– Нет, но я пригласил их через несколько минут зайти в кодорубку. Будет лучше, если они сами обследуют все на месте.
– Согласен, так действительно лучше. Вот только в нашей ситуации это, как я уже понял, ничего не изменит. Хотя… почему не изменит? – вдруг, словно ребенок, просиял Лиар и выразительно посмотрел на капитана. Владислав понял его с полуслова:
– Ну конечно, раз у нас нет теперь внешней связи, значит, мы уже ничем не рискуем и можем запросто совершить гиперскачок.
– Не хочу вас расстраивать, но в процессе генерации искривления пространства этот кристалл тоже играл немаловажную роль, – вернул их с небес на землю Ленцед. – Правда, здесь, в отличие от узла связи, можно попробовать пересмотреть изначальную схему, заменив поврежденный кристалл другими, имеющимися у нас на борту. В результате, конечно, пороговые характеристики будут значительно уступать предыдущим, так как уменьшится радиус искривления пространства, соответственно, уменьшится и расстояние прыжка при тех же энергетических затратах, но это лучше, чем ничего…
– Сколько тебе потребуется времени? Ты сам справишься или возьмешь кого-то в помощники?
– Часа три как минимум. Один я провожусь значительно дольше, поэтому лучше, если мне помогут Отери и Виор.
– Хорошо, бери ребят, и действуйте, – не колеблясь, принял решение капитан. – Нам обязательно надо иметь хоть какой-никакой, но запасной вариант. Ты же понимаешь – только скорости может быть недостаточно.
– У нас в арсенале, кроме мазерного луча, есть еще ионно-плазменная пушка, «блуждающий сноп», – как бы невзначай напомнил ему Коугенс.
– Я знаю, но космический бой давайте отложим на самый крайний случай, зачем зря рисковать? Возможно, нам все-таки удастся проскочить и так.
– Возможно…
– Ладно, я, пожалуй, пойду, – перебил их Ленцед. – Правда, для начала я все же загляну в кодорубку, пообщаюсь с Ведой и Виором, тем более что сам их туда и позвал. А ты как: остаешься здесь или идешь со мной? – обратился он к Моллу.
– Я тоже пойду с вами, – неожиданно заявил Лиар, поднимаясь. – Вернее, мы с Лане пройдем в кодорубку, а вы с Отери займетесь разработкой альтернативной схемы для прыжка. Виор присоединится к вам чуточку попозже…
Дождавшись, пока они выйдут, Данияр встал и нервно прошелся из угла в угол. Потом подошел к иллюминатору, постоял еще немного, сжав кулаки, и вдруг решительно обернулся к капитану:
– Влад, ваш корабль – военный и является новейшей разработкой Звездного Альянса?
– Не совсем так, вернее, в части разработки – да, ты прав, «Волна-6» – самая последняя экспериментальная модель звездолетов серии ДС – дальнего следования, и в корне отличается по своим характеристикам и управляемости от других кораблей. Устойчивая суперманевренность даже на критических скоростях. Но полностью военным наш звездолет назвать нельзя, хоть он и оснащен очень действенными средствами защиты… А почему ты об этом спросил?
– Значит, речь все-таки шла о вашем корабле, а я ведь так надеялся, что ошибся.
– Что ты имеешь в виду, Данияр? В чем ошибся? Если ты беспокоишься, что снова попадешь в руки к пиратам, то это полностью исключено, я не допущу стыковки. Мы будем прорываться к нашей технической базе на Игрушке, планете системы альфа Центавра А, и, если понадобится, найдем, чем отразить удар. Конечно, нештатная ситуация со связью случилась довольно некстати, прямо как по закону подлости, но в жизни всякое бывает…
– Закон подлости тут ни при чем. Влад, я уверен, разрушение кристалла не обошлось без вмешательства Арктура, – твердо сказал Орлов.
На что тот лишь слегка пожал плечами:
– Очередной вакуумный мешок не может разрушить кристалл.
– Почему обязательно мешок? Есть и другие весьма эффективные способы, например, облучение, перепрограммируемые навичипы или просто обычное химическое поражение. Ведь если одна ампула стеклянного вируса способна уничтожить население целой планеты, то наверняка у пиратов имеется еще какое-нибудь вещество, одна капля которого может запросто изменить кристаллическую решетку.
– Наш звездолет – это герметичная капсула с наивысшей степенью защиты от разного рода излучений определенного диапазона. Превышение диапазона несет реальную угрозу всему кораблю, о чем незамедлительно последует предупреждение системы безопасности. Поверь мне, любое подобное воздействие мы бы сразу прочувствовали.
– Если это касается воздействия извне, то да, не спорю, а если оно произошло изнутри?
– Что ты хочешь этим сказать? – Вот теперь капитан был удивлен по-настоящему и даже не пытался этого скрыть.
– Видишь ли, незадолго до побега я оказался случайным свидетелем разговора двух штурмовиков Антареса, Хорта и Бекрукса. Не обращая на меня ни малейшего внимания, они громко спорили о возможностях какого-то суперсовременного военного или полувоенного корабля Звездочетов серии ДС. Мои мысли тогда были заняты совершенно другим, и я не сильно прислушивался, вникая в подробности, я уловил лишь одно – этот звездолет представляет для пиратов огромный интерес, и они хотели бы заполучить его любой ценой. Те парни нисколько не сомневались, что корабль вот-вот окажется прямо у них, а доставит его некто Садира, который очень хорошо знает свое дело.
