уступали еще до игры.

И завидовали наверняка. Тем более что мы побывали и на базе главного «Интера», наделали огромное количество фотографий. Тогда главной звездой был бразилец Роналдо, играли Джоркаефф, Бергоми, Дзанетти. Все с нашими ребятами спокойно фотографировались. А у нас в команде были Колодин с Адамовым. Я сейчас сказал Моратти, что из той нашей команды два человека в прошлом году стали бронзовыми призерами чемпионата Европы. Он сильно удивился. Ответил, что нечасто бывает, чтобы из одной детской команды, тем более региональной, выросли два призера европейского первенства».

Можно чуть-чуть похвалиться прозорливостью, уважаемый читатель? Опубликовав в «Спорт-Экспрессе» этот рассказ Слуцкого, я снабдил его ремаркой: «Вот так Слуцкий с разницей в 12 лет приехал в «Интер» как детский тренер и как участник партнерского контракта с «нерадзурри». Кто знает – может, однажды пожалует уже как главный тренер той самой сборной, двоих из которой воспитал?»

Сборную Слуцкий, у которого на тот момент еще не было ни одного трофея, возглавит спустя шесть с половиной лет…

Вот чего я точно в начале 2009 года предполагать не мог – так это приезда в Милан Слуцкого через год с копейками на четвертьфинал Лиги чемпионов. Причем в роли не зрителя, как в тот раз (мы с ним ходили на игру «Интера» с «Манчестер Юнайтед»), а главного тренера ЦСКА. Первого с 1996 года и последнего на сегодня российского четвертьфиналиста Лиги чемпионов…

Адамов, когда я ему напомнил о той интеровской форме, отреагировал по-детски: «Знаете, какое счастье у нас было? Ух!» И если он выражается так в 33, то можно представить, что это значило для них в 15–16…

После победы 2:0 над сверстниками из «Интера» клуб Массимо Моратти, по словам и Чувальского, и Слуцкого, хотел купить двух футболистов «Олимпии». По одному из них данные расходятся: президент называет Колодина, главный тренер – Бочкова. А по второму все совпадает: Андрей Рябых.

Почему не продали? По словам Слуцкого, никто в то время не знал, как это делается, и все побоялись взять ответственность. А Чувальский уточняет: «В тот момент мы еще были любительской командой. Были бы профессиональной – вопрос был бы на сто процентов решен». И тогда, может, из Рябых что-то вышло бы…

«Главное мое разочарование», – отзывается о форварде Слуцкий, между прочим, крестный сына Рябых. Талантом Андрей считался фантастическим. Главный тренер юношеской сборной России 1982 года рождения Александр Пискарёв говорил: «У нас средняя сборная. Рябых – и все остальные». При том что в ней играли Кержаков, братья Березуцкие, Измайлов, Адамов, Колодин…

Адамов подтверждает: «Рябых, безусловно, был у нас номер один». Чувальский вообще называет его «одним из самых талантливых игроков в истории российского футбола». Даже если сделать поправку на склонность эмоционального президента «Олимпии» к гиперболам, то эти три слова тренера – «главное мое разочарование» – говорят о многом.

По мнению Чувальского, если бы Слуцкий все время был рядом с Рябых, тот не пошел бы неверной дорогой и не закончил с футболом так рано. Но взрослая жизнь – это не детский сад, в котором жили иногородние «олимпийцы»…

«Как он с «Интером» играл? – вспоминает президент «Олимпии». – Проходил пешком всю игру. Я его начал подгонять. Он: «Сколько дадите, если забью?» – «Сто евро». Выходит и забивает. 1:0. Когда хотел – все мог!»

Если этот случай не выдумка – он многое объясняет. Да даже если и нафантазировал чуток Николай Николаевич – никто ведь не считает, что, дескать, карьере Рябых помешали серьезные травмы или другие обстоятельства непреодолимой силы. Адамов, например, лаконичен: «Почему у Рябых не получилось? Не думаю, что есть смысл об этом говорить».

А Горлов формулирует диагноз так: «Лень и еще раз лень. Как Лёня ему говорит: «Давай я каждый год, приезжая, буду тебе новый диван дарить. Твоя жена говорит, что ты его продавливаешь от просмотра телевизора». Так можно себя загубить…»

Потому и пробивают себе дорогу в большую игру не жемчужины вроде Рябых, которые осознают свой талант и считают, что им за это все само упадет в руки, а работяги наподобие Адамова. Который, в свою очередь, стал крестным для Димы Слуцкого. Вон как в этой «Олимпии» все переплелось – и правда, настоящая семья…

Адамов вспоминает:

«Как-то у нас был с Викторовичем разговор. Я сказал: «Если у вас сын будет, я стану крестным!» – «Хорошо». И когда на свет появился Дима, он сразу позвонил: «Ты же говорил!» Я тогда только подписал контракт с «Москвой», и мы прямо из Москвы рванули в Волгоград. Покрестил – и уехал домой в Ростов. Правда, если честно, крестный отец из меня не очень хороший. Диме можно было уделять гораздо больше внимания. Тут и удаленность, наверное, влияет. Если бы жили в одном городе – наверное, было бы по-другому».

