Укромный уголок

Глава восьмая. Скотт

Помогая девушке подняться на ноги и дойти до ближайшего паба, Скотт ликовал. Его план был несовершенен, вмешались непредвиденные обстоятельства, но вмешались они таким образом, что в итоге у Эмили не осталось ни единой причины для сомнений. Автобус в мгновение ока сделал дело за него.

Судьба. Все так и должно было случиться.

Он раздобыл целый ворох салфеток, заказал у бармена стакан сока и продолжил осваиваться в новой роли спасителя. Присмотревшись к Эмили вблизи, он заметил, что девушка – хорошенькая, из тех, кого называют кровь с молоком. Светлые волосы, карие глаза, веснушчатый носик – ничего особенно примечательного в ней не было, но в целом картинка получилась приятная. В данный момент, однако, картинку немного портили красные пятна на щеках, заплаканные глаза и мокрый нос.

Скотт деликатно дождался, когда девушка высморкается. Дрожа и всхлипывая, она неразборчиво бормотала о каком-то кастинге, о том, что опоздала и теперь все пропало, и еще об ужасных вещах, которые наговорила ей Лара. Скотт сочувственно кивал, мысленно воздавая благодарность своей счастливой звезде за то, что его расчет оправдался. За десять минут, слушая ее сбивчивые жалобы, он окончательно убедился, что Эмили – именно та, кого он искал.

– Прошу прощения, – сказал он, как только появилась возможность вставить словечко, – я не хотел вас напугать. Просто увидел, как вы идете по улице, и решил – предложу подвезти до офиса. Вы казались очень расстроенной.

Эмили взглянула на него с ожидаемой растерянностью:

– До офиса?

– Ну да. – Он рассмеялся. – Знаете, есть такая компания «Проуэм»? Вы там работаете, а мы вам за это платим деньги.

– Но… – Эмили помотала головой. – Я на вас больше не работаю. Меня уволили.

Скотт изобразил предельное недоумение:

– Уволили? Как это?

Тут Эмили поведала ему длинную и замысловатую версию того, как Дэвид Махони сообщил ей эту новость, дав понять, что она «в пролете», потому что «не годится для «Проуэма».

Скотт сделал вид, что надлежащим образом шокирован:

– Думаю, здесь какая-то ошибка…

Он очень тщательно выбрал момент. Сначала дождался, пока у Эмили выровняется дыхание, спросил, не отвезти ли ее в больницу, и, когда она отказалась, предложил проводить на такси до дома. Затем осторожно положил руку ей на плечо, сказал, что у нее все будет хорошо, что у всех событий есть причина. И добавил, что, возможно, им суждено было встретиться. Эти последние слова были единственными, в которые он сам искренне верил. А потом Скотт вложил ей в ладонь свою визитную карточку. Снова извинившись за служебное недоразумение, он попросил, чтобы Эмили дала «Проуэму» еще один шанс. Если она сумеет простить и забыть доставленные неприятности, он с удовольствием предложит ей другую работу. Должность уже ждет ее.

Тут Эмили аж подпрыгнула – разумеется, именно этого Скотт и ожидал.

– Правда? – воскликнула она, просияв. – Спасибо! Я согласна.

Он рассмеялся:

– Вы же еще не знаете, что это за работа. – И добавил, что хотел бы поговорить с ней более обстоятельно в офисе, если она не возражает. – Может, зайдете в понедельник, и я все объясню подробно?

Скотт ждал, что она скажет, но то, как Эмили смотрела на него в этот момент, как она держала его визитную карточку – словно драгоценность, – уже было тем самым ответом, которого он хотел.

Глава девятая. Эмили

Унылая съемная квартирка теперь, после роскошного интерьера паба в Сохо, казалась совсем убогой, а при воспоминании о белоснежной рубашке Скотта повсюду особенно была заметна грязь. Эмили никак не могла успокоиться – сердце по-прежнему бешено колотилось, но вряд ли тому виной был только автобус, под колеса которого она чуть не попала. Да, она испытала шок. Да, пропустила в итоге важнейший кастинг, не спела свою лебединую песню. Но главной причиной головокружения, нехватки воздуха и учащенного пульса скорее всего был Скотт Денни.

