Любовь с призраком
– Марта Степановна, – выглянула на террасу толстуха Евгения. – Вас к телефону, – она протянула трубку и вернулась в теплый дом, приговаривая на ходу: – Не спится им, и другим не дают. Что за люди такие?!
– Слушаю.
– Марта, это снова я. Немедленно приезжай в квартиру Егора!
Не помня себя, Марта побежала в спальню, быстро оделась, подкрасила губы, а потом долго искала ключи от машины. Страшное предчувствие сковало ее руки и ноги, не давая пошевелиться, лишь несвязные мысли лихорадочно проносились в голове. Она прислонилась плечом к стене и замерла, сквозь пелену в глазах наблюдая за неслышно бегущей стрелкой настенных часов.
«Возле трюмо, на полке», – вдруг вспомнила она и, схватив ключи и лежавшую рядом сумочку, спустилась в холл.
Через два часа Марта стояла на пороге «холостяцкой» квартиры Егора перед бледным Георгием. От него, несмотря на раннее время, уже несло алкоголем. Марта сморщила нос, прошла внутрь и обомлела, когда Георгий рукой указал ей на неподвижное тело ее мужа, лежавшее в спальне.
– О господи! – вскрикнула она, подбежав к кровати.
Дотронуться до тела мужа Марта не посмела, так и застыла перед ним, прижав руки к груди. Она посмотрела на его босые ноги, на неловкую, какую-то застывшую позу, на приоткрытый в последнем вдохе рот, и… внезапно рассмеялась. Георгий и стоявший рядом с ним Вадим Карулин, шеф по безопасности в строительной компании Азарова, переглянулись.
– Истерика, – сказал Карулин и почесал живот, с трудом помещавшийся в брюках. – Надо налить ей что-нибудь. Где здесь хранится алкоголь?
– Нет, – возразил Георгий. – Ни в коем случае! Будет еще хуже. Марта, – он подошел к ней и обнял за плечи. – Успокойся.
– Но я спокойна, – все еще смеясь, сказала она. – Мне просто так больно, что… Жора! – смех прекратился. – Как это случилось?!
– Перед нами стоит вопрос о том, что делать дальше? – Георгий нервно пригладил волосы.
– Его убили? – спросила Марта.
– Больше похоже на сердечный приступ, – сказал Карулин. – Однако, учитывая то, что Егор Викторович никогда не жаловался на проблемы со здоровьем, такой вариант кажется мне маловероятным. Уж слишком неожиданна эта кончина.
Он подошел к кровати и склонился над телом Азарова. Карулин часто встречался со смертью и, как любой сотрудник органов, пусть и находящийся в отставке, в первую очередь задумывался над тем, что именно – в каждом конкретном случае – явилось ее причиной. Смерть Азарова выглядела естественной и тем не менее вызывала подозрения.
– Егор спешил вернуться в Москву, – сказала Марта, подойдя к Карулину. – Здесь его кто-то ждал, не так ли?
– Возможно, – уклончиво ответил Карулин.
– Жора, ответь мне честно, – приказным тоном произнесла Марта, схватив Заимиса за рукав пиджака. – Она была здесь?
– Я не знаю, – Георгий развел руками. – Не лгу, я действительно не знаю.
– А кто знает?
– Так, – Карулин прервал этот нескончаемый поток вопросов, – сейчас не это главное. Марта права: Егор Викторович был тут не один. В квартире присутствовала женщина. Здесь еще пахнет ею.
Георгий сморщился от этой фразы.
– Духи, – пояснил Карулин недоумевающей Марте. – Они отличаются от тех, которыми пользуетесь вы.
Карулин потер толстую шею. Ему было лень объяснять госпоже Азаровой, что в органах за острое обоняние его прозвали Жучкой, что, единожды услышав какой-либо запах, он навсегда отпечатывал его в своей памяти. Особенно долго он помнил хорошие ароматы, а тот, что витал до сих пор в этой комнате, был тонким и на редкость приятным. Георгий Заимис терпеть не мог этой, Карулина, привычки – принюхиваться ко всем и всему, и откровенно смеялся над его способностью воспроизводить события прошлого исключительно по тому, какие запахи тогда в них присутствовали. Сейчас Вадим мгновенно определил, что за духи использовала любовница Азарова. Он знал этот аромат – легкий, свежий, с нотами апельсина, зеленого чая и мускуса. «Хороший вкус у дамочки», – подумал он.
