У любви есть время

– Так и есть.

Встретившись с его ясным взглядом, Аэлита окончательно успокоилась и, наклонив голову, улыбнулась ему.

– Всё будет хорошо в любом случае, милая. Ты мне веришь?

Он медленно убрал прядь её чёрных волос с лица. Максим говорил так, будто препятствием для их счастья была муха, усевшаяся на белой стене. И нужно было всего лишь махнуть рукой, чтобы она улетела. Может быть он был прав и ей тоже стоит относиться к этой ситуации проще.

– Я тебе верю, Максим.

– Прекрасно. Тогда действуй так, как мы с тобой договорились, хорошо?

– Да, Максим. Я сделаю всё, как ты просишь.

Ради того, чтобы быть с ним, она сделает всё возможное и невозможное. По-другому и быть не может! Максим ведь так её любит. Жаль только, что он больше думает о своих пациентах, чем о ней, ведь они могли бы спокойно уехать сейчас. Тем более этого пациента, по словам Максима, уже не спасти. Да, это звучало жестоко, но что можно было поделать с суровой реальностью. Но Аэлита всё равно восхищалась его добротой и любовью к своей профессии.

***

Когда Аэлита оказалась в паре метрах от ресторана европейской кухни «Глория», было уже двадцать минут девятого. Её это не смущало. Она с высоко поднятой головой открыла стеклянную дверь ресторана и вошла внутрь. В этом месте она была впервые, хотя много раз слышала положительные отзывы в адрес этого ресторана. Она оглядела богато оформленный зал, в котором вся мебель сияла то ли от вечернего света, то ли от того, что её натёрли до блеска.

Среди множества столиков, покрытых белоснежными скатертями, она увидела Павла, спокойно изучающего меню. Она расправила плечи, подошла к нему и села напротив.

– Здравствуй, Аэлита. Ты опоздала.

– Да неужели? – она посмотрела на изящные настенные часы с покрытием под старинную бронзу. – Чёрт возьми, точно!

Аэлита пододвинула стул поближе к столу.

– Ничего страшного. Отлично выглядишь.

– Спасибо, – быстро ответила Аэлита, опустив глаза в меню.

Пусть знает – его комплименты её не волнуют.

– Что ты закажешь?

Аэлита резко бросила меню на стол, откинувшись на спинку стула:

– Я в этом не разбираюсь. Нечасто бываю в ресторанах. Я буду то же что и ты.

– Хорошо. Официант!

К столику подбежал пухленький официант и «сверкая» лестью произнёс:

– Добро пожаловать, дорогие гости. Слушаю вас.

– Нам, пожалуйста, пасту «Карбанара», салат «Цезарь», а на десерт тирамису со сливками. И ещё бутылку шампанского. Самого лучшего, какое у вас есть.

– Хорошо. Будет сделано.

Официант быстро ушёл.

Аэлита сказала:

– Знаешь, если бы я была в серьёзных отношениях и жила бы вместе с парнем, то он бы так не питался.

– Почему?

– Я не умею готовить.

– Но я уверен, ты обязательно сможешь этому научиться.

– Дело в том, что я не хочу учиться.

Аэлита тяжело вздохнула:

– Однажды я пыталась приготовить борщ, но перепутала сахар с солью.

– И что же вышло?

Аэлита закатила глаза к потолку:

– Борщ получился очень сладкий. Я ведь ещё думала, что пересолила его.

Павел засмеялся. Наверное, эта история не произвела на него впечатления. Аэлита быстренько придумала другую.

– А знаешь, борщ – это не самое страшное в моей кулинарной карьере…

– Постой-постой, – остановил её Павел, приподняв руку.

– Но ты же не понимаешь…

– Я понимаю только то, что у тебя богатая фантазия. А ещё то, что у меня, например, дома есть прислуга.

Значит плохой кулинарией его не смутить… Но ничего, вечер только начинался и главный спектакль ещё был впереди.

