Дорогой, я стала ведьмой в эту пятницу!

Посвящается моей подруге Аглае Смирновой, которая во время написания этой книги не дала распуститься моей мнительности и редактировала мои тексты.

Моему любимому мужчине Паше Галкину, который любит меня даже тогда, когда я третий день подряд требую жалости и сочувствия – за то, что бездарность и ничего у меня не получается.

Марии Мишкорез, которая честно читала эту книгу перед экзаменом – вместо пропедевтики, потому что у меня был приступ самобичевания.

Моему папе Игорю Холину и моей маме Ирине Островской.

И моему другу Дмитрию Гранкину – одному из лучших людей на свете.

– Вы же знаете, я всегда обожала свой целлюлит! – громко воскликнула Лиза. Разумеется, люди за соседними столиками обернулись и уставились на нее. Привычное дело – она всегда привлекает внимание. Во что бы то ни стало. – Мне нравится моя задница, даже если она шире, чем у Дженифер Лопес, – особенно когда она в этом непристойном… («непристойный» – любимое словечко Лизы) жокейском костюмчике с галифе. Но! Я первый раз в жизни подумала, что далека от совершенства, когда эта самка жирафа подползла к нему и попросила зажигалку! У-уу! – Лиза погрозила воображаемой жирафихе кулаком. – Девочки, какой мужчина! Какой мужчина!

Она закатила глаза и сползла со стула.

Варя и Маша покорно ждали, когда Лизе надоест ломаться и шокировать публику и она продолжит увлекательный рассказ об очередном мужчине всей ее жизни.

– Это навсегда! – Лиза приложила руку к сердцу. – Он лучший. Его зовут Федор. Продает газ или что-то в этом роде. У него плечи, как у Брэда Питта. А секс… – простонала она, предупреждая вопрос. – У меня никогда не было такого секса! Он творит чудеса.

Она замолчала, а Варя с Машей скривили губы и отвернулись. Лиза не принадлежала к строгим девушкам, которые считают личную жизнь личной именно потому, что о ней не треплются направо и налево. Интимные подробности она всегда радостно выкладывала подругам – будь то секс с мужем (когда она еще была замужем) или со случайным любовником.

– Короче, – оживилась Лиза. – У него самый прямой, красивый и твердый член, который я видела в своей жизни!

У мужчины с залысинами, как у Микки-Мауса, покраснела шея, а его спутница – дама, напоминавшая Камиллу Паркер Боулз, – сверкнула глазами и навострила уши.

– Просто жеребец, – понесло Лизу. – Девочки, вы не представляете, какое у него тело! Мечта! Крупный, спортивный, мускулы – железо, а кожа гладкая-гладкая… И он весь такой горячий, заводится с полуоборота, мы с ним из постели не вылезали – у него эрекция круглосуточно…

– Да-а… – перебила Варя. – Чувствую, тебя и правда пробрало.

– А я о чем говорю? – с восторгом согласилась Лиза. – Вы же мне не верите… Вы вообще меня всегда обламываете: «Ой, не смеши нас, это у тебя до следующей пятницы!» – передразнила она. – А я, наконец, влюбилась, могли бы порадоваться!

– Мы радуемся, – заверила Маша.

– Безудержно радуемся, – подтвердила Варя. – И где он сейчас?

– Уехал в Лондон по делам на неделю, – с гордостью ответила Лиза, словно Федор уже был ее мужем.

– А что, вообще планы какие? – небрежно поинтересовалась Варя.

– Ну… – задумалась Лиза. – Не знаю. Мы когда прилетели из Сан-Марино, он поехал домой переодеться, а потом обратно в аэропорт. Приедет – позвонит.

Девушки помолчали.

– А вдруг не позвонит? – мрачно произнесла Лиза.

– У тебя ведь есть его телефон? – с сочувствием спросила Маша.

– А если он не снимет трубку? – еще более мрачно предположила Лиза.

