Леди Сирин Энского уезда

– Руби, здесь хуманы! – отрывисто скомандовал Эмбер.

Женщина молниеносно подскочила к бабе Нюре. Соседка, в отличие от меня, вооружиться успела. Сгруппировавшись у мойки, она держала перед животом нож для разделки мяса. Острие угрожающе покачивалось в сантиметре от латексного комбинезона.

– Отойди, шаланда, а то проткну.

Шаланда широко улыбнулась, блеснув клыками, и шагнула вперед. Лезвие ножа погнулось и треснуло. Металл раскалился докрасна, баба Нюра разжала пальцы.

– Не убивайте старуху, о отважные паладины Лета, – покачиваясь на люстре, завел Пак. – А ты, старая женщина, оставь недобрые мысли, ибо бессильно ваше хумановское оружие против чародейских тел высших фейри.

– И ты здесь, зеленый, – равнодушно проговорил Эмбер, сильным толчком отправляя меня на диванчик. – Обездвижь старуху, Руби, мне не нужны трупы.

– Я давно никого не убивала, – раздраженно обернулась женщина. – Позволь мне, господин.

На груди маньячки я заметила большой кулон в виде улитки.

– Нет! – Эмбер движением подбородка велел мне подвинуться и уселся рядом, вытянув ноги. – Старая кровь отвратительно пахнет, я не намерен терпеть вонь. Неизвестно, сколько нам здесь ждать, пока Эсмеральд подготовит переход.

Женщина вытянула руку и подула на ладонь, поднимая облачко блестящей пыли. Баба Нюра, бочком пробирающаяся к посудному шкафчику за другим ножом, замерла. Белесые старушечьи глаза остановились, и моя соседка кулем свалилась на пол.

– Как прикажет мне господин. – Руби ногой задвинула тело в угол и с размаху села на табурет.

Дерево хрустнуло, но выдержало. Недаром Михалыч носит звание лучшего энского табуреточника.

Третий паладин мялся в дверях.

– Запечатай вход, Сапфир. Не хочется, чтоб местные хуманы раньше времени подняли тревогу.

Эмбер, Руби, Сапфир… Названия камней. Забавные у захватчиков имена. Или, может, это мое подсознание видоизменяет их, чтобы легче было запомнить? А еще был какой-то Эсмеральд. То есть паладинов всего четверо. И металл на них не действует. Эх, жаль, не успела я расспросить Пака, чем их можно припугнуть. Кстати, где он? Смылся? А, нет. Вон, сидит на люстре – притихший и незаметный.

– Не пытайся сбежать, сирена, – задушевно проговорил Эмбер. – Руби не простой воин, она владеет амулетом Скольжения Душ. Ты умрешь прежде, чем успеешь позвать на помощь.

– Не собираюсь, – честно успокоила его я. – Это мой дом, и я очень надеюсь, что вы покинете его первыми.

Ерзающая на табурете фея весело улыбнулась.

– Девочка напугана, девочка дрожит. Если господин позволит, я…

Паладин пожал плечами и потянулся к сахарнице.

– Ты заслужила награду.

Эмбер, хрустя рафинадом, смотрел, как его подельница за руку ведет меня в комнату.

– Только не покалечь нашу гостеприимную хозяйку, Руби. Янтарная Леди велела нам привести живую сирену. Она сама намеревается убить ее.

Черт! Пак был прав – Дом Лета хочет моей смерти.

– Конечно, – пробормотала маньячка, закрывая дверь гостиной. – Девушка сможет ходить.

Я оказалась на диване, прежде чем успела пискнуть «ой». Жарко дыша, Руби ущипнула меня за грудь, пальцы свободной руки тем временем пытались справиться с молнией джинсов. Моих джинсов!

Нечеловечески обострившееся чутье подсказывало, что передо мной самая настоящая нетрадиционно сексуально ориентированная… Фея – лесбиянка!

– Тебе понравится, сначала будет больно, потом приятно.

Я попыталась оттолкнуть от себя не на шутку возбужденную психопатку. Ладони скользнули по латексной груди. Руби застонала.

– Сопротивляйся! Это так заводит!

Так, Кузнецова, не ерзай. Ты своими телодвижениями только хуже делаешь. Тем более что эта воительница на порядок сильнее тебя. Что там рассказывал учитель по самообороне, на занятия которой мы от безысходности как-то забрели с верной Арбузовой? «Если не можешь отключить маньяка ударом по мужскому достоинству, попробуй завязать диалог». С первичными половыми признаками в моей ситуации явно не сложилось. Значит…

– Ты очень красивая, – вдохновенно начала я. – И сексуальная. Я хочу почувствовать тебя всю…

По тонкому льду ходишь, Дашка. Что ты будешь делать, если она примет твое предложение?