Карулин тоже предпочитал пользоваться дорогим хорошим парфюмом. Алкоголь и духи – это было единственное, на что он не жалел денег. Во всем остальном он давно прослыл скрягой, из-за чего часто ссорился с любовницей, которая периодически «удаляла» Вадима из своей жизни, не выдерживая его скупости и пьянства. «Духи он коллекционные любит. «Шанель» ему подавай! – кричала она неделю назад, когда с яростью, которую ничем нельзя было унять, выбрасывала его вещи из шкафа. – Ты получаешь столько денег! И где они? Лежат в банке мертвым грузом. Жмот! Живешь в моей квартире на всем готовом. Ради чего я терплю тебя столько лет? Ради пузырька пахучей жидкости?! Убирайся из моего дома! Купи свое жилье, деньги тебе вполне это позволяют». Карулин не прислушался к ее совету и всю эту неделю ночевал в своем рабочем кабинете, что, впрочем, не мешало ему опрятно выглядеть и вкусно пахнуть. Он с удивлением подумал о том, что ему прекрасно живется без сварливой любовницы. Возвращаться к ней не было желания, тем более что его никто не звал обратно.
– Вадим, – напомнил ему о своем присутствии Заимис, – как поступим?
– Для начала вызовем медиков и милицию. Марта Степановна, запоминайте, что вы им скажете, – он внимательно посмотрел на притихшую женщину, до которой только сейчас дошло, что она стала вдовой. – Вчера вы договорились с мужем о позднем завтраке. Если вас спросят, почему он ночевал здесь, а не в особняке, смело отвечайте, что у него была назначена на утро важная встреча, поэтому для удобства он решил вчера вечером вернуться в московскую квартиру. Когда вы заехали за ним в положенное время, дверь вам никто не открыл, – Карулин протянул Марте ключи от квартиры Азарова, – и вы вошли с помощью собственных ключей. Егора Викторовича вы обнаружили в спальне, испугались и сразу позвонили Жоре, то есть Георгию Юстиновичу. Потом вызвали медиков и милицию. Вам понятно?
– Да, – Марта присела на кровать и тут же поднялась. – Надеюсь, вы не оставите меня одну?
Георгий вопросительно посмотрел на Карулина.
– Не беспокойтесь. Мы рядом, – ответил тот.
– А что мне сказать Вике? – со стоном спросила Марта.
– Сейчас – ничего, – сказал Георгий. – Сейчас важнее, чтобы никуда не просочилось, будто Азаров умер от сердечного приступа на руках у любовницы, а та в страхе сбежала, бросив тело.
– Я хочу, чтобы вы нашли эту женщину!
– Естественно, мы ее найдем, – усмехнулся Карулин. – Как только разберемся с милицией и врачами, я сразу займусь поисками.
– Но как вы это сделаете?
– Марта Сергеевна, – начал Карулин, – мне неловко говорить об этом… Артем – водитель Егора Викторовича – не раз отвозил эту девушку домой. Он знает адрес девицы, поэтому найдем мы ее быстро.
Глава 4
Ирина Линдерман лихорадочно искала свой мобильный телефон. Еще минуту назад он лежал рядом, на столе, а теперь исчез. Трясущимися руками она перекладывала бумаги, думая, что найдет его среди них. Потом она догадалась позвонить с городского номера. Веселая мелодия послышалась из ее сумочки. Ирина быстро повернулась и неловко ударилась коленкой о ножку кресла. Из-за внезапной острой боли ноги ее подкосились, и она присела на корточки. Отчаянно захотелось заплакать, но Ирина не посмела разразиться слезами прямо на рабочем месте, усилием воли заставив себя успокоиться.
Дверь в кабинет открылась, и сквозь стеклянную поверхность стола, заваленного бумагами, на нее с удивлением посмотрел Томас Браун. Высокий, тощий, с черными глазами и ослепительно-белыми зубами, он возвышался над Ириной и улыбался. Вернее, усмехался, потому что ситуация с сидевшей на корточках мисс Линдерман, в чьих глазах застыла вся грусть израильского народа, показалась ему более чем нелепой.
– Что ты делаешь на полу? – наконец спросил он.
– Томас, – вскочила Ирина, прижимая сумочку к груди, – мне нужно домой!
Находясь в возбужденном состоянии, она не заметила, что обратилась к нему по-русски. В другое время она непременно повеселилась бы над этим, но только не сейчас. Все ее мысли занимала страшная новость, прочитанная в Интернете. Она пульсировала болью в висках, не давая ей возможности думать о чем-либо другом.