В награду за такие победы, как в Мюнстере и Милане, Чувальский купил «Олимпии» автобус. Солидняк! Можно переходить во взрослые соревнования. Что сразу же после второй подряд победы в ДФЛ в 1997 году команда Слуцкого храбро и сделала.

Все их отговаривали – мол, без шансов. Но соревнования КФК – или третью лигу, как это тогда называлось – они прошли за два года. В первом сезоне только что вышедшие из детского футбола 15-летние мальчишки, конечно, не смогли на равных биться со взрослыми мужиками.

Но, освоившись и оббившись, на следующий сезон выиграли Кубок КФК и вышли во второй дивизион. Профессиональный! «Сложновато было», – признается Адамов. А Чувальский рассказывает, что Слуцкий не собирался отсиживаться в серединке или тем более среди аутсайдеров из-за того, что играет фактически детьми. Только первое место!

И это при том, что судьи за молодую команду взялись сразу. Горлов рассказывал, как приехал на один важный выездной матч «Олимпии» – арбитр там делал свое черное дело, не таясь. Президент ДФЛ попробовал было его усовестить – так тот даже не стал скрывать, что его «зарядили». И чем! Тушенкой с Орского мясокомбината.

В каждой лиге – свои тарифы… «Думаю, если бы у «Олимпии» нашлось финансирование под первую лигу, уверен, что этим составом мы вышли бы и туда», – заметил Адамов.

Но у Чувальского другое мнение на этот счет:

«Я не Абрамович и не Гинер, но Слуцкий никак не может этого понять. Да, я не бедный человек, но для детского футбола. Вторая лига – это деньги не для первенства ДФЛ. Для нашего клуба – сумасшествие. У нас шло строительство стадиона, тренажерного зала, мне больше надо было думать о хозяйстве, чем о футболе. Тут, конечно, город и область помогли. А Слуцкий показал себя человеком, который пойдет очень далеко. Он отличался от всех. Жаль, что возможности не позволяли нам пойти еще дальше.

И если я делал жесты доброй воли для того, чтобы играть в какой-то лиге, то заведомо кого-то грабил. Не доделал детский сад, плавательный центр, стадион… Я же мог эти деньги вложить туда, а не в команду. Леонид никогда не сможет этого понять, потому что это не его проблема. Он знает, что есть команда, завтрак, ужин, медицина, предыгровая тренировка. А все это хозяйственное разгрести он никогда бы не смог».

Там-то, в уже повзрослевшей «Олимпии», молодой тренер Слуцкий и получил свой первый в карьере жесточайший урок. Это случилось 3 июля 2000 года, в Саранске. В том самом городе, где 15 лет спустя он совершит чудо: ЦСКА, проигрывая после первого тайма 0:3, победит 6:4. Не в последнюю очередь потому, что в перерыве Слуцкий совершенно спокойно, безо всякого крика, скажет футболистам: «Если проиграем – всем составом полетите на кубковую игру в Иркутск». Этого хватило…

В Саранске-2000 все было немного по-другому. И не только потому, что соперником Слуцкого была не «Мордовия», а «Светотехника» – будущий победитель зоны «Поволжье». «Слуцкий – педагог с большой буквы. Но судье может врезать», – сочно формулирует Чувальский. Тогда случилось именно так.

«Судейство во второй лиге оказалось специфическим, – вспоминал Слуцкий. – Клуб не делал ничего, чтобы оно было другим. Мы просто играли в футбол. Соперники поступали иначе, мы начали проигрывать, – и я видел, как буквально на глазах ребята, привыкшие выигрывать, психологически ломаются.

В тот день в Саранске все сошлось воедино. Сначала нам забили гол из километрового офсайда – и он был засчитан. Потом назначили пенальти – позже Экспертно-судейская комиссия признала, что им там и не пахло. Футболисты начали выталкивать судью за боковую линию – как раз в техническую зону, где я находился. Тут арбитр показал парню, который даже не дотронулся в подкате до соперника (но был наказан 11-метровым), красную карточку. И встал с этой карточкой в метре от меня.

Я всегда считал, что футбол – вершина справедливости. С этим чувством много лет тренировал «Олимпию». В тот момент у меня было чувство, будто кто-то незаслуженно бьет моего ребенка – и, как отец, я не выбирал методов защиты. Видел, что на меня смотрят эти 17–18-летние пацаны, которые не понимали, что происходит, и своими взглядами говорили: «Защитите нас как-то, в конце концов!» И на каком-то абсолютно рефлекторном уровне у меня вылетел правый боковой. Такую вот я выбрал форму защиты. Хотя, конечно, и ужасным способом. Бить судью – не самый эффективный способ изменить мир».