По закону войны

– Внимание, джигиты! Всем приготовиться! Первую машину не жечь, пусть все выйдут на площадку, тогда и ударить со всех сторон.

Подчиненные полевого командира подтвердили прием приказа и устремили свои взоры на изгиб горной дороги, откуда с минуты на минуту должна была появиться вражеская, обреченная на гибель, колонна.

Но Фархад явно недооценил профессионализм командира десантной роты. В то время когда главарь банды прикрытия отдавал приказ вниз, два взвода уже обошли позиции боевиков по хребту с флангов. Второй взвод, ведомый ротным, вышел на расстояние прямого броска, умело рассредоточив бойцов среди камней и куцей, кустарниковой, но все же «зеленки».

Капитан бросил в эфир короткий приказ:

– Всем стоять!

Бойцы десантной роты и боевые машины десанта остановились. Командир роты дал возможность своим солдатам получше сориентироваться на местности и в обстановке, занять выгодные позиции, разделиться на штурмующие подразделения и отделения прикрытия.

Лапин знал своих офицеров и солдат, не раз проверенных в бою, поэтому и сделал паузу перед тем, как начать бой.

Определив, что его подчиненные успели подготовиться, он поднял руку для своего взвода, резко опустил ее вниз, одновременно отдав приказ по связи:

– Штурм, рота!

И тут для боевиков начался настоящий ад!

По их позициям, с тыла и фронта, ударили десятки автоматов. Они заставили бандитов броситься в разные стороны, что предопределило их судьбу. Атакованная одновременно с трех сторон первая группа прикрытия отряда Фархада была уничтожена в считаные минуты.

Все произошло настолько быстро, что полевой командир в состоянии шока не смог отдать приказ на открытие ответного огня. Ни пулеметному расчету, ни второй группе прикрытия, расположившейся глубже по склону ущелья Дракона, но имеющей подразделение Лапина в зоне досягаемости для поражения из своего оружия.

И только после гибели первой десятки подчиненных ему наемников, осознав, что проиграл, Фархад все же отдал приказ на ответный огонь.

По десантникам, находящимся на небольшой площадке, сверху ударил пулемет, а с левого фланга автоматы, заставив гвардейцев залечь.

Как не ожидал пешей атаки десантников полевой командир Фархад, так и не просчитал возможность применения противником эшелонированной обороны командир роты. Его подразделение, уничтожившее первую группу прикрытия, само попало под огонь резерва бандитов.

Пулеметный обстрел повлек за собой первые потери. Лапин приказал роте покинуть площадку, где она была обречена на гибель от кинжального огня проклятого пулемета. Но бой не прекращать, переведя огонь на пулеметное гнездо и правому флангу туда, откуда стреляла группа резерва бандитов. Но боевики для оружия солдат роты, находящихся ярусом ниже противника, были недоступны.

В ходе массированного обстрела по боевикам, пули в большинстве своем, срикошетив, уходили в свинцовые облака, нависшие прямо над перевалом и ущельем. Лапин приказал прекратить огонь, продолжая работу только снайперам, вызвал к себе командира второго взвода:

– Коля! Бегом, ползком, парящим полетом, на твой выбор, но мухой к БМД! Операторы в машинах. Приказ – выскочить на площадку и с ходу первым залпом опрокинуть пулемет, далее всем разворот на девяносто градусов, быстрое построение в линию, слепой залп по склону, откуда стреляют бандиты из «ПТУРСов», и массированный пушечно-пулеметный огонь вслед снарядам! Особо предупреждаю: выйдя из серпантина и уничтожив пулеметное гнездо, быстрый разворот, не подставлять бочины машин «чехам», иначе какая-нибудь уцелевшая сука сможет сжечь БМД из гранатомета. Пусть недобитки пробуют прожечь лобовую броню! Понял приказ?

Старший лейтенант ответил:

– Понял, командир, но ты дублера готовь, слишком велико открытое пространство, чтобы проскочить его под огнем!

– Давай, Коля, дублером у тебя буду лично я!

– А вот это уже зря.

– Ты еще здесь, старлей? Выполнять приказ!