– Прости, я ничего не понял.
– Я должна вернуться в Брайтон, собрать необходимые вещи, а ты в это время закажи мне билет до Москвы на ближайший рейс. И без комментариев! Объяснюсь потом.
– Нет, – Томас покачал головой, – объяснишь сейчас.
– Тебя это не касается!
– Значит, ты пропустишь завтрашний ужин в честь моей помолвки? Лиз расстроится.
Они давно знали друг друга, еще со времен учебы в университете, и порою позволяли себе фамильярность в общении. Много лет назад Томас пытался ухаживать за Ириной, однако его романтические порывы были категорически отвергнуты. Парадоксально, но ситуация, которая могла стать концом всяких отношений, сделала их близкими приятелями. Никогда не унывающий Томас быстро переключился на другую даму, более доступную, и именно на ней через несколько месяцев он и собрался жениться.
– Томи, – Ирина обняла его, – мне жаль, но я не смогу присутствовать. У меня…
– Ладно, не объясняй, – он махнул рукой. – Лучше подумай, что ты скажешь шефу? Он будет недоволен твоим внезапным отъездом.
– Черт! Я и забыла… Сейчас зайду к нему, а ты закажи билет, чтобы я не тратила время.
– Хорошо, – согласился Томас и потянулся к телефону. – Когда вернешься?
Ирина не услышала вопрос, так как уже выбежала из кабинета, оставив дверь открытой.
– Сумасшедшие русские, – вздохнул он и улыбнулся, зная, что его хорошее настроение отразится в голосе. – Доброе утро, я хотел бы заказать билет на имя мисс Линдерман до Москвы. На ближайший рейс. Через три часа пятьдесят минут?
Он замолчал, прикидывая в уме, хватит ли у Ирины времени доехать до Брайтона, а потом вернуться в Хитроу. Учитывая, в каком настроении убежала мисс Линдерман, машину она вряд ли пожалеет, выжмет из нее все, на что та способна. А это означало, что в аэропорт она успеет.
– Отлично! Этот вариант подходит, – сказал Томас.
Уточнив еще некоторые детали, он набрал номер Ирины.
– У тебя три с половиной часа до вылета. Билеты у оператора.
Находясь в эмоциональном запале, человек способен совершить невозможное. Менее чем за четыре часа Ирина сделала то, на что при нормальном положении вещей ей пришлось бы потратить гораздо больше времени. Казалось, весь мир пришел ей на помощь: шеф Ирину отпустил, ни о чем не спрашивая, без всяких происшествий она примчалась в Брайтон, оттуда, виртуозно лавируя в потоке машин, прибыла в Хитроу. К тому же вылет самолета задержали на десять минут, что позволило женщине вовремя успеть на борт.
Доехав на такси до дома деда, Ирина посмотрела на ярко светившиеся окна. «Пусть он окажется один», – подумала она, расплатилась с таксистом и вошла в подъезд.
Знакомые запахи детства окружили Иру, и от этого ей стало немного легче. Много лет тому назад она съезжала по широким перилам вниз, смеясь над бабушкой, умиравшей от страха, что внучка упадет и поранится. Столько времени прошло со дня ее смерти, а Ирина до сих пор помнила теплые руки, выбившиеся из высокой прически черные пряди и, главное, ее веселые глаза. Бабушка Тоня часто смеялась. Такого озорного и счастливого человека Ирина больше никогда не встречала в своей жизни. Она поставила чемодан на ступеньки и присела. Ей было страшно подниматься в квартиру, где она больше никогда не услышит бабушкиного смеха. Тяжело возвращаться в прошлое, в особенности если ты приложил все усилия, чтобы о нем забыть.
Алексей Лазаревич Линдерман крепко сжал внучку в объятиях. Он не спросил о причинах ее неожиданного визита, только смахнул с морщинистых щек слезы радости. Ему достаточно было того, что она приехала, а то, по каким причинам это случилось, не волновало его.
– Солнышко мое, – шептал он. – Как же я рад!
До позднего вечера они сидели за столом в кухне, перед высоким окном, пили чай, потом решили выпить чего-нибудь покрепче. Рядом с дедом Ирина почувствовала себя в безопасности. Она с нежностью трогала его тонкие руки, обнимала худые сутулые плечи. Иногда смеялась, потом на глаза ее набегали слезы из-за события, которое заставило ее так стремительно приехать в Москву. Алексей Лазаревич ни о чем ее не спрашивал, лишь подливал в бокал сладкий портвейн, чувствуя, что внучке необходимо расслабиться.
