Час пик для новобрачных

– О господи, – пробормотал Федор и даже переменился в лице.

– А они не появились, – продолжила я. – Значит, тут скорее всего шантаж. Кто-то узнал о его местонахождении и сорвал куш. Но в этом случае убивать Глеба довольно глупо. Дойную корову берегут. Что скажешь? – обратилась я к Федору.

– Скажу, что тебе надо отдохнуть. Где-нибудь в Испании, а еще лучше в Австралии или на островах Океании. Туда добраться сложно.

– Именно по этой причине острова мне не подходят. Попробуй все-таки узнать, где работал Глеб, – вздохнула я и направилась к двери.

– Не скажешь, почему я всегда иду на поводу у тебя? – недовольно буркнул Федор, но я его уже не слушала.

Домой я отправилась пешком. Мне хотелось хорошенько подумать, а размышлять я предпочитаю прогуливаясь. Исходя из немногочисленных фактов, что у меня имеются, а также из собственных слов Глеба, он работал в фирме (предположительно, в Москве), узнал о каких-то неблаговидных делах и решил выйти из игры. Все более-менее ясно, если б не полмиллиона. Скорее всего, он позаимствовал эту сумму у хозяев. Но в этом случае убивать его, не вернув деньги, довольно глупо. Есть еще вариант. Некто, зная, чем занимался Глеб, нашел его, шантажом получил деньги, а затем решил с ним расправиться. Тоже не очень склеивается, но эта версия реальнее первой, не то у меня в гостях уже давно побывали бы грозного вида мальчики. Федор прав, соваться в такое дело – себя не любить, но остановиться я не могла: сидя в четырех стенах наедине со своим горем, недолго и свихнуться. Лучше попытаться найти убийц. Подумав это, я усмехнулась: легче сказать, чем сделать. Федор опять-таки прав, в милицию мне ни в коем случае нельзя, частный детектив тоже не подходит… Значит, придется самой. Сыщик из меня никудышный, но ничего другого все равно не остается.

Я попробовала составить план действий. Прежде всего надо попытаться узнать что-либо о прошлой жизни Глеба. Значит, следует отправиться в Москву. Если мне повезет, я смогу ответить на вопрос, где работал Глеб?

Ускорив шаг, я довольно быстро добралась до дома и вскоре уже входила во двор. Возле моего подъезда на скамейке сидел молодой человек с курносой физиономией, которую украшали реденькие светлые волосы и пушистые рыжие ресницы. Одет он был в ветровку и потертые джинсы, сидел нахохлившись и сунув руки в карманы. Заметив меня, белобрысый поднялся. Стало ясно: парень по мою душу. Так и оказалось.

– Полина Викторовна? – преграждая мне дорогу, спросил он.

– Да, а в чем дело?

Он извлек из кармана удостоверение и сунул мне под нос. Я мельком взглянула и пожала плечами.

– Чего вы хотите?

– Поговорить, – кашлянув, неопределенно ответил парень, точно сам толком не знал, чего хочет.

– Хорошо, – опять пожала я плечами, – пойдемте в квартиру, не на улице же нам говорить.

Мы поднялись на третий этаж – я впереди, парень чуть сзади, неотрывно глядя мне в затылок. Я распахнула дверь и сказала:

– Прошу. – Сбросила туфли и пальто, прислонилась к стене, выжидая, когда парень разденется. – Кофе хотите? – спросила я вежливо.

– Не откажусь, – кивнул он, и мы прошли в кухню.

– Вас как зовут? – проявила я интерес.

– Денис Сергеевич Коптелов. Можно просто Денис.

– А меня можно просто Полина.

Мы устроились за столом напротив друг друга и выпили по чашке кофе. Я не спешила с вопросами, и минут через пять Денису ничего не оставалось, как начать разговор самому.

– Полина Викторовна, где работал ваш муж?

– Я же говорила в милиции: фирма «Интерстрой», заместитель директора.

– Именно так и было записано в документах. Я заглянул в эту фирму, побеседовал с директором… господин Литовцев, кажется?

– Да, Литовцев Петр Петрович.

– Он сказал, что гибель вашего мужа для них большая утрата. Но вот что интересно, я также поговорил с рядовыми сотрудниками, и оказалось, что вашего мужа они видели крайне редко.

– Ну и что? – удивилась я. – Это означает только, что моему мужу общаться с рядовыми сотрудниками было без надобности.

– Да, конечно, – улыбнулся Денис Сергеевич. – А где до этого работал ваш муж?