Через пару минут официант принёс шампанское и налил его в бокал Аэлиты. Павел от спиртного отказался, потому что был за рулём.

– Аэлита, мне просто не терпится узнать, откуда у тебя такая необычная внешность и имя?

– Внешность у меня от матери и от отца, – ответила Аэлита, взяв в руки бокал с шампанским. – Ты ведь уже знаешь, что моя мама родом из Испании?

– Знаю. Но имя «Аэлита» неиспанское, мне кажется?

– Это так. Мама просто влюбилась в роман Алексея Толстого «Аэлита». Как она говорит, это была, есть и всегда будет её любимая книга. Она о путешествии землян на Марс. Вроде бы ничего особенного, но мама её обожает. Вот она и назвала меня Аэлита.

– А что означает имя «Аэлита»?

– Оно переводится как «видимый в последний раз свет звезды». Согласно книге, конечно.

– Несмотря на то, что в нём нет ничего от Испании, твоё имя всё равно отдаёт некой экзотикой. И это интересно.

– Что тут интересного? Ну да, может быть, в детском саду и в школе я хвасталась своими испанскими корнями. Да и ещё наслушавшись маму, выдумывала кучу историй про марсиан. Но я уже выросла и сейчас не вижу в этом ничего особенного.

Павел прижал руки к щекам и уставился на неё не мигая.

– Неужели тебе никто не говорил о твоей необычной внешности?

– Говорили. Вот поэтому я и устала это всем объяснять. Иногда мне кажется, что лучше бы я жила в Испании, чтобы никто не тыкал в меня пальцем и не гадал, какой я национальности. Хотя, для таких смешанных, как я, нужно создавать отдельную страну, чтобы мы смогли почувствовать себя дома.

Его глаза блестели, глядя на неё. Аэлита решила, что ей нужно притормозить. Что-то она слишком разболталась.

– Что ж, тогда сменим тему, – Павел потянулся. – Расскажи о своём отце. Он ведь русский?

– Да.

– Но, где твой отец?

– Понятия не имею. Я его никогда не видела и почти ничего о нём не знаю. Моя мама хотела иметь только ребёнка. Муж ей был не нужен. Знаешь, давай закончим этот допрос.

Аэлита решила перейти к самой сути их встречи.

– Слушай, – начала она, – я на самом деле не понимаю, зачем ты меня сюда позвал. И давай на чистоту: ты решил заварить эту кашу из-за наших вчерашних пререканий? Согласна. Я сказала лишнее и сожалею о своих словах. Вчера я была на взводе.

Павел в ответ улыбнулся и кивнул.

Аэлита продолжила:

– Скажи, ты ведь на самом деле пошутил, когда сказал, что хочешь, чтобы я стала твоей девушкой?

– Аэлита, я не пошутил, – Павел сделал паузу и посмотрел ей в глаза, – я не хочу терять с тобой связь.

– Но это же глупо. Ты меня совсем не знаешь.

– А зачем, ты думаешь, я тебя сюда позвал?

– За один вечер невозможно узнать человека настолько, чтобы принять такое решение. Кроме того, тебя вообще хоть немного волнует моё мнение относительно наших дальнейших отношений?

– Конечно волнует.

– Неужели ты до сих пор не понял, что не интересуешь меня?

– Я уверен, что в моих силах изменить твоё мнение. Зачем тебе этот доктор, который вдвое старше тебя? Я подхожу тебе гораздо больше него.

– Но я люблю Максима, а не тебя.

– Мне кажется, я могу сделать так, что ты разлюбишь его, а влюбишься в меня.

– Господи, да ты слышишь, что говоришь? – Аэлита округлила глаза. – Кем ты себя считаешь? И вообще… а вдруг я какая-нибудь больная? Неужели ты думаешь, что узнаешь об этом сегодня?

Павел расхохотался.

