По ту сторону времени

Дворники в машине Кэтрин работали в максимальном режиме, с трудом справляясь с бешеным водным потоком, который становился только сильнее. Она напряжённо вглядывалась в дорогу перед собой, с силой сжимая руль.

– Зря ты не дала мне повести, – сказал Майк, сидевший слева на пассажирском сидении.

– Я в состоянии сама вести машину, – отрезала Кэтрин, не отрывая взгляд от дороги.

– Как скажешь, любимая, только руль не оторви, – усмехнулся Майк, посмотрев на свою девушку.

Она мысленно закатила глаза, но промолчала. Сегодня ее хорошее настроение не выспалось, его залило дождем и вообще, оно решило не показываться.

Крутанув руль влево, она свернула на полупустую улицу и припарковалась, как можно ближе ко входу.

– Беги домой, я пока что закрою машину, – сказала Кэтрин и заглушила мотор.

Майк с пакетами уже скрылся за дверью, когда Кэтрин вышла под стену дождя. Она заметила то, что не заметил Майк: за ними кто-то наблюдал, стоя на противоположной стороне улицы.

Промокшая, вмиг, одежда неприятно липла к коже, но Кэтрин старалась не обращать внимание на дождь. Быстрым шагом она пересекла улицу и остановилась, как вкопанная, когда до наблюдателя оставалась пара шагов. Когда сквозь водную завесу можно было различить лицо. Но она и без этого знала, кто стоит перед ней. Знала, но не могла поверить.

Они стояли посреди улицы, насквозь пропитанной дождем, так и не дойдя друг до друга. Так и не сказав друг другу ни слова.

Глаза Кэтрин непроизвольно наполнились слезами, которые тут же смешались с дождем, теряясь в нем. Ее состояние выдавали только плотно сжатые губы и легкое покачивание головой, в такт своему неверию. Гулкий раскат грома, разорвавший небо над головой, заглушил пронзительно знакомый писк, а стену дождя прорезал луч света от фар приближающейся машины. Та почти в последний момент вильнула влево, объезжая Кэтрин. В спину ей полетели не очень цензурные выражения. Но она их не слышала. В ушах отчетливо стучал только звук собственного сердца.

Кэтрин непозволительно надолго прикрыла глаза, чтобы сморгнуть соленые капли, а когда открыла, Криса перед ней уже не было. От отчаяния и шока она захлебнулась собственным вдохом, подавилась тяжелым комом в горле. Она в немом бессилии посмотрела по сторонам, в попытках отыскать своё внезапное наваждение. И оно было там. Только теперь уже не в лице Криса. Чуть вдалеке, справа, стоял молодой мужчина в чёрном, уже насквозь мокром, костюме и не сводил с Кэтрин глаз.

– Эй, – окликнула его Кэтрин, – кто Вы?

Ее голос почти утонул в очередном раскате грома. А вместо ответа она услышала только собственное имя у себя из-за спины. Оно прозвучало дважды, прежде чем Кэтрин обернулась, прежде чем потеряла незнакомца из виду, прежде чем он скрылся в ближайшем переулке.

К ней подбежал обеспокоенный Майк, успевший обзавестись зонтом, и сразу укрыл ее под ним. Он аккуратно приобнял Кэтрин за плечи и молча повёл ее домой, оставив все вопросы на потом.

Он успел в каком-то смысле привыкнуть к ее внезапному молчанию. Когда она уходила в себя.

Сначала, ее приступы молчания проявлялись часто. Она просто закрывалась в своей комнате. Слушала музыку, читала книги, рисовала, что-то писала в своём дневнике. Но, вместе с тем, она не хотела надолго оставаться одна. Ей было гораздо комфортнее от осознания, что в соседней комнате кто-нибудь есть. Первое время Мира оставалась с ней чуть ли не круглосуточно. Ждала, пока Кэтрин выйдет из комнаты, а потом разговаривала с ней, о чем угодно. Но у Миры была и своя жизнь, и Кэтрин стала замечать, как ее состояние тяготит подругу. Особенно, когда молчаливые вопросы все чаще отражались в ее глазах, а позже сменились на реальные. На которые Кэтрин могла давать только путанные ответы.

А потом стал приходить Майк. С легкой руки Миры, конечно. О чем Кэтрин в глубине души догадывалась, но не знала наверняка. Как бы то ни было, он все чаще был рядом, к чему Кэтрин постепенно привыкала. Приступы становились все реже, а их отношения – все ближе. Она по-прежнему отказывались обсуждать причины своего состояния, но в остальном открывалась ему.