– Я знаю, где достать смертельную дозу мышьяка, – прошептала Варя.

– А я могу испортить тормоза в твоей машине, – с улыбкой матери Терезы сообщила Маша.

– В общем, чтобы потом не было мучительно больно, поехали в «Гараж» – пить, знакомиться с легкомысленными красавцами и отмечать мой отпуск! – Варя хлопнула по столу рукой и помахала официантке.

– Вы гадкие, противные, наглые эгоистки! – шипела Лиза в такси. – Вам наплевать на мое личное счастье. Вам бы только тусоваться, а я вам нужна как приманка для половых извращенцев!

– А ты носи юбки ниже талии, тогда мы перестанем тебя использовать в корыстных целях! – хихикнула Маша.

– Между прочим, когда ты была замужем, твое личное счастье заключалось в том, чтобы увильнуть от мужа часа на два, за это время ты умудрялась напиться, погрязнуть в разврате, протрезветь и потом закатить мужу скандал за то, что он купил тебе такую машину, которая вечно попадает в пробки! – воскликнула Варя. – Так что мы, как настоящие подруги, рады хотя бы тому, что ты стала меньше врать.

– Все равно мне кажется, что вы – подлые гадины, – упрямствовала Лиза.

Они подъехали к клубу.

– Ой… – Лиза высунулась из окна. – Какой пупсик… Вон тот, в белой кожаной куртке. Девочки! Ну что вы копаетесь! Упустим ведь парня!

Глава 1

Пять лет назад Варя открыла дверь женской комнаты в клубе «Студия» и наткнулась на девицу, которая стояла, привалившись спиной к двери кабинки – в одной руке сигарета, в другой стакан, на плече две женские сумки.

– Что?! – рявкнула девица в ответ на удивленный взгляд.

Варя пожала плечами, отвернулась и протиснулась в свободный туалет.

– Если ты немедленно не выкинешь этого подонка из головы, я прямо сейчас пилкой для ногтей сделаю тебе лоботомию! – завопила развязная девица.

В кабинке кто-то тихо всхлипнул. Девица шмякнула кулаком по двери.

– Ты меня слышишь? Или мне выломать дверь?

– Слы… – всхип, – шу… – промямлил за дверью девичий голосок. – Но… Я так его любила-аа!.. А-аа!..

Из-за стены, отделявшей Варю от убежища девушки, понеслись вопли, рыдания и стоны.

– Что-то случилось? – спросила сердобольная Варя, когда вышла из туалета, у девицы со стаканом и двумя сумками.

Она до сих пор не могла объяснить, почему тогда полезла не в свое дело, как решилась обратиться к этой грубиянке, но вопреки здравому смыслу Варя сделала это и в итоге получила двух самых любимых подруг.

– Случилось, – ответила девица. – Если так интересно, я скажу, в чем дело. Ее парень… – она ткнула стаканом в сторону кабинки, где укрывалась ее приятельница, – пропал на неделю. На седьмой день позвонила какая-то шлюха и потребовала, чтобы Маша… Она – Маша. – Стакан снова взметнулся и чуть не столкнулся с дверью. – Я, кстати, Лиза.

– Варя, – представилась Варя.

– Маша, поздоровайся с тетей! – велела Лиза.

– Привет, – пискнула Маша.

– Так вот, – продолжила Лиза. – Эта мерзавка потребовала, чтобы Маша уложила его вещи. Мистер Шустрый Член притащился, упал на колени и попросил… произношу по слогам: по-тер-петь! Сказал: «Ах, дорогая, я так тебя люблю, в моей душе одна ты, пожалуйста, потерпи, пока я не сотру член об эту похотливую самку, а потом я снова удостою тебя такого неземного блаженства, как секс со мной и моим непоседливым другом, который мешает мне ходить, лишь только в поле зрения попадается дешевка с сиськами, как дыни!» Выходи немедленно, иначе скажу охране, что ты нюхаешь кокаин! – завопила она Маше.