– Что тут смешного? Неужели тебя не волнуют такие вещи?

– Волнуют. Ты чем-то больна?

– Нет.

– Ну вот! – Павел развёл руками. – Ответ я получил.

– А может быть я тебе соврала?

– Не знаю почему, Аэлита, но меня это почему-то не пугает. Мне хочется ответить тебе, что даже если это так, то мне будет приятно заботиться о тебе.

– Это просто красивые слова, – поморщилась она. – Ты так говоришь, потому что не веришь, что такое может быть.

– Может быть всё, что угодно… – медленно произнёс он, кинув взгляд куда-то вдаль. – Может быть я в конечном итоге пожалею, что связался с тобой. Но сейчас мне хочется рискнуть. Кроме того, если я исчезну из твоей жизни, что ты будешь делать дальше? Ты ещё надеешься, что вы с доктором сможете быть вместе?

Аэлита хотела ответить, что не сомневается в этом, но вовремя опомнилась. Она не должна делать ни малейшего намёка на то, что Максим рядом.

– Даже, если этого не случится, то я уверена, что моя мама не успокоится. Если ты потеряешь ко мне интерес, она просто найдёт мне жениха получше тебя.

– Уж не воспринимать ли мне твои слова как «не упусти свой шанс»? – улыбнулся он.

– Нет! – Аэлита цокнула. – Зачем ты выворачиваешь мои слова наизнанку? Я тебе о другом говорю. Оставь меня в покое!

– А… ну так бы сразу и сказала. А то плохая кулинария, какая-то загадочная болезнь и в заключении намёк, что в мире существуют мужчины лучше меня. Аэлита, со мной ты можешь говорить так прямо, как только можешь. Переходи сразу к главному. Не нужно бегать вокруг да около.

Аэлита опустила глаза вниз. Он заставил её почувствовать себя уличённой в собственной глупости. Надо было признать, что противник ей попался непростой. Но она найдёт способ с ним справиться.

Собравшись с мыслями, Аэлита подняла на него глаза:

– Тогда я повторяю. Оставь меня в покое.

Павел придвинулся к ней на такое максимальное расстояние, какое позволял размер столика.

– Я ещё точно не определился в отношении тебя. Но знай, что если у нас с тобой всё станет по-настоящему серьёзно, я увезу тебя в Москву.

– В Москву? Я не хочу уезжать ни в какую Москву!

– Но я там живу. В Москве у меня дом и работа. Я хоть и начинающий, но уже довольно успешный адвокат.

– Я никуда с тобой не поеду, потому что ты мне не нужен, – Аэлита провела рукой по лбу. – Ну, как мне ещё тебе это объяснить…

– Не надо мне больше ничего объяснять, – сказал Павел, откинувшись на спинку стула. – Пока можешь расслабиться. Я ещё не принял окончательного решения.

– Твоё решение всё равно ничего значить не будет. Тебе не удастся заставить меня в чём-то усомниться.

– Я уверен, что ты ошибаешься.

Аэлита не знала, что ему ещё сказать. Кажется, этого упрямого осла ей не переубедить. И что же ей тогда делать?

Когда принесли заказ, Аэлита совсем не почувствовала аппетита. Ей не понравилось, что куски продуктов в салате были порезаны слишком крупно. Ещё она не любила спагетти, а в блюде с приятным чесночным запахом макаронные изделия были через чур длинными. Ей по душе были ракушки или рожки. Да и не в еде было дело. Аэлита была сыта страстями, которые переживала сейчас. Но она отметила, что шампанское оказалось очень неплохим на вкус.

– Тебе нравится шампанское? – поинтересовался Павел.

– Очень! Я вообще любительница выпить.

– Правда?

– Да! И ещё какая!

У Аэлиты появилась замечательная идея. Нет, сдаваться рано! Настала пора действовать наверняка.

– Неужели? А какие ещё спиртные напитки тебе нравятся? – Павел посмотрел на неё, подложив руки под подбородок.

