Легенда о яблоке. Часть 1
– Н-да, а этот парень далеко пойдет!
От чувства гордости за свой наметанный глаз и безошибочное чутье на таланты Макстейн решил побаловать себя кубинской сигарой. Закурив, Билл внимательно вчитался в характеристику Брайана Дьюго:
«… 21 год; владеет тремя языками – французский, латинский, испанский; физически вынослив; выраженные черты характера: последовательность, обстоятельность, уравновешенность, целеустремленность; эмоционально устойчив; аналитический склад ума, уровень IQ равен 132 единицам».
– И этот неплох! Эх-х, хороших парней отхватил!
***
– Есть мысли?– спросил Ахматов у Брайана, выходя из здания.
Брайан задумчиво помолчал и с легким сомнением в голосе высказался:
– ООН – это неплохое начало. Думаешь, нас так просто выбрали? Кто будет тратить время на слежку за простыми студентами?
– Но мы ведь не простые студенты?– гордо улыбнулся Алекс.– Может быть, это именно так и делается? У меня сложилось впечатление, что они знают о нас все. Я думаю, что стажировка в таком месте, – неплохой трамплин в будущее. У нас будет кое-какой опыт работы в государственных структурах. К тому же, если попадется более стоящее место, всегда можно перевестись. Но представь себе, Брайан, какие возможности! Мы можем объять весь мир. Дело не в деньгах и престиже, а в том, как ты будешь чувствовать себя, находясь в таком положении. Специализироваться можно в чем угодно: в ООН широкая сфера деятельности. Ты можешь быть простым служащим на посылках, а можешь вырваться в члены ассамблеи…
– Ого-го! У тебя разыгралось воображение?– перебил Брайан.– Ассамблея – для толстых, занудных, выживших из ума политиканов, а мне же хочется чувствовать себя полезным, выполнять реальную работу и видеть результат. А разглагольствовать о том, как нужно строить международную политику, – это не по мне.
Ахматов остановился и, сунув руки в карманы брюк, поиграл бровями, широко улыбнулся, обнажив белые ровные зубы.
– У тебя будет такой шанс.
– Я доверяю твоей интуиции. Главное – попасть в струю.
– Вот именно!– оживленно подтвердил Алекс.
Но молодые люди и представления не имели, что стояло за деловым предложением Билла Макстейна. Их следующая встреча с ним была так же официальна и неконкретна, как и предыдущая. Ничего не навело парней на мысли о странном и подозрительном в этом деле: ни контракт на стажировку в ООН, составленный с соблюдением всех прав и обязанностей сторон, с возможностью внести коррективы в пользу стажеров; ни доскональное досье на обоих, которое было простой предусмотрительностью при подборе кадров; ни загадочный блеск в глазах Билла; ни его тонкое, деликатное увиливание от любопытных вопросов.
Конечно же с молодые люди подписали соглашение о неразглашении информации, им были разъяснены условия стажировки и даны ориентиры на первое время деятельности.
Первые полгода Ахматов и Дьюго должны были находиться под руководством Эда Стивенсона, молодого руководителя программы стажировки. Основная программа подготовки молодых кадров должна была начаться со второго полугодия, когда будут определены и закреплены индивидуальные направления деятельности. Все условия сотрудничества были разумны и приемлемы для обоих.
Постепенно сомнения в правильности своего выбора оставили их мысли, бурное восприятие нового перетекло в серьезность и увлеченность. Стажировка увлекательная, интригующая – гармонично вписывалась в процесс обучения в университете и шла параллельно с ним. Ахматову без труда удавалось совмещать дневные учебные нагрузки с вечерними выездами со Стивенсоном и уделять должное внимание разным сторонам личной жизни. Дьюго по-прежнему отстранялся от всего легкомысленного и был поглощен открытиями в новых направлениях профессиональной деятельности.
Наслаждаясь ощущением полноты жизни, Ахматов уводил Брайана от глубокого погружения в работу и учебу, и учил не отвлекаясь отвлекаться.
– Работай над собой, Брайан. Учись уделять время всем сторонам жизни. Веселись, но держи на заднем плане пару рабочих идей. Умей расслабляться, друг, – жизнь прекрасна, загадочна, капризна, она ждет своих покорителей.
– Поэт!– усмехнулся Дьюго.– У тебя это здорово получается, но у меня так не выйдет.