В последние пару месяцев приступов не было совсем, и Майк наивно полагал, что они прошли навсегда. Но сегодня что-то случилось. Что опять ввергло ее в молчаливый ступор.

В этот день дождь оставил после себя нечто большее, чем бурные потоки и залитые улицы. Он вывернул наизнанку промокшую душу Кэтрин, залитую слезами. Разрывающее воображение видение, граничило пополам с действительностью и ее личным наваждением. Старательно забытое и спрятанное, и оттого накрывшее с головой. Утащившее в свой омут без права на возвращение. Ему хватило и пары минут, чтоы дать надежду. Столько же, чтобы полгода отношений с Майком дали трещину. Механизм был запущен и Кэтрин, не без сожаления, это признавала.

8 ноября 2020 г 20:20

Я не видела его больше года. Я не знала, все ли с ним в порядке. Даже жив ли он. Я винила в случившимся тогда только себя и тонула в своей вине все глубже. Первые месяцы я ждала, наивно надеялась, что он снова появится. Я одновременно хотела и боялась этого. Я не знала, какой будет его реакция. Вдруг, он меня возненавидел?

Но не сбылось ни то, ни другое. Сбылось только мое, все возрастающее, отчаяние. Которому я, в конечном итоге, сдалась. Поверила в то, что он не вернётся. Уступила уговорам Миры, что нужно двигаться дальше.

Так, я позволила Майку быть рядом, позволила нашим отношениям случиться. Звучит так великодушно-эгоистично, омерзительная щедрость с моей стороны. Но так мне становилось легче.

Удивительно, как быстро я смогла провалиться в чувства к человеку, которого видела чуть больше пары раз в жизни. Но так и не смогла их испытать с человеком, который был всегда рядом.

Нет, я по-своему люблю Майка. Из какого-то отчаянного чувства благодарности. За его преданность, за правильную любовь ко мне.

Но то, что я испытываю к Крису, иррационально и необъяснимо, даже для меня самой. Оно просто есть.

Если вначале это была влюбленность в его образ загадочности, то сейчас это подсознательная потребность, в равной степени невозможная и единственно верная.

Майк… Я так виновата перед ним.

Сегодня он снова не задавал вопросов. Молча завёл меня в квартиру, переодел в тёплые вещи, заварил горячий чай. Не спросил, что я делала под дождем на другой стороне улицы. Избавил меня от необходимости выдумывать оскорбительную для него ложь. Он этого не заслужил. А я совершенно не заслужила его. От этого понимания я каждый раз ненавижу себя, но все равно продолжаю наши отношения.

До сегодняшнего дня я тешила себя надеждой, что у нас с Майком есть счастливое будущее. Чем дольше в моей жизни не было Криса, тем легче я в это верила. Наивный самообман. Короткой, безмолвной встречи оказалось достаточно, чтобы моя идеальная картинка личной жизни рассыпалась, как карточный домик.

Прости, Майк, но мне, похоже, пора уходить.

10 ноября 2020 г 06:17

Вчера вечером Майк съехал. Наш разрыв был далёк от скандала. Все прошло довольно мирно. Были мои долгие и путанные попытки объясниться. Было его, выбивающее из колеи, молчание. Уж лучше бы кричал, бил посуду или ушёл, хлопнув дверью. Пронзительная тишина с его стороны с каждой минутой ложилась грузом на мои плечи, разливалась отвращением к себе. А за его взгляд, полный отчаяния и смирённого понимания хотелось лезть на стену.

Наш финальный диалог стал скомканным и вымученным отголоском наших отношений.

– Скажешь что-нибудь? – спросила я в отчаянной попытке прервать молчание и спасти свою совесть.

– Разве это что-то изменит? Ты уже все решила за нас двоих.

Его правда больно била наотмашь.

– Прости меня, – это все, что я смогла сказать в ответ.

А он даже не посмотрел на меня, отвернулся и только бросил через плечо:

– Я пойду, Кэтрин. Не стоит затягивать эту драму.

И опять он был прав.

Я же погрязла в своих ошибках, неправильных чувствах и предательстве.

Я все жду, когда меня настигнут слёзы и подарят право на искупление. Прошлым вечером, за всю ночь и сегодняшнее утро я не проронила ни слезинки, хоть и не сомкнула глаз. Наверное, я все их выплакала по другому человеку.