– Дедушка, – попросила Ирина, – не говори Людмиле о том, что я в Москве.
Она никогда не называла Людмилу мамой. Причем звала ее не Людой или Милой, а полным именем. Отстраненно, величественно и без единого намека на близость. Дед не удивился этой просьбе, кивнул в знак согласия и перевел разговор на другую тему.
– Ко мне вчера заходила Таисия, – сказал он. – Такая легкая, воздушная, – улыбнулся он. – Наверное, влюблена. Мы начали партию…
– До сих пор играете в шахматы? – Ирина облизала сладкие от портвейна губы.
– А как же! Каждый четверг. Правда, иногда нам приходится откладывать эти встречи, когда милая Таечка отсутствует в городе.
– Деда, может, ты переедешь ко мне? – с надеждой спросила Ирина.
– Зачем? – удивился Алексей Лазаревич. – Здесь мой дом, друзья, здесь Тонечка похоронена. Здесь – моя жизнь. К тебе я и так часто приезжаю, – он поднялся. – Знаешь, дорогая, тебе нужно отдохнуть. Вижу, ты устала и захмелела.
– Портвейн оказался слишком крепким.
Дед перенес чемоданы в комнату, на протяжении многих лет служившую Ирине детской. В ней ничто не изменилось со времени ее последнего визита. На кровати лежало то же покрывало, которым она укрывалась много лет тому назад, игрушки радостно приветствовали ее, любимые книги дружным рядом стояли на полке. Только пространство уменьшилось, и потолки стали ниже. Раньше комната казалась ей огромной, а теперь Ирина вдруг поняла, что это она сама была маленькой.
Алексей Лазаревич сидел рядом с внучкой, наблюдая, как она засыпает, и улыбался.
– Спи сладко, девочка моя. Ты дома.
Глава 5
Обстановка в офисе «IrVi Group» царила нервозная и суетливая. Сотрудники, удрученные и взволнованные смертью босса, вполголоса переговаривались между собой, бегали друг к другу в кабинеты за новой информацией и обменивались догадками. Всех интересовали подробности, однако никто ничего не знал. Были известны лишь причина кончины шефа и время похорон. Особое внимание уделялось разговорам о перестановках кадров, которые непременно случаются при смене руководства. Даже менеджеры по дезинфекции, в чьем распоряжении находились тряпки, швабры и другие средства для уборки многоэтажного офиса, терзались вопросом: кто теперь займет кресло председателя совета директоров и как это скажется на общем деле? Часть работников не сомневались, что руководить компанией продолжит Заимис, до смерти босса занимавший должность вице-президента, остальные предполагали, что в дело войдет вдова Егора Викторовича. Но ни один не сделал ставку на дочь Азарова. Такой поворот событий даже не обсуждался – ввиду того праздного образа жизни, который вела Виктория Азарова. Уже много лет по офису ходили грязные сплетни о ее любви к роскоши и всяческим увеселениям, поэтому кандидатуру «принцессы Виктории» на роль руководителя не рассматривали, зная, что эта женщина умеет лишь тратить деньги, но никак не зарабатывать их. Большое место в этих обсуждениях сотрудники уделили Дмитрию Каманину – руководителю инженерного отдела и по совместительству зятю умершего президента. Кое-кто выдвинул идею о том, что Каманин встанет у руля, не без помощи, конечно, Заимиса. Фантазера дружно осмеяли, но не потому, что главный инженер не способен к управлению, а по той причине, что никто не делает основным наследником мужа дочери, поставив интересы чужого человека выше интересов родственников.
Когда в офисе появилась Марта Степановна, разговоры прекратились. Все с любопытством разглядывали ее, медленно плывущую по вестибюлю здания, и обзванивали коллег, предупреждая о начале переворота. При этом каждый посчитал своим долгом уделить детальное внимание ее внешнему виду, отметить выражение лица и общее настроение, чтобы впоследствии обсудить, насколько сильно опечалена Марта Степановна смертью мужа. Поведение вдовы все нашли таким же, как и при жизни Азарова: та же сосредоточенность в движениях, спокойствие во взгляде, лишь отсутствие косметики, темный брючный костюм и легкая черная шаль на светлых волосах говорили о ее душевной скорби. Марта Степановна сдержанно принимала соболезнования и медленно продвигалась к лифту, где ее ожидал Вадим Карулин.
– Как вы себя чувствуете, Марта Степановна? – искренняя забота прозвучала в его голосе.
