Назови судьбу

Жак закивал головой, и на его широком черном лице блеснула улыбка.

– Наверное, ты знал хозяина еще ребенком? – с деланным равнодушием продолжал выспрашивать Росьо.

– Нет, хозяина нет. Хотя молодым помню. А вот сеньориту Викторию видел совсем малышкой, – улыбка снова осветила его лицо, он весь стал каким-то мягким и добрым, а в голосе прозвучала теплота.

– Какая она, твоя хозяйка? В деревне говорят, у нее не самый лучший характер! – лениво заметил Росьо.

– Нет-нет! Не верьте, все врут! – возмущенно забормотал конюх, – Сеньорита Виктория очень хорошая! Очень добрая. Обращается с нами, как с равными. Как с родными, – серьезно добавил он.

– Я, кажется, видел ее в окне, вон там… – Росьо вытянул руку в направлении окна Виктории.

– Да, там ее комната, – подтвердил Жак.

«Любому ничего не стоит узнать, где ее комната», – мелькнуло в голове у его собеседника.

– Ты часто бываешь там? – неожиданно резко спросил он.

Этот странный, необъяснимый, дерзкий вопрос нисколько не удивил и не испугал старого конюха, тот даже не отвел глаз.

– Нет, я вообще редко в доме бываю, – покачал он головой. – Раньше часто, когда еще хозяйка была жива. А теперь нет.

– Хозяин не собирался жениться после смерти жены? Она, говорят, рано умерла, а он мужчина богатый и видный!

– Нет, никогда.

– Ну, какие-нибудь подружки-то наверняка были, – Росьо хитро подмигнул конюху.

– Да какие могут быть подружки! – хихикнул тот в ответ, старый негр был не прочь поболтать и обожал, когда находил собеседника, готового слушать его незатейливые разговоры, – Негритянки с плантации и только.

– Что, есть постоянная подруга? Или все время разные? – поинтересовался любопытный горожанин.

– Была постоянная. Но теперь уже стареть стала. Бедняга Лу как стала сдавать, так он и бросил ее. До сих пор она убивается, вечно рыдает. Вся плантация судачит об этом!

– Понятно. Ну, ладно. Пойду, пройдусь. Поговорить надо с твоим хозяином. У меня к нему деловое предложение.

Конюх понимающе кивнул.

– Тростник покупаете?

– Почти. Будь здоров!

Росьо кивнул Жаку и направился в сторону плантаций, стараясь не замечать удушающей жары, обмахиваясь шляпой и обдумывая услышанное. Собственно говоря, узнал он не так и много. Старый Жак очень тепло говорил о Виктории и о хозяине. Но… кто его знает? Может, он великий артист. Такая вероятность существует. Повезло, что конюх оказался настоящим болтуном! Впрочем, среди пожилых слуг часто встречаются подобные любители поговорить. Разболтал даже про подружку хозяина. Нужно будет зайти, поговорить с ней. Хотя непонятно, к чему это приведет: старая негритянка Лу – точно не мужчина с сережкой в ухе! Но если нет других зацепок, придется хвататься за то, что есть.

За пару серебряных монеток, ему без проблем удалось узнать у мальчишки-негритенка, где живет Лу. Ее хижина стояла на окруженной деревьями небольшой поляне, что выделяло женщину среди остальных работников, живших в общих бараках, и ставило на другую ступень. Лу жила одна. Росьо остановился возле ее весьма скромного, но все же личного дома, потом подошел и постучал в дверь.

Через несколько минут на пороге появилась и сама Лу. На вид женщине было около пятидесяти, она была моложе Федерико, но располнела, длинные волосы были закручены в африканские косы и обмотаны вокруг головы, а уже морщинистую шею украшало массивное серебряное ожерелье. На Лу было темно-синее платье, складками спадавшее с могучих бедер.

– Что вам угодно, сеньор? – суховато спросила она. Одного вопроса было достаточно, чтобы понять, что перед ним женщина весьма образованная: ее речь была грамотной, а взгляд глубоким и умным. Она многому научилась, пока была подругой Федерико!

– Здравствуйте! – Росьо учтиво поклонился негритянке, чем сразу же покорил ее сердце, – Я друг сеньориты Виктории и хотел бы поговорить с вами.

– О чем?

– О хозяине плантации.

Лу пожала покатыми плечами. Она все еще сохранила королевскую осанку, видно, что когда-то прежде была красива.

