Вслед за душой

Нет, разумеется, догадываюсь, что между этими двумя была интимная связь, но это меня не касается абсолютно. Я здесь временный гость (здесь – имею в виду девятнадцатый век). Поэтому стараюсь не зависать на вываленном напоказ бюсте официантки…

Стоит подумать о ней – лицо само кривится от отвращения…

То, что Артур взял один номер на двоих с одной кроватью не пугает абсолютно, но заставляет задуматься. Он действительно не трогал меня до сих пор: смотреть – смотрел, но прикасаться не решался.

Я вижу его голодные взгляды, вижу ищущие поддержки намеки, но не могу позволить себе этого, поскольку у меня есть Анар.

Как смотреть потом ему в глаза, если вдруг натворю дел?

Эта мысль безумно отрезвляет каждый раз, когда мысли сходят с ума от зеленого взгляда, переполненного безумным неприкрытым желанием.

Если Артур действительно воздерживается уже полгода, то возможно ему стоит обратить внимание на похотливую официантку…

Только отчего-то мысли об этом делают больно.

Очень-очень больно.

Мужчина мне никем не приходится, а представлять его в объятиях другой – цепляет до боли в сердце.

Разумеется, он все понял, глядя на мои пылающие щеки, когда сказал, что не тронет, пока не захочу сама.

Сама себя сдала. Прекрасно…

Теперь Артур в курсе, что процесс желания во мне запущен, но он понятия не имеет, что это сумасбродство живет в моей голове с первой встречи, с момента, как пришла в себя у реки и увидела бездонные зеленые глаза…

Поднимаясь на второй этаж вслед за ним и его пассией, стараюсь погасить в себе болезненный огонь и думать о чем-то более приемлемом, чем его отношения с подавальщицей.

Входим в комнату за хозяйкой, и та машет жестом, чтоб устраиваивались, и, собираясь выходить, касается пальчиком подбородка Артура, пошло прошептав ему в самые губы:

– Если она не сможет удовлетворить, ты знаешь, где меня искать… – говорит и, хохоча, скрывается за дверью.

Артур ничего не отвечает, но уверена – ему есть, что сказать. Почему-то решает промолчать – может, не хочет портить впечатление, а может, задумался о предложении Найи.

Оглядываюсь. Огромная кровать – основная мебель в комнате. Также примечаю завешанные окна. Свет из-за завесы не проникает полноценно, отчего в комнате царит полумрак.

– Иди за ней… – шепчу едва слышно, опускаясь на кровать.

– Зачем? – искренне не понимает он.

– Заплатишь за номер… И заодно возьмешь, что предлагает…

Артур заливисто смеется и, взяв полотенце, отправляется в баню, вновь предпочитая ничего не отвечать.

Его смех – лекарство, с самой первой минуты моего появления в этом мире.

Пока мужчина парится в постоянно разогретой для постояльцев баньке, брожу по комнате, проводя рукой по массивным тумбочкам, на которых расставлены керосиновые лампы.

Такой мебели у нас днем с огнем не сыщешь…

Дверь со скрипом отворяется и Найя с ухмылкой заносит все, что заказал Артур. Увидев, что я одна, женщина принимается уничтожать меня словами:

– А тебя с собой не взял в баню? Странно… Там ведь есть задвижка для таких вот случаев… Этот мужчина с ума сходит, когда ему трут спинку…

– Заткнись! – кричу ей, сорвавшись, и чувствую, как комок ревности сжимает желудок.

Фантазия моя шалит знатно – от плывущих перед глазами картинок, где мы с ним мокрые и раздетые наедине, между бедер становится жарко.

– Девочка, тебе со мной не тягаться… Использует молоденькую и все равно придет в опытные руки! – цедит сквозь зубы.

Теряю разум на мгновение и, забыв обо всех нормах приличия и инстинктах самосохранения, хватаю бутылку, поставленную ею же на стол, и запускаю в глупую бабу, с криком:

– Не сплю я с ним, тварь! Он меня пальцем не трогал! В отличие от потасканной тебя!

Найя ошалело переводит взгляд с меня на разбитую бутылку и, подобрав платье, начинает наступать на меня, шипя ругательства сквозь зубы…

Артур.

Только начинаю ощущать жар разогретой баньки – слышу звон разбитой посуды, и сердце чует неладное. Наспех обматываю бедра полотенцем и выскакиваю как ужаленный.