– Я не могу раздеться, – доверчиво ответила маньячка, на секунду прекращая шарить руками по моему телу. – Только в одежде из кожи гидры мы чувствуем себя комфортно в вашем полном железа мире.

– Это материал защитил тебя от ножа?

Я на миллиметр отодвинулась. Тема «гидракостюма», кажется, немного ее отвлекла.

– Конечно, иначе у нас не было бы никаких преимуществ перед хуманами.

Руби рванула мою блузку, резким движением отбросила ее.

– Ты такая мягонькая и пухленькая. Мурр… Обожаю!

– А ты такая мужественная, – мурчала я в ответ, лихорадочно придумывая новую тему для разговора. – И такая важная персона. Амулет у тебя – закачаешься!

И тут я вспомнила, что в ящике телефонной тумбочки у меня лежит баллончик с перцовым газом. И если я успею…

– О да! – гордо сказала Руби. – Только невинная дева может управлять Скольжением Душ. Янтарная Леди из сотен претенденток выбрала меня.

– Значит, ради этого артефакта ты отказалась от мужчин?

– Кому нужны мужчины, когда есть такие лапушки, как ты…

Меня спас звонок телефона. Я выскользнула из-под фейки и зашарила по карманам. Мобильник лег в руку билетом к спасению.

– Извини, назойливый поклонник, – улыбнулась я и рявкнула в трубку: – Ты не вовремя! Я же просила больше ко мне не приставать!

– Ты не перезвонила, – осторожно проговорил Ларс. – Торговый центр в восемь?

– У меня другие планы, никак с тобой не связанные.

– Ты не одна? – Мой абонент, кажется, начал что-то понимать.

– Не твое дело, с кем и чем я занимаюсь! Ты за все время знакомства не смог мне доставить и половины тех ощущений, которые я получаю сейчас.

Руби, развалившись на диване, удовлетворенно улыбалась.

– Другие мужчины? – протянул блондин насмешливо. – Неужели тебе было мало меня, дорогая?

– Кому нужны мужчины, – выпалила я, уже отчаявшись что-то до него донести.

– Не плачь, я все понял, – наконец смилостивился поганый шовинист. – Слушай. Они в любом случае потащат тебя к переходу. Не сопротивляйся. Там я вас встречу.

– Как поживает моя по… кошка? – запнувшись, спросила я.

– Кошка Жанина Геннадиевна в полном порядке, – отрапортовал Ларс. – Ее очаровательный новый друг Алишер сейчас как раз прощается с ней у ее подъезда. А как моя живность?

– Нормально.

– Сбереги его, он очень полезен.

– Да, хорошо.

Руби, нервно почесываясь, прислушивалась к разговору. Я поняла, что надо заканчивать.

– Иду, дорогая, – медовым голоском пропела я. – Еще минуточку…

Из трубки донесся хохот.

– Так я тебя от секса оторвал? Приятных впечатлений! Поговаривают, что Руби знает толк в удовольствиях.

– Козел!

– И я тебя обожаю.

Я собиралась нажать на отбой, но блондин еще что-то говорил.

– Рябина… Найди что-нибудь из этого дерева – карандаш, брусок – все что угодно.

– Зачем?

– Только этим можно убить фейри.

И он первым отключился. Черт! Как же я его ненавидела в этот момент! «Черт!» – подумала я еще раз, кожей ощутив призывный взгляд феи Руби. Что нам на такой случай советовал инструктор по самообороне? «Если изнасилования не избежать, расслабьтесь и попытайтесь получить удовольствие». Опять же бесценный опыт и все такое.

Я сама удивлялась своему спокойствию. Вместо того чтобы звать на помощь, выбить окно и выпрыгнуть с шестого этажа или просто попытаться позвонить в милицию с мобильника, я тупо отдалась на волю случая. Скорее всего, я не до конца поверила в происходящее. Чувствовать себя персонажем японского рисованного мультика раньше не приходилось. Фейри, чародейство, Господин Зимы… Ну бред, честное слово! Откуда в наших более чем средних широтах эта экзотика? Я скорее поверю в леших с домовыми, чем в подлунные танцы маленького народца. Хотя глобализация, ассимиляция, проникновение культур… Может, в этом все дело? К тому же Бабу-ягу мне еще видеть не приходилось (баба Нюра в гневе не считается), а фея – вон она – сидит на диване, выгнув спину, и требовательно призывает меня к себе. Я широко улыбнулась и выхватила из ящика баллончик. Атака!

Никогда не начинайте распылять газ в помещении. Никогда! У меня перехватило дыхание, слезы потекли просто водопадом. Я закашлялась и схватилась за горло. Фея, серебристо рассмеявшись, приблизилась ко мне. Вокруг ее головы едва заметно мерцала защитная сфера.