– Заходите, – просто сказала она, – хотя не знаю, что могу вам сказать. Хозяина я вижу теперь нечасто.

Он проследовал за ней в скромно обставленную, но чистенькую комнату и опустился на невысокую табуретку, стоявшую у стола.

– Не найдется чего-нибудь выпить? – спросил он.

– Вот, вода.

– Может, что-то покрепче?

– Есть только это, – женщина смущенно улыбнулась и поставила на стол небольшой графинчик с самодельной тростниковой водкой.

– А, огненная вода! Другое дело. Вы будете?

Она кивнула и подала ему деревянный бокал. Такой же взяла себе. Людей, которые любят выпить, Росьо чувствовал издалека. Такой человек никогда не откажется от подобного предложения. И его легко будет разговорить.

– У меня, кстати, с собой тоже припасено, – с этими словами Росьо вытащил небольшую фляжку с отличнейшим ромом, которым он намеревался поделиться с гостеприимной хозяйкой.

Он смотрел, как Лу с благоговением разливала белую жидкость, как если бы совершала какой-то таинственный магический ритуал. Ее руки слегка вздрагивали от волнения.

– Ваше здоровье! – улыбнулся он, поднимая бокал.

– Ну, – Лу, отхлебнула изрядный глоток и закашлялась, отфыркиваясь, – водка была крепкой, – О чем вы хотели поговорить?

– Правда, что вы были подругой хозяина? – напрямик спросил Росьо, и сам сделал маленький глоток.

Женщина невесело кивнула, оперлась руками о стол и вопросительно посмотрела на него.

– А теперь?

– Теперь нет, – спокойно и с достоинством ответила она.

– Могу спорить, нашел молодую! – предположил Росьо тоном человека, уверенного в собственной правоте.

– Если бы! – усмехнулась она. – Если бы так, я бы поняла. Это нормально.

– А в чем же дело?

Лу молча махнула рукой, но он продолжал выжидающе смотреть на нее.

– Он болен, – наконец ответила она.

– Надо же! Виктория не говорила, что у ее отца слабое здоровье! – искренне удивился Росьо, в его голосе послышалось сочувствие.

– О! Здоровье-то у него отличное! Поздоровее нас с вами будет. Но он все равно болен. По-другому, – словно в поисках понимания она взглянула на собеседника, – Он не живет среди нас. Как если бы… отъединился ото всех!

– Почему?

Лу сделала еще один большой глоток для храбрости. Она с шумом выдохнула воздух и закрыла лицо руками. Потом снова подняла голову.

– Из-за той женщины. Из-за Жюстины, – наконец, сказала она.

– Жюстина? Это его покойная жена?

– Нет. Женщина, которую он любил. Еще до жены. Она была ведьма. Приворожила его. Мне так кажется. Уж очень он убивался, когда она вышла за другого. Это было очень давно, еще на Барбадосе, пока туда не пришли англичане. Потом женился на матери Виктории, донье Флоре, та была хорошая женщина, добрая, и приехал сюда. Но так и не смог забыть. Они плохо жили с женой, бедная, переживала очень! И со мной он не забыл ее, и с другими девушками. Я даже ходила к одной колдунье. К негритянке с соседней плантации. Хотела помочь, но она сказала, что бесполезно, он слишком прирос к ней. Я все ждала, когда он умрет, с этим ведь долго не протянешь… Но он все не умирал. Просто закрылся от людей: от жены, от дочери, от меня. Жил, не думая, как живет. А после смерти жены ему еще хуже стало. И с годами он не забывал, а как будто бы наоборот. Он все мне рассказывал, расскажет, ему легче становилось. Поэтому он так долго и был со мной.

– А когда он перестал приходить?

– Когда? – Лу надолго задумалась, потом сделала еще пару глотков, – Да, пожалуй, после того случая с женой прокурора! Он с тех пор вообще ни с кем не общается.

– Какого случая? – поинтересовался Росьо.

– Вы разве не слышали? Это была громкая история! – Лу улыбнулась, – В город приехал прокурор с женой. А хозяин у них на ужине был. И вот он при всех стал ухаживать за женой прокурора, проходу ей не давал. Потом где-то на лестнице догнал ее, так она такой шум подняла! Столько сплетен было! Прокурор – фигура видная! Хозяина с тех пор никуда не зовут.

– Да он и сам не ездит, – рассказывала Лу, довольная, что наконец-то может выговориться и высказать то, что наболело в ее душе.