Командир взвода рванулся к серпантину. Ему удалось, петляя зайцем, окруженным фонтанчиками от пуль, проскочить площадку и юркнуть в спасительные камни.

Пулеметчику так и не удалось подсечь офицера, ушедшего в «мертвую» для ручного пулемета зону.

А через несколько минут четыре боевых машин десанта – БМД – буквально выпрыгнули на площадку, закачавшись неваляшками от резкого торможения. Первая машина ударила из скорострельной пушки по пулеметному гнезду, разнеся все живое в нем в клочья. И тут же машины, развернувшись на девяносто градусов, открыли огонь из пушек по склону, откуда вела огонь вторая, резервная группа прикрытия боевиков, сопровождая пушечный огонь пуском двенадцати противотанковых реактивных снарядов. Этот огневой налет БМД позволил роте подняться и, развернувшись в цепь, пойти в атаку.

Фархад за минуту до появления вражеских БМД ушел с пулеметной позиции. Это спасло жизнь ему, но обрекло на гибель десятки других людей. Так как полевой командир в одиночку бегом уходил по обходной тропе за позиции своей второй группы прикрытия, куда рвались бойцы десантной роты. Фархад спешил туда, откуда мог произвести взрывы сразу в трех ущельях, обильным камнепадом прекратив бой, надежно закупорив проходы в ущелья по всем направлениям. Полевой командир знал, что его люди сейчас находятся в зоне обвала, но в эту зону втягивались и силы гяуров. Чтобы окончательно прекратить преследование, полевой командир решил пожертвовать своими людьми во благо общего и обещавшего крупное вознаграждение дела.

Командир роты, выведший один взвод на позиции уже выбитого из строя противника, отдал приказ на пленение раненых бандитов и уничтожение тех, кто еще пытается оказать сопротивление. Затем он отчего-то посмотрел вверх. Что заставило его сделать это? Подсознательное чувство потенциальной опасности или что-то иное? Но он посмотрел вверх, хотя никакой необходимости в этом не было. И увидел вспышку взрыва, где-то посередине отвесной скалы, спрятавшей свою вершину в свинцовых облаках.

И его истошный крик: «Всем назад!» – был услышан бойцами взвода до того, как прогремел взрыв и скала начала медленно падать на дно ущелья, где они находились.

Десантники успели выскочить из-под обвала, похоронившего под собой оставшихся в живых раненых, беспомощных боевиков.

Кто-то из командования банды решил любой ценой закрыть проход роте дальше в ущелье Дракона. И сделал это сознательно, прекрасно зная, что обвал накроет его людей.

Капитан выругался.

Лапину доложил командир третьего взвода, оставленный в резерве, что искусственные камнепады устроены сразу во всех ущельях, ведущих от серпантина дальше в горы. Тем самым был отрезан путь к обходу ущелья Дракона, куда, в этом не сомневался командир десантной роты, бандиты увели заложников. Оставался правый хребет, но, по докладу высланной туда ранее разведки, горы были практически непроходимы для подразделения и к тому же плотно заминированы.

Капитан посмотрел на часы: 2.47. Надо же!

Казалось, что подъем и бой заняли не более полутора часов, а оказалось… Лапин вызвал к себе командиров взводов.

Те прибыли немедленно.

Ротный приказал:

– Доложить о потерях в подразделениях!

Они, на удивление капитана, оказались не столь велики, несмотря на то что рота попала под пулеметный огонь. Раненых было многовато, четырнадцать человек, из них восемь тяжелых, а вот убитых двое. И это плохо, и это много, но, как любил говорить комбат Лапина, все могло быть гораздо хуже. Ротный вызвал командира полка. Доложил обстановку. Получил распоряжение оставаться на месте и ждать с утра подхода еще одной роты.

Лапин, отдав соответствующие указания взводным, устроился в одной из БМД.

Капитан устал, как, впрочем, и все его подчиненные. Не искурив до конца сигареты, ротный уснул, чуть не устроив пожар в десантном отсеке боевой машины. Благо механик-водитель вовремя почувствовал запах гари от тлеющего матраца.