– Почему вас так интересует работа моего мужа? – спросила я.

– Как вам сказать… у меня возникли кое-какие сомнения…

– А ваше начальство в курсе ваших сомнений? – глядя ему в глаза, снова спросила я и сама же ответила: – Думаю, нет. Иначе я вряд ли бы получила разрешение на кремацию.

– Кстати, а почему кремация?

– Обратитесь к моему адвокату, он вам объяснит… Денис Сергеевич, вы молоды, работаете недавно, и у вас, судя по всему… как бы это выразиться… присутствует нечто вроде охотничьего азарта. Вам что-то показалось подозрительным, и вы решили немного покопаться в нашей жизни. Я не против, только прошу не забывать: я только что похоронила мужа, и праздное любопытство мне переносить трудно. – В этот момент зазвонил телефон. – Извините, – бросила я и сняла трубку.

– Здравствуйте. – Голос был низким, с характерной начальственной интонацией. – Я хотел бы поговорить с Глебом Сергеевичем.

– А кто его спрашивает? – нахмурилась я. Денис, сидя за столом, прислушивался, не скрывая своего интереса.

– Это его старый друг. Так я могу с ним поговорить?

– Нет.

– Нет? Его нет дома? А когда он будет?

– Глеб погиб. Несколько дней назад.

На том конце провода немедленно повесили трубку. Я взглянула на определитель номера, звонили из Москвы.

Я закусила губу, таращась в пространство, на какое-то время совершенно забыв о Денисе. Он продолжал сидеть за столом, наблюдая за мной.

– Извините, – сказала я, – у меня много дел.

– Я ухожу, – с готовностью кивнул он, поднялся и направился к двери.

Проводив его, я вернулась в кухню и замерла возле окна. Телефонный звонок не шел у меня из головы. Что это за старый друг? Не помню, чтобы за одиннадцать месяцев, прожитых вместе, Глебу кто-нибудь звонил, если не считать общих знакомых. Сообщение о гибели Глеба произвело на звонившего впечатление. Тип этот находится в Москве. Что ж, самое время и мне туда наведаться.

Я прошла в спальню, прихватив «Полароид», и сфотографировала портрет Глеба, а через несколько минут уже была в своей машине. Сворачивая на проспект, в зеркало увидела темные «Жигули» двенадцатой модели, ненавязчиво пристроившиеся следом. Я свернула на светофоре – и «Жигули» тоже, притормозила возле цирка – и они замерли неподалеку. Я чертыхнулась и собралась звонить Федору, но тут «Жигули» на скорости пронеслись мимо и скрылись за поворотом.

Я немного выждала, а затем продолжила путь. Сколько я ни пялила глаза в зеркало заднего вида, но ничего подозрительного обнаружить не смогла. Понемногу успокоившись, я достала атлас Москвы. Глеб был прописан на улице Красносельской, пришлось потратить немало времени, чтоб отыскать ее. Однако сам факт ее существования придал мне уверенности, я бы не удивилась, если б вдруг оказалось, что улицы с таким названием в Москве не существует.

Через четыре часа, поплутав немного в хитросплетении переулков, я выбралась на Красносельскую. Нужный мне дом был стандартной пятиэтажной «хрущевкой» – возле подъезда скамейка, в настоящий момент пустующая, чуть в стороне детская площадка, трое детишек под бдительным оком женщины лет пятидесяти увлеченно носились друг за другом.

Я вошла в подъезд, достала из сумки ключ, не спеша поднялась на пятый этаж. Не знаю, чего я ожидала, но на пороге квартиры малость замешкалась. Дверь открылась легко, я вошла в крохотную прихожую и, почему-то передвигаясь на цыпочках, заглянула в комнаты. Слой пыли указывал на то, что здесь довольно давно никто не появлялся. Я вернулась в прихожую, заперла дверь на цепочку и приступила к осмотру.

Первое впечатление: квартира, а также ее внутреннее убранство мало подходили Глебу. Впрочем, холостой мужчина, занятый большую часть своего времени на работе, мог просто не обращать внимания на недостатки интерьера. Две комнаты, крохотная кухня. В спальне обстановка спартанская – кровать, шкаф и тумбочка, настольная лампа на подоконнике, плотные шторы на окнах. Воздух спертый, тяжелый. Я открыла форточку и прошла в гостиную. Невозможно было представить, что эту мебель образца семидесятых годов Глеб приобрел сам. Значит, она либо досталась ему от родителей, либо он купил ее вместе с квартирой.

