– Выходи, – четко проговорил блондин. – Я не в том настроении, чтобы терпеть твои дурацкие шутки.
Ну вот и все, Кузнецова. Я обняла швабру и вознамерилась огреть гада, до того как он заберет у меня самое дорогое. В зеркало мне было видно сосредоточенное лицо извращенца.
– Выходи! – повторил он раздраженно и щелкнул пальцем по телефону.
Коробочка мягко завибрировала, корпус открылся… и оттуда вылетел огромный жук. Не заорала я чудом. Среди моих неисчислимых достоинств есть место и недостаткам. Инсектофобия – боязнь насекомых – один из них. Да для меня любой таракан страшнее тысячи голливудских ужастиков! Жук сделал большой круг по комнате и присел на столешницу. Зеленые крылышки сложились за спиной, и блестящие глазки с лукавством воззрились на маньяка. Глазки? Черт! Это было не насекомое. По крайней мере, я о таких представителях фауны ничего раньше не слышала. Это был крошечный, сантиметров десяти ростом, человечек, одетый в зеленый двубортный костюм с искрой. На огненно-рыжих волосах малявки залихватски сидела тирольская шапочка, а к поясу была приторочена серебряная двузубая вилка.
– Привет! – тоненько пропищал человечек, подняв руку.
– Мне нужно посадить тебя себе в ухо? – недовольно спросил блондин. – Здесь слишком шумно.
– Секундочку…
Человечек подлетел к мобильному, порылся внутри и вытащил какой-то проводок.
– Так лучше?
Теперь голос создания, доносящийся из динамика телефона, стал громче. Я без труда опознала в нем скрипучий баритон своего неприятного собеседника.
– Да, так пойдет, – кивнул блондин. – Зачем ты искал меня, Пак?
– Я привел к тебе сирену.
– Ты уверен?
– Ну конечно. Помнишь, я тебе говорил, что почуял след ее запаха на коже одного из твоих мальчиков, этого Илиаса.
– Она путается с инкубом?
– Нет, иначе ты сам смог бы ее унюхать. Там все гораздо сложнее. У инкуба есть сын, который ходит в школу, где преподает… подруга нашей сирены. Ну не молодец ли я? Представляешь, насколько разбавленный посторонними примесями аромат я смог распознать!
– За чуткий нос я и ценю тебя, Пак.
– И за сообразительность.
– За нее в последнюю очередь. Зачем ты притащил деву сюда, вместо того чтобы вызвать меня к ней? Здесь рыщут паладины Лета.
– Ларс, – суетливо продолжал Пак. – Я хочу ее себе. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! У нее такая сладкая кровь.
– А голос?
– Правильный у нее голос. Представляешь, она может заставить любого мужчину плясать под свою дудку, а вместо этого рядится в страшные балахоны и проводит вечера в одиночестве!
– Если ты прав, это действительно удача. Вольные охотники прочесывают Адриатику в поисках последних сирен. Где она?
– Я оставил ее в зале.
– Там сотни женщин.
– Человеческих женщин, Ларс. Сереньких, мягкотелых самок хуманов, ценных только своей жизненной силой. Моя сирена видна среди них, как алмаз в куче стекляшек.
– И ты уверен, что дева не сбежит от тебя?
– Я так накачал ее зельем покорности, что она не посмеет.
Блондин почти минуту молчал.
– Ее нужно переправить в Ледяную цитадель.
– Я пойду с вами. Когда Господин Зимы получит от сирены все, что ему нужно, я хочу, чтоб он отдал ее мне. Потому что я ее нашел. Я!
– Хорошо. – От улыбки белобрысого Ларса меня пробрал озноб. – Ты пойдешь с нами.
Блондин взмахнул рукой, поймав человечка в кулак, как надоедливую муху. Пак пищал и сыпал ругательствами.
– Ты пойдешь с нами, маленький кровосос. – Ларс запихнул трепыхающееся тельце в коробочку, изображающую мобильный телефон, и захлопнул крышку. – И вспомнишь, кто твой хозяин.
От переизбытка информации я готова была грызть ручку швабры. Ледяной господин, паладины добра… Нет, Дашка, все не так. Паладины были летними. А господин – наоборот – зимним. Ты сейчас сама запутаешься окончательно. Давай по порядку. Инкуб. Инкуб – это, если я правильно помню, демон похоти… Я в стотысячный раз пообещала себе завтра же купить нормальный смартфон с доступом в интернет. Именно для таких случаев – глянуть незнакомое слово или освежить в памяти лекции по языческим верованиям. Стриптизер – этот самый инкуб и есть. Сомневаюсь, что еще какие-нибудь родители Жанкиных малышей работают в этом гнезде порока. А паладин – это рыцарь. Пока все просто. Только от этой простоты выть хочется. Я вздохнула. Блондин резко обернулся. Его глубоко посаженные глаза сверкнули недобрым огнем. Упс…
– Ларс, ты чего тут застрял? – В комнатку вошел темнокожий охранник. – Там веселье в самом разгаре.
– О, ты-то мне и нужен. – Блондин отвернулся, и я опять начала дышать. – Кто встречал посетительниц?
– Я.
– Никого необычного не заметил?
Глаза темнокожего гиганта мечтательно закатились.
– Была пара экземплярчиков. Люблю хумановских девок!
Ларс и охранник были примерно одного роста, только худощавый блондин смотрелся на фоне громилы, одетого в полувоенного покроя костюм, профессором-энтомологом.
– Меня интересует не обычная девушка.
– Как она выглядит?
– Faen! – Блондин ругнулся и энергично тряхнул коробочку с Паком. – Опиши ее, быстро!
– Лет двадцати – двадцати пяти на вид, – пробурчал арестованный.
– Еще! Алишер не разбирается в возрасте местных самок.
– Рост пять с половиной футов. Может, чуть меньше. Шатенка… нет, скорее брюнетка, светлые глаза.
– Во что одета?
– Во что-то… Она не голая сюда явилась! Много я мог рассмотреть, сидя в этом сундуке.