– Зачем он это сделал?

Лу пожала плечами, и в ее глазах вспыхнули ревнивые огоньки.

– А ведь я любила его. Действительно, любила, а не потому, что он хозяин. Я ему всю жизнь отдала и страшно мне за него теперь! – по ее смуглой щеке скатилась слеза, женщина торопливо вытерла ее тыльной стороной ладони.

– А как вам сеньорита Виктория? – поинтересовался Росьо.

Лу слегка поморщилась и пожала плечами.

– Ну… Никак. У меня нет повода любить ее.

– Почему же? Слышал, она хорошая девушка.

– Она никогда не одобряла моей связи с ее отцом. Да оно и понятно. Я все понимаю, но любить ее мне не за что!

Росьо сочувствующе кивнул, одновременно разглядывая серьги в ушах старой Лу. Сережки маленькие, блестящие, не сочетаются с таким массивным ожерельем! Но все же, даже если предположить, что Лу не любит сеньориту Викторию, вряд ли бы она пробралась к ней в комнату ночью и разорвала ее сорочку… Да и Виктория утверждает, что видела мужчину. Нет, он явно копает не в том направлении!

– Красивые у вас серьги! Сеньор Федерико, кажется, тоже носит сережку? – продолжил он, после того, как они пропустили еще по стаканчику. Лу кивнула.

– А кто еще в деревне носит такие? Из мужчин?

– Не знаю, – она пожала плечами. – Не смотрю я на деревенских, общаемся мало… Хотя…

Она задумалась.

– Да? – Росьо насторожился и подался вперед.

– Нет, ничего, – Лу неопределенно пожала плечами и отвернулась.

– А я тут видел парня какого-то с серьгой, – непринужденно продолжил Росьо. – Мне показалось, он нездешний.

– Все может быть. На остров многие приезжают. Всякого сброда довольно. Да и благородные господа наведываются.

– Много сейчас на острове чужих? Кроме меня?

Лу снова пожала плечами.

– Откуда ж мне знать, я всего лишь старая служанка, сеньор. Живу одна, никуда не выхожу… Скоро будет бал у губернатора, в конце недели. Он всегда его дает перед постом. Пойдите туда, да посмотрите, там все соберутся, и наши, и приезжие!

– Бал… – задумчиво процедил Росьо, сделав еще небольшой глоток. Он, разумеется, знал про этот бал, но забыл. Что ж. Неплохо для начала! Лу права, на балу будут все, кто заслуживает внимания. Конечно, негодяй может и снять сережку, может и не явиться на бал. Как знать, может, он уже покинул остров! Но что-то в глубине души подсказывало Росьо, что обидчик Виктории все еще здесь, неподалеку. И он не оставит девушку в покое!

– Спасибо, Лу, – Росьо поставил бокал на стол, – Кажется, я узнал, все, что хотел.

– Вы доктор, да? – спросила вдруг она.

– В некотором роде.

– Я сразу поняла! Давно говорю ему, чтобы показался врачу, – заулыбалась Лу, – Наконец-то Виктория догадалась!

Она проводила Росьо до двери, продолжая сетовать на душевную болезнь и забывчивость своего возлюбленного, после чего он, еще раз поблагодарив ее, двинулся в обратный путь.

***

На следующий день Росьо и Флорес встретились на краю плантации с Викторией Монтана, девушка приехала верхом, она была одна, попросив, чтобы никто из слуг не сопровождал ее. Росьо поделился с ней тем немногим, что удалось узнать, а именно, что единственный в деревне человек с сережкой в ухе – рыбак Рейнальдо Олиас.

– Да, знаю, – улыбнулась девушка, махнув рукой. – Но это не он, я уверена.

– Почему же? – Росьо нахмурился, и Виктория рассказала о своей морской прогулке в компании рыбака.

Мигель Флорес покачал головой – ничего себе… Девушка так доверчива и так неосторожна!

– Вы проявили безответственность, сеньорита, – сказал Росьо строго. – Прошу вас в будущем воздерживаться от поступков, которые могут привести к непоправимым последствиям! По крайней мере, до тех пор, пока мы не найдем злодея и не выясним, чего он добивался, раз за разом проникая в вашу комнату!