Прости меня, Майк.

Пишу это здесь, потому что, вряд ли, скажу ему это лично.

Я оборвала мосты и не вернусь обратно. По правде говоря, меня там и не ждут.

– Майк спрашивал о тебе, – сказала Мира, как бы, между прочим.

Они с Кэтрин уже добрых два часа выбирали рождественские подарки. Причём, сама она уже таскала огромные пакеты, тогда как Кэтрин, по большей части, поверхностно рассматривала что-то в очередном магазине, изредка поддерживая с подругой диалог кивком головы.

– Правда? – первое, что сказал Кэтрин за последние минут десять.

Эта новость взволновала ее.

Прошедший месяц можно было охарактеризовать фразой: “Что имеем не храним. А потерявши плачем”. Только, вместо слез было сожаление, в котором Кэтрин теряла себя день ото дня.

– Он скучает, Кэт.

– Я тоже. Вот только не в том смысле, в котором ему бы хотелось.

И эта истина осталась неизменной, несмотря на неизменное отсутствие Криса в ее жизни.

– Может тогда поговоришь с ним? Я же вижу, как вам обоим плохо. И уже не важно, в каком качестве вы будете общаться.

– Это, как раз-таки и важно. Я не хочу этих жертв с его стороны. Я и так наломала дров, сделала больно, и себе, и ему. Зачем обманывать друг друга?

– А так ли ты обманываешь себя? – будничным тоном спросила Мира, продолжая, как ни в чем не бывало, перебирать вещи на стойке.

– Кэт, дорогая, ты запуталась. Я все понимаю. Но тебе не кажется, что твои чувства к этому Крису – это просто фантом? Иллюзия, в которую ты продолжаешь верить? Сколько раз ты с ним виделась? Два? Три?

– Четыре, – выпалила Кэтрин громче, чем собиралась. – И, если ты вдруг забыла, он спас мне жизнь.

Сделав глубокий вдох, она продолжила уже спокойнее.

– Я сотни раз убеждала себя в том, о чем ты мне сейчас говоришь. И сотни раз повторяла, что хочу быть с Майком. И к чему это привело? Правда в том, что, если Крис, все же, появится я без оглядки побегу к нему.

Кэтрин сцепила губы в замок и обхватила себя руками, пытаясь не расплакаться.

Мира подошла и крепко обняла подругу, успокаивающе поглаживая ее по спине.

– Давай, больше не будем это обсуждать, – попросила Кэтрин, высвобождаясь из объятий. – Я хочу просто отдохнуть от всех переживаний.

На ее памяти это, хоть и был один из немногих разговоров о ее личной жизни после расставания с Майком, но ей вполне хватило бесчисленных монологов с самой собой.

– Знаешь, – начала Мира, с задумчивым лицом глядя Кэтрин за спину. – Отдых – это отличная идея. Что на счёт Австралии?

Она кивнула на яркие предложения в витрине турагентства.

– Австралии? – переспросила Кэтрин, скептические выгнув бровь. Но, чуть подумав, добавила:

– Звучит, как лучшая идея месяца!

Глава 10

– Много досье успел просмотреть? – спросил Том шепотом (всё-таки библиотека так и осталась библиотекой), ставя перед Крисом стаканчик вега-латте и присаживаясь рядом.

– Я сбился со счета после пятидесяти, – устало протянул Крис, отвёл взгляд от экрана и отхлебнул глоток кофе. Он сидел так без перерыва уже 4 часа и сейчас его голову просто разрывало от информации о множестве разных Кэтрин. Но, пока что, не находилось ни одной, хоть отдаленно похожей.

– Переключи в режим совместной работы, – попросил Том.

Изображение на экране разделилось на два идентичных окна с базой данных и поиски пошли в два раза быстрее.

Спустя ещё три часа и сотни просмотренных досье, парни смогли найти четыре Кэтрин Уайт, которые подходили под описание “девушки из прошлого”, как окрестил ее Том. Подходили они больше по описанию, чем по фото (все фотографии были сделаны в более зрелом возрасте), а одно так и вовсе был без него.

– И что же им на одном месте не живется, – сокрушенно покачал головой Крис, выписывая адреса в свой телефон.

– Далеко разъехались?

– Только одна, – Крис указал на досье без фото, – осталась жить в Англии. Две перебрались в США и ещё одна живет в Германии.