– Да я пью всё подряд, – пробормотала Аэлита, сделав из бокала резкий глоток, который обычно делают те, кто пьёт водку из рюмки. В результате напиток попал Аэлите в нос, и она закашляла.

Павел посмотрел на неё, сморщив лоб, и хотел похлопать по спине, но Аэлита жестом попросила его этого не делать.

– Надо же… Так ты получается любишь потусоваться? Ты случайно не завсегдатая ночных клубов?

– Месяцами оттуда не вылезала, если была бы такая возможность, – ответила Аэлита, вытирая лицо салфеткой.

Павел посмотрел на неё, склонив голову на бок. Наверняка в роли своей спутницы он не хотел видеть пустоголовую девицу, которая зависает в ночных клубах и не знает меры в алкоголе. Но ей надо было любым способом заставить его поверить ей. Ради этого она готова была сказать всё, что угодно. Но что было печально для Аэлиты так это то, что Павел не был дураком. Нужно было включить максимум природного актёрского мастерства.

– Да, я такая. Так что потом не удивляйся и не говори, что тебе не нравится, что я курю травку.

– Травку? – переспросил Павел, сморщив лоб. – Ты же не куришь?

– Я не курю сигареты, но так… чтобы немного расслабиться… – Аэлита пожала плечами и сделала более мягкий глоток из бокала.

– Понятно. Раз уж ты перешла на такие откровенности, тогда расскажи, сколько у тебя было парней до этого твоего обожаемого доктора? – спросил Павел и прижал одну ладонь к щеке, а другой стал поддерживать локоть.

– Девятнадцать, – ответила Аэлита и, поморщившись, проглотила напиток. Шампанское ей уже разонравилось, но сегодняшнюю роль ей нужно было сыграть до конца.

– Аэлита, я тебя не о твоём возрасте спросил, а о другом…

– Перестань всё переводить на свой лад! – одёрнула его она. – Ты задал мне конкретный вопрос – я на него ответила. Если тебе не нравится ответ, то это уже твои проблемы.

– Аэлита, ты думаешь, я поверю в эту чушь? Ты уже выпила достаточно для того, чтобы твоя и без того богатая фантазия ещё больше разыгралась.

Действительно! Аэлита не заметила, как выпила три бокала шампанского. Притом, что съела она от силы три крошки.

– Тебе же будет хуже, если ты мне не поверишь. Я-то думала, будет лучше, если ты об этом узнаешь от меня. Ну, как хочешь…

Павел задержал на ней свой взгляд, как будто что-то заметил на её лице. Наверное это была крошка от еды. Он взял салфетку и аккуратно провёл по её щеке. От этого Аэлита сначала застыла на месте, а потом стала покашливать.

– Да… – протянул он, опять усаживаясь на стул после того как привёл её лицо в нормальный вид. – Чую, что сегодня твоя правда закончилась на рассказе об имени и испанских корнях. Откуда же я знал, что шампанское так быстро на тебя подействует…

Аэлита чувствовала лёгкое головокружение. А когда закрывала глаза, у неё было ощущение похожее на неоднозначную поездку в лифте: то ли вверх, то ли вниз. Шампанское действительно ударило ей в голову. А вслух она сказала:

– А это шампанское… – прищурившись, посмотрела Аэлита на бутылку. – Какое к чёрту это шампанское! Принесли какое-то Буратино, а ты им веришь. Мне не веришь, а им веришь. Знаешь, если бы это было шампанское, я бы тогда была хоть чуточку пьяная, а я всё такая же.

Павел разразился смехом.

– Что смешного? А… ты, наверное, смеёшься, потому что я сказала Буратино. Понимаешь… я имела в виду лимонад… лимонад «Буратино», понимаешь? Не деревянного мальчика.