– Хорошо, – Виктория виновато кивнула. – Вы правы, я не должна была так рисковать…

– У вас есть поклонники? – спросил между тем Росьо. Девушка отрицательно покачала головой. Странно, она очень красива, у нее такая необычная внешность, и поклонники должны быть, без сомнения! Но ее ответ быстро объяснил причины. – Отец никуда меня не отпускает. Скоро у губернатора будет бал, обычно я даже там не появлялась, хотя все другие девушки танцевали! Но в этот раз пойду. Отцу отказали от дома, поэтому кому-то нужно появиться вместо него.

– После этого поклонников будет – хоть отбавляй, – заметил Флорес с улыбкой. Виктория смутилась и покраснела, а потом взволнованно спросила:

– Но, значит, вы так ничего и не узнали? О том, кто преследует меня?

Росьо и Флорес одновременно покачали головами.

– Есть кто-то, кого подозреваете вы? Кто-то, кто мог бы желать вам зла? Или проявлял бы к вам нездоровый интерес?

Виктория снова покачала головой. Все ее общество состояло из отца и слуг, она не общалась ни с кем больше.

– Хорошо, – Росьо снова кивнул. – Идите домой, сеньорита. Постарайтесь избегать сомнительных встреч. И обязательно закрывайте дверь. В окно с дерева не попадешь, я проверил. Его можно оставлять открытым, не опасаясь вторжения.

Поблагодарив обоих мужчин, Виктория снова вскочила в седло, кивнула своим собеседникам, тронула поводья и рысью поехала назад к усадьбе. Росьо и Флорес проводили ее глазами.

– Думаешь, здесь может быть нечто большее, чем просто преступная страсть к девушке? – поинтересовался Флорес. – Ты спросил про недоброжелателей…

– Ничего нельзя исключать… По крайней мере, сейчас, мой друг, я совершенно ничего не понимаю. Но, думаю, бал у губернатора поможет установить истину!

Флорес согласно кивнул. До бала оставалась еще неделя, значит было время собрать информацию, но нельзя забывать и о безопасности девушки!

Флорес вызвался провести несколько ночей под окнами сеньориты, притаившись в зарослях с подзорной трубой в руках, рассчитывая, что в ярком лунном свете все же сумеет разглядеть негодяя, если тот осмелиться снова пробраться в комнату. Но все было тихо, из затеи ничего не вышло, и Флорес с досадой вынужден был признать, что совершенно зря провел несколько ночей на холодном ветру, в компании москитов, когда мог бы преспокойно спать в удобной кровати на асиенде.

Самому же Росьо повезло чуть больше. Он целыми днями где-то пропадал, а накануне бала явился домой к ужину в весьма приподнятом настроении. Росьо напевал одну из мелодий, которую услышал от работавших на плантации рубщиков тростника, и выглядел весьма и весьма довольным, об этом говорил и блеск его глаз, и хитрая улыбка, застывшая на тонких губах.

– Чему ты так радуешься? Не ошибусь, если предположу, что у тебя появились кое-какие зацепки? – спросил Флорес, сидевший на балконе с газетой в руках, попивая вечерний кофе и поджидая друга.

– Совершенно верно, – Росьо опустился на столик напротив. – Скажу, что в этой мозаике не хватает теперь лишь пары кусочков! Скоро мы распутаем это дело, обещаю!

– Поделишься? – с интересом взглянул Флорес. – Что за новость ты узнал?

Тот лишь отрицательно покачал головой. Флорес знал эту его особенность: если Эмилио Росьо был в чем-то не уверен, сомневался, он никогда бы не стал озвучивать свои выводы. Пока ему недостает информации, но скоро, очень скоро она появится!

***

В день бала Флорес и Росьо постарались одеться насколько возможно элегантно, как подобает кабальеро, прибывшим из Старого света: оба были в парадных костюмах и белых рубашках, с широкими кружевными манжетами. Флорес еще и напомадил волосы и напоминал испанского гранда, когда, уже ближе к вечеру, друзья прибыли к дому губернатора.

Асьенда губернатора дона Алонсо де Гарсиа сияла огнями, освещая ночную темноту, экипажи все прибывали, копыта бесперебойно стучали по мощеной дороге, и Росьо подумал, что, если гостей будет слишком много, они могут упустить птичку, которую хотят поймать.

– То есть, мы просто высматриваем человека с сережкой в ухе? – спросил Флорес уже в третий раз, что свидетельствовало о крайнем волнении.