В кухне с трудом уместился крохотный гарнитурчик. Холодильник отключен. Везде образцовая чистота, если не считать пыли, накопившейся за несколько месяцев. С легким вздохом я приступила к обыску. В шифоньере два мужских костюма, три рубашки и десяток галстуков. Никакой обуви. Зимние вещи отсутствуют. Комплект постельного белья, два полотенца. В ванной электробритва и кусок мыла. Ящики в стенке абсолютно пусты. Ни одного клочка бумаги. Документы на квартиру тоже отсутствуют. Что ж, оставалось констатировать, что Глеб тщательно подготовился к своему отъезду. Любой желающий осмотреть его жилище остался бы с носом: никакого намека на личность хозяина и его образ жизни. Обнаружив в прихожей ключ от почтового ящика, я спустилась вниз. Несколько рекламных газет и счета за квартиру. Я внимательно изучила их, возвращаясь на пятый этаж. За квартиру было заплачено вперед, переплата составляла тысячу восемьсот рублей. Похвальная предусмотрительность. Но не это обстоятельство произвело на меня впечатление, а фамилия владельца квартиры: Бычков В.Д. Я проверила адрес: никаких сомнений. Итак, квартира Глеба вовсе не была его квартирой. Она либо принадлежала какому-то родственнику, либо была записана на чье-то имя (к этой мысли я больше склонялась), либо Глеб ее просто снимал. Это надлежало проверить.

Я позвонила соседям и замерла напротив «глазка».

– Кто там? – поинтересовались из-за двери, голос явно пожилой женщины.

– Извините, – отозвалась я, – вы не знаете, когда ваш сосед вернется?

– Ничего я не знаю, – ответили из-за двери.

Беседовать с человеком, имея перед глазами железного монстра с «глазком», занятие не из приятных, но отступать мне не хотелось, и я попробовала еще раз:

– Может быть, он…

Дверь распахнулась. Сначала я увидела немецкую овчарку, которая настороженно замерла, тараща на меня медовые глаза, а уж потом худенькую старушку, которая одной рукой держала пса за ошейник, а другой ухватилась за ручку двери.

– Его в милицию забрали, – хмуро заявила старушка. – И что вы ко мне звоните? У него мать дома. Она в это время всегда дома.

– Простите, – растерялась я, – мы, видимо, говорим о разных соседях.

– Вы про Кольку спрашиваете? – насторожилась бабка, тут дверь квартиры напротив открылась, и появилась женщина в розовой куртке и юбке до пят, на ногах у нее были резиновые сапоги, на голове пестрый платок, а цвет лица прозрачно намекал на пристрастие дамы к горячительным напиткам. – Вера Михайловна, – с ноткой презрения в голосе обратилась к ней старушка, – вашего сыночка спрашивают. Сломали замок в подъезде, теперь будут бродить все кому не лень…

– Я его, что ли, сломала? – рявкнула женщина в розовом. – Замучила… вот иди и смени замок, а то только воспитывать. – Бабка захлопнула дверь, а женщина, пробормотав что-то себе под нос, начала спускаться вниз, но тут же повернулась ко мне, удивленно оглядела с ног до головы и спросила, нахмурившись: – А тебе Колька зачем?

Колька мне был без надобности, я прикидывала, что бы ей такого сказать, чтоб она задержалась и малость со мной побеседовала, и только собралась открыть рот, как женщина сообщила:

– Его вчера забрали. С Вовкой из седьмой квартиры подрался. Черт их знает, что не поделили. А какая-то гнида милицию вызвала. – В этом месте женщина возвысила голос и сверкнула глазами в сторону соседской двери.

– Меня, собственно, ваш сосед интересует, – вздохнула я.

– Какой сосед? – удивилась женщина.

– Из восемнадцатой квартиры.

– В восемнадцатой никто не живет, – сообщила она и продолжила спуск по лестнице.

Стало ясно: разговор окончен. С некоторым разочарованием я направилась к квартире Глеба, но тут дверь распахнулась, и на лестничную клетку выглянула старушка, на этот раз без собаки.

– Он уехал, – коротко сообщила она.

Дама в розовом остановилась, задрала голову и сказала:

– Кто уехал? Там никто не живет.

– Может, и не живет, – твердо стояла на своем соседка, – потому что уехал. В командировку в Швецию. У него контракт.