– Значит, в ближайшие пару недель нас ожидают насыщенные выходные. Я ещё никогда не был в Германии.

– Ты поедешь со мной?

– Даже не думай от меня отделаться, дружище. Я, как твой верный Купидон, помогу тебе найти твою любовь. – Том изобразил святую невинность.

– Ой, да пошёл ты! – Крису от усталости было совсем не до шуток.

– Только с тобой, мой английский Ромео. Кстати, нам правда пора идти, библиотека уже закрывается.

– У меня есть ещё целых 15 минут.

С этими словами Крис нажал на файл с очередным досье и программа зависла.

– Вот видишь, даже техника уже устала, – подметил Том.

Целую минуту спустя (по меркам даже нашего времени безумно долго для одного документа) экран высветил уведомление:

“Файл поврежден или путь к нему отсутствует”.

Ещё две упрямые попытки Криса открыть файл принесли такой же результат.

– Как думаешь, что это значит? – спросил Крис, оторвавшись от экрана и повернувшись к Тому. Начинало откровенно раздражать обилие вопросов и тайн вокруг его вынужденной подработки. Интуиция упрямо подсказывала, что именно это было досье на ту самую Кэтрин. И что кто-то не хотел, чтобы его открыли. Это возвращало к вопросу, кому и что от неё нужно.

– Думаю, что информацию стёрли или закодировали, – предположил Том.

– Но, почему сам файл оставили в общем доступе?

– Может, кто-то хотел его просто подправить, а система защиты стёрла все данные, но оставила пустой файл? Или к нему нужен особый доступ?

– Интересно, – продолжил Крис, – почему этот файл помечен крестиком?

– Не знаю, – озадаченно ответил Том. – Посмотри, есть ли ещё такие?

Крис медленно прокрутил список в поисках совпадений.

– Да, вот ещё такой же файл. Посмотрим… так… Кэтрин Уайт. Брисбен. Уже не та. – Его взгляд нашёл строчку с датой рождений и помрачнел, обнаружив под ней дату смерти.

Крис резким нажатием закрыл файл и принялся искать другие с той же пометкой, чтобы подтвердить или опровергнуть своё предположение.

– Ну, что там? – с беспокойством спросил Том, не успевая за сменой информации на экране. Выражение же лица Криса не просто говорило, а кричало о его неприятном открытии.

– Досье, которые помечены крестом, – ответил Крис пугающе бесцветным голосом, – принадлежать людям, которых уже нет в живых.

– Может это была не она. Мы не можем знать наверняка, – поспешил успокоить его Том.

– Но и не можем отрицать такую возможность.

– Эй, ну откуда взялся твой пессимистичный настрой? Найдётся твоя Кэтрин.

– Она не моя.

Крис слабо усмехнулся, но, все же, немного приободрился.

– Как знать, как знать. К тому же, через пару недель ты опять ее увидишь. И сам убедишься, чья она.

Их разговор прервало объявление. Механический голос на довольно большой громкости сообщал о закрытии библиотеки и о необходимости покинуть здание в течении 5 минут.

– Уже завтра, ровно в 9:00 наши знания вновь будут открыты для вас.

Закройте глаза. Глубоко вдохните. Выдохните. Почувствуйте расслабленность в теле. А теперь представьте себя на берегу океана. Яркое вечернее солнце согревает вас своим теплом, морской бриз приносит легкую прохладу и запах соленых капель. Волны небрежно накатывают на берег, лаская белый песок и понемногу унося с собой песчаные замки, заботливо выстроенные детишками. Такой картинке в пору красоваться на обложке журнала о путешествиях и жизни в стиле dolce vita.

Именно она сейчас была перед Кэтрин. Девушка удобно расположилась под зонтиком и с наслаждением чувствовала себя частью этого сказочного пейзажа. В голове царила полная умиротворенность, а все мысли были услужливо вытеснены шумом прибоя.

Сегодня было самое необычное Рождество в ее жизни. Вместо холодного снега (или дождя) – тёплый песок. Вместо рождественских эльфов – кенгуру, а вместо вечернего платья – яркий купальник. И хотя, то тут, то там можно было встретить наряженную ель, этот праздник в ощущениях Кэтрин был перевёрнут с ног на голову.

К ней с громким, заливистым смехом и бокалом игристого подбежала Мира.

– Кэт, – торжественно произнесла она, – у меня есть для тебя предложение, от которого ты не сможешь отказаться!