– Мы встречались три года! – крикнула невидимая Маша.

– Да я за три года вышла замуж, развелась, еще раз вышла замуж и опять развелась! – парировала Лиза. – Встречались! Ха-ха-ха! У тебя есть мужчина? – обратилась она к Варе.

Неделю назад Варя рассталась с молодым человеком, который понимал совместную жизнь так: Варя кормит, готовит, убирает, стирает – за свой счет, разумеется, а он ложится в шесть утра, спит до трех, слушает музыку, читает, роется в Интернете и презирает то, чем занимается Варя. Варя писала сценарии для сериалов – молодой человек называл эту работу поденщиной, но усердно проедал гонорар за двадцатисерийный фильм «Ложные чувства». Через месяц Варя депортировала молодого человека в Бутово – к его маме, бабушке и трем вонючим кошкам.

– Ну… – смутилась Варя. – Был. Не понимаю, что я в нем нашла, – полное ничтожество…

Дверь скрипнула – из кабинки выползла зареванная девушка с размазанной по лицу тушью. У нее были светло-русые волосы с рыжим отливом, тонкие черты лица, светло-карие глаза и стройная фигура.

– Ой, ты похожа на невесту Чаки, – вздохнула Лиза. – Умывайся давай.

Маша послушно смыла косметику, причесалась, припудрилась, убрала волосы в хвост.

– Значит, так, – заявила Лиза, залпом допив коктейль. – Едем отсюда в тихое место, где мы можем спокойно пообщаться на тему «Мужчины – мерзкие подонки, которые заслуживают кастрации».

Варя попыталась вежливо улизнуть, но Лиза резко окликнула ее:

– Э-ээ! Ты куда это? Мы свидетелей не оставляем. Едешь с нами.

– Неделю у нас был секс, секс, секс и еще раз двадцать секс! – жаловалась Варя. – Потом выяснилось, что он очень устает, пока едет из своего Бутова…

– Как ты вообще могла связаться с парнем из Бутова?! – возмутилась Лиза.

– Слушай, я как-то не думала о том, что мужчину выбирают по территориальному признаку… – Варя всплеснула руками.

– Зря, – строго ответила Лиза. – Никаких Бутово, мало того – никаких москвичей в первом поколении. Только третий помет, в пределах Садового кольца, и только при условии, что ни его родители, ни тем более прародители не жили в коммуналке.

– Это еще почему? – удивилась Варя.

– Послушай-послушай, – усмехнулась Маша. – Тянет на Нобелевскую премию в области сексуальных отношений.

– Значит, так. – Лиза отмахнулась от Маши. – Если его прадедушка был одним из тех, кто во время революции приехал в столицу, вселился к какому-нибудь бывшему профессору, грабил награбленное, писал мимо унитаза, то какой у него мог получиться внук? Такой же мародер? Ты вот что сделаешь, если в твою квартиру поселят какого-нибудь чмошника, который будет есть из твоих тарелок, пить из твоих чашек, и каждый вечер на твоей кухне станут жрать ханку пять-шесть Шариковых? Выйдешь замуж за одного из них? Ты уверена, что из их внуков получатся достойные люди?

– Ой, – вздохнула Варя. – Но в коммуналках жили ведь не только мародеры. Довлатов жил в коммуналке. И Булгаков, между прочим.

– Именно поэтому, прежде чем начинать отношения, я выясняю происхождение. – Лиза потянулась к сигаретам. – А Довлатов, кстати, пил, жил бедно, и, судя по книгам, у него были непростые отношения с женой, которая страдала от неустроенности. Также говорят, что он был совершенно невыносим. А Булгаков не выдержал и умер.

– Ты два раза разводилась, – буркнула Маша. – Сильно тебе помогла твоя евгеника?