– Как и положено в подобной ситуации, – ответила Марта и вошла в лифт. – Не слишком хорошо, но без приступов истерии.
– Главное, чтобы после нашего разговора ничто не изменилось, – сказал Карулин, нажав на кнопку верхнего этажа.
– Объяснитесь, – Марта понизила голос, несмотря на то, что двери уже закрылись и их никто не мог услышать.
– Не здесь. В кабинете господина Азарова нас ждет Георгий, там и поговорим.
Они замолчали. Карулин без тени смущения разглядывал женщину, которая, возможно, вскоре займет пост управляющего, а следовательно, станет его боссом. Невысокая, с выкрашенными в русый цвет и всегда аккуратно уложенными волосами, со вкусом одевающаяся, Марта показалась ему приятной особой, прекрасно выглядевшей в свои уже далеко не юные годы. Кроме того, от нее всегда хорошо пахло, а это стояло первым пунктом в списке, по которому Карулин оценивал людей.
В огромном, залитом солнцем кабинете, который еще несколько дней тому назад занимал Азаров, их ожидал Заимис, нервно выхаживая взад-вперед перед огромными окнами.
– Наконец-то! – вместо приветствия выдохнул он и, взяв Марту за руку, галантно поцеловал ее в запястье. – Выпьешь что-нибудь?
– Я приняла успокоительное, – отказалась Марта. – Что случилось?
Она поставила сумочку на стол рядом с компьютером и печальным взглядом обвела кабинет. В его атмосфере все еще ощущалось присутствие Егора, и от этого у нее перехватывало дыхание: казалось, будто он ненадолго покинул кабинет и вскоре вернется.
– А я выпью, – сказал Заимис и налил себе виски. – Вадим оказался прав. Смерть Егора не была естественной – ему помогли умереть.
Марта присела в кресло. Кровь гулко застучала в висках, и она зажмурилась, пытаясь отгородиться от этого известия, которое режущей болью прошлось по всему ее телу.
– При вскрытии в его организме обнаружили алкоголь, соответствующий средней степени опьянения, препарат, положительно влияющий на потенцию…
– Виагру, – пояснил Карулин.
– Да, виагру, – закивал Заимис, – и сердечные стимуляторы. Все вместе это спровоцировало инфаркт. Егору еще можно было помочь в момент приступа, но, как ты сама понимаешь, никто не собирался этого делать.
– Смертельный коктейль, – пробормотал Карулин, отвернулся к окну и посмотрел на распростершуюся перед его взором Москву.
Вся в желтых, падавших на тротуары листьях, окутанная звеневшей в воздухе прохладой, такой она нравилась Карулину больше всего. Осенью Москва расцветала и становилась настолько красивой, что Вадим не мог налюбоваться яркими красками, которыми она себя украсила, живостью, проявлявшейся во всех движениях огромной столицы, и холодным дыханием далекой, но уже явственно ощутимой зимы.
– Господи! – Марта прикрыла лицо руками. – Какой скандал! Журналисты съедят меня с потрохами, да и милиция покоя не даст. Ведь я буду главной подозреваемой! У меня есть мотив для убийства: ревнивая жена свихнулась и отравила муженька. Все знают, что Егор изменял мне, и с наслаждением доведут эту информацию до сведения следователей, ведущих дело. А если еще узнают, что он собирался со мной развестись?! – озабоченность появилась во взгляде Марты. – Но ко мне никто не приходил. Жора, почему милиция медлит? Мне и тело Егора отдали без всяких проблем…
– Успокойся, – Георгий подошел к ней и встряхнул за плечи. – Мы все уладили. Официально Егор умер от хронической ишемической болезни сердца, осложнившейся острой коронарной недостаточностью. Вадим позаботился об этом. Пришлось, конечно же, финансово подкрепить лояльность некоторых лиц, но это мелочи. Истинные результаты вскрытия уничтожены, молчание осведомленных лиц куплено. Никто и рта не посмеет открыть! Прокуратура не станет возбуждать уголовное дело – ввиду отсутствия фактических обстоятельств насильственной смерти.
– Та девушка, его любовница, – Марта взяла бокал Заимиса и отпила глоток спиртного. – Жора, это она отравила его?
– Судя по всему, – ответил вместо Заимиса Карулин, – она была лишь исполнителем. Теперь на повестке дня стоит вопрос: кто именно был заинтересован в скорой смерти Егора Викторовича? Если причиной не является личное сведение счетов, то копать следует в сфере бизнеса. В таком случае в первую очередь я указал бы на Бурмистрова.