Не удостоив вниманием полнейший бардак на кухне (видимо, Спенсер достиг точки кипения в своем протесте против повышения квартплаты и грядущего выселения), Эмили прошла прямо в свою комнату, села на кровать и глубоко задумалась, можно ли назвать случившееся с ней божественным промыслом. Она снова вспомнила о той минуте, когда появился Скотт – его пиджак раздувался от ветра, словно полы плаща, – и у нее по рукам побежали мурашки. Эмили никогда не забивала себе голову всякой ерундой на тему рыцарей, спешащих на помощь обездоленным принцессам, но когда Скотт ловко подхватил ее и поставил на ноги, будто в танце, она почувствовала, что у нее в груди что-то взорвалось.

В тот момент его лицо выражало лишь вежливое сочувствие – добрый незнакомец совершил хороший поступок, не более того. Но потом он помог ей подняться, отряхнул грязь с ее одежды, и они долго сидели в пабе – казалось, целую вечность, – и Скотт так внимательно слушал, будто ловил слова, звучавшие в ее душе. Он определенно понимал, что значит «судьба». Он тоже это почувствовал.

А затем, словно спасти ее от верной смерти было недостаточно, Скотт Денни предложил ей загадочную новую работу. Без конкурса и без испытательного срока. Просто сказал, что должность ее уже ждет. «Позвоните мне, – попросил он, достав из бумажника визитную карточку. – Договоримся о встрече. В понедельник вам удобно?»

Теперь Эмили гадала, что от нее потребуется, и надеялась, что больше не придется отвечать на звонки в приемной. Может, Скотт сам научит ее… Чему? Чем они вообще в «Проуэме» занимаются? Акциями-облигациями? Наверное, чем-то вроде того. Да какая разница, если это означает, что у нее будут работа и зарплата, а значит, не понадобится опять клянчить деньги у родителей! Эмили велела себе не забыть позвонить Джулиет утром.

Она свернулась в клубок на кровати и поморщилась при воспоминании о стремительно надвигающемся автобусе. Ничего подобного она давно не испытывала – это был слепой страх, чистый, незамутненный, и чувство дежавю… а потом нахлынуло ощущение невесомости, до боли знакомое, привычное. Эмили думала, что все это осталось далеко в прошлом.

Чтобы отделаться от ненужных эмоций, она мысленно представила лицо Скотта – «Мой герой!» – и улыбнулась. Его визитная карточка так и осталась у нее в руке. Неужели все произошло на самом деле? Он действительно реален? Или у нее просто разыгралось воображение?

Достав телефон, Эмили набила эсэмэску: «Спасибо, спасибо, спасибо». Через несколько секунд Скотт ответил – таким образом его существование подтвердилось.

Уик-энд тянулся долго и мучительно. «Если смотреть на воду в чайнике, стоящем на огне, она никогда не закипит», – напоминала себе Эмили, но ожидание было невыносимым, и ее мысли постоянно устремлялись к понедельнику, как дети бегут смотреть мультики. При этом мало-помалу начали возникать опасения. Судьбоносное явление Скотта и последовавшее затем деловое предложение на время заглушили в ее душе боль от того, что Лара вышвырнула ее вон. Но что, если Скотт передумает? Или забудет? Она придет в «Проуэм», и окажется, что ее не внесли в список посетителей. Что ей тогда делать?

В итоге, когда утро понедельника наконец наступило, у Эмили возникло искушение спрятаться под одеялом и вообще не вылезать из постели. Однако, сделав себе суровый выговор, она все-таки встала, а потом дотащилась до метро. Нечаянно приехала задолго до назначенного времени и нервно топталась на углу улицы, затем не выдержала и поднялась в лифте на пятый этаж. Когда Эмили шла от лифта к конторке в приемной, сердце колотилось так гулко, что ей казалось, сейчас кто-нибудь потребует сделать звук потише.

Женщина, занявшая ее место за конторкой, была гораздо старше и явно умнее. Эмили зачарованно наблюдала, с какой скоростью и ловкостью она отвечает на телефонный звонок, посылает факс и кладет договор в нужную папку – всё это одновременно.

– Добрый день, – сказала новая (старая) секретарша. – У вас назначена встреча?

– Э-э… да. Да, назначена. Я Эмили. Эмили Праудман. Пришла к мистеру Денни. – Она промямлила это, как школьница в кабинете директора, затем добавила: – К Скотту, – и почувствовала себя лучше.

Секретарша зацокала клавишами. Последовала нервная пауза.

– Да-да, – кивнула она наконец. – Вам назначено на одиннадцать тридцать?

– Совершенно верно. – Эмили взглянула на настенные часы. – Извините, я пришла немного раньше. – Было удивительно, что она произносит эти слова – до сих пор ей крайне редко удавалось прийти раньше времени куда бы то ни было, и уж точно не на работу в «Проуэме». «Кажется, я начинаю меняться к лучшему», – радостно подумала девушка.