– По крайней мере, я разводилась с приличными, культурными мужьями! А не с какими-нибудь бармалеями, после которых можно недосчитаться серебряных ложек! Вот твой альфонс из Бутова, как туда попал? Наверное, жил в центре, а потом их разменяли и отселили к черту на куличики? – Лиза бросилась на Варю.

– В общем, да, – мужественно призналась Варя. – Но, по-моему, ты все-таки не права.

– Для себя я права. Мне так удобно. Это моя жизнь, – надулась Лиза. – Не хочу якшаться с хамами и неудачниками.

– Первый муж оставил Лизе дом в Переделкине, второй – пожизненное содержание, – заметила Маша.

– А ты говоришь, моя теория не работает! – расхохоталась Лиза.

– Ты, кстати, не дала Варе договорить, – укорила ее Маша.

– Ну, сначала был секс, – продолжила Варя. – А потом он переехал ко мне и вообще перестал шевелиться. Ел, пил, страдал, жаловался на творческий кризис…

– Чем он занимался? – поинтересовалась Маша.

– Журналистикой, – вздохнула Варя. – Внештатно. Писал рецензии на книги. Вроде как. В общем, полный бред. Иногда сочинял стихи. Жуткие.

– Фу! – вздрогнула Лиза.

– Не знаю, как я с ним связалась. – Варя пожала плечами. – Просто я писала сценарий, очень нервничала, личной жизни вообще не было, а тут он со своим секс-марафоном…

– Девушка! – закричала Лиза официантке. – Мы когда-нибудь увидим меню?

Лиза начала работать от скуки. Ее третьему мужу принадлежало издательское дело; Лиза пробовала писать, но для этого пришлось слишком долго сидеть задницей на стуле и ломать глаза об экран ноутбука. Тогда она купила фотокамеру и таскала ее на все светские сборища – светская хроника в двух глянцевых журналах, четырех газетах и трех еженедельниках (собственность мужа) публиковала только ее фотографии. Потом Лиза переключилась на моду: к удивлению мужа, она делала необычные, интересные и шокирующие фотографии.

– Значит, так, – распоряжалась она. – Все идут в туалет, снимают трусы, брызгают на себя водой, а потом уже надевают одежду. Без трусов. Секса мало.

Модели в белых летних нарядах, прилипших к бедрам, выходили более чем сексуально, а когда Лиза повадилась вместо манекенщиц нанимать стриптизерш, читатели завизжали от восторга. В отличие, кстати, от рекламодателей, которые постоянно ворчали, что их товар неправильно позиционируется. Поэтому Лиза хоть и была знаменита, но в узком кругу, и работа ей перепадала от случая к случаю. Но это Лизу не смущало – ей нравилось, как она говорила, быть в андерграунде, к тому же муж удовлетворял все ее прихоти.

– Понимаешь, – говорила Маша Варе. – Ей даже в голову не приходит, что у нее что-то может не получиться. Я ей по-хорошему завидую. Она придумывает себе всякие теории вроде мужчин из коммуналки, и почему-то у нее все выходит. Третий раз вышла замуж, всю жизнь баклуши била, а тут вдруг принялась работать, и сразу же все получилось… А внешность?!

Лиза была красавица. Огромные ярко-голубые глаза, полные, как у Софи Лорен, губы, фарфоровая кожа, высокие скулы, аккуратный круглый подбородок, светлые волосы – казалось, невозможно быть такой красивой и совершенной. К тому же она была высокой – метр семьдесят пять, с полной грудью, и единственное, что немного портило ее фигуру, – широкие бедра, но Лиза и это считала достоинством.

Маша познакомилась с Лизой в магазине. Она получила зарплату за первый месяц работы в качестве заместителя коммерческого директора на радио и собиралась усовершенствовать свой внешний вид. Когда она остановила выбор на сером костюме из буклированной шерсти и темно-синей блузке в горошек, какая-то девушка в собольей шубе подошла к ней и сказала:

– Если вы это купите, я задушу вас собственными руками.