– Ничего себе заявление! – копируя манеру подруги, отозвалась Кэтрин. – Я вся во внимании.

– Пошли лепить снеговика, то есть, – Мира уточняюще приподняла бокал, – Песковика. То есть песчаную бабу. В общем выбирай, как тебе больше нравится. И пошли скорее. Кайл тебя уже заждался.

– С чего бы? – удивленно спросила Кэтрин, выныривая из-под зонтика, чтобы посмотреть в сторону группы молодых парней и девушек чуть вдалеке.

– По-моему, он прекрасно проводит время в обществе той блондинки. Или брюнетки. Я отсюда не вижу.

– Вот именно! Сидишь тут одна и пропускаешь все веселье, – отчитала ее Мира.

– Мне и тут неплохо, – сказала Кэтрин, пожав плечами.

– Именно, что неплохо, а должно быть отлично. В общем так, если через 2 минуты ты к нам не придёшь, я попрошу Кайла принести тебя силой. – Мира говорила так, что спорить с ней совсем не хотелось.

– Хорошо, я сейчас приду.

Мира, удовлетворённая этим ответом, поспешила обратно к компании. А Кэтрин глубоко вздохнула и уже собралась исполнить своё обещание. Но она не смогла прийти ни через 2, ни через 10 минут. И девушка очень сомневалась, что хоть что-то могло сейчас заставить ее уйти.

Не тогда, когда твою талию обхватывает сильная и до боли знакомая рука, а голос, по которому так скучала, шепчет на ухо, что тоже скучал. Когда дыхание сбивается от внезапного волнения, а сердце заходится в бешеном темпе. Когда наворачиваются невыплаканный слезы. Когда глаза встречаются взглядом с любимыми голубыми глазами.

Телепортация в 2049 году была самым быстрым и удобным видом общественного транспорта. Но, вместе с тем, и самым дорогим. Стоимость билета более, чем в 10 раз превосходила аналогичный билет на самолёт бизнес классом.

Существовало два механизма для перемещений: телепортационные будки (для перемещений на короткие расстояния, в пределах одного города) и телепортационные судна (терминалы обычно располагались в зданиях аэропортов), которые позволяли перемещать пассажиров на расстояния до 100 миль.

“Поездка” длилась не более 2х минут, большую часть из которых занимал “разгон” и “торможение”: когда сама машина и все пассажиры внутри трансформировались в поток элементарных частиц, передаваемых на расстояния с помощью оператора квантового импульса, а затем, преобразовывались обратно в объект материального мира. Ощущения – не из приятных. Ещё бы было приятно распасться на молекулы и собираться вновь, но экономия времени на лицо.

Первая Кетрин, к которой отправились Крис и Том, проживала в городе Рипли, графства Дербишир. Прямого телепортационного сообщения с городом не было, поэтому, чтобы туда добраться им пришлось сделать пересадку. И они потеряли целых 3 часа в ожидании телепортационного судна. Оно чем-то напоминало вагон метро, только сидений было поменьше и каждое из них разделялось вертикальными нишами. Все места были оборудованы ограничителями и подушками безопасности. Судно отправлялось строго по расписанию три раза в сутки.

Крису и Тому очень повезло достать последние 2 билета на ближайший рейс, хоть и по заоблачным ценам.

– Чувствую себя абсолютно разбитым, – устало пожаловался Том после того, как его и правда “разбили”, а потом “собрали” за пару минут. Он уже было собрался устроиться в кресле зала ожидания и немного перевести дух, но его остановил недовольный возглас Криса:

– Не время рассиживаться, пойдём.

– Дай мне отдохнуть хоть 5 минут. Изверг!

Крис хотел что-то возразить в ответ, но его отвлёк телефонный звонок.

– Может уже ответишь? – спросил Том, увидев, как, уже в который раз, на экране высвечивается пропущенный от контакта “Софи”.

– Не сейчас, – отмахнулся Крис.

Но в следующий момент на экране появилось сообщение:

“Нам нужно срочно встретиться. Джо хочет с тобой поговорить”.

На этот раз Крис все же ответил:

“Вернусь вечером и перезвоню”.

И быстро добавил, чтобы не показаться совсем грубым:

“До встречи”.

Подняв глаза, Крис встретился с улыбающимся лицом Тома.

– И почему все хорошенькие девушки достаются тебе?

Крис лишь закатил глаза, глубоко вздохнул и молча направился к выходу из терминала.