Павел продолжал смеяться. Подошёл официант, и Аэлита громко сказала:

– Официант, заберите это Буратино! От него я не пьянею. Деревянную куклу вы нам не приносили, поэтому вы сразу поймёте, что я говорю об этой бутылке, на которой написано «Шампанское». Хотя… я не читала. Принесите-ка нам лучше портвейна или… глинтвейна какого-нибудь! Видишь, – обратилась она к Павлу, – я разбираюсь в выпивке. О, лучше бутылочку бренди! Всегда хотела узнать, что это такое.

– Нет-нет, ничего не нужно, – запротестовал Павел, взглянув на официанта.

– Как это не нужно? Я сказала нужно!

Павел вышел из-за стола и подошёл к Аэлите:

– Давай лучше мы с тобой потанцуем.

– Не хочу я с тобой танцевать! – возразила Аэлита.

Но Павел, схватив её за руку, заставил встать из-за стола и повёл за собой. Из-за его резких движений её голова закружилась сильнее. Она зажмурила глаза, и ей пришлось ухватиться за его плечи, чтобы не упасть.

– Голова кружится? – шёпотом спросил он её.

– Да. Сильно…

– Не бойся. Я держу тебя. Сейчас всё пройдёт.

Когда головокружение стало проходить, Аэлита попыталась полностью открыть глаза. Увидев Павла так близко от себя, ей захотелось оттолкнуть его. Но боязнь ещё одного головокружения вынудила её держаться за него.

То, что сейчас происходило, ей было трудно назвать танцем. У неё было ощущение, что их обоих заперли в тесном шкафу и закрыли дверь. Аэлите было трудно даже пошевелиться и не потому, что у неё кружилась голова, а из-за того, что он перекрыл ей все пути к «высвобождению».

Павел почти не кружил её, а только немного вёл вслед за собой в такт медленной музыки. Играла мелодичная инструментальная композиция.

Аэлита почувствовала, что ей стало жарко. Сейчас, находясь под воздействием шампанского, она даже могла сказать, что он «очень даже ничего». Он был чуть выше неё и отличался стройным подтянутым телом. Его каштановые волнистые волосы были коротко острижены. А ещё взгляд – его глаза просто вынуждали заглянуть в них, чтобы разгадать тайну непонятного магнетизма. Сейчас они приобрели тёмно-зелёный оттенок из-за тусклого вечернего света.

Она старалась не заострять внимание на его очевидной привлекательной внешности. Ведь она любит Максима и для неё не существовало мужчины лучше него. Но Павел смотрел на неё такими глазами и держал в своих руках так, как будто предъявлял права на неё.

Ей захотелось «прощупать» его чувства и узнать насколько далеко он готов зайти. Самый верный способ – это спросить его напрямую. Может быть он просто строит из себя крутого. Если это не так, она быстро сбросит с него маску.

– Скажи честно, что тебе от меня нужно? – спросила она, и тон её голоса приобрёл необычную мягкость.

– Я хочу видеть тебя завтра, – с этими словами Павел пропустил сквозь неё облако тёплого воздуха, которую она ощутила из его рта. Даже её волосы немного шевельнулись от этого. – И так каждый день.

– Зачем? – спросила Аэлита, сохраняя самообладание.

– Мне нравится смотреть на тебя. Ты очень красивая.

В его голосе чувствовались обольстительные нотки. Но Аэлита никогда не относилась к тем, которые таяли от одних красивых слов.

– Исходя из того, что ты сказал, я могу просто подарить тебе свою фотографию, и ты от меня отстанешь, так?

– Нет. Фотографии мне мало, – сказал Павел, растягивая слова. – На ней ты всегда будешь одинаковой.

– Ты понимаешь, что у меня уже есть жених?

– Понимаю. Но что же делать мне? Я тоже хочу быть твоим женихом.