– А ты научись не сдерживать свои порывы. Посмотри, сколько в этом мире интересного! А женщины?! Сколько их – разных, милых, очаровательных, соблазнительных и страстных…
– Да, я заметил твое особенное внимание к женщинам,– засмеялся Брайан.– У тебя дар без стараний завоевывать их сердца.
– Только не говори, что тебе это трудно дается!– возразил Алекс.– Я помню тех блондинок, из-за которых ты чуть экзамен не провалил.
Ахматов не удержался и заливисто рассмеялся. Дьюго хитро прищурился и отвесил внезапный подзатыльник другу. Тот продолжал смеяться, уклоняясь от повторных попыток Брайана заставить не болтать чепухи, и оба они катались по траве парка в шутливой борьбе друг с другом.
***
Весна заполнила дни молодых мужчин очередными экзаменами, а сердца – переживанием чувств, проснувшихся с приходом нового времени года, рождением радужных надежд на проведение приближающихся летних каникул где-нибудь на природе, подальше от городской суеты.
Время шло, оставляя за собой багаж накопленных знаний. Оно проходило и щедро одаривало их новыми качествами и глубоким осознанием своих возможностей. Новые знакомства, активная практика, новые ситуации, в которые попадали Ахматов и Дьюго, к их бесконечному удивлению, заставляли переоценивать весь прежде полученный опыт, четко определяться в своих интересах и ориентироваться в стремительно изменяющихся условиях, быть гибкими и постоянно учиться новому. Это сначало утомляло, разрывало на части, смешивало чувства противоречиями, но их характер закалялся.
Строгость, непреклонность и безоговорочные требования Стивенсона при обучении стажеров некоторым хитростям добывания информации, бескомпромиссности в особо важных ситуациях и умению держать под контролем себя и окружение подстегивали в молодых мужчинах самолюбие, воспитывая силу духа и стремление к саморазвитию.
Параллельно с программой Стивенсона Алекса и Брайана направили в школу боевых искусств.
Брайан был закален с детства физическим трудом и фермерской жизнью. Он учился бою с нуля, и это занятие безумно увлекало его. Не без тяжелого труда и стараний, но успехи радовали.
Ахматов никогда не учился в специальных школах для одаренных детей или школах с развивающей программой. Роберт принципиально не отдавал сына в частную школу, так как считал: «Чтобы стать настоящим мужчиной, сын должен пройти хорошую школу жизни», а этой школой была обычная школа Эль-Пасо, обучение за одной партой вместе с детьми среднего класса, хулиганами и сорванцами. Словом, Александр жил жизнью обычного американского ребенка.
Роберт отдавал его в разные кружки и секции: художественные, танцевальные, спортивные, музыкальные – и добился великолепных результатов. Александр легко справлялся с любой задачей, все быстро схватывал и числился самым способным учеником. Единственное, что не интересовало его, – это естественные науки. Александр всегда сбегал с занятий по биологии, анатомии, зоологии, но, к удивлению учителей, все контрольные всегда были сданы вовремя на высокий балл. Гораздо охотнее Александр посещал школу боевых искусств и тренажерный зал.
И теперь тело Алекса было в прекрасной спортивной форме, но он понимал значимость регулярной тренировки и не противился рекомендациям руководителя программы.
***
В конце августа, за неделю до окончания первого полугодия стажировки, Макстейн назначил Ахматову и Дьюго встречу.
Довольные своими результатами и впечатлением от полученного опыта оба парня с нетерпением ожидали пропуска в мир больших возможностей.
После того, как они ознакомились с принципами работы в структурах ООН, каждый из них желал начать нарабатывать конкретный опыт в избранных направлениях деятельности.
Дьюго видел себя в осуществлении юридической практики в межведомственных областях и налаживании дипломатических отношений с разными группами лиц промышленных компаний, частных агентств, оказывающих непосредственные услуги ООН и часто являющихся их собственностью или партнерами. Ахматов же сразу заинтересовался технической стороной аудиторской и банковской системы функционирования ООН, а также ее правовой базой.