– Присаживайтесь.

Она опустилась на тот самый обтянутый бархатом диванчик, где ее недавно поджидал Дэвид Махони. Закинула ногу на ногу, затем поставила их ровно, сжав коленки, поправила прическу, одернула юбку, забеспокоившись, что та слишком коротка, и наконец мысленно приказала себе: «Спокойствие. Будь крутой».

Она взяла верхний журнал из стопки на кофейном столике и чуть не сползла на пол – с обложки на нее смотрел темными глазами Скотт Денни. «Основатель «Проуэм Партнерс» Скотт Денни рассказывает, с какими трудностями пришлось столкнуться при создании инновационного офиса в центре старого Лондона», – говорилось в анонсе. Эмили быстро перелистала журнал в поисках самой статьи. Целый разворот в ней занимала фотография вестибюля с огромной светодиодной люстрой.

«Проуэм» – преуспевающая инвестиционная компания, нацеленная на поддержку как стартапов, так и уже зарекомендовавших себя предприятий в различных отраслях промышленности. Руководство скромно называет свое детище «бутиком», однако годовой оборот и ставка доходности «Проуэма» позволяют говорить о том, что это весьма ироничное преуменьшение его значимости. Располагается компания в Мейфэре, в отреставрированном эдвардианском здании, включенном во 2-ю категорию Уставного перечня объектов, представляющих особый архитектурный или исторический интерес.

Дальше был еще один снимок Скотта – он непринужденно устроился на спинке обтянутого черной кожей диванчика, поставив ноги на сиденье и упираясь локтями в колени. Фотографу удалось поймать его полуулыбку. Эмили не смогла бы сказать, что в этом снимке такого особенного, но он произвел на нее ошеломительное впечатление. Скотт Денни безусловно был привлекательным мужчиной, однако странное чувство, будто в глубине грудной клетки у нее что-то закипает и вот-вот забурлит-загрохочет, взорвется облаком пара, нельзя было назвать элементарным сексуальным влечением. Это было нечто большее.

Богатое разнообразие рабочих зон включает в себя три-дцать пять стационарных мест на открытых площадках, десять кабинетов, семь переговорных и зал заседаний на двадцать участников, оснащенный новейшим аудиовизуальным оборудованием для конференц-связи, а также для интерактивных презентаций. По собственному признанию, Скотт Денни во главу угла ставит комфортные условия для сотрудников, а потому офисный ландшафт естественным образом включает в себя роскошные помещения для отдыха и террасу на крыше.

Трое аналитиков компании – два парня и девушка – вышли из переговорной, пересекли приемную и остановились у конторки забрать папки с документами. Эмили улыбнулась и подняла было руку в знак приветствия.

– Анн-Мари опять заболела, – лениво бросил один из парней со скучающим видом.

– Ну да, как же, заболела она! – фыркнула девушка, тряхнув светлыми кудряшками. – Вечно ищет повод пристроить свою жирную задницу дома на диване и весь день обжираться чипсами.

– А я вроде слышал, у нее нервный срыв.

– Депрессия у нее.

– С какого переполоха?

– Да ладно! Ты не видел, какие ей сиськи накачали?

– Если бы какой-нибудь пластический хирург заставил меня выглядеть подобным образом, я бы его засудила насмерть, – сказала девушка, и вся троица, забрав документы, направилась к копировальной комнате.

Эмили уронила руку на колено, задумавшись, знают ли уже остальные сотрудники о ее увольнении. Слухи в офисе распространяются мгновенно, но, возможно, ее судьба просто никого не интересует? Она снова склонилась над журналом, решив, что, наверное, лучше вообще не привлекать к себе внимания.

Скотт Денни, приступая к разработке проекта реконструкции, сразу отказался от традиционных офисных интерьеров, поскольку хотел создать «теплую и гостеприимную обстановку». Индустриальный стиль, вдохновленный лофтами Нью-Йорка, смягчается здесь теплой «домашней» атмосферой; приглушенная цветовая гамма в бежево-коричневых тонах придает идеально организованному деловому пространству уют и глубину, действуя умиротворяюще, а многочисленные предметы искусства и высокие потолки внушают благоговение.

«Благоговение. Точно». Думая о Скотте, Эмили испытывала именно благоговение.

Снова зазвучал ленивый голос, и она вскинула голову. Дверь копировальной комнаты осталась приоткрытой.

– Какие новости о летнем корпоративе?

– Я слышала, мы под это дело арендуем ресторан.

– О-о, да ладно? Отстой!