Женщина в розовом махнула рукой:

– Вы всегда все лучше знаете, – и охладела к разговору, а старушенция вышла на лестницу, с любопытством приглядываясь ко мне. Однако, заметив, что дверь в квартиру Глеба приоткрыта, насторожилась и теперь взирала на меня с подозрением. Стало ясно: если я не хочу, чтобы она вызвала милицию, следует спешно придумать вразумительную историю.

– Знакомая сказала, что я могу снять квартиру, ключ дала, а я без хозяина переезжать боюсь. Он вроде бы на днях должен появиться.

– Что за знакомая? – Взгляд старушки уже приобретал свойство рентгеновских лучей, милиции мне не миновать. Вот так номер, а у меня даже документы на квартиру отсутствуют, как пить дать заберут в каталажку. Отчаяние придало мне силы, и я без улыбки заметила:

– Вы что, всех его знакомых знаете? Она за квартирой приглядывает. Работает в фирме по найму жилья. Договор я уже заключила, но все равно без хозяина занимать ее не хочется. Если увидите его, передайте, пожалуйста, что я позвоню.

Я прошла в прихожую, взяла сумку и спешно покинула жилище. Заперла дверь на ключ и демонстративно убрала его в карман. Бабка продолжала наблюдать за мной, поджав губы.

– Я видела, как он вещи из дома выносил, – сказала она, – и собственными ушами слышала, что он уехал в Швецию, в командировку. И ни про какую знакомую ничего не говорил.

– Значит, не счел нужным, – отрезала я и посоветовала себе поскорее уносить отсюда ноги. Удивительно, как еще старая карга до сих пор не бросилась звонить по телефону.

Выйдя из подъезда, я едва не столкнулась с женщиной в розовой куртке. В руках у нее была бутылка красного вина, которую она бережно прижимала к груди.

– Узнали что-нибудь? – спросила она, взглянув на меня с любопытством.

– Нет, – покачала я головой.

– Да и узнавать-то нечего. Не живет никто в восемнадцатой. Как Петровы съехали, так никого и нет. Здесь мать с дочерью жили, Ленка замуж вышла, муж у нее умер, и она мать к себе забрала. А квартиру продали.

– Кому продали? – не особенно рассчитывая на удачу, спросила я.

– Кто ж знает. Мужику какому-то. Видела его раза два, не больше… И в квартире тишина, у нас же стенка общая.

– Это он? – решилась я, достала фотографию и протянула женщине.

– Фотография какая-то чудная… вроде похож… только тот в очках был и с усами. А может, я чего путаю… Нет, точно в очках.

– Значит, похож? – уточнила я.

– Как будто…

В этот момент дверь подъезда распахнулась, появилась овчарка, а следом и ее хозяйка. Я мысленно выругалась и поторопилась убрать фотографию, но старушенция успела ее заметить. Зрение, несмотря на возраст, у нее было отличное. Фотография ее очень заинтересовала.

– Это наш сосед, – с места в карьер заявила она.

Пробормотав что-то себе под нос, женщина в куртке поспешно ретировалась, а мы остались с бдительной старушкой один на один, если не считать собачки, которая настороженно следила за каждым моим движением.

– Тут вот какая история, – вздохнула я. – Я познакомилась с молодым человеком, пару месяцев он жил у меня. Потом уехал в командировку и больше не вернулся. Московский адрес я знала, а ключ в его вещах нашла. Уезжая, он не все вещи забрал. Командировка затянулась, он не звонит, не пишет. Вот я и приехала. – На всякий случай я шмыгнула носом и напустила в глаза тумана. Оказалось, бабка не только любит смотреть всяческий «криминал», но и мексиканские сериалы.

– Надо же, а с виду такой порядочный… сказал, в Швецию уезжает.

– А когда он вам об этом рассказывал? – боясь поверить в удачу, подступила я к ней с расспросами.

– Дайте-ка вспомнить… В прошлом году, в апреле или в марте… снег еще не сошел. У него вещей много было, вот я и обратила внимание, тут-то он про Швецию и сказал…

– Вы часто виделись?

– Нет. Петровы квартиру в январе продали, то есть прошло-то два месяца, как ему в командировку уехать. Он так и не обустроился как следует. Появлялся редко, а до этого где-то в Подмосковье жил.

– Это он вам сказал?

– Да…

– А про работу он ничего не говорил?

– Нет. Я с ним и разговаривала-то всего один раз. Не жил он тут, заходил иногда, и то нечасто. Свет в квартире редко горел.