До дома английской или первой Кэтрин Уайт они добрались мало изменившимся за последние десятилетия видом транспорта – на такси. Оно теперь, хоть и ездило быстрее и имело робота в качестве водителя, но за 30 лет в изобретении заново велосипеда не было необходимости.

За окном мелькали поля и луга, среди которых уютно расположились редкие одноэтажные домики с серой черепицей. Старое доброе английское предместье, казалось совершенно не тронутым временем, особенно в сравнении с обновлёнными мегаполисами и, стремящимися за ними, городками поменьше.

– Так и будешь всю дорогу молчать? – осведомился Том с заднего сидения.

– А что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? – чуть повернувшись, через плечо спросил Крис.

– Кто такой Джо?

– Он – младший ассистент в Центре. Я, по-моему, говорил тебе о нем.

Раздражение, появившееся в голосе Криса, никак не было связано с другом, а было следствием волнения от предстоящей встречи.

– Не говорил.

– Значит теперь говорю, – отрезал Крис.

– Ладно, не хочешь рассказывать, не надо.

А затем, как нельзя более некстати, перевёл тему:

– Ты уже придумал, что будешь говорить Кэтрин при встрече?

Крис мысленное приказал себе успокоиться и не срывать свои эмоции на друге. Он не мог перестать думать о разговоре, который должен был случиться всего через несколько минут. Но затраченные мысли-часы все равно не помогли продвинуться дальше бредовых и сумасшедших фраз, вроде: “Здравствуйте. Вы меня может не помните. Мы случайно не с Вами встречались 30 лет назад? И не смотрите, что я гожусь Вам в сыновья”.

– Судя по твоему красноречивому молчанию, ничего вразумительного ты так и не придумал, – проницательно заметил Том. – Повезло, что у тебя есть я.

Крис хоть и закатил глаза на этом утверждении, но все же решил внимательно выслушать друга.

А Том продолжил:

– Предлагаю рассказать банальную, но жутко романтичную историю о том, что мы с тобой два брата, отец которых находится в глубокой печали по своей давно утраченный юношеской любви. А мы в тайне от него решили отыскать ее. И назовём твоё настоящее имя и год вашей встречи, то есть, их встречи.

Крис вынужден был признать, что вариант Тома, хоть и также далёк от идеала, все же был гораздо лучше его собственного. Как минимум тем, что не заставлял сомневаться в его нормальном душевном состоянии и походил на вполне правдоподобную жизненную историю.

За этими размышлениями они и добрались до нужного адреса. Такси подъехало к небольшому многоквартирному зданию, в два этажа высотой, почти на самой окраине Рипли. Построенное из ярко-красного кирпича, оно почти наполовину утопало в плену ползучего плюща, слегка тронутого золотистыми красками осени.

Друзья подошли к единственной входной двери в дом, которая едва виднелась из-за зелено-желтого покрывала. Ещё хуже на ней различалась табличка (Тому даже пришлось отодвинуть растение, наглым образом занимавшее почти весь первый этаж) с номерами квартир от 1 до 8 и именами их владельцев. Имя Кэтрин значилось напротив квартиры номер 3. Рядом с номером располагалась серебристая кнопка звонка. Тремя лёгкими нажатиями Крис раскрыл их присутствие и выжидающе уставился на полоску громкоговорителя, мысленно заклиная ее на ответ. И он последовал через каких-то десяток секунд. Добродушный женский голос сказал:

– Вы к кому, молодые люди?

Их с Томом взгляды, как по команде, синхронно взметнулось вверх и среди листьев отыскали чернеющий глазок камеры.

Крис постарался придать своему лицу наиболее спокойное и безмятежное выражение, что невообразимым образом резко отличалось от его внутренней нервозности.

– Миссис Уайт, здравствуйте, – начал он. – Меня зовут Кр…, – он запнулся, получив ощутимый толчок в ребра. – Крейг. А это – Том.

– Мы- журналисты, – поспешил добавить Том. – Пишем статью о Рипли для газеты “English daily” и берём интервью у местных жителей. Вы позволите войти?

После секундного промедления щелкнул замок и Крис с Томом вошли в подъезд.

– А что это ещё за история? – практически беззвучно, чтобы было слышно только Тому, поинтересовался Крис.

Из-за открывшейся двери квартиры с номером три уже показалось женщина лет пятидесяти с аккуратно уложенными вьющимися каштановыми волосами.