– Успокойся, мой друг. У нас нет повода для переживаний, здесь, на балу, с нашей прекрасной сеньоритой точно ничего не случится. Тут слишком многолюдно. Да, ищем подозреваемого, а уж я постараюсь, чтобы мы не ошиблись!

– У меня дурные предчувствия, – неопределенно заметил Флорес.

– Брось, – Росьо махнул рукой. – Все будет отлично, главное, не злоупотребляй вином и джином!

С этими словами они поднялись по лестнице, но еще не успели пересечь порог дома, как легкая тень отделилась от колонны и скользнула им навстречу – Виктория Монтана. Девушка снова была в белом, но теперь ее платье казалось куда более нарядным, его украшали кружева, бисер и золотое шитье. Богатый плантатор не скупился на наряды для любимой дочери! Ее лицо было слегка прикрыто вуалью, представлявшей собой золотистую сетку, сквозь которую можно отчетливо видеть огромные глаза цвета морской волны, испуганно глядевшие на прибывших.

– Успокойтесь, сеньорита Виктория, вам нечего бояться. Будьте всегда среди людей, не уходите одна в темноту. Вечером мы обязательно проводим вас домой, – заверил Флорес.

– Спасибо, – Виктория благодарно кивнула. – Мне что-то не по себе. Как если бы должно было случиться что-то плохое! Очень плохое!

Росьо недовольно поджал губы. Вот и Флорес говорил то же самое!

– Ничего не случится, – чуть раздраженно отрезал он, – Пойдемте в дом, вы простудитесь, если будете все время стоять на ветру, ночи сейчас холодные, это и будет плохое!

Виктория кивнула, и они втроем проследовали в дом, где тут же были встречены губернатором и его заботливой супругой.

– Рад вас видеть, сеньоры, – приветствовал губернатор своего помощника и его друга. – Знал, Эмилио, что вы почтите нас своим присутствием!

– Признаться, не люблю шумные празднества, – заметил Росьо, – Но счастлив видеть вас, мой друг, и вас, сеньора!

Супруга губернатора кивнула в ответ, тепло обняла Викторию, после чего хозяева проследовали к вновь прибывшим гостям, а Росьо и Флорес, в компании девушки, прошли в освещенную светом сотен свечей бальную залу, где начинались первые танцы. Довольно скоро они потеряли Викторию из виду: юную красавицу то и дело кто-то приглашал, все вокруг перешептывались, ведь раньше Федерико Монтана не разрешал дочери появляться на балах! Потому Виктория сегодня была дебютанткой, она забыла о своих страхах и восторженно порхала от кавалера к кавалеру, так быстро, что Росьо и Флорес не успевали следить за ней.

Зато они бегло окинули взглядом гостей – никого с сережкой в ухе поблизости не было. Неудивительно: конюха и рыбака не пригласили на бал, а Федерико отказали от дома.

– Где наш злодей? Неужели, он не появится? – с беспокойством спросил Флорес, он опасался, что затея с балом такая же пустая, как и его проведенные в засаде ночи.

– Появится, – Росьо взял стакан с джином с подноса, с которым слуга губернатора обходил гостей. – Он задерживается, но обязательно придет.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что видел списки приглашенных.

– То есть, ты знаешь, кто он?

Росьо кивнул. Заинтригованному Флоресу оставалось только ждать, стрелки часов уже приближались к одиннадцати, когда Росьо осторожно тронул Флореса за рукав и, склонившись к самому его уху, шепнул:

– А вот и он!

Обернувшись, Флорес увидел того самого человека. Это был мужчина средних лет, высокий, стройный, можно даже сказать – худощавый. Его волосы некогда были черны, как смоль, но сейчас в них отчетливо пробивалась седина. У него был римский профиль и типичная испанская бородка – эспаньолка, что делало его похожим на дворянина. Да и хорошо скроенная, элегантная одежда этого господина выдавала благородное происхождение. Приглядевшись, Флорес отчетливо различил сережку в ухе.

– Похож на знатного кабальеро, – так же шепотом ответил он другу. – Ума не приложу, зачем ему совершать подобные поступки!

– Вот и я бы хотел знать. Клянусь, Флорес, мы обязательно это выясним!

– Но кто же он?

– Некий Антонио Лоретти, граф, ныне является весьма знатным господином на Сан-Сальвадоре. Женат на дочери одного из богатейших людей всего Нового Света! Это важно в нашей истории, Флорес, поверь.

– Поведаешь ее мне, наконец?! – воскликнул Флорес с живейшим нетерпением.