Еженедельный отчет Алекса и Брайана, включающий в себя самоанализ и предложения по осуществлению той или иной деятельности, вызывали неподдельный интерес у Макстейна и Стивенсона к личностям молодых людей. Но интерес не заканчивался на простом сопровождении кандидатов на официальную стажировку в конкретных должностях: Макстейн внимательно отслеживал психологические характеристики молодых мужчин, изменения в их поведении, профессиональный и интеллектуальный рост.
Билл Макстейн был человеком, который умел увидеть в людях стержень, отличающий их от всех остальных, умел ценить их потенциал. Он тонко и чутко находил подход к каждому человеку и особенно трепетно относился к таланту и бескорыстию. Было три качества, за которые Билл ценил человека и мог поручиться за него головой, – искренность, неподкупность и талант. Этими качествами обладали и Ахматов с Дьюго. Уже после первого месяца наблюдения за молодыми людьми Макстейн принял решение взять их под свое крыло и раскрыть тайны функционирования его агентства.
Их встреча была назначена на 16:00, и Ахматов с Дьюго были пунктуальны. Макстейн приветствовал парней в своем кабинете с традиционно загадочным взглядом и интригующей улыбкой.
– Полгода – не малый срок для переоценки своих возможностей и желаний,– серьезным тоном начал он.– И, как я вижу, вы ни разу не пожелали отказаться от сотрудничества с нашим агентством. Это означает, что вы приняли определенное решение?
Билл говорил ровным тоном, расставляя акценты, интонацией подчеркивая свою дружелюбность и искреннее доверие молодым людям.
– У нас есть еще неделя, но будьте уверены – наше решение не изменится,– выразил Ахматов общее с другом мнение.– Более того, мы готовы начать приносить пользу в реальной работе.
– Это похвально! Но возникло одно обстоятельство,– отметил Билл.
Алекс и Брайан уловили в его голосе тревожные нотки и слегка напряглись, оттого что разговор неожиданно приобрел непредсказуемый характер.
– Что-то не так?– невольно выдав беспокойство, спросил Брайан.
– Дело в том, что все происходит так, как я и ожидал от вас, парни. Вы оправдали мои надежды. Но могу ли я доверить вам куда более деликатное участие в жизни нашей страны?
Ахматов и Дьюго настороженно переглянулись. Их ежедневные беседы и размышления о том, чем они увлеклись, приводили к разным умозаключениям. Оба заметили, что программу начальной стажировки, в присутствии Стивенсона или без него, они проходят всегда только вдвоем, других стажеров за эти полгода они не наблюдали. Не все было ясным и понятным при участии в работе агентства Макстейна: много вопросов оставалось без ответа и смущало своей целесообразностью. К тому же отделение такой серьезной организации находилось далеко от центра города в грязном, шумном, непрестижном районе, она занимала седьмой этаж многоэтажного дома, соседствуя с офисами незначительных контор и складскими помещениями. Организация выглядела, скорее, как маленькое агентство по исполнению некоторых правительственных поручений вроде сбора информации, организации мероприятий, доставке почты и грузов, но для уровня кадрового агентства ООН – оснащенность, уровень подготовки сотрудников и тщательно скрываемая осведомленность в государственных делах, как подсказала наблюдательность Алекса и Брайана, – казались слишком подозрительными. Все это не могло не навлечь на мысль о существовании секретной подструктуры ООН, вербующей людей с высоким потенциалом выполнять конфиденциальные поручения.
Макстейн как личность вызывал у обоих парней положительные впечатления и уважение, но отсутствие конкретной информации, смешение чувств вызывали настороженность, с одной стороны, и предвкушение захватывающей авантюры – с другой.
Билл терпеливо наблюдал за лицами парней, выражающих то сомнение, то тревогу, то глубокую задумчивость. Не затягивая напряженную паузу, он придвинул кресло вплотную к сидящим и тихим уверенным тоном заговорил…
Его слова все прояснили.
Вашингтон, сентябрь, 1989 года
Шум турбин самолета рейса Новый Орлеан–Вашингтон стих. Международный аэропорт Вашингтон Даллес на западной стороне города принял очередной поток пассажиров.
Ахматов, вытягиваясь во весь рост, выглядывал в толпе прибывших знакомое лицо. В своих пальцах он сердито сжимал бланк срочной телеграммы, на котором жирными буквами было выбито: «Встречай, братик. Буду в субботу. Западный аэропорт. Элен».