Они три часа провели в магазинах, и за это время Маша навсегда вычеркнула из жизни строгие деловые костюмы, туфли на низком каблуке и серо-коричневую гамму.

– Машка потрясающая, – с нежностью уверяла Варю Лиза. – Она такая целеустремленная… Она точно знает, что хорошо, что – плохо. И никогда не пойдет против своих убеждений. Поэтому она единственный человек, которого я уважаю.

У Маши когда-то был муж – они жили три года. Потом муж занял должность продюсера развлекательных программ на молодежном ТВ и заявил Маше, что, раз уж она зарабатывает меньше, будет справедливо, если свои деньги он станет тратить на себя. Потому что ему хочется ощутить свои достижения, а не покупать Маше вещи, которые она когда-нибудь потом сама себе купит. Он в нее верит, но просто не хочет ее испортить, не хочет, чтобы она чувствовала себя обязанной. А вскоре нашлась женщина, достойная его. С Машей ведь невозможно появляться в обществе: она выглядит как бедная родственница и честно краснеет, встретившись с Ильей Лагутенко.

Маша благородно вывезла свои вещи, а потом дозвонилась в прямой эфир молодежного канала и сказала, что хочет передать привет бывшему мужу, продюсеру развлекательных программ, мерзавцу, импотенту и просто засранцу.

Вышел скандал, но Маша предусмотрительно уехала в Гоа, где провела полгода в размышлениях о жизни и о мужчинах.

– Лара Крофт, – сказала Лиза.

– Один в один, – подтвердила Маша.

Они стояли в примерочной и смотрели на отражение Вари в шортах цвета хаки и белой майке. Смуглая кожа, карие глаза с длинными ресницами, мускулистое тело, каштановые волосы ниже лопаток.

Лиза, признанный в их узком кругу эксперт по одежде, повела всех на весенний шоппинг.

– Разве вас одних отпустишь? – ворчала она, пока они пробирались сквозь затор на Ленинском проспекте. – Эта… – она кивнула в сторону Маши, – тут же нарядится в какую-нибудь хламиду, а ты, Варя, прекрасно одеваешься, только не в своем стиле.

Они дружили уже пять лет. Лиза участвовала в фотобиеннале и продала все работы англичанам, Маша купила квартиру, Варя из неизвестной сценаристки превратилась в известную, но личная жизнь у всех троих разваливалась. Лиза балансировала на грани развода, муж второй месяц намекал: если они тихо и мирно разведутся, он купит ей загородный дом. Маша год назад рассталась с молодым человеком и чуть было не завела кошку – подруги отговорили, убедив ее в том, что от одиночества кошек заводят женщины, поставившие крест на сексе и мечтах найти единственного и неповторимого. Варя едва выбралась из запутанных отношений с мужчиной, который через полгода признался, что женат, а потом выяснилось, что женат он не был, но они опять не расстались, пока Лиза не увезла Варю к себе и не убедила ее в том, что она все еще молода, красива, талантлива, даже несмотря на то, что мужчины этого не понимают и не ценят.

– А может, мы просто не хотим быть с кем-то? – предположила Варя.

Несмотря на то что календарь показывал март, на улице было холодно, шел снег, дул гадкий, ледяной ветер, и уже казалось, нет никакой надежды, что весна когда-нибудь наступит.

– То есть? – лениво спросила Лиза.

Они сидели у нее в доме, уставившись во французское окно на сугробы.

– Ну, если мы не можем удержать ни одного мужчину, может, нам это пока не нужно?

– Мне нужно, – буркнула Маша.

– Так в чем же дело?! – воскликнула Варя.

– Дело в том, что при всем моем большом желании найти себе пару… – Маша заговорила так, словно объясняла генеральному директору радиостанции, почему годовой рост доходов от рекламы не соответствует его ожиданиям, – меня действительно не устраивают те мужчины, с которыми я встречалась. Непреодолимые разногласия.