– Можно было бы повторить вечеринку на суперъяхте. Это было охренительно.

– Я реально не помню, что там творилось. Сначала был абсент, а потом – провал в памяти.

Последовал дружный хохот.

– Так, значит, Скотт и в этом году не отдаст под корпоратив свое французское поместье?

Эмили навострила уши и подвинулась на другой конец диванчика, поближе к двери копировальной комнаты.

– Чувак, даже не надейся, – прозвучал оттуда недовольный женский голос. – Никогда он никого на моей памяти в поместье не приглашал, а я тут сто лет работаю. Похоже, все его прекрасные порывы сдерживает его долбанутая половина.

Эмили похолодела: «Половина?! – и отложила журнал. – Какая половина?»

– Я слышал, она жуткая стерва, – понизил голос один из парней.

– А кем ей еще быть?

– Горячая штучка небось.

– Да вряд ли, если Скот с ней так редко видится.

– Ну не знаю, по мне, так похоже на идеальный брак.

У Эмили упало сердце. «Он женат, – подумала она. А потом разозлилась на себя: – Ну разумеется, женат. А ты чего ожидала?» И подвинулась еще ближе.

– Говорю тебе, она стерва.

– Да отвяжитесь вы от нее. Знаете же, что у них случилось.

– Ну да, только это давно было. А как известно, надо быть сильнее своего самого сильного оправдания.

– Вот сейчас вообще не в кассу.

– Он ее ненавидит. Это же очевидно.

В приемной вдруг раздалось громкое цоканье каблуков.

– Тс-с-с! – прошипели в копировальной комнате. – Ким Кардашьян на дозорной башне!

Эмили поспешно вернулась на прежнее место и прикрылась журналом. Трое аналитиков тем временем перешли на шепот, потому что в поле зрения действительно появилась личная помощница Скотта, Верити, и прошествовала к конторке секретарши, как королева супермоделей – волосы развевались, брови изгибались дугой, длинные шпильки звонко дробили плиты пола.

– Это нужно отправить с курьером в течение пяти минут, – сказала она преемнице Эмили, бросив на конторку толстую черную папку. – И пожалуйста, объясните вон тем бездельникам, что для того, чтобы отксерокопировать один контракт, не нужны три человека.

Эмили, выглянув поверх журнала, понаблюдала за тем, как аналитики один за другим робко выскальзывают из копировальной комнаты и удаляются.

– О, мисс Праудман? – Верити обратила на нее взор из-за плеча – такой пронзительный, что Эмили вздрогнула. – Скотт готов вас принять.

Глава десятая. Скотт

Скотт лежал на полу своего кабинета, прижавшись щекой к бетонному полу. Недавно он наклонился под стол за упавшим листом бумаги и заметил двух дохлых тараканов. Они валялись на спине бок о бок у плинтуса. Лапы торчали вверх и подергивались, потому что в скорлупках панцирей уже пировали муравьи. «Почему их два? – подумал Скотт. – И почему они лежат так близко друг к другу? Может, тут разыгралась дуэль? Или влюбленные совершили двойное самоубийство? Наверно, это Ромео и Джульетта из мира насекомых».

Он понаблюдал за муравьями некоторое время, потом опустился на четвереньки, чтобы посмотреть поближе. Его поразила сложнейшая организация этой кишащей массы и одновременно простота задач всех ее составляющих: есть, двигаться, двигаться, есть. Каждый муравей тут был частью гигантского суперорганизма, нацеленного исключительно на потребление и выживание. Это производило гипнотическое воздействие. И пол под ладонями был приятным на ощупь – прохладным и твердым. Солидным. Поэтому Скотт лег на пол.

Последние дни выдались трудными. Перед этим в отношениях с женой настала короткая фаза относительного спокойствия, за время которой он так расслабился, что даже забронировал билеты на самолет туда-обратно на ближайший уик-энд, а потом вдруг его кредитка взбесилась – посыпались списания одно за другим. Сначала три подряд, затем еще пять, и еще три – общий итог составил 97 556 фунтов стерлингов. Он пытался дозвониться до Нины, но звонки и мейлы оставались без ответа. Единственным признаком жизни, поданным ею, стало еще одно списание гигантской суммы, извещение о котором пришло сегодня утром, как финальный фейерверк в пиротехническом шоу. Скотт ничего не мог поделать – только следить за развитием действа. Единственным плюсом было то, что он не присутствовал при этом лично. Бронь на билеты пришлось отменить.