– Глупая полукровка! – Она выбила из моей руки опустевший баллончик. – Ты должна лизать подошвы моих сапог за то, что я выбрала тебя. А вместо этого…

Фея ударила меня в живот раскрытой ладонью, я отлетела к стене. Удар, хруст плечевого сустава, и я обессиленно сползаю на пол.

Меня раньше никогда не били. И этот первый раз мне совсем не нравился. Руби сдернула с пояса украшенный драгоценностями жезл. Зажужжав, из него вытекла дорожка темного тумана. Фея взмахнула получившимся хлыстом. Щеку обожгло резким ударом, я схватилась за лицо и закричала, почувствовав под ладонью кровь.

– Я научу тебя покорности, грязная хумановская полукровка, – приговаривала фея, осыпая меня ударами.

Я прикрыла голову руками и съежилась у стены.

– Вы слишком шумите, – прикрикнул с кухни Эмбер. – Заканчивай, Руби, нам пора идти.

– Я еще займусь твоим воспитанием, – пообещала фея, дезактивируя свой чародейский хлыст. – Поднимайся!

Эмбер отставил опустевшую сахарницу.

– Переход готов. Поймайте кто-нибудь Пака, маленький проныра пойдет с нами.

Руби вытянула руку, зеленый упал в подставленную ладонь дохлой мухой.

– Мои крылья…

Фея рассмеялась и подула на него. Пак захлебнулся писком и застыл. Его тельце стало серебристым и блестящим. Я подумала, что еще пару дней назад с удовольствием носила бы на груди такой оригинальный кулон.

– Держи, – будто прочитав мои мысли, скомандовала фея. – Своих хуманов положено одаривать безделушками.

Желтые глаза Эмбера не мигая смотрели, как я снимаю с шеи подвеску со знаком зодиака и продеваю серебряную цепочку между зажатых в беззвучной мольбе рук малыша.

– Мне нужно одеться, – проговорила я в пространство.

– Зачем? – Эмбер явно получал эстетическое удовольствие от черного кружевного лифчика, в котором меня и притащили на кухню. Ах да, еще были джинсы и светлые туфельки. – Руби набросит на нас морок, и ни один хуман не заметит нас.

– Амулет почти истощился, – недовольно возразила фея. – Я давно не подпитывала его свежими душами.

– Возьми старуху, – отмахнулся Эмбер, накидывая мне на шею скользящую петлю удавки, которую он снял с пояса. – Сапфир!

Третий паладин появился будто из воздуха.

– Все спокойно.

– Хорошо, сейчас Руби зарядит артефакт и…

Сапфир пожал плечами и сел на табурет, тот хрустнул и раскололся. Низкий истошный рев разнесся, казалось, на весь микрорайон. Зубчатый обломок деревяшки прошил тело паладина насквозь и вышел из бедра. Фонтаном брызнула кровь – зелено-золотистая и липкая даже на вид. Запахло жасмином.

– Он умирает! – растерянно проговорил Эмбер. – Это рябина…

Руби склонилась над пострадавшим. Спиральная раковина на ее груди пульсировала.

– Твоя смерть послужит делу Дома Лета, – шепнула фея.

Сапфир смотрел на нее с ненавистью, изо рта у него текла кровь. Когда все было кончено, на сером линолеуме моей кухни остались только лохмотья черного комбинезона и лужица золотисто-зеленой жидкости. Нелепая смерть соратника паладинов почему-то совсем не расстроила.

– Ну сколько можно, – нетерпеливо переминался на пороге Эмбер и, как бы играя, затягивал на моей шее удавку. – Пошли, переход не может быть открыт бесконечно.

– Старуху тоже надо осушить, – возразила Руби. Фея стояла на коленях у неподвижной бабы Нюры.

– Глупо оставлять ее в живых. Мы и так наследили.

– Оставь ее в покое, – закричала я. – Не трогай! Твой амулет и без нее полон. – И захрипела, почувствовав, что не могу дышать.

– В присутствии высших фейри не положено говорить, пока тебя не спросят, – почти ласково объяснил Эмбер. – Ты поняла, дева? Если поняла, кивни.

Я качнула головой и резко ударила паладина в солнечное сплетение. С таким же успехом я могла бы пытаться расшибить лбом стену. Фей отвесил мне пощечину, я поскользнулась на липком полу и упала. Удавка дернулась, впиваясь мне в шею. В желтых глазах я увидела свою смерть, но он расслабил руку, впуская в мои легкие воздух.

– Я потом займусь твоим воспитанием.

– Придется стать в очередь, – прохрипела я. – Много вас таких, желающих.

– Я готова. – Руби поднялась с колен.

Меня потащили к выходу. Через плечо я посмотрела на бабу Нюру. Сквозь слезы видно было плохо, но мне показалось, что старуха слегка пошевелилась.