Легкомысленность и беззаботность сестры вызывала и смех, и недовольство, особенно после того, как попеременно с Брайаном они ожидали ее прибытия в Вашингтон с утра и до вечера. В спешной телеграмме не было указано ни номера рейса, ни времени прибытия.
В 18:07 часов приземлился последний на субботу рейс из Нового Орлеана, откуда могла вылететь Элен Ахматова.
Брайан ожидал ее до обеда, пока Алекс исполнял поручение Макстейна, а после обеда – сам Ахматов. Оба пропустили занятия в университете и остались без ленча.
«Уж если она и теперь не появится, я ей задам!»– мысленно грозился Алекс.
И только он об этом подумал, как его взгляд вскользь пробежал по лицам прибывших и остановился на белых кудряшках. Изумрудные глаза Элен радостно сверкнули, и она нетерпеливо начала продвигаться вперед, игнорируя упреки других прибывших в нахальстве.
– Эл! Бог мой, я думала, что уже никогда не прилечу и не увижу тебя! Как я рада тебя видеть!– раздался звонкий тонкий голосок девушки.
Она подбежала к брату и, бросив свою сумку ему под ноги, кинулась его обнимать и целовать. Алекс стоял смирно, не подавая признаков радости. Элен недоуменно отстранилась и смерила брата строгим обиженным взглядом.
– Ты не рад меня видеть?
– Я радуюсь нашей встрече с самого утра, все никак не нарадуюсь, уже из сил выбился,– с усмешкой в голосе объяснился Алекс.
– Ой, ну хватит ерничать. Ты обиделся?
– Элен, ты могла хотя бы время прилета указать? Чему тебя учили родители? Не спешить! А ты что вытворяешь?– будто сердясь сказал Ахматов.
Щеки Элен порозовели оттого, что казалось, весь аэропорт устремил свои взгляды на то, как брат отчитывает сестру.
– Вот теперь ты не увидишь Брайана,– напоследок добавил Алекс и украдкой улыбнулся.
Элен посерьезнела, опустила глаза и растерянным голосом спросила:
– А что, он уехал? Он не хотел меня видеть? Или он не пришел вообще?
Ахматов почувствовал, как мучительно больно сжалось ее сердечко, и оставил свои попытки наказать беспечность сестры таким образом.
– Ладно, ладно, идем, непоседа. Я попросил Брайана снять для тебя номер в отеле. Тебе же нужно где-то остановиться?– успокоил он.
Элен тут же переменилась в лице, и ее глаза засияли радостным предчувствием встречи с обожаемым Брайаном.
– Я приехала к тебе, потому что соскучилась, ты даже на каникулы не приехал домой и совсем звонить перестал,– залепетала Элен и снова обняла брата.
«И по Брайану тоже!»– мысленно произнесла она.
– Ты знаешь, я закончила школу с отличием…– продолжала весело щебетать девушка.
Она говорила, говорила без умолку обо всем и обо всех. Ахматов только молча улыбался и кивал головой на ее требующий внимания взгляд. Он тоже скучал по ней, но выдержать непрерывную болтовню сестры стоило огромных сил. Даже таксист, поглядывая в зеркало заднего вида, откровенно сочувственно моргал ему.
Элен впорхнула в холл отеля, и ее глаза быстро обежали зал: велико было желание увидеть Брайана. Но она не находила его лица среди присутствующих. Она разочарованно вздохнула и вопросительно посмотрела на брата.
Догадываясь, о чем думает сестра, Алекс спокойно предположил:
– Мы так проголодались за весь день, вероятно, Дьюго в ресторане отеля.
Он подошел к стойке портье и вежливо поинтересовался, заказан ли номер для Элен Ахматовой. Портье, услужливо улыбаясь, вручил Ахматову ключ от номера и вызвал коридорного проводить девушку в номер.
– Вот ключ, а я найду Брайана и буду ждать тебя в ресторане. Надеюсь, ты долго не задержишься? У нас с Брайаном еще есть дела.
Элен нахмурилась, но поспешила вслед за коридорным. Конечно же, она вопреки строгости брата потратит немного времени, чтобы надеть самое нарядное платье, сделать укладку волос, подправить макияж и предстать перед обожаемым мужчиной во всем своем великолепии.
Как и предполагал Ахматов, Дьюго оказался в ресторане отеля.