– Нет, это просто ни на что не похоже… – терпение у Аэлиты лопнуло. Её голос начал резать острее отточенного ножа. – Раз уж ты считаешь себя таким прямолинейным, тогда скажи мне прямо. Что мне сделать, чтобы ты от меня отстал? Что я должна сделать? Переспать с тобой?

– Ого! Какое неожиданное предложение… – сказал Павел, приподняв брови.

– Предложение?.. Какое ещё к чёрту предложение?

– Знаешь, я бы хотел избавить тебя от страданий, поэтому я готов попробовать.

– Что? Хватит фантазировать! Я не настолько пьяна, чтобы лечь с тобой в постель. Заруби себе это на носу.

– Но мне понравилось твоё предложение…

– Это было не предложение. Я просто хотела догадаться, что тебе нужно.

– И ты догадалась.

Павел резко отпустил её. Аэлита, испугавшись возможного головокружения, вцепилась ногтями в его рубашку. Мимолетная боязнь потерять опору прошла бы у неё мгновенно, если бы не то, что произошло потом.

Он воспользовался этими мгновениями её уязвимости, накрыв её приоткрытый от страха ротик своими губами. Желание Аэлиты оттолкнуть его проиграло в споре со страхом упасть от головокружения. Чувствуя кончики его пальцев на спине, она поняла, что только их поцелуй позволял ей сейчас держаться на ногах. В результате её руки как будто сами по себе оказались на его плечах. После этого она ощутила на спине его раскрытые ладони.

Прикосновение его губ было похоже на лов бабочки в сачок. Всего на пару секунд Аэлита позволила поймать себя в эту ловушку, полностью ощутив себя пленницей, которая продолжала махать крылышками, а шелковистая материя капкана мягко накрывала её.

Но потом Аэлита стала вырываться и ей это удалось. Она залепила ему пощёчину и выбежала из ресторана с такой скоростью, что чуть не сбила с ног проходящего мимо неё официанта.

***

Аэлите хотелось, как можно скорее унести ноги из этого места. Но Павел догнал её, когда она шла по аллее, и схватил за руку.

– Не трогай меня! – закричала Аэлита. – И никогда! Никогда, слышишь? Не смей больше так делать, тебе ясно?

– Я не смог удержаться…

Павел смотрел на неё такими глазами, как будто был готов поцеловать ещё раз. Аэлита сделала от него шаг назад.

Да как она только позволила ему это сделать… А вдруг теперь он будет думать, что может целовать её когда ему вздумается?

– Я не хочу тебя больше видеть! – громко произнесла она и зашагала от него.

– Постой.

Павел опять схватил Аэлиту за руку.

– Я сказала, не трогай меня!

– Хорошо, – Павел убрал руку. – Я хотел сделать тебе одно предложение…

– Не хочу ничего слушать! Отвяжись от меня!

Аэлита снова развернулась, чтобы уйти, но Павел опять остановил её.

– Послушай меня. Я хочу предложить тебе… – его зелёные глаза уставились на неё. – Короче говоря, а что если нам с тобой пожениться?

– Чего? – сморщив лицо, переспросила Аэлита.

– Давай на чистоту, ведь ты где-то в глубине души понимаешь, что твоя мама права. Этот доктор тебе не подходит.

– Ничего подобного!

Павел цокнул и посмотрел на неё с сожалением:

– Ты просто слишком упряма в своём желании любой ценой оказаться правой.

– Это не так. Я люблю Максима.

Он вздохнул и закатил глаза так, будто считал её слова глупыми.

– Аэлита, у меня есть возможность предложить тебе прекрасную жизнь. Я хорошо зарабатываю и у меня есть свой дом. Тебе понравится такая жизнь.

– Ты меня плохо знаешь. Мне не нужны твои деньги.

После этих слов на лице Павла застыло недоумение. Похоже, она его очень удивила своим ответом.

– Ты просто ещё сама не понимаешь, от чего отказываешься, – сказал он, придав своим словам какую-ту неуместную мудрость.