Забегаю в комнату и вижу, как Лиса пятится назад, схватив вторую бутылку – первая разбитая валяется у стены, а Найя надвигается на нее, шипя змеей.

Тут же ярость вспыхивает безумным огнем, опаляя внутренности. Хватаю Найю за горло и буквально прибиваю к деревянной стене так, что ноги остаются висеть в воздухе. Та, смотрит в глаза и улыбается, словно все это ее только заводит.

Меня – нет.

Я искренне злюсь, а еще боюсь посмотреть в глаза малютке. Рычу от смешанных чувств так, что сводит скулы:

– С этой минуты держись отсюда подальше, если не хочешь оказаться на месте своей мертвой сестры!

Задеваю за живое – иначе не получится угомонить шальную бабу. Найя опускает глаза, и вижу, что все ей понятно – игра окончена. Отпускаю руку – она шумно соскальзывает со стены, подбирает юбки и уходит.

– Стекла убери! – кричу в след.

– Пришлю обслугу… – слышно в конце коридора.

Поворачиваюсь лицом к Лисе и не могу поймать ее взгляд. Она нервничает, уворачивается, мечется, пока и вовсе не хватает полотенце и выходит, оставив меня стоять посреди комнаты. В одном полотенце.

Когда ярость с шипением угасает внутри, понимаю, что натворил. Вижу холодным взглядом произошедшее: напуганную Лису, себя полуголого в номере и признание в том, что убил женщину.

Хватаюсь за голову, рухнув на кровать.

Финиш.

Глава 10.

Арнэлла.

Пока влага тоненькой струйкой стекает по телу, снова и снова задаюсь вопросами на все ту же тему.

«Почему я?» и «Почему здесь?»

Отставим в сторону бывшую любовницу Артура. Она не особо важная, но безумно мерзкая персона в этом мире.

Речь пойдет не о ней…

Артур сказал что-то о ее мертвой сестре, напугав ту до смерти.

Он убил женщину!?

То ли от жара, то ли от жути по спине пробегают мурашки. Обматываюсь полотенцем и встаю посреди банной комнаты, как вкопанная.

Черт подери, что я забыла здесь, рядом с убийцей? Что нужно сделать, чтоб меня вернули домой?

Именно стоя на мокром полу в давно развалившейся в мое время таверне, вдруг понимаю, что я здесь для чего-то важного.

Возможно, даже авария произошла из-за меня…

Я должна была здесь оказаться!

Бредовенько звучит, но умнее ничего на ум не идет. А тут – все идеально подходит.

В дверь стучат, и я возвращаюсь из дум, вспомнив, где нахожусь. Тело прогрелось не на шутку – захотелось под прохладную простынку.

– Лиса, возьми одежду, чтоб не шла по коридору, в чем мать родила… – слышу за дверью.

Приоткрываю ее, чтоб взять одежду и встречаюсь с изумрудным взглядом, полным сожаления.

О чем он сожалеет?

Молчание затягивается и, проследив за его взглядом, спускающимся по ключицам и буквально видящим меня сквозь полотенце, и за собравшейся толпой позади него, осторожно беру протянутую стопку вещей, обернутую белой простыней, и шепчу:

– Спасибо.

Захлопнув дверь, отчаянно тру кожу на ключицах – она горит, словно к ней прикасались не взглядом, а раскаленным железом. Шумно выдыхаю, упершись головой об дверь.

Что происходит? Почему такая страсть к малознакомому мужчине?

Несмотря на прозвище «Сердцеедка» и белый цвет волос, я всегда была скромной девчонкой – буквально выбиваясь из стереотипов общества всем своим поведением, своей тошнотворной правильностью. В свои двадцать пять не была с мужчиной, потому что не чувствовала всепоглощающей страсти.

Почему не отдалась Анару? Потому что с ним холодно. Он груб и самоуверен. Я боюсь его как человека. Ну, вот есть такие люди, которых ты чувствуешь изнутри. Анара я чувствую, но как нечто пугающее и опасное. Именно опасаюсь… Стану его женой и понесется:

«Ты – женщина, я – мужчина, вот и молчи…»

И все в духе: «Потому что я так сказал!»