– О чем мы говорим, если все вокруг разводятся! – воскликнула Лиза.

– Кстати, да, – согласилась Маша. – Я много раз могла выйти замуж – надо было стать не такой придирчивой, пойти на компромисс, пожертвовать чем-то ради чего-то… Но в моей жизни не было ни одного мужчины, ради которого мне хотелось чем-то жертвовать.

– Я три раза ходила замуж, и что? – Лиза пожала плечами.

– Ты же еще замужем, – изумилась Варя.

– Суд послезавтра, – вздохнула Лиза. – Собственно, это прощальная вечеринка в этом доме. Завтра соберу остатки вещей – и домой… Блин, он такой милый, что даже жалко как-то. Такой воспитанный и начитанный… Чудо, а не мужик.

– Зачем же ты разводишься? – поддела Маша.

– Не хватает чего-то. – Лиза пощелкала пальцами. – У меня еще ни разу не было так, чтобы влюбиться и забыть обо всем на свете.

– Ну, конечно, ты ведь все планируешь – родословная, доходы, расходы, культурные увлечения… – хихикнула Варя. – Тут уж не до романтики.

– Может, я бы изменила точку зрения, если бы простой официант заставил мое сердце биться быстрее, но такого пока еще не случилось, – отрезала Лиза. – Кстати, у меня был один официант – он пригласил меня на фильм «Я, снова я и Ирэн» и ржал так, что соседи то и дело оборачивались. А потом купил мне в палатке кофе «три в одном» и занял денег на такси. Простите, но этот кофе отравил мою любовь.

– Я понимаю, что хочет сказать Лиза, – вмешалась Маша. – Мне тоже постоянно чего-то не хватает. Сначала есть секс, а когда секс заканчивается, то ничего не остается. Вылезает всякая дрянь по мелочи, и ты понимаешь, что ничего, собственно, и не было, кроме кратковременной гормональной бури.

– Давайте устроим танцы. – Лиза вскочила и бросилась к CD-проигрывателю. – Ну их, мужчин. Быстро переодеваемся и оттопыриваемся.

Они побежали наверх, в Лизину спальню, нацепили самые блестящие, короткие и провокационные платья, которые только нашлись в гардеробе, накрасились, начесали челки, поставили Бонни Тайлер (которую Маша, пока была трезвая, называла певицей для домохозяек) и устроили в безразмерной гостиной «лихорадку субботнего вечера».

Спустя десять дней Варя сдала последнюю серию, купила билет до Ко Пангана, Лиза познакомилась с новым парнем – таинственным Федором, а Маша купила «Ниссан Микра».

После того как они все это бурно отметили, Варю слегка мутило, но на то она и рассчитывала. В самолете лучше спать, чем бодрствовать, – лететь все-таки пять часов.

Лиза вчера весь вечер зудела о своем новом друге – прорвалась вслед за Варей в туалет и пытала ее рассказами о том, как ей хочется возвращаться к кому-то, как надоело включать в пустой квартире свет, ложиться в слишком большую кровать…

Маша же набралась сверх обычного и познакомилась со всеми одинокими мужчинами, причем каждому через пять минут говорила следующее: «Я ищу мужа. Так что, если у вас несерьезные намерения, лучше нам прямо сейчас расстаться».

– Маш, что ты мелешь? – Варя зажала ее в углу и попыталась образумить.

– А что? – сопротивлялась Маша, с трудом фокусируя на ней взгляд. – Все так на самом деле думают. Надоело притворяться!

Варя приняла аспирин, пристегнула ремень и отключилась до самого Бангкока.

На острове, шлепая за служащим отеля по белому песку, Варя еще на ходу, с несессером в руках начала отдыхать. Пряный воздух, прозрачное море, яркая зелень и тишина пьянили. Она предвкушала три недели в полном, восхитительном одиночестве – от волнения даже засосало под ложечкой. Это было прекрасно. Никаких разговоров. Никаких мыслей. Никаких вечеринок, мужчин и проблем.