Она снова сморщила лицо:

– Ты… ты наверное шутишь, да?

– Я не шучу, Аэлита.

Серьёзный тон его голоса не оставлял сомнений в его искренности. Её начал накрывать лёгкий шок и она приложила руку к груди.

– Ты просто спятил! Это уже безумие какое-то! Когда ты предлагал мне стать твоей девушкой, это я ещё могла понять, но замуж?.. Брак?.. Ты видишь меня второй раз в жизни. Нет, у тебя определённо что-то с головой.

– Ну а что в этом такого? – Павел пожал плечами, сложив руки в карманы джинсов. – Мы ведь в любой момент можем подать на развод и разбежаться.

– Да что ты такое несёшь? – Аэлита стала активно жестикулировать. – Ты говоришь о браке, как о какой-то игре, а это серьёзное решение. И я собираюсь замуж за Максима. За человека, для которого это такой же серьёзный шаг, как и для меня.

– Аэлита, не делай этого. Ты испортишь себе жизнь.

Несмотря на то, что его голос был мягким, она уловила в нём наставнические ноты.

– Господи, ещё одного человека, как мама в своей жизни я просто не переживу, – произнесла Аэлита и, взявшись за голову, отошла от него на несколько шагов.

Этот человек просто сумасшедший! Хотя если, по его мнению, брак – это детская шалость, то тогда понятно, почему для него так запросто предложить ей стать его женой после двух дней знакомства. Интересно, он ещё каких-то девушек так шокировал? Это было вполне возможно!

Аэлита задержала на нём свой взгляд. Его вид был таким уверенным. Он как будто ей говорил: «Ну что? Убедилась, наконец, что я прав?»

Прямо, как мама. Мама…

Павел поставил перед собой цель – добиться её расположения во что бы то ни стало. А мама решила, что Максим ей не пара, и теперь пытается помешать им быть вместе. Как же Аэлите хотелось поставить этих двоих на место. Доказать, что она умнее их.

Ей пришла в голову одна идея. Эта мысль её сразу оживила и она, спрятав от Павла своё лицо, стала улыбаться. Потом она мечтательно закатила глаза к чёрному небу и стала потирать ладони. Но прежде чем что-то сказать Павлу, ей нужно было сначала поговорить с Максимом.

Наконец она подошла к Павлу и сказала ему:

– Ладно, давай сделаем так. Я подумаю над тем, что ты сказал.

Он еле сдержал улыбку:

– Хорошо. Я буду ждать твоего ответа в любое время дня и ночи.

– Тогда… – выдохнула Аэлита, – я пойду домой. Я очень устала.

– Аэлита, подожди.

Она остановилась, а он вдруг заговорил с ней очень серьёзным и глубоким голосом:

– Я понимаю, что моё предложение кажется тебе безумным. Но это ведь свойственно некоторым людям. Вспомни себя. Ты собралась замуж за человека, которого знаешь немногим больше меня и у вас большая разница в возрасте. Получается, что ты способна на безумства, так же как и я. Видишь, как мы похожи?

Аэлита ничего ему на это ответила. Она только, мотая головой, стала отдаляться от него, а потом развернулась и зашагала вперёд.

***

– Добрый вечер, дочка. Как прошёл ужин? – зевая, спросила Изабелл, открывая Аэлите дверь.

– Давай об этом завтра, хорошо? – сказала Аэлита, скидывая с себя туфли на каблуках.

– Как скажешь, – продолжая зевать, сказала Изабелл. – Досмотрю сериал и пораньше лягу спать. Доброй ночи, дорогая.

– Спокойной ночи, мама.

Аэлита прошла на кухню и почувствовала, что страшно проголодалась.

Она открыла холодильник, достала оттуда апельсиновый сок, ветчину и помидор. Потом Аэлита отрезала кусок от хлеба и от ветчины, налила сок в стакан, порезала помидор и, положив всё это на поднос, отправилась в свою комнату.