На полу муравьи деловито ползали по мертвым тараканам. Небольшой группе трудяг удалось оторвать одну лапу, и они торжествующе потащили ее прочь, как трофей. Какой-то муравьишка заблудился и выпал из бурной деятельности – Скотт заметил это и подтолкнул его пальцем на верный путь. «Не туда, приятель, – шепнул он муравьишке. – Вся жратва – там. Давай, топай. Bon appétit»[14].

– Простите, это вы мне? – прозвучал женский голос.

Скотт вскочил. На пороге кабинета стояла какая-то девушка. Нет, стоп. Не какая-то. Та самая девушка. Эмили.

– Привет, – продолжила она. – Извините, что побеспокоила, вы были заняты…

– Нет, вовсе нет. Я не… – Скотт отряхнул штанины. – Все в порядке. Спасибо, что откликнулись на приглашение.

Что это, черт побери, на него нашло? Как можно было потерять счет времени? И сколько его сотрудников видели, как он тут ползает по полу? Скотт бросил взгляд на стены кабинета. Смарт-стекло было прозрачным, но, по счастью, коридор за ним оказался пустым.

– Итак… – начал он, подходя к стене. Переключил рычажок на панели, и электрохромный слой сделал все стекло матовым. – Как вы себя чувствуете после того, что случилось на прошлой неделе? Ушибов и переломов не обнаружилось, я надеюсь?

– О нет. – Эмили покраснела. – То есть мне, конечно, до сих пор не по себе, но вообще я в порядке.

– Так что же тогда все-таки стряслось?

– Простите?..

– Ну, ведь автобус до вас не добрался. Водитель затормозил вовремя, вас даже бампер не коснулся, но вы все равно упали как подкошенная.

– О… да. – Эмили покраснела еще сильнее. – Упала. В обморок. Со мной такого уже давно не бывало, но в детстве часто случались панические атаки – знаете, когда в глазах темнеет и начинаешь задыхаться. Странно, конечно. Я думала, избавилась от этой проблемы навсегда, но, видимо, стресс и все такое… – Она замолчала, пожав плечами.

Скотт сел за стол и указал девушке на стоявшее напротив кресло. Он обратил внимание, что для деловой встречи она одета несколько необычно: пестрая водолазка без рукавов, заправленная в ярко-зеленую юбку с высокой талией, толстые черные колготки и золотистые туфли с закругленными мысками на высоких каблуках. При этом от двери до кресла она прошла так, будто встала на каблуки впервые в жизни.

Они обменялись улыбками, и снова у Скотта возникло смутное чувство, что они давно знакомы или встречались где-то раньше.

– Кофе? Чай? – спросил он, протянув руку к рабочему телефону на столе.

– О нет, спасибо.

– Весьма благоразумно. Мне бы тоже следовало воздержаться, но, боюсь, до вечера не будет другой возможности перекусить. – Он нажал на кнопку. – Верити, можно попросить лонг-блэк?[15] И будь любезна, принеси мне заодно то печенье. Шоколадное. Спасибо. – Скотт повесил трубку. – С печеньем получится совсем по-домашнему, – улыбнулся он.

Эмили по другую сторону стола глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь. Было очень заметно, что она нервничает, и Скотт мог ее понять – его собственное сердце заполошно билось, ладони взмокли, а рубашка прилипла к потной спине.

– Что ж, давайте перейдем к делу. – Он положил руки на стол и сплел пальцы, чтобы они не тряслись. – Касательно вашего увольнения, я хотел бы еще раз заверить вас, что приказ, так сказать, исходил не от меня. Лично мне было очень приятно с вами работать. Вы отлично потрудились на нашу компанию и заслужили всеобщее уважение.

По выражению лица Эмили было ясно, что она не поверила, и с ее стороны это было вполне разумно. Большинство сотрудников ее в лучшем случае игнорировали, а в худшем – потешались над ней, причем именно из-за тех качеств, которые привлекли к ней внимание Скотта: наивность, чудаковатость, рассеянность.

Он продолжил:

– Вам не часто приходилось иметь дело со мной, пока вы здесь работали, но я за вами наблюдал и, должен сказать, был весьма впечатлен. Я считаю, что расставание с вами – большая потеря.

На мгновение его уверенность поколебалась – еще не поздно было все отыграть назад. Но в следующую секунду Скотт подумал об оранжевом конверте, о распечатанных страницах внутри, и снова почувствовал, что ситуация не подлежит контролю: какая-то непостижимая сила сама привела Эмили к нему, шестеренки сложного механизма уже пришли в движение, и он не сможет их остановить, даже если рискнет это сделать.