С ним я – не я. Вот взять ситуацию с Найей и перевернуть ее, поставив вместо Артура – Анара… Он сделал бы все, чтоб оказаться с Найей наедине. И вряд ли встал бы на мою сторону, если бы эта гадина сказала бы обо мне плохо.

А я? Что я… Не позволила бы себе запустить ей в голову бутылку, стояла бы понурив взгляд, глядя как мой мужчина на моих глазах уходит с другой женщиной.

Почему?

А потому что ни черта он не мой мужчина! Потому что даже видя, как его уводит другая, кроме обиды у меня ничего не екнуло бы… Потому что пока не встретила этого здоровяка – не поняла бы, что не умела чувствовать.

Анар меня никогда не цеплял и желания отдаться ему не вызывал, но тем не менее чувство вины от того, что призналась себе в готовности изменить своему парню, становилось с каждой мыслью все яростнее.

С Артуром все иначе. Он защитил бы меня, даже если бы все еще спал с Наей. От этого мужчины веет справедливостью.

Это я сейчас оправдываю убийство ее сестры? Совсем крыша съехала… А почему нет – то? Сама ведь только что едва не убила Найю бутылкой… Если ее сестра была с таким же скверным характером – не мудрено…

Но, тем не менее, все так. Этот человек совершенно другой, нежели пытается казаться… Его жесткость и агрессия – панцирь. Всего лишь лживый панцирь.

Я это кожей чувствую.

Сказал – сделал. Никак иначе.

Страшно думать о том, что ночью окажусь в постели с тем, от мысли о ком все тело сводит судорогой.

Развернув одежду, принесенную Артуром, смеюсь в голос. Надеваю снова свое грязное платье и выхожу, не обращая внимания на оглядывающихся вслед мужчин…

Артур.

– Ты, правда думаешь, что надену это? – Лиса входит в комнату с полуулыбкой, полуяростью на ангельском личике.

– Не понял… – только и могу ответить, нехотя отрываясь от мягкой подушки и усаживаясь на постели в одних штанах и с голым торсом.

Девчонка теряется буквально на мгновение, водя по моему телу и шрамам на груди своим теплым томным взглядом, затем швыряет на кровать полупрозрачные тряпки и выходит из комнаты со словами:

– Оденься, пожалуйста.

Разглядев развратные пеньюары, хватаю свою рубаху, одной рукой надеваю ее, второй беру тряпки и, не обращая внимания на стоящую за дверью Лису, несусь по лестнице, перепрыгивая через ступени.

Увижу Найю – убью мразь!

В голове нет ни одной мысли умнее, чем просто вышибить ее тупые мозги.

Малышка смотрит на меня, стоя на лестничной площадке – глаз не сводит, вцепившись ручонками в деревянные перила – вижу это, пересекая зал.

Нахожу Найю у пивной бочки, хватаю за руку и тащу к стойке, обходя редких посетителей и столы. Становлюсь так, чтоб меня было видно Лисе, а мне – ее. Отдаю тряпье хозяйке со словами:

– Тряпки нормальные девчонке неси!

Разворачиваюсь, чтобы уйти, но стерва ловит меня за руку и шепчет в самое ухо:

– Знала, что ты не болван, эта серая мышь мне в подметки не годится… Идем в подсобку…

Найя поправляет грудь, флиртуя, а мне не интересно – кидаю взгляд на лестницу и вижу обезумевшие гневные глазки девчонки, затем копну волос, растрепавшихся в воздухе от резкого поворота, и нехотя возвращаюсь к Найе:

– Пивка выпей, шальная, и успокойся!

Оставляю ее и поднимаюсь по лестнице с глупой улыбкой на лице.

Зацепила Лиса… В самую душу коготки запустила… Что делать теперь с этим?

Гневные глазки так и стоят перед взором, подтверждая все мои догадки – я девчонке не безразличен…

Но как такое возможно?

Глава 11.

Арнэлла.

Захожу в номер и пытаюсь унять пульс и начать, наконец, дышать, а не пыхтеть от злости. Справляюсь с дыханием, когда Артур входит в комнату. Стараюсь не смотреть, опуская глаза в пол, но мечтаю заглянуть в зеленый омут и вычитать там, что Найя ему никто.