– На Артура? – удивилась Марта. – Я не понимаю…
– Бурмистров – его единственный серьезный конкурент. Все остальные не стоят внимания. Наоборот, многие пострадают из-за смерти Егора, – добавил Заимис. – Бурмистров же получил джек-пот, и теперь можно с уверенностью предположить, что всем строительным бизнесом Москвы завладеет именно он.
– Ты так легко сбрасываешь со счетов «IrVi Group»? – с оттенком грусти спросила Марта.
– Давай будем честными друг с другом, – Заимис подвинул кресло поближе к Марте и почти упал в него. – Положение более чем шаткое. Егор крепко держал компанию в кулаке, у него были большие связи и возможности. Теперь, после его смерти, партнеры заволновались, что, несомненно, вызовет беспорядки и приведет в некотором роде к смуте.
– Ты намекаешь на то, что партнеров больше всего волнует, кто займет пост руководителя? – спросила Марта. – Но, Жора, я ничего не понимаю в управлении! Единственный выход из сложившейся ситуации – это просить тебя продолжить дело Егора. Ты ведь тоже акционер.
– Моя доля в предприятии невелика, как, впрочем, и остальных. Контрольный пакет, думаю, перейдет тебе и дочери.
– То есть мое слово будет решающим?
– Безусловно. Мой тебе совет: прежде чем примешь решение, обдумай все хорошенько.
– Здесь не о чем размышлять.
Марта поднялась, и Заимис тоже встал. Она протянула ему руку:
– Ты всегда был и останешься моей главной опорой. Ты – лучший друг Егора. И только ты сможешь возглавить компанию. После похорон и оглашения завещания нужно созвать совет, где я сделаю заявление относительно твоей роли в «IrVi Group».
– Я глубоко тронут твоим доверием, – сказал Заимис, легонько похлопав Марту по руке.
– Вы ее нашли? – внезапно спросила Марта.
– Девушку? Она исчезла, – сказал Карулин. – Но мы ищем. И будьте уверены, найдем. В своей квартире она не появлялась уже несколько дней. Дом, где живет ее мать, взят под наблюдение. Рано или поздно она объявится, если от нее уже не избавились, потому что оставлять в живых такого опасного свидетеля глупо.
– Но как же тогда мы найдем виновника? – всхлипнула Марта. – Точнее, вы, потому что я вряд ли смогу вам помочь.
– Все, что сейчас требуется от тебя, – Заимис обнял ее за плечи и повел к выходу, – это спокойствие. Остальное предоставь нам. И соберись, впереди еще много трудностей.
– Спасибо, что взял на себя приготовления к похоронам. Я не в состоянии заниматься этим. Мне кажется, что я понемногу схожу с ума от происходящего.
– Тебе следует отдохнуть. Я навещу тебя вечером, не возражаешь?
– Конечно, нет.
Едва Марта вышла из кабинета, Заимис повернулся к Карулину, который, налив себе виски, тщательно принюхивался к содержимому стакана.
– Что станем делать с Бурмистровым? – спросил он.
– Поцелуем его в задницу, – Карулин с наслаждением отпил из стакана. – Наши проверки, слежки, прослушка телефонов ничего не даст. Артурчик – не идиот, и команда у него хорошая, поэтому все наши попытки поймать его на чем-либо сведутся к нулю. Алиби у него железное, да и не стал бы он напрямую общаться с той подстилкой, спавшей с Азаровым. Однако интересно, как она подкатила к Егору? При этом девица так быстро вошла к нему в доверие, что он и ключи от квартиры ей на блюдечке предоставил! А может, девчонка тут и ни при чем? – размышлял он вслух. – В том смысле, что не она отравила Егора, а понадобилась только для того, чтобы иметь доступ в его квартиру? Кто знает, может, их убрали обоих, а потом от тела девчонки избавились, оставив в квартире одного Азарова?
– Слишком много лишних действий, – нахмурился Заимис. – Нет. Чувствую, что избавились от нее уже потом – если это произошло. Или девочка греется себе где-нибудь на Кубе, а мы с ног сбиваемся, пытаясь ее найти. Ты все-таки держи под наблюдением Бурмистрова. Думается мне, это его рук дело.
– Тогда, может…
Карулин прищурил глаза и внимательно посмотрел на Заимиса. Тот обдумывал предложение, которое, несмотря на то, что его не озвучили вслух, являлось очевидным.