– И рад был бы – да не могу! К сожалению, мне не достает всего нескольких кирпичиков, чтобы я мог сложить верную картину случившегося. Пока могу только гадать, зачем знатному кабальеро, богатому и в общем-то уже немолодому человеку, понадобилось с риском для жизни пробираться ночью в комнату сеньориты Виктории!

– Дважды, – мрачно заметил Флорес. – Мое единственное предположение – девушка обманывает нас. Возможно, она знакома с этим кабальеро! И возможно, знакома куда лучше, чем мы думаем! Он достаточно хорош собой и весьма похож на соблазнителя юных девиц!

– Но зачем тогда она пришла к нам, вот в чем вопрос? – задумчиво поинтересовался Росьо. – Чтобы запутать? И отвлечь? Но от чего? В любом случае, поддержу твой ход мыслей, мне он нравится. Мы спросим у сеньориты Виктории… А! Вот как раз и она сама идет к нам!

Веселая и запыхавшаяся, Виктория Монтана остановилась рядом с ними.

– Все, не могу больше танцевать, мне нужно отдохнуть! – со смехом объявила она.

– Полностью поддерживаю, готов составить вам компанию, если вы решите прогуляться в саду, – откликнулся Флорес.

– Вы очень добры!

– А пока, сеньорита, посмотрите-ка! – Эмилио Росьо кивком указал на беседовавшего с губернатором графа. – Вы знаете этого сеньора? Видели его раньше?

Виктория чуть прищурилась, внимательно вглядываясь в черты мужчины, а потом слегка удивленно покачала головой.

– Не припоминаю, – ответила она. – Мы с ним точно не представлены друг другу.

– Но, может быть, он мог где-то видеть вас? – настаивал Росьо. – Ваша красота вскружила ему голову и, не понимая, что делает, он решился на безумный и низкий поступок? Он похож на того ночного гостя?

Несколько мгновений Виктория молчала, а потом пожала плечами, так, что кружева у выреза ее платья колыхнулись, повторяя движение.

– Вряд ли, – она покачала головой. – Не припоминаю, чтобы где-нибудь ранее видела этого сеньора.

В это мгновение сам граф вдруг заметил изучающий взгляд девушки, на миг повернулся к ней и слегка поклонился. Росьо показалось, что в глазах знатного сеньора мелькнул интерес, даже беспокойство, но потом он отвернулся и, как ни в чем ни бывало, продолжил разговор с губернатором.

Флорес предложил руку Виктории, и они вдвоем направились в сад, девушка огорченно говорила своему спутнику, что ей придется скоро отправиться домой, ее ждет отец, она не хотела огорчать его. Но на балу было весело, никогда прежде она так не танцевала, не видела столько кавалеров!

– А я думал, вы предпочитаете одиночество и морские прогулки в компании незнакомых людей, – пошутил Флорес, Виктория смущенно кивнула.

– Да, конечно, больше люблю быть одна, но иногда так хочется чего-то нового, яркого, ведь я живу совсем как затворница…

Он сочувственно покачал головой, понимая, что на большой плантации, где у девушки не было не только подруги, но даже матери, она без сомнения чувствовала себя очень и очень одинокой.

Тем временем, Эмилио Росьо, тоже оставшись в одиночестве, перекинулся парой фраз с супругой губернатора, продолжая иногда наблюдать за графом Лоретти. Он морщил лоб, раздумывая, никак не мог понять, почему же истина ускользает от него, почему не складывается картина, когда он знает уже так много!

Но как оказалось, знал Эмилио Росьо далеко не все, этому сеньору иногда было свойственно себя переоценивать. Потому что не прошло и десяти минут, с тех пор как Флорес удалился на прогулку с Викторией Монтана, как в залу вбежали двое раскрасневшихся служителей закона.

– Сеньор, слава богу! – воскликнул один из них: буквально сбив его с ног, он вцепился в рукав Росьо, – Какое счастье, что мы нашли вас!

– Чем обязан такой честью? – Росьо внимательно вгляделся в их взволнованные лица. – Неужели, те негодяи, которых мы с вами, Санчес, отправили за решетку, снова сбежали?

– Нет, нет, что вы! – тот, кого назвали Санчесом, невысокий усатый страж порядка, покачал головой. – Нет, сеньор, нет! Они по-прежнему за решеткой. Речь совсем о другом! Речь… об убийстве!