Брайан занял столик у широкого окна в самом углу зала и задумчиво потягивал коктейль. Перед его мысленным взором предстал Билл Макстейн. Брайан снова и снова прокручивал в мыслях серьезные слова Макстейна и прислушивался к своим ощущениям. Было что-то рациональное в этом предложении, но соответствовало ли это желаниям и стремлениям, осознанию себя в том решении, которое он должен был принять…
…Дьюго и Ахматов с внешним спокойствием придвинулись к столу и внимательно посмотрели на Макстейна. Его слова погрузили молодых мужчин в тревожную задумчивость.
– Вы сообразительные и, конечно, догадались, что вся эта полугодовая суета, – всего лишь стандартное прикрытие и проверка характера…
По глазам молодых людей Билл еще раз убедился в своей правоте и, не снижая напряжения, продолжил:
– Я, Билл Макстейн, являюсь официальным сотрудником ООН – менеджером по подбору кадров. Как вы понимаете, эта должность не предполагает доступности ко многим сферам государственной жизни. Однако я неофициально являюсь директором первого подразделения Агентства международной безопасности – АМБ. Агентство создано на информационной базе ООН, содержится за счет собственных дочерних предприятий и секретного фонда ООН. Наше агентство имеет свои отделения во всех странах мира и штаб-квартиры в каждом крупном городе. Мы играем по-крупному. Цель агентства проста – обеспечение мирового порядка, благополучия, а по сути, защита человечества от самого себя: охрана жизненно важных объектов, политически и экономически важных проектов и разработок той или иной страны, разрешение вопросов международных конфликтов на скрытом уровне. В общем, работы хватает. Наше агентство имеет строгие правила, свой устав, свою школу жизни. Все, кто состоит на службе, имеют колоссальные знания и умения. Все они – лучшие из лучших и преданы одной идее: защищать права и свободы человечества.
Макстейн сделал короткую паузу, чтобы оценить реакцию парней и дать им возможность осмыслить полученную информацию.
Оба молодых человека испытывали противоречивые чувства: замешательство и чувство полета, сомнение и радостную взвинченность.
– Я увидел в вас, парни, способных и жаждущих играть именно в такие игры – игры глобального размаха, а не в какие-нибудь там офисные пирамидки. Я предлагаю вам шанс получить широкие возможности, расправить крылья. Сейчас я разложу все по полочкам. У вас будет время подумать, но, как вы понимаете, все, услышанное вами, будет стерто из протокола и из вашей памяти в случае отказа работать на АМБ. Не всем агентам известна моя роль в АМБ, для многих я – рядовой сотрудник, инструктор. Но я нахожусь на таком глубоком подуровне нашей структуры, что лучше бы мне не попадаться в руки конкурентов. Почему я рассказываю это вам, спросите вы? Отвечу: я склонен вам доверять. К тому же вы останетесь под моим контролем до тех пор, пока не очутитесь в штате АМБ, либо – что меня очень разочарует – наотрез откажетесь сотрудничать. Итак, ваша стажировка в ООН заканчивается. На ваших характеристиках будет моя резолюция: «Рекомендованы для официальной службы в ООН» и ряд рекомендаций. После этого вас удалят из списка претендентов на должности в секретные структуры. Это будет официальным отчуждением вас от служб секретного назначения. Но при этом вы автоматически будете зачислены в базу данных личного состава АМБ. Ваша учеба в университете продолжится, но регулярно вы будете посещать школу АМБ. Что это за школа, – узнаете, как только войдете в штат. После окончания обучения в университете вы поступите на государственную или коммерческую службу на соответствующую должность и, разумеется, туда, где вы будете наиболее полезны для АМБ. Возможно, ваши личные данные будут изменены, осложнятся условия жизни и вашего обучения, но все это на пользу дела – вы станете профессионалами, людьми способными изменить мир в лучшую сторону, как бы пафосно это ни звучало. Это огромная возможность реализовать свое «Я», но и большая ответственность. Насколько вы к этому готовы, я уже убедился. Осталось вам принять верное решение… Хм, вижу на ваших лицах некоторую настороженность? Можете быть спокойны: киллеров я из вас не сделаю. У вас слишком ценные качества, чтобы растрачивать их на такое примитивное занятие.
Билл рассмеялся, заметив, как Брайан в изумлении повел бровями.