Ура!

Ей хотелось упасть на песок и болтать руками-ногами, хотелось, высоко поднимая колени, бежать по воде и нелепо бултыхнуться с разбега, хотелось вопить и визжать, но она боялась напугать худенького тайца и отложила увеселительную программу на потом.

Ее бунгало было крайним. Она не пожалела денег на самый дорогой отель, в котором останавливалось мало народу, но главное – бунгало располагались на порядочном расстоянии друг от друга.

Домик был отличный – со сдержанным восточным дизайном, просторной ванной, огромным телевизором и большой верандой.

Таец что-то пробормотал насчет обслуживания в номере, получил чаевые и ушел, пожелав хорошего отдыха.

Варя вышла на веранду, вдохнула воздух, осмотрелась, а потом все-таки разбежалась и плюхнулась в воду – прямо в одежде и сандалиях.

«Это счастье! – думала, барахтаясь у берега, она. – Счастье!»

Выбравшись из воды, стянула одежду и бросилась в море голой – чтобы всей кожей впитать теплую соленую воду. Вода обласкала – тело казалось легким, воздушным и свежим, словно не было ночного пьянства, самолета и отвратительного переезда из столицы на остров.

«Три недели – я, только я и я, – восторгалась Варя, сидя на песке и обсыхая на ветру. – Ура!»

Глава 2

Спустя неделю Варя поправилась на три килограмма, разучилась читать, думать и говорить и решила остаться здесь навечно.

«Как там у тебя?» – прочитала она Лизину SMS-ку.

«Лучше не бывает. Ем, сплю, иногда шевелю пальцами рук. Это счастье. Выхожу замуж за тайца и остаюсь здесь», – ответила Варя и бросила телефон в сумку.

Связь с миром раздражала: так хотелось верить, что ни сериалов, ни телевидения, ни баров, в которых полно зазнавшихся, холеных, самоуверенных и снисходительных мужчин, не существует. Варя наконец чувствовала себя самой собой, а не автором популярных сериалов, которому следует держать марку; не модной циничной девицей, которой якобы все равно, с кем уйдет домой красавец из рекламы жвачки – с ней или с моделью; не преуспевающей женщиной на хорошей машине в дорогой шубе, на которую не без зависти пялятся девицы в пуховиках и синтетических брюках. Она была просто Варей, девушкой, которая обожает часами валяться с детективом или женским романом, может тоннами лопать креветки с фруктовым салатом, подолгу разглядывает фотографии Мадонны в журнале «Хэлло», млеет и дуреет от Робби Уильямса и считает, что манекенщицам весь целлюлит убирают с помощью компьютера, а на самом деле они толстые и страшные…

Жизнь казалась простой и понятной.

Дома ее грызло недовольство: платят хорошо, но другие получают больше; ее уважают как сценариста, но до Татьяны Устиновой ей далеко; гардероб забит тряпками, а надеть нечего; все приличные люди ходят в последнем «Маккуине», а она все еще закупается в «Мотиви»; квартира в центре, но однокомнатная – приличные люди не обедают в спальне, она же кабинет и гостиная…

Здесь, на острове, Варя просыпалась рано – оттого, что не хотелось зря тратить секунды и минуты жизни, полной удовольствий. Открыла глаза, увидела море – отлично. Потянулась, сварила кофе, налила его в большую голубую чашку, разбавила молоком – уже кайф. Вышла с чашкой на пляж: каждый шаг, каждый луч солнца, каждое прикосновение ноги к теплому сухому песку, дуновение ветра, движение волны – все это отзывалось в ее душе таким восторгом, что внутри живота щекотало, тихо ныло под ложечкой и хотелось смаковать каждое мгновение.