Что за ерунда в моей голове? Втюриться без тормозов в абсолютно чужого мужика! Да, блин, мужика, который через пару дней останется только в памяти! Его давно нет в моем мире – умер несколько веков назад… Треш… Никак иначе не назовешь…

Но этот полет чувств и эмоции невероятно реалистичен. Настолько, что теперь сомневаюсь вообще, что в своем мире испытывала хоть раз нечто подобное этому…

А может он и есть та самая причина? Может я здесь для того, чтоб понять, что до сих пор ни разу не любила? Что мне нужно делать, чтоб попасть домой дайте же подсказку…

Пока мысли кипят, Артур подходит к столику, куда совсем недавно Найя поставила угощения: жаренного поросенка, рис, плавленый в печи сыр и домашний виноград.

– Там еще вино было… – шепчу едва дыша, отчего получаю самоуверенный взгляд с улыбкой.

Это знаете, когда глаза смеются, а рот – нет…

– Что она сказала такого, что ты ее чуть не лишила жизни? – теперь уже полноценно улыбается, – Тебя ведь сложно вывести из себя…

– Откуда тебе знать? – отвечаю удивленно.

– Сделал вывод, пообщавшись.

Это на самом деле так. Я и впрямь уравновешенная и не лезу в ссоры, если не затрагивают меня и мое. Найя задела за все живое и получила по заслугам.

– Ты могла убить ее… Могла бы? – прощупывает почву мужчина.

– Не думаю… Но отчего –то в этом мире я словно чувствую все затуплено… Затуманено… Как будто в игру играю… Не всерьез… Все, кроме…одного…

Артур глядит, не перебивая, ожидая продолжения. Но я не готова к признаниям. Опускаю глаза.

– Договаривай…

Я бы сказала ему, что так сильно и чисто ощущаю сейчас только тягу к нему, только безмерное чувство любви, только…

А выдавливаю с улыбкой совершенно другое:

– Режь мясо… Есть хочется…

Понимает, что не настроена продолжать, и снова играет по моим правилам.

Да что такое? Опять сравниваю с Анаром – тот не оставил бы в покое, не дожав и не получив всю информацию. Артур же уважает мои личные границы. Бесценно…

Поросенок молочный, мясо нежнейшее – ем, не скрывая эмоций.

Вкусно нереально… Бесподобно…

Слушая стоны восхищения, улыбается и согласно кивает. Затем дергает колокольчик на стене, специальной нитью ведущий в комнату обслуги и через пару минут появляется девушка в более скромной одежде, чем Найя.

Мысленно облегченно выдыхаю.

– Я просил нормальную одежду для девушки, и принесите выпить. Всухомятку давиться? – с полным ртом требует мужчина.

– Вина или пива? – уточняет девушка.

Смотрит на меня:

– Что хочешь?

– Воды… Я не пью… – отвечаю больше ему, чем ей.

– Мне пива, ей – воды.

Обслуга уходит. Сижу, мысленно перебирая в памяти поведение пьяного Анара. Страх, что здоровяк начнет лапать и приставать, как обычно делает выпивший Анар, разгоняется по крови мраком.

– Что не так? – тут же замечает мое замешательство, отчего теряюсь еще больше.

Никто никогда настолько не видел меня и мои мысли. Как будто у меня на лбу бегущая строка со всеми думами.

– Нет-нет… – отвечаю, не желая признаваться, что до жути боюсь пьяных мужиков.

Желудок скручивает приступом. Держусь.

– Наелась… – отложив мясо, вытираю руки и иду в кровать.

– Эй, Лиса… Ты боишься пьяных? – убивает наповал он.

Резко останавливаюсь и разворачиваюсь одним движением.

– Кто ты такой, черт возьми? У меня что, на лбу все написано? – понимаю, что разговариваю практически криком.

Артур спокойно вытирает руки и встает. Медленно отступаю, понимая, что накричала на здорового мужика.

Анар бы прибил – с ним я действительно серая мышь…

Артур приближается, а я все больше теряюсь и первым делом пытаюсь прикрыть лицо руками.

– Я женщин не бью… – произносит, опуская мои руки вдоль тела.

– А сестру Найи… – шепчу, больше не контролируя ситуацию.

– Сестру Найи убил ненамеренно. Но знать об этом не нужно никому, тем более Найе. Пусть думают, что специально…

– Зачем??? – абсолютно не понимаю мотивов просьбы.

– Зная, что я умалишенный и ничего не боюсь – больше уважают.