– Ну и кто же такой этот Садира?
– Без понятия, скорей всего, он из внешнего подразделения спецслужбы Проциона, их еще называют агентами Арктура, но я никогда не видел его. По крайней мере, его имя мне точно ни о ком и ни о чем не говорит, я даже не знаю, мужчина это или женщина. У адмирала агенты почти на каждой планете…
– Агент Арктура, – словно вслушиваясь, повторил за ним Владислав. – Странно, у меня складывается ощущение, будто мы перенеслись в эру околоземного космоса или даже намного раньше. Я почему-то всегда был уверен, что шпионские и военные игры остались в далеком прошлом, ведь человечество давно повзрослело.
– Человечество в целом, может, и повзрослело, хотя вопрос довольно спорный. По-моему, оно просто перескочило на другой виток развития. Со временем меняются лишь костюмы и декорации, низменная человеческая натура остается прежней…
Капитан мог бы поспорить про извечную проблему добра и зла, но сейчас было не до того.
– Данияр, а почему ты все-таки решил, что речь шла именно о нашем звездолете? Ты сказал «корабль Звездочетов»…
– Звездочетами пираты называют представителей Звездного Альянса.
– Вот как… Но разве у Звездного Альянса мало новых кораблей, кроме «Волны-6»? Ведь выход из строя главного контура еще не повод считать, что на борту действует враг, и это на самом деле может оказаться простым совпадением.
– Новых звездолетов выпускается действительно много, но не каждый из них является экспериментальным. Что до простых совпадений, то я уже давно не верю в случайности, особенно в те, которые происходят в нужное для кого-то время и в нужном месте…
– Хорошо, давай на минуту допустим, что Садира действительно находится среди нас. Почему же ты сразу не сказал об этом ребятам?
– Он не просто среди нас, он один из нас. Для начала я хотел предупредить только тебя. Но уже сейчас начинаю понимать, насколько сильно рискую. А вдруг ты и есть тот самый агент Арктура? Как ни крути, но это ведь именно ты принял решение уходить на скорости вместо прыжка. Почему? Да, если посмотреть с одной стороны – ты беспокоился о скорейшем возобновлении связи, а если взглянуть с другой? Может, ты уже заранее знал, что кристалл не сработает, и тянул время?
– То есть, по-твоему, получается, что теперь никому нельзя верить? – спросил капитан, слегка обескураженный подобной логикой. – Ну и какой же из всего этого выход? – продолжал допытываться он. – Что ты предлагаешь? Проверить еще раз биометрию каждого члена экипажа?
– Биометрия здесь вряд ли поможет, – сказал Орлов. – Как я уже говорил, мы с пиратами принадлежим к одной ветви эволюции и практически ничем не отличаемся на уровне ДНК, нам даже в речевом диапазоне для понимания не нужна дополнительная прокачка переводчиком… Единственная зацепка – это если Садира недавно менял свою внешность…
– Зачем?
– Ну мало ли. Я просто предположил. Вдруг его подгоняли под кого-то из вас или убирали застарелые шрамы, рубцы, которые могли выдать чужака… Но опять же, биометрию проводит машина, а машину проектировал человек, следовательно, человеку ничего не стоит ее обмануть… Мне кажется, нам надо идти другим путем. Влад, ты ведь хорошо знаешь свой экипаж. Подумай, с кем из ребят за последнее время произошли разительные перемены: в характере или во внешности? А может, в этом полете у вас появились новенькие?
– В этом полете мы все новенькие. – Увидев в глазах Данияра откровенное непонимание, Владислав пояснил: – Экипаж «Волны-6» – сборный. Из всех присутствующих здесь я хорошо знаю только двоих: своего помощника и сестру. Про остальных ничего не могу сказать. О некоторых я был наслышан и знаком с ними, что называется, заочно, еще до полета, а с кем-то вообще повстречался только на борту.
– Ну, так это уже кое-что, – обрадовался Орлов. – Значит, три человека из..?
– Из десяти, – подсказал капитан и тут же поправился: – С тобой – из одиннадцати.
– Три человека из одиннадцати отлично знают друг друга. Это ты, Лиар и…
– Кари, Кариленд. Она не член экипажа, а обычный пассажир.
Данияр пристально посмотрел на него, но от комментариев воздержался:
– И Кариленд… А ты говоришь, что некому доверять. Значит, я не ошибся, поделившись конфиденциальной информацией именно с тобой. Итак, остается всего семь. Я не считаю себя, потому что проверка здесь возможна только развернутой биометрией и виртуальной идентификацией, если, конечно, в локальной базе корабля все еще имеются мои данные.
– Так как «Арлодон-105» до сих пор числится в списках «пропаданцев», в локальных базах всех кораблей Звездного Альянса хранятся данные на каждого члена его экипажа, и наша «Волна-6» – не исключение. Развернутая биометрия и виртуальная идентификация уже проведены, они показали сходство на девяносто девять и две сотых процента. Это неплохой результат, даже очень неплохой, особенно если учитывать тот фактор, что ты долгое время подвергался генетическим исследованиям с постановкой вирусологических экспериментов. Поэтому я предлагаю больше не возвращаться к этому вопросу.
– Как скажешь…
– Таким образом, правильно, остается всего семь, о которых мы не знаем ничего вообще или знаем совсем чуть-чуть.