– А Петровы, у которых он квартиру купил, может, они что-нибудь о нем знают?

– Может, – пожала плечами старушка.

– У вас случайно нет их телефона?

– Есть. Я, правда, ни разу не звонила. Марья Павловна человек малоприятный, а с ее дочерью мне говорить вовсе не о чем. А вот она звонила пару раз, жаловалась, что на новом месте никак не привыкнет.

– Вы не могли бы… – начала я, но старушка уже извлекла из сумки объемистую записную книжку и начала ее листать. Потом вдруг нахмурилась и спросила:

– А почему вы меня обманули, про какую-то знакомую наплели?

– Так ведь неловко же рассказывать, что тебя в дураках оставили.

– Он что, у вас деньги взял? – ужаснулась она. Я кивнула со вздохом, а она покачала головой: – Ведь сколько предупреждают, кругом одни мошенники, хотя этот на мошенника совсем не похож. Дайте-ка я еще раз на фотографию взгляну. – Я протянула фото, бабка повертела его в руках, а я торопливо пояснила:

– Я сама по памяти нарисовала, а потом сфотографировала, неудобно с рисунком-то.

– А чего в милицию не сообщили?

– Что толку? Деньги он не крал, я их ему сама отдала без расписки. А то, что уехал, так мы не зарегистрированы.

– Как же он ключ-то оставил?

Я уже решила, что номер телефона Петровых так и не увижу, но бабка, покачав головой, уткнулась в свой талмуд и вскоре сказала:

– Вот, записывайте. Только не говорите, что его вам дала я. Марья Павловна такой человек… – Она резко повернулась и, держа собаку на поводке, отправилась восвояси, даже не кивнув на прощание.

– Спасибо! – прокричала я вслед, вернулась к машине и набрала номер Петровых. Мне сразу же ответила женщина, голос у нее был тихий и явно простуженный. Что ей сказать, я понятия не имела, тут главное, чтоб она меня выслушала и сразу трубку не бросила.

Пришлось угостить ее очередной сказкой, которая свелась к следующему. Я вышла замуж, и мой благоверный чуть больше года назад купил у них квартиру, если верить его словам, но переезжать сюда категорически отказывается, и документов на квартиру я не видела, а так как деньги частично были мои, в душу мне закралось сомнение, не водит ли меня муженек за нос. Вот я и приехала во всем разобраться.

– Так что вам надо? – удивилась женщина. Хотя история была хуже некуда, но она выслушала ее до конца.

– Я хотела бы узнать фамилию человека, которому вы продали квартиру.

– Все это странно как-то, – заметила женщина. – Я посмотрю в бумагах…

Минут через десять я опять позвонила и услышала фамилию:

– Бычков Вячеслав Дмитриевич. – Что меня не удивило, так как именно ее я видела на бланке счета.

– Простите, как он выглядел?

– Кто? – не поняла женщина.

– Бычков. Высокий, симпатичный…

– Да, интересный мужчина.

– А как вы встретились? Давали объявление в газету?

– Нет. У нас сосед, Максим, как раз работает в фирме, занимающейся недвижимостью, вот он и помог.

– А вы не могли бы дать телефон Максима? – Было ясно, что я испытываю чужое терпение, но что делать? Однако здесь мне не повезло.

– Визитка вряд ли сохранилась. Извините.

– Ну вот, – вздохнула я, положив телефон на сиденье. Высокий и симпатичный – очень похоже на Глеба, однако с таким же успехом это может быть кто-то другой. Высоких и симпатичных много. Я немного поглазела на детскую площадку. Женщина сказала, что Максим, который помог ей с продажей квартиры, – ее сосед. Следовательно, должен жить в этом же доме или в соседнем. Вдруг мне повезет и я его найду?

Пока я гадала, вернулась старушка с овчаркой, на этот раз в руках у нее, кроме дамской сумки, была авоська с молоком. Я вышла из машины, а она, заметив меня, сама направилась навстречу.

– Ну что, до Петровых дозвонились?

– Да. Но ничего толком узнать не удалось. Она сказала, что с продажей квартиры им помог Максим, кажется, сосед. Это он покупателя нашел…

– Максим? Как же… Он на втором этаже живет, третий подъезд. Хотите с ним поговорить?

– Попробую. Вдруг ему что-нибудь известно.

Я зашагала к третьему подъезду, а старушка к первому. Вряд ли мне удастся застать этого Максима дома, по вечерам у агентов полно работы. Что ж, придется дожидаться утра.