– Итак, у вас впереди еще неделя. А сейчас вы свободны. И помните о конфиденциальности.
Это прозвучало и как рекомендация, и как предостережение.
Из кабинета парни вышли, как зачарованные. Им не верилось в то, что они услышали. Казалось невероятным, что сам директор главного подразделения АМБ так непринужденно мог раскрыть секретную информацию, чтобы завербовать двух молодых парней…
Глубокие размышления Брайана отражались на его лице. Алекс бесшумно присел за столик и, чтобы не испугать друга, шепотом спросил:
– Все еще под впечатлением?
Дьюго тут же оглянулся на Ахматова и замер.
– Я что-то говорил?
– Нет, но ты был где-то далеко. Брайан, я привез Элен. Она скоро спустится к нам. Ты готов ее встретить?
На последнем слове на губах Ахматова появилась проницательная улыбка.
– Издеваешься?– улыбнулся Брайан в ответ.
– Элен, все еще жаждет твоего внимания. Она мне все уши прожужжала по дороге сюда.
Брайан понимающе кивнул головой.
– Она все такая же неугомонная, капризная и задорная девчонка?
– Думаю, время изменило ее. Ей уже семнадцать лет.
– Эл, если что, защитишь меня от нее?– усмехнулся Дьюго и шутливо бросил в друга салфетку.
Алекс заливисто рассмеялся и с укором покачал головой.
– Она же просто девчонка, ты что – боишься ее? Это не серьезно…
– Надеюсь. А то я буду чувствовать себя обязанным оказывать знаки внимания, только чтобы не обидеть ее.
– Поверь, ты не обязан.
В зале ресторана приглушили свет, зазвучала медленная романтическая мелодия. Ахматов и Брайан оглянулись вокруг и замерли. В ресторан вошла Элен.
Сейчас, в коротком голубом платье с круглым вырезом на груди, скромно подчеркивающим достоинства фигуры и так оттеняющим солнечного цвета волосы и изумрудные глаза, Элен ощущала свое превосходство над той девочкой, которая ничего не смыслила в искусстве обольщения. Из задиристой, капризной девчонки, худой и непропорционально сложенной, она превратилась в стройную миловидную девушку, притягивающую любующиеся взгляды взрослых мужчин. И Брайан был в их числе.
Не обращая внимания на многочисленные взгляды, девушка величественно проплыла по залу в направлении Дьюго и брата. Краем глаза она заметила, что Брайан, как и прежде, обаятельный и притягательный, смотрит на нее несколько растерянно, будто пытается узнать в ней кого-то. Элен скромно улыбнулась, когда подошла к их столику и коснулась пальцами спинки свободного стула.
– Добрый вечер!– нежным голосом произнесла она и непринужденно тряхнула головой, отбрасывая пушистые локоны, упавшие на лоб.– Брайан, ты меня не узнаешь?
Молодой человек, не отводя глаз от прелестной девушки, живо поднялся, отодвинул стул и предложил ей присесть.
– Бог мой, Элен, ты так выросла!– приятно удивился Брайан.
Элен обиженно помяла губами, но не стала ничего говорить, просто легко кивнула и присела. «Неужели я для него все еще ребенок? А теперь – просто выросла? Хм, что со мной не так?!»
Алекс окинул сестру оценивающим взглядом и, украдкой улыбаясь, обратился к меню.
– Как твои дела?– вежливо поинтересовался Брайан у девушки, не скрывая искреннего восхищения ее внешностью.
Элен смущенно отвела взгляд и начала наматывать салфетку на палец.
– У меня все замечательно! Просто здорово! Я закончила школу с отличием. И уже получила ответ из университета Нового Орлеана, что зачислена на факультет изобразительного искусства. Буду изучать художественное искусство и архитектуру…
Пока Элен оживленно, с задором расписывала свое будущее, Брайан не сводил с нее глаз и время от времени одаривал комплиментами и похвалой.
Заметив увлеченность Дьюго и сестры друг другом, Алекс, не вмешиваясь и не перебивая, заказал на всех ужин и украдкой продолжил наблюдать за парой. В глазах Элен по-прежнему отражались тепло и нежность к Брайану, в них все еще читалась тайная надежда на взаимность. Но было заметно, что вместе с годами повзрослели и чувства: они были уже осмысленны, глубоки и смелы.