Однако беспокоилась я напрасно. Дверь мне открыл не совсем трезвый рослый молодой человек в купальном халате. Он взглянул на меня и заявил:

– Боже, какой подарок. Только не говорите, что вы ошиблись квартирой.

– А вы Максим?

– Точно. У меня легкая простуда, масса времени и жгучая тоска по женскому обществу.

– Общество я вам обеспечу, – кивнула я, нахально прошествовав в квартиру. Максим закрыл за мной дверь и посмотрел на меня со все возрастающим интересом. – Ваш адрес мне дала бывшая соседка, Петрова, вы ей квартиру помогли продать.

– Так вас квартира интересует? А я-то обрадовался… Не каждый вечер в дверь звонят такие красавицы.

– Точно. И далеко не каждый вечер вы можете заработать пятьсот долларов, ответив на пару вопросов.

Он продолжал улыбаться, но в его глазах появилось беспокойство. Между тем я извлекла доллары и положила их на тумбочку.

– Занятно, – усмехнулся он. – Что конкретно вас интересует?

– Человек, которому вы продали квартиру Петровых.

– Вячеслав? – он вроде бы удивился. – Можно узнать, чем вызван ваш интерес?

– За пятьсот баксов вы еще вопросы задаете? – усмехнулась я.

– Любопытство, как известно, широко распространенный порок. А как зовут вас, прекрасная незнакомка, я смогу узнать?

– Сможете, но стоить это будет сто баксов.

Он хохотнул, после чего предложил:

– Хотите кофе?

– Хочу, – кивнула я.

Стандартная трехкомнатная хрущоба была перестроена хозяином и теперь являла взору удобное жилище в стиле модерн. Максим прошел к стойке, отделявшей кухню от гостиной, и спросил:

– Может быть, коньяк?

– Спасибо, я за рулем.

Готовить кофе он не умел, но указывать на это я ему не стала. Сделала несколько глотков, отодвинула чашку и напомнила:

– Я вас слушаю.

– Ага. Ну, значит, так. Петровы решили продать квартиру и обратились ко мне. Вячеслав появился в нашей фирме, и я предложил ему эту квартиру. Он приехал, посмотрел, и квартира была продана, то есть куплена.

– Значит, раньше вы с ним не встречались?

– С Вячеславом? Не встречался. Он вообще прибыл издалека, жил в Подмосковье, снимал квартиру, а работал в Москве и, само собой, хотел перебраться в столицу.

– Вы сказали «издалека». А поточнее?

– Из Иркутска, кажется.

– Должна заметить, что пятьсот долларов вы не отработали.

– А что вы, собственно, хотите?

Я протянула ему фотографию.

– Он?

Максим, взглянув на фото, усмехнулся:

– Надо же… в общем, похож. Если прибавить усы и очки.

– Когда он купил квартиру?

– Сейчас скажу точно. – Максим порылся в шкафу, извлек на свет божий ежедневник и принялся его листать. – Нотариат провели двенадцатого января, – сообщил он.

Выходит, Глеб, или Вячеслав, купил квартиру за месяц до того, как отправился в Египет, где мы с ним и встретились.

– Он сразу же переехал?

– На этот вопрос ответить трудно, – усмехнулся Максим. – У меня сложилось впечатление, что квартира его не очень интересовала. Он надеялся уехать за границу, в командировку, а квартира – хорошее вложение денег, опять же есть место, куда можно вернуться, плюс московская прописка.

– Он вам что-нибудь говорил о своей работе?

– Менеджер, кажется. Занимался компьютерами…

– И ничего конкретного?

– Да вы что, шутите? Я с ним по душам не разговаривал, некогда, да и ни к чему. Мы встретились пару раз, посмотрели квартиру. Конечно, болтали о чем-то. Он мне понравился, к тому же предполагалось, что мы будем соседями. Но никакой особой информации. Я и про командировку узнал случайно. Квартиру он купил вместе с мебелью, Петровым она была не нужна. Я, конечно, удивился. Такой парень, как Вячеслав, и вдруг эта рухлядь. Хотел ему посоветовать фирму, которая занимается ремонтом, классные ребята и берут недорого. А он сказал, что ремонт и мебель его сейчас мало интересуют, со дня на день ждет решения и, скорее всего, уедет. Вот и все. Сюда он, по-моему, так и не перебрался. Я его встречал пару раз, только вряд ли он здесь жил